7

Иоанн де мурис (1290–1351 годы)

Предполагаемый автор анонимного музыкально-теоретического трактата «Speculum musicae». Вопрос о принадлежности трактата Иоанну де Мурису является спорным и до сих пор окончательно не разрешен. Целый ряд авторов (Мерсен, Руссо, Форкель, Куссемакер) приписывал его Иоанну де Мурису. Однако ни личность, ни национальность автора не были твердо установленными. Поэтому уже Риман предложил различать двух Иоаннов – Иоанна Муриса норманского, жившего в Оксфорде, и Иоанна Муриса французского (Жан де Мёр), жившего в Париже. В. Гроссман, издавший в 1924 году «Speculum musicae» на немецком и латинском языках, видит в его авторе норманского ученого. Однако ряд современных исследователей, в том числе Г. Бесселер, считает автором трактата французского философа и теолога Якова из Льежа (Jacobus de Leodio, Jasques de Liège, Jacobus Leodiensis). Неясным остается и время написания трактата. Некоторые относят его к 1321 году, некоторые – к 1330, а другие – к 1340–1350 годам.

Как бы ни решался вопрос об авторе трактата, бесспорным остается факт об определенной идейной и стилистической общности этого трактата с рядом других, появившихся в первых десятилетиях XIV века. Среди них – «Summa musicae» (1319), «Musica speculativa» (1329).

Автор или авторы этих трактатов выступают с полемикой против представителей музыки Ars nova, защищая средневековый идеал «чистой», грегорианской музыки. Автор «Speculum musicae» сетует по поводу широкого распространения народной, по его словам, «непристойной», «распущенной» музыки. Если раньше, говорит он, эта музыка звучала только в театрах и на площадях, то теперь она распространилась всюду, «ею заполнен весь мир».

«Speculum musicae» представляет собой энциклопедию музыкальной науки (слово speculum – буквально «зеркало» – обычно употреблялось в средневековой литературе для обозначения сочинений энциклопедического характера). В нем получают обстоятельное изложение основные проблемы средневековой музыкальной теории – об интервалах, ладах, о происхождении и значении музыки, о музыкальных пропорциях, диссонансах и консонансах. При всем консерватизме и склонности к традиции автор «Speculum musicae» не мог обойти молчанием основные вопросы современной ему практики. Поэтому в трактате получило отражение острое противоречие между спекулятивной теорией и эмпи­рическими идеалами эпохи.

Зеркало музыки

Глава 3. Что такое музыкант.

Музыкантом [называется] тот, кто владеет музыкой, подобно тому как арифметиком [называется] тот, кто владеет арифметикой, а судьей – тот, кто обладает справедливостью. И поскольку бывает два рода музыки, а именно – теоретическая и практическая, то в подлинном смысле слова музыкант – это тот, кто владеет теоретической музыкой, которая направляет практическую музыку и повелевает ею; тот же, кто владеет только практической музыкой и лишен умозрительной, не должен считаться музыкантом в собственном смысле слова, и поэтому он, согласно Боэцию, получает свое название не от музыки, а от музыкальных инструментов, которыми пользуется и с помощью которых служит музыке. Так, например, кифарист получает свое имя от кифары, трубач – от трубы, играющий на лире – от лиры, играющий на виоле – от виолы, органист – от органа, а прочие подобным же образом от различных других искусственных [artificialis] музыкальных инструментов. Те же, кто пользуется естественными инструментами [naturalis], благодаря которым образуются различные голоса, и умеет, пользуясь ими, создавать консонансы, но не знает музыкальных причин их, не умеет в достаточной степени различать их, не знает их свойств, числовых пропорций, [почему] эти лучше, те еще лучше и другие самые лучшие, почему одно – консонанс, другое – диссонанс,– такие называются певцами. Не умеющие же петь по причине слабого голоса или из-за отсутствия привычки, но знающие, однако, свойства консонансов и прочее, относящееся к теоретической музыке, не лишаются названия музыканта. Об этом Боэций в «Музыке» пишет таким образом: «Музыкант тот, кто приобретает знание пения при склонности разума не рабством труда, а силой умозрения». Боэций словно говорит: музыкантом в собственном смысле слова является тот, кто владеет музыкой умозрительной, а не тот, кто владеет музыкой практической и пребывает в рабстве практики; [музыкант] служит своим трудом умозрению, которое повелевает им и направляет его. Там же Боэций говорит о трех видах музыки: один относится к музыкальным инструментам, другой – к метрическим и поэтическим песням, третий рассуждает о них обоих и о каждом из них в отдельности. Два первых вида, согласно Боэцию, не имеют ничего общего с музыкальной наукой, ибо они служат, не содержат в себе никакого рассуждения и не причастны ему. Тот вид, например, который относится к инструментам, исчерпывается целиком в практике и труде, поскольку он к этому предназначается до конца; концом же практического знания является труд. Разве те, которые играют на кифаре и органе, не действуют руками, подобно тем, которые поют, пользуясь для этого естественными средствами...

И второй вид музыкального искусства не заключается в умозрении и рассуждении; ведь поэт, как говорит Боэций, создает песню не через умозрение и рассуждение, но благодаря естественному инстинкту, а потому поэты не являются в собственном смысле музыкантами, подобно теоретикам. Ибо важнее музыка умозрительная, нежели практическая; однако тот, кто владеет музыкой практической, может называться музыкантом, но только с добавлением слова «практический»; тот же, кто владеет умозрительной музыкой,– музыкант в абсолютном смысле слова. У него имеется дар умозрения и собственного, соответствующего музыке суждения о мелодиях и ритмах, о формах кантилен, о консонансах, которые рождаются из смешения звуков, и об их пропорциях, и о том, какие консонансы какому роду людей и каким нравам их соответствуют. Ведь распущенная душа услаждается мелодиями более игривыми и, часто слушая те мелодии, которые ей нравятся, размягчается и укрощается, успокаивается и приводится в хорошее состояние, как бы ни была разгневана и взволнована; суровый ум радуется более суровым и более стремительным мелодиям. Ибо подобие радует, несходство же ненавистно. Таким образом, люди радуются мелодиям и консонансам, отвечающим их нравам...