САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

На правах рукописи УДК 1(091) ББК 87.3

0520.0 900425-

ЛЕБЕДЕВ Сергей Павлович

ГЕНЕЗИС ПЕРВЫХ ФИЛОСОФСКИХ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИХ ПРОГРАММ

Специальность 09.00.03 - история философии

Диссертация на соискание ученой степени доктора философских наук

Санкт-Петербург 2008

2 Содержание Введение 4

Глава I. Генезис «физической» исследовательской программы 19

§ 1. Гносеологические предпосылки формирования исследовательских программ. Понятие «доминанты» 19

§ 2. «Старшие физики». Возникновение «стихийной» парадигмы и каче- ственно-количественного метода 42

§ 3. Феномен умозрительного. Необходимость включения отвлеченного мышления в методологию «физиков» и «физическую» картину ми­ ра 63

§ 4. Атомистический принцип абстрактной телесности 104

§ 5. Квалитативная редукция Эмпедокла 121

§ 6. Зависимость теоретического аппарата учения Анаксагора от его ме­ тодологических представлений 129

§ 7. Основные положения «физической» исследовательской програм­ мы 156

§ 8. Кризис «физики» и возникновение софистической философии... 176

Глава П. Человеческая деятельность в качестве объекта исследова­ния. Начало формирования «деятельностной» парадигмы... 190

§ 1. Софистика как продолжение и отрицание «физики» 190

§ 2. Сократ. Попытка преодоления софистики средствами софистики. 206 § 3. Логическое место философии софистов 226

Глава III. Учение об идеях и его конфликт с «физической» исследо­ вательской программой 233

§ 1. Генезис учения об идеях. Преодоление софистики 233

§ 2. Эволюция понятия «идея». Переход Платона от «стихийной» пара­ дигмы к «деятельностной» 241

§ 3. Учение Платона о началах истинного 265

з

§ 4. Учение Платона о началах мнимого 288

§ 5. Разумный синтез противоположностей. Понятие души 312

§ 6. Местоположение исследовательской модели Платона 324

Глава IV. Завершение формирования «метафизической» исследова­ тельской программы. Философия Аристотеля 331

§ 1. Предпосылки философии Аристотеля 331

§2. Первоначальное понимание сущности и её свойств. Материя как

сущность 345

§3. Суть бытия как сущность. Переход к «деятельностной» парадиг­ ме 358

§4. Проблема устройства сложной сущности 374

§ 5. Разумная форма трактовки тождества противоположностей 392

§ 6. «Метафизический» характер мышления Аристотеля 401

Глава V. Логика становления и основное содержание «метафизиче­ ской» исследовательской программы 418

§ 1. Логика становления основных философских исследовательских про­ грамм ... 418

§ 2. Основные положения «метафизической» исследовательской про­ граммы 433

§ 3. Заключение 440

Библиография

448

4 Введение

Обоснование темы исследования и ее актуальность. Современное по­знание во всех его проявлениях — ив философии, и в частных науках — пе­реживает непростое время. В XIX веке особую остроту принял кризис в от­ношениях между философией, наукой и религией, в XX веке он приобрел вид хронического противостояния. Проходит перестройка значительной части по­знавательной сферы, современная философская, научная, религиозная формы деятельности ищут свое место в отношениях друг с другом. На фоне этой не­определенности едва ли не каждая из указанных форм активности раздваива­ется внутри себя. В философии идет переосмысление многотысячелетнего наследия. Кризис классической методологии побуждает философию к поиску методологии неклассической. Равным образом современная физика, столк­нувшись с новым объектом, вступила в процесс переосмысления своей клас­сической методологии. Аналогичная работа проводится в биологии в связи с появлением генетики, придавшей мощный импульс для переосмысления ее (биологии) мировоззренческо-методологических установок. Эта цепная реак­ция переосмысления классического для каждой из сфер образа мышления с необходимостью выдвигает на передний план методологические проблемы.

В конце XIX и в течение XX веков познавательная активность ученых обрела особый интерес для философии. Деятельность ученых изучалась с различных сторон, среди которых значительную ценность представляет ана­лиз принципов и «механизмов» формирования научного знания, создания оп­ределенных исследовательских программ, управляющих поисковой активно­стью ученых. Эта работа имеет очень большое значение для углубления пред­ставлений о частных формах познавательной активности. Приходится конста­тировать, что аналогичная работа, но направленная уже на философские фор­мы познания, с таким размахом не проводилась. А между тем, ее полезность едва ли может вызывать сомнение, поскольку философское мышление имеет универсальный характер, и сложившиеся в рамках философии структуры мышления и организации поисковой активности, воспроизводятся и в других областях познания. Поэтому образ мышления, возникший однажды в практи-

5 ке философского познания, способен проявиться, возможно, в измененной форме, много позднее в практике любого другого познания.

Обращение к истории философии для решения современных задач явля­ется вполне оправданным. Мысль движется к своей новой формации, подвер­гая анализу собственные основания. Тысячелетия прошли с тех пор, как были написаны сочинения Платона, Аристотеля и более ранних мыслителей. Сме­няют друг друга разные культуры, но каждая из них, если в ней имеется инте­рес к мышлению, вновь и вновь обращаются к внимательному и скрупулез­ному изучению древних авторов. Каждая из культур по-своему прочитывает и истолковывает их, но каждая находит в них что-то важное для себя. Не явля­ется исключением и наше время, которому для того, чтобы лучше понять се­бя, приходится вновь обращаться к началу философии.

Античная философия для современного мышления — это не только его история, это его начало. В короткий промежуток времени от милетской шко­лы до Аристотеля проходил интенсивный процесс формирования не только теоретического аппарата, но и методологических принципов, имеющих уни­версальное значение. В это время сложились два образа мышления, два типа теоретико-методологических установок, и произошло первое, едва ли не са­мое глубокое, «выяснение отношений» между ними и определение статуса каждого из них. Реальное функционирование и противостояние этих типов мышления не прекратилось до настоящего дня как в современном философ­ском, так и научном видах сознания. Анализ начал, генезиса и потенциала этих образов мышления при их первичном появлении в античности, может быть весьма актуальным и востребованным современной методологией.

Степень разработанности проблемы. Понятие «исследовательская про­грамма» появилось в 70-х годах двадцатого столетия в неопозитивистской литературе. Кризис позитивизма стимулировал интерес к анализу философ­ских оснований естествознания. В работах Т. Куна, И. Лакатоса, М. Вартоф-ского, Дж. Агасси и других обнаружились попытки показать, что метафизика имеет для науки эвристическую ценность. И. Лакатос обозначал указанным понятием систему действий ученого, направленных на «приспособление» эм-

6 лирических «фактов» и критики со стороны оппонентов к неким базовым теоретическим положениям. В отечественной литературе понятие научной программы успешно применялось Н.И. Родным , B.C. Степиным , А.И. Раки­товым³ и др. Ресурс данного понятия оказался весьма значительным, поэтому с момента его появления его содержание заметно изменилось. Если И. Лака-тос вкладывал в него только логико-теоретическое содержание, то уже в 80-х годах в отечественной литературе наметилась тенденция включать в него связь научных представлений с философскими понятиями, как это было в ча­стности в работах П.П. Гайденко⁴. К настоящему моменту сквозь призму по­нятия «научно-исследовательская программа» основательно проработана не только античная, но и новоевропейская научная мысль. При этом приходится констатировать, что сама философия все еще недостаточно вовлечена в про­цесс ее изучения с точки зрения сложившихся в ней философских исследова­тельских программ, которые формировались в ней без какого бы то ни было отношения к науке. Философия под углом зрения программного характера исследовательских действий изучает науку, но не изучает столь же активно свои собственные основания. В данной диссертации предпринимается попыт­ка выявить основные положения именно философских исследовательских программ.

«Философская исследовательская программа» — это не продукт дея­тельности одного человека, не отдельная концепция и не метод, разработан­ный отдельным мыслителем. Содержание такой программы включает в себя и теоретические понятия, и методологические стереотипы исследовательского «поведения» и, наконец, гносеологические предпосылки, определяющие ал­горитм аналитико-синтетической работы. Формирование такой программы растянуто во времени, участники ее складывания не всегда понимали, что те или иные их решения становятся элементами некоторой исследовательской стратегии, которой суждено выйти за пределы конкретного учения. К поряд-

¹ Родный Н.И. Очерки по истории и методологии естествознания. М. 1975.

² Степин B.C. Становление научной теории, Минск, 1976.

³ Рахитов А.И. Философские проблемы науки. М., 1978.

⁴ Гайденко П.П. Эволюция понятия науки: Становление и развитие первых научных программ. М., 1980.

7 ку, направлению и последовательности своих действий мыслители не всегда относились сознательно, поэтому они чаще всего не делали предметом специ­ального анализа собственные действия. Их методологические интуиции при­нимали вид движения теоретических представлений, а исследовательский ре­сурс выяснялся на протяжении нескольких поколений философов. В силу то­го, что последовательность и логика развития теоретических и методологиче­ских представлений являются необходимым условием формирования иссле­довательских программ, в диссертации большое внимание уделяется реконст­рукции логики историко-философского процесса, в фоновом режиме которо­го происходило их формирование.

Стоящая перед исследователем задача требовала от диссертанта вхожде­ния в достаточно детальный анализ отдельно взятых философских учений рассматриваемого периода. При решении этой задачи диссертант опирался на работы Т.В. Васильевой¹, Л.Я. Жмудя², В.П. Зубова³, Ф.Х. Кессиди⁴, В.ІГ. Ко­маровой⁵, А.В. Лебедева⁶, И.Н. Мочаловой⁷, B.C. Нерсесянца⁸, И.Д. Рожан-ского⁹, Р.В. Светлова¹⁰, А.В. Семушкина¹¹, А.Н. Чанышева¹², Д. Диллона¹³, К. Гайзера¹⁴, В. Йегера¹⁵, Ф. Корнфорда¹, X. Крамера², X. Майера³, К. Рай-

¹ Васильева Т. В. Афинская школа философии. М., 1985.

² Жмудь Л. Я. Пифагор и его школа. М., 1990; Жмудь Л. Я. Наука, философия и религия в раннем пифа­ гореизме. СПб., 1994.

³ Зубов В.П. Развитие атомистических представлений до начала XIX века. М., 1965; Зубов В. П. Аристо­ тель: Человек. 1 Іаука. Судьба. Наследие. М., 2000.

⁴ Кессиди Ф. X. От мифа к логосу (Становление греческой философии). М., 1972.

³ Комарова В.Я. Становление философского материализма в Древней Греции. Логико-гносеологический аспект диалектики философского исследования. Л., 1975.

⁶ См., напр.: Лебедев А.В. To apeiron: не Анаксимандр, а Платон и Аристотель // Вестник древней исто­рии, 1978. №1-2; Лебедев А.В. Реконструкция древнеионийских космогонических текстов (Фалес, Анак­симандр, Гераклит) АКД, Тбилиси, 1979.

Мочалова И.Н. Метафизика Ранней Академии и проблемы творческого наследия Платона и Аристоте­ля// AKADEMEIA. Материалы и исследования по истории платонизма. Выпуск 3. СПб., 2000.

⁸ НерсесяицВ. С. Сократ. М., 1984.

⁹ См., например: Рожанский И.Д. Развитие естествознания в эпоху античности. М., 1979.

¹⁰ См., например: Светлое Р.В. Гнозис и экзегетика. СПб., 1998; Светлов Р.В. Демиург «Тимея»: метафо­ ры ремесленничества и природа рассудка//Универсум платоновской мысли: Космос, мастер, судьба (Кос­ могония и космология в платонизме, «тимеевская» традиция и античная физика). Материалы VI Плато­ новской конференции 28-29 мая 1998 года. СПБ., 1998, и др.

¹¹ Семушкин А. В. Эмиедокл. М., 1985.

¹² См., например: Чанышев А.Н. Эгейская предфилософия. М., 1970; Чанышев А.Н. Италийская филосо­ фия. М., 1975; Чанышев Л. Н. Аристотель. М., 1987 и др.

¹³ Дшлон Д. Средние платоники. СПб., 2002.

¹⁴ Gaiser К. Platons Ungeschriebene Lehre. Stuttgart, 1963.

Jaeger W. Studien zur Entwicklungsgeschichte der Metaphysik des Aristoteles. Berlin, 1912; Jaeger W. Pai-deia. Die Formung des Griechischen Menschen. Bd. 1. Bertin — Leipzig, 1936. Jaeger W. Aristoteles: Grundle-gung einer Geschichte seiner Entwicklung, 2. Aufl., Berlin, 1955.

8 нхарда⁴, Ю. Штенцеля⁵, А.Е. Тейлора⁶, Г. Чернисса⁷ и других. Этими автора­ми детально исследованы отдельные философские учения, необходимые для изучения процесса формирования исследовательских программ.

Специфика избранного в диссертации подхода заключается в том, что невозможно ограничиться рассмотрением только отдельных учений, взятых в их изолированности друг от друга. Исследователь должен следить за взаимо­действием разных учений на теоретическом, логическом и методологическом уровнях, за причинами смены одних представлений другими, за логикой по­явления важнейших понятий, за гносеологическими и логическими потребно­стями философии, ответами на которые являются те или иные понятия. Лите­ратура, рассматривающая историко-философский процесс в той или иной сте­пени единым, крайне обширна. В интересующем нас направлении особую важность имеют фундаментальные труды Г.В.Ф Гегеля⁸, который, видимо, впервые историю философии представил именно как философию.

Трудно также переоценить значимость фундаментальных идей по исто­рии философии, изложенных в произведениях В. Виндельбанда⁹, О. Гигона¹⁰, Т. Гомперца", В. Гутри¹², Г. Кафки¹³, В. Кранца¹⁴, В. Ляйнфельнера¹⁵, Б. Рас­села, К. Рейнхарда¹⁶, С. Самбурски¹⁷, В. Шадевальда¹⁸, Ю. Штенцеля¹, В.

¹ Cornford F.M. Ptato and Parmenides. L., 1939.

² Kramer H.J. Arete bei Platon und Aristoteles. Heidelberg, 1959.

³ Maier H. Socrates: Sein Werk und seine geschichtliche Stellung. Tubingen, 1913.

⁴ Reinhardt K. Parmenides und Geschichte der griechischen Philosophic Bonn, 1916

⁵ Stenzel J. Zahl und Gestalt bei Platon und Aristoteles. Leipzig-Berlin, 1924; Stenzel J. Metaphysik des Alter- tums. Teil I. Munchen und Berlin, 1929; Stenzel J. Zur entwieklung des Geistbegriffes in der griechichen Philo­ sophic II Kleine Schriften zur griechischen Philosophic Darmstadt, 1957

⁶ TalorA.E. Plato. London, 1922; TalorA.E. Aristotle. N.Y. 1955.

⁷ Cherniss H. Aristotle's Criticism of Plato and Academy. Baltimore, 1944.

⁸ Гегель Г. В. Ф. Лекции но истории философии. Книга первая. СПб., 1993.

⁹ Винделъбанд В. История древней философии. СПб., 1902.

¹⁰ Cigon О. Grundprobleme der antiken Philosophic Bern - Munchen, 1959.

¹¹ Gomperz. T. Griechische Denker. B.l. Die Vorsokratiker. W., 1896; Gomperz, T. Griechische Denker. B.2. Sokrates und Platon. W., 1903; Gomperz. T. Griechische Denker. B.3. Aristoteles und seine Nachfolger. W., 1909.

¹² Guthrie W. A History of Greek Philosophy. Cambridge, 1976.

¹³ Kafka G. Die Vorsokratiker. Munchen, 1921.

¹⁴ Kranz W. Die griechische Philosophic: Zugleich eine Einfiihrung in die Philosophic iiberhaupt. Leipzig, 1986.

¹⁵ Leinfellner W. Die Entstehung der Theoric Eine Analyse des kritischen Denkens in der Antike. Munchen - Freiburg, 1966.

¹⁶ Reinhardt K. Parmenides und Geschichte der griechischen Philosophic Bonn, 1916.

¹⁷ Sambursky S. The Physical World of the Late Antiquity. L., 1962.

¹⁸ Schadewaldt W. Das WeltModell der Griechen. Hellas und Hesperien. Zurich— Stuttgart, 1960; Schadewaldt W. Die Anfage der Philosophic bei den Griechen: Die Voesokratiker und Voraussetzungen. Frankfurts a. M., 1978.

9 Хёсле², Е. Хоффмана³, Э. Целлера⁴, К. Ясперса⁵ и многих других. Из отечест­венных авторов, рассматривающих античную философию в единстве ее школ, следует прежде всего указать на огромные по важности работы С.Н. Трубец­кого⁶, А.Ф. Лосева⁷, В.Ф. Асмуса⁸, А.С. Богомолова⁹, Д.В. Джохадзе¹⁰, А.Л. Доброхотова¹¹, М.К. Мамардашвили¹², О. Новицкого¹³, В.П. Пронина¹⁴, П.Г. Редкина¹⁵, И.Д. Рожанского¹⁶, К.А. Сергеева и Я.А. Слинина¹⁷, А.Н. Чаныше-ва¹⁸, Ю.А. Шичалина¹⁹ и др.

Необходимо отметить имеющие большое методологическое значение для понимания историко-философского процесса работы В. Дильтея²⁰, Х.-Г. Гадамера²¹, П. Наторпа²², М. Хайдеггера²³.

К числу авторов, работы которых важны для понимания как отдельных мыслителей, так и общекультурных предпосылок развития ранней филосо-

¹ Stenzel J. Zur entwieklung des Geistbegriffes in der griechichen Philosophic II Klcine Schriften zur griechi- schen Philosophic Darmstadt, 1957.

² Hosle V. Wahrheit und Geschichte. Studien zur Struktur der Philosophiengeschichte unter paradigmatischer Analyse der Entwieklung von Parmenides bis Platon. Stuttgardt, 1984.

³ Hoffman E. Die griechicshe Philosophic bis Platon. Heidelberg, 1951.

⁴ Zeller Ed. Die Philosophi der Griechen in ihrer geschichtlichen Entwieklung, Bd 1^-6, Lpz., 1920-23

⁵ Jaspers K. Die groBen Philosophen, Bd 1, 1957.

⁶ См., например: Трубецкой С. Н. Метафизика в Древней Греции. М., 1890; Трубецкой С. Н. Учение о ло­ госе в его истории // Трубецкой С. II. Сочинения. М., 1994; Трубецкой С. Н. Курс истории древней фило­ софии. М., 1997.

⁷ См., например: Лосев А.Ф. Античный космос и современная наука. М., 1927; Лосев А.Ф. Критика пла­ тонизма у Аристотеля. М., 1930; Лосев А.Ф. История античной эстетики. Ранняя классика. T.I. М., 1963; Лосев А.Ф. История античной эстетики. Софисты. Сократ. Платон. Т. II. М.,1969; Лосев А.Ф. История античной эстетики. Высокая классика. Т. III. М., 1974 и др.

⁸ Асмус В. Ф. Демокрит. М., 1960; Асмус В. Ф. Античная философия. М., 1976 и др.

⁹ Богомолов А. С. Диалектический логос: становление античной диалектики. М., 1982; Богомолов А. С. Античная философия. М.: МГУ, 1985 и др.

¹⁰ Джохадзе Д. В. Основные этапы развития античной философии. М., 1977; Джохадзе Д.В. История диа­ лектики. М., 2005.

¹' Доброхотов АЛ. Учение досократикоп о бытии. М., 1980; Доброхотов А.Л. Категория бытия в класси­ческой западноевропейской философии. М., 1986.

¹² Мамардашвили А/. Лекции по античной философии. М., 1999.

¹³ Новт\кий О. Постепенное развитие древних философских учений связи с развитием языческих верова­ ний. Т. 2. Религия классического мира и первая половина греческой философии. Киев. 1860.

¹⁴ Протій В.П. Античная философия. Челябинск, 2003.

¹⁵ Редкин П.Г. Из лекций по истории философии права. В связи с историей философии вообще. Т. 1. СПб. 1889.

¹⁶ Рожанский И. Д. Развитие естествознания в эпоху античности. М., 1979.

¹⁷ Сергеев К.А., Слинин Я.А. Природа и разум: античная парадигма. Л.,1991; Сергеев К. А. История антич­ ной философии. СПб., 1998.

¹⁸ ЧанышевА. Н. Курс лекций подревней философии. М., 1981.

¹⁹ Шичалип Ю.А. История античного платонизма. М., 2000.

²⁰ Dilthey W. Das Wesen der Philosophie II Gesammelte Schriften, Bd 5. 1957.

²¹ Gadamer H.- G. Platons ungeschrieben Dialektic. Tubingen, 1972.

²² Natorp P. Platos Ideenlehre. Eine Einfiihrung in den Idealismus. Leipzig-Berlin, 1927.

²³ Heidegger M. Platons lehre von der Wahrheit. Bern, 1954.

10 фии, нужно отнести работы С.С. Аверинцева¹, П. Адо², Ж.-П. Вернана³, Г.В. Драча⁴, А.И. Зайцева⁵, Т.Ф. Пыхтиной⁶, П. Таннери⁷ и ряда других.

Во второй половине двадцатого века интерес к проблемам античной фи­лософии возрос многократно как за рубежом, так и в отечественной литера­туре. И тем не менее работ, которые интерпретировали бы историко-философский процесс как единое целое, было написано за последние десяти­летия немного. Возможно, излишне едко, по этому поводу высказался В. Хёс-ле, заметив, что самоочевидность сегодняшнего интереса к истории филосо­фии кажущаяся, что современность потеряла веру в то, что философия может познать истину, так что всякий интерес к систематической философии кажет­ся наивным⁸. В последнем десятилетии в отечественной литературе появи­лось значительное количество работ по античной философии, однако боль­шинство из них и в самом деле свободны от систематизирующе-обощающего подхода. В таком ключе написаны книги «Античная философия» Г.Е. Ва­сильева⁹, «Античная философия» В.П. Пронина¹⁰, «История древнегреческой философии» А.И. Щербакова", и некоторых других авторов. При этом следу­ет отметить, что работы последних лет являются в большинстве случаев учебными пособиями. Это свидетельствует о том, что история античной фи­лософии несколько утратила самостоятельный интерес для научного сообще­ства и приобрела преимущественно пропедевтическое значение. В силу этого приходится констатировать, что работ, которые исследовали бы историю ан-

См., напр.: Лверинцев С.С. Порядок космоса и порядок истории в мировоззрении раннего средневековья (Общие замечания) // Античность и Византия. М., 1975; Лверинцев С.С. Классическая греческая филосо­фия как явление историко-литературного ряда // Новое в современной классической филологии. М., 1979.

- Адо П. Что такое античная философия? М., 1999; Адо П. Духовные упражнения и античная философия. М., 2005.

³ Вернан Ж.-П. Происхождение древнегреческой мысли. М., 1985.

⁴ Драч Г.В. Проблема человека в раннегреческой философии. Ростов-н/Д: Изд-во Рост, унта, 1987; Драч Г.В. Рождение античной философии и начало антропологической проблематики. М., 2003.

⁵ Зайцев A.M. Культурный переворот в Древней Греции 8-5 вв до н.э. Л., 1985.

⁶ Пыхтина Т. Ф. Возникновение и развитие философии как социокультурный процесс. Новосибирск, 1993.

⁷ Таннери П. Первые шаги древнегреческой науки. СПб., 1902.

⁸ Hosle V. Wahrheit und Geschichte. Studien zur Struktur der Philosophiengeschichte unter paradigmatischer Analyse der Entwicklung von Parmenides bis Platon. Stuttgardt, 1984. S. 17-19.

⁹ Васильев Г.Е. Античная философия. М., 2002.

¹⁰ Пронин В.П. Античная философия. Челябинск, 2003.

¹¹ Щербаков А.И. История древнегреческой философии. Краснодар, 2004.

11

тичной философии как внутренне логически связанный и производящий важ­нейшие формы мышления процесс, все еще не достаточно.

Методы исследования. Избрание метода настоящего исследования оп­ределяется его целью. В диссертации используются методы диалектики, ком­паративистского и структурно-типологического анализа, позволяющие обоб­щить и конкретизировать обозначенную в названии предметную область. По­скольку предметом изучения здесь является формирование внутри историко-философского процесса определенных закономерностей познания, то исполь­зуется метод единства исторического и логического. Практика применения указанного метода знает случаи, когда одна из этих противоположностей ока­зывалась принесенной в жертву другой. Автор диссертации стремился найти сбалансированное применение как исторической, так и логической частей ме­тода, желая избежать и абсолютизации историцизма, и априорного логизиро­вания. Данный метод связан с допущением, что мысли более ранних этапов существования философии не раскрываются непосредственно и тотчас же во всей полноте их содержания в момент своего появления, и даже не выража­ются адекватно заложенному в них смыслу, что их логический и иной смыс­лы обнаруживают себя в мыслях более позднего времени; эти последние трактуются как раскрытие потенциала предшествующих мыслей и как реф­лексия относительно него. Указанное допущение содержит в себе опасность некоторой модернизации позиций ранних мыслителей, что следует рассмат­ривать как неизбежные издержки самого подхода.

Необходимо отметить, что поиск единой логики для многих учений мо­жет иметь своим следствием некоторое отвлечение от специфики тех или иных понятий конкретных мыслителей, от их терминологии, их сугубо инди­видуального понимания, может потребовать введения обобщающей термино­логии, гносеологической, логической или иной типизации их позиции¹.

М.К. Мамардашвили справедливо заметил, что задача историка философии состоит в том, чтобы, читая чуждый нам словесно текст, помыслить мыслимое в нем сейчас. «Есть некое объективно мысленное со­держание, - продолжает исследователь, - которое не зависит от того, как оно было понято и изложено философом, который мыслил. Есть нечто такое, скажем, в утверждении Демокрита об атомах и пустоте, что не зависит от того, как сам Демокрит это понял и выразил» (Мамардашвили М.К. Лекции по антич­ной философии. М., 1999. С. 4).

12

Фрагментарный характер историко-философского материала побуждает использовать также метод логической реконструкции, призванный выявить не только «текст», но и «контекст». Он направлен как на построение логи­ческих связей между сохранившимися высказываниями, так и на воссозда­ние предпосылок и мотивов, произведших эти высказывания, на воссозда­ние того, что могло (или даже должно было) быть высказанным, но не со­хранилось, того, что могло быть и не высказанным, но подразумевалось и предполагалось.

Цель исследования заключается в выяснении гносеологических предпо­сылок, логических «механизмов» и важнейших закономерностей складывания основных положений двух исследовательских программ — «физической» и «метафизической». Избранная цель исследования предполагает решение сле­дующих задач:

• определить понятие философской исследовательской программы, а также предпосылки ее генезиса;

• рассмотреть особенности возникновения, функционирования и смены основных философских исследовательских программ;

• проанализировать развитие теоретических и методологических пред­ставлений в связи с изменением познавательных доминант;

— изучить процесс появления методологических представлений и их влияния на формирование теоретического аппарата философии;

— осуществить наблюдение за формированием логической взаимосвязи между учениями под влиянием взаимодействия теоретического аппарата и методологических представлений;

— произвести анализ процесса складывания теоретико- методологических конструкций античных мыслителей в устойчивые исследо­ вательские программы.

Положения, выносимые на защиту:

1. В доаристотелевский период развития древнегреческой философии складываются два устойчивых алгоритма исследовательских действий, кото­рые можно обозначить как «физическая» и «метафизическая» исследователь-

13 ские программы. Каждая из программ представляет собой систему взаимо­связанных базовых интуиции, парадигм и построенных на их основе допу­щений, действий и методов, которые неявно для субъекта управляют позна­вательным процессом. Интуиции и парадигмы определяются доминантой, которая через них влияет на весь строй мышления и выбор применяемых ме­тодов.

2. «Физическая» исследовательская программа причинно обусловлена доминированием чувственного восприятия и рассудочного мышления в структуре познавательных способностей субъекта. Ее основными элементами являются чувственная интуиция (признание подлинности существования только чувственно воспринимаемых вещей), «стихийная» парадигма, допу­щение, ограничивающее число начал всего сущего двумя причинами (мате­риальной и движущей), качественно-количественный метод, признание са­модостаточности элементов и случайного характера их взаимодействия, ото­ждествление генезиса и гибели (начала и конца) вещи.

3. Поэтапное взаимодействие друг с другом важнейших форм познава­тельной активности (чувственности, рассудка и разума) стало причиной по­явления ключевых событий истории познания - возникновения самой фило­софии, выявления отвлеченного мышления, складывания «физической» и «метафизической» исследовательских программ. Конфликт двух исследова­тельских программ до момента его разрешения находил свое выражение в противоречии положений «физической» исследовательской программы тре­бованиям и нормам отвлеченного мышления. Логика развития значительной доли понятийного аппарата философии определялась логикой формирования, взаимодействия и смены указанных программ и их элементов.

4. Обнаружение элейской школой отвлеченного мышления есть ре­зультат применения разумных форм деятельности к категориально-понятийному аппарату рассудка. Найденное отвлеченное мышление вступи­ло во взаимоотношения со стихийно сложившейся «физической» исследова­тельской программой и поставило перед философией задачу встроить это

5. 14 мышление в чувственную картину мира (найти его начала и соответствую­щий ему объект) и ввести его в «физическую» методологию. Конфликт от­влеченного мышления с основанным на чувственной доминанте методологи­ческим компонентом «физической» исследовательской программы подгото­вил кризис «физики» и переход к софистике.

6. 5.Появление софистики в результате кризиса «физики» привело к изме­нению объекта исследовательской активности - вместо природы объектом изучения стала человеческая деятельность. Сложилось два обособленных друг от друга направления, имеющие принципиально разные объекты иссле­дования: «физика», постигавшая начала природы (материальную и движу­щую причины) и софистика, изучавшая начала человеческой деятельности (прежде всего целевую причину). Софистика представляет собой кульмина­ционный пункт противопоставления мышления и чувственности, начал при­роды и начал деятельности. Мышление и чувственность в софистике пре­дельно разошлись, между ними не усматривалось ничего единого.

7. 6. Философия Платона была детерминирована конфликтом отвлеченного мышления и «физической» исследовательской программы. Перед ней стояли прежняя задача (встроить отвлеченное мышление в картину мира) и прежние проблемы, обостренные софистами (усмотреть единство между мышлением и чувственностью, между умозрительными идеями и чувственно восприни­маемыми вещами, между началами природы и началами человеческой дея­тельности). Стремление Платона выявить причинное единство между чувст­венным и умозрительным элементами вещи подвигло его, в конечном счете, сблизить идеи с деятельностью и внести в сферу «объектов» начала деятель­ности — целевую и формальную причины, создавая этим предпосылки для того, чтобы деятельность сделалась основанием природы. В учении Платона начинает складываться «деятельностная» парадигма, нарушающая основы «физической» исследовательской программы, с позиции которой мыслитель первоначально трактовал идеи и их связь с вещами. Сближением идей с дея-

8. 15 тельностью закладываются основы новой «метафизической» исследователь­ской программы.

7. Образ мышления Платона не вполне последователен, он представ­ляет собой переходный этап от «физической» исследовательской программы к «метафизической». Хотя Платон приступил к преобразованию материаль­ной причины, придав ей умозрительные черты и приспособив ее тем самым к единству с идеями, его трактовка указанной причины совершалась все еще на основе «физической» исследовательской программы, что обнаружилось в пропифагорейском понимании элементов как совокупности самостоятельных математических объектов. Отношения между идеями и материей оставались внешними, параллелизм идей и вещей не был преодолен полностью.

8. Философия Аристотеля находилась на острие конфликта двух ис­следовательских программ в проблемном поле платонизма. Опираясь на «деятельностную» парадигму, Аристотель более последовательно, чем Пла­тон, реформировал и привел в соответствие с ней не только умозрительную причину, но и материальную. Он утратил интерес к количественному аспекту (атомистическому и математическому) устройства материи, лишил ее само­стоятельности и установил между материальной и умозрительной причинами целесообразную связь. Аристотель разработал теоретико-методологический аппарат, позволивший непротиворечиво описать генезис вещей и единство чувственно воспринимаемого и умозрительного, природного и деятельност-ного. Ему удалось построить модель внутреннего единства всех начал и при­чин сущего (материального, движущего, формального и целевого). Позиция Аристотеля представляет собой последовательное завершение «метафизиче­ской» исследовательской программы.

9. «Метафизическая» программа причинно обусловлена доминирова­нием умозрительной познавательной способности в целом и разумного мыш­ления в частности. Ее основными элементами являются умозрительная ин­туиция (признание подлинности существования только умозрительных ве­щей), «деятельностная» парадигма, допущение, расширяющее число начал и

10. 16

11. причин всего сущего до четырех (материальной, движущей, формальной и целевой), признание несамодостаточности каждой их них в отдельности и наличия между ними внутренней целесообразной связи, отказ от метода ка­чественно-количественных изменений и замена его методом тождества про­тивоположностей, признание целостного характера начал и отказ от принци­па тождества начала и конца вещи.

10. Переход от «физики» и софистики к платоно-аристотелевской мето­дологии выражал смену доминант: от доминирования чувственности позна­ние переходило к доминированию умозрения, от отвлеченного рассудочного мышления - к отвлеченному разумному. Платоно-аристотелевский подход, сложившийся в условиях умозрительной доминанты (отвлеченного разумно­го мышления), ознаменовал появление новой стратегии исследования объек­тов, имеющих в себе ярко выраженный информационный компонент.

11. Логика развития историко-философского процесса определялась не­обходимостью непротиворечивого включения отвлеченного мышления в картину мира. Появление важнейших теоретико-методологических достиже­ний доаристотелевской философии связано с потребностью обнаружения для отвлеченного мышления его начал и причин, его отличного от чувственности объекта исследования, и единства между ним и чувственно воспринимаемой реальностью. Решение этой задачи совпало с постепенным переходом от «физической» исследовательской программы к «метафизической».

12. «Механизм» и причины смены «физической» исследовательской программы «метафизической» свидетельствует о больших эвристических возможностях последней, о более высокой степени ее адекватности объекту исследования при описании генезиса и функционирования сложных целост­ных систем. Познавательная ценность понятий «физическая» и «метафизиче­ская» исследовательские программы заключается в том, что они могут ис­пользоваться в качестве критерия для определения развитости того или иного метода либо теории, их притязаний и компетенции.

13. 17 Научная новизна. В настоящее время понятия «исследовательская про­грамма» и «научно-исследовательская программа» часто используются в ис­тории и философии науки, но изучения самой философии с точки зрения ука­занных понятий еще не проводилось. Научная новизна данной диссертации заключается в следующем: