2. Череда катастроф

Процесс антропогенеза и становление цивилизаций, как и развитие любой динамической системы, — это череда катастрофических пере­строек, периодически нарушающих процесс спокойного эволюцион­ного развития. И понимание подобной динамики нам многое поможет разъяснить в том, что происходило в человеческом обществе в прошлом, происходит в настоящее время и что нас может ожидать в ближайшем будущем.

Мы почти ничего не можем сказать о том, как на Земле произошла первая грандиозная бифуркация (катастрофа — по терминологии Рене Тома), в результате которой в Универсуме возникло живое вещество и развитие Универсума вошло в новый эволюционный канат. Но одна из катастроф — не менее грандиозная бифуркация, в результате которой в биосфере возникла разумная форма материи, человек, — может быть прослежена уже с гораздо большим количеством подробностей. Заме­тим, что и периоды, в течение которых происходили катастрофические перестройки, тоже совершенно разные. Поданным астрономов и пла­нетологов, Земля как небесное тело сформировалась около 4,5 милли­ардов лет тому назад. Но только примерно через 0,5 миллиарда лет ее оболочка обрела (или начала обретать) биосферу, то есть развитие Зем­ли начало переходить в новый эволюционный канат. Новая же пере­стройка заняла не более 3 миллионов лет. Попробуем восстановить ос­новные вехи этого эпохального перехода.

В основе фундаментальной перестройки живого мира, в результа­те которой возник Разум, действительно лежит катастрофа. Ее причина, вероятнее всего, внешняя — изменение климата. По данным климатологов и палеонтологов, в начале четвертичного периода на Земле произошло резкое похолодание. Но главным было все же не столько изменение теплового режима, сколько перестройка характе­ра атмосферной циркуляции и иссушение климата планеты. Эта была действительно катастрофа для многих видов, а не только для наших предков. Она изменила всю структуру биоты, а вместе с ней и всю ис­торию нашей планеты. В результате аридизации* на много сократи­лась площадь тропических лесов, а значит и их продуктивность. И как следствие, резко обострилась борьба за жизненный ресурс между родcтвенными видами, населявшими тропический лес и употреблявши­ми растительную пишу.

И в этой борьбе за ресурс наши предки, австралопитеки, не оказа­лись сильнейшими. Они проиграли другим обитателям леса — пред­кам современных шимпанзе, горилл и иным человекообразным жите­лям тропического леса четвертичного периода, которые оказались бо­лее приспособленными к жизни в изменившихся условиях. В массе своей австралопитеки, по-видимому, погибли, а небольшая часть вы­живших вынуждена была переселиться в опасную саванну. По идее, они тоже, как неприспособленные к жизни в саванне, должны были бы по­гибнуть, но случилось совсем иное. Они проявили удивительный «по­тенциал эволюции».

Я уже обращал внимание на то, что предсказать результаты любых бифуркаций (катастроф, революций и т.д.) в принципе невозможно, поскольку развитие событий в условиях перестройки зависит от мно­жества случайных факторов и тех потенциальных возможностей, кото­рыми располагает Природа и которые скрыты от исследователя. Кто бы мог предположить, что именно эти хилые животные, находившиеся на грани гибели, через небольшое по геологическим масштабам время сделаются властителями планеты! На примере наших предков эволю­ция особенно ярко продемонстрировала свою прихотливость и непред­сказуемость. А жизнь — свою удивительную способность к «биотичес­кой регуляции»!

Оказалось, например, что некоторые «дефекты» наших обезьяно­подобных предков, которые мешали в тропическом лесу их конкурен­тоспособности (например, «чрезмерное» развитие задних конечностей, позволявшее легко двигаться на них, но мешавшее лазать по деревь­ям), сослужили теперь неоценимую пользу. Будучи вытесненными в неприветливую саванну, населенную многочисленными хищниками, австралопитеки оказались способными иначе использовать задние ко­нечности. Они полностью «поднялись на ноги», и это позволило им видеть приближающихся врагов и вовремя убегать от них. Были ли спо­собны на это другие, «более совершенные» типы обезьян?

Дальше — больше. Научившись есть мясную пищу, предки челове­ка сами весьма быстро превратились в агрессивных хищников. А бла­годаря тому, что у них освободились передние лапы, которые с течени­ем времени стали руками, потомки лесных австралопитеков научились использовать подручные средства, прежде всего камень и палку.

Таким образом, уже на заре антропогенеза человек показал, что перспективы на будущее не всегда имеет тот, кто сегодня оказался победи­телем в непрекращающейся борьбе за ресурс, за право на жизнь! Если угодно, история антропогенеза указала на «дефект» той естественной системы отбора, которую я назвал РЫНКОМ: она не позволяет загля­нуть в будущее!

В этот начальный период, период приспособления к жизни в са­ванне, шла быстрая эволюция биологической структуры австралопи­теков. Если использовать терминологию предыдущей главы, то эволю­ция следовала г-стратегии, когда был очень активен мутагенез, когда рождались многочисленные, но недолго живущие представители этого вида. И такой период перестройки тянулся, по-видимому, относительно «недолго» — не миллионы, а сотни тысяч лет. Но сумев пережить «катастрофу выселения», утвердившись в саванне, научившись исполь­зовать подручные средства, наши

Аридиэация — изменение климата в сторону большей засушливости (с высокими температурами воздуха и малым количеством aтмосферных осадков).

предки вступили в относительно спо­койный период «дарвиновского» развития с его К-стратегией.

В течение этого периода, который длился относительно долго (не менее 2 миллионов лет), шло довольно быстрое расселение неоантро­пов — теперь их уже стало уместным так называть — по разным peгио­нам планеты, а вместе с ним шло и развитие нескольких ветвей австралопитековых. И шло оно по разным направлениям. Возникали, напри­мер, недолговечные формы гигантизма. Но общим было быстрое развитие мозга, который стал основным гарантом выживания. За эти 2 миллиона потомки лесных австралопитеков расселились из Аф­рики практически по всей планете. Среди них были и питекантропы, и синантропы, и неандертальцы.

По-видимому, 100-200 тысяч лет тому назад из питекантропов вы­делился и наш непосредственный предок — кроманьонец (названный по имени пещеры Кро-Маньон, где впервые были найдены его останки). Этот этап антропогенеза характеризовался быстрым совершенство­ванием не только мозга, но и всей нервной системы, совершенствова­нием навыков создания искусственных орудий и использования их и природных сил. Быстро возрастала роль информационных процессов, и начала возникать система «Учитель» (так я называю систему накоп­ления, хранения и передачи навыков и знаний следующим поколени­ям — всей той информации, которая не кодируется генетическим механизмом и не передается по наследству, как врожденные инстинкты).