Боярыня морозова

Боярыня Феодосия Прокопьевна Морозова, урождённая Соковнина, — одна из подвиж­ниц русского старообрядчества.

Она была дочерью окольничего Прокопия Соковнина, родственника царицы Марии Ильи­ничны, и её любимицей. В 17 лет Феодосию Прокопьевну выдали замуж за Глеба Ивановича Морозова, влиятельного боярина при дворе царя Алексея Михайловича. Морозов, человек пожи­лой, тихий, богобоязненный, был родным братом Бориса Ивановича Морозова — одного из умней­ших людей того времени, царского воспитателя, «дядьки», «кормильца», которого молодой царь почитал как отца и который в самые первые годы царствования Алексея Михайловича фактически управлял государством. Семейная жизнь Феодосии Прокопьевны проходила в смирении, благочестии и домашних заботах.

Замужество молодой боярыни было недолгим и по времени совпало с реформами патриарха Никона. В 1662 г. Глеб Иванович умер, и Феодосия

Прокопьевна осталась с десятилетним сыном Иваном, который был дан супругам, как свиде­тельствует сказание о жизни боярыни Морозовой, по их молитве и явлению чудотворца Сергия.

Первоначально вдова жила по обычному укла­ду. Она занималась хозяйством, ездила, как предписывалось, к государеву двору, навещала многочисленных родных и знакомых. В одном из своих посланий протопоп Аввакум, будущий духовный отец и наставник боярыни, так описывал её тогдашнюю жизнь: «Знаю, друг мой милый, Феодосия Прокопьевна, жена ты была боярская, Глеба Ивановича Морозова вдова честная, в Верху (т. е. при дворе. — Прим. ред.) чина царёва близ царицы: в дому твоём тебе служило человек с триста, крестьян у тебя было восемь тысяч, именья в твоём дому было на двести или на двести пятьдесят тысяч, друзей и сродников в Москве множество много, ездила ты к ним в карете дорогой, украшенной серебром, на аргамаках многих, по шесть и по двенадцать запрягали, с гремячими цепями; за тобой слуг, рабов и рабынь шло человек по сто и по двести, а иногда и триста, оберегая честь твою и здоровье... И знаменита была ты в Москве...»

Но дом боярыни был устроен как монастырь, со строгим исполнением церковных и келейных правил. При ней жили юродивые, нищие, сироты, и боярыня им «своими руками служила, язвы тайные измывала и им пищу подавала». Среди юродивых были и два сторонника старой веры — Феодор и Киприан. Феодор всегда ходил в одной рубашке, босой, а всю ночь стоял на молитве со слезами. Аввакум вспоминал о нём: «Много добрых людей знаю, а не видел такого подвиж­ника...» Другой юродивый, Киприан, бывал во дворце и говорил с царём. Он много раз просил государя о восстановлении древнего благочестия, повсюду обличал никоновские нововведения, за что его сослали в Пустозерск и там казнили.

Монах Симонова монастыря Трифилий, убеж­дённый старовер, познакомил Феодосию Прокопьевну с инокиней Меланьей, которую боярыня очень полюбила, и стала она с иноческим смирением во всём ей следовать.

Изменение церковных обрядов, появление но­вых традиций не сочетались со строгими воз­зрениями Морозовой на церковный устав, одна попытка изменения которого вызывала смятение