Глава третья. Ислам на Северном Кавказе в послевоенный период

В конце войны, а затем и в послевоенный период координационные мероприятия в религиозной сфере были возложены на Совет по делам религиозных культов (СДРК) при СНК СССР, который был организован 19 мая 1944 г. Основная цель, определенная Советом Народных Комиссариатов для учрежденного им органа (постановление ? 572 от 19.05.44 г.) заключалась в осуществлении связи между правительством Советского Союза и духовными центрами следующих религиозных объединений: армяно-григорианской, старообрядческих, римско-католической, греко-католической, лютеранской и ряда протестантских церквей, мусульманского, иудейского, буддийского вероисповеданий. Вопросами Русской Православной Церкви занимался ранее созданный Совет по делам Русской Православной Церкви.

На Совет по делам религиозных культов возлагались предварительное рассмотрение вопросов, возбуждаемых духовными управлениями, разработка проектов законодательных актов по вопросам этих культов, своевременное информирование правительства о состоянии религиозных культов, общий учет молитвенных зданий, составление статистических сводок по данному направлению (55). Напомним, что в 30-е гг. часть этих функций выполняла Постояннная Комиссия при Президиуме ВЦИК (затем - ЦИК СССР) по вопросам культов, созданная в 1919 г.

Постановлением СНК СССР ? 1603 от 19 ноября 1944 г. "О порядке открытия молитвенных зданий религиозных культов" был дан ход возвращению религиозным объединениям молитвенных зданий и открытию при необходимости новых (56). К постановлению была добавлена инструкция (1945 г.), оговаривающая условия открытия культовых помещений. В ней уже в противовес постановлениям военных лет указывалось, что религиозные общества не имеют права юридического лица и права на собственность, вследствие чего на них опять же накладывалась масса ограничений, в том числе запрет на воспитательную, производственную и прочие виды деятельности.

Таким образом, религия вновь "загонялась в подполье". В отчете за четвертый квартал 1947 г. уполномоченный СДРК по Дагестанской АССР Закарьяев указывал на то, что в некоторых селениях Дагестана скрытно, на частных квартирах проводилось обучение детей Корану. Такие же сообщения поступали и от других уполномоченных, которые указывали, что религиозная пропаганда наиболее широко распространена в форме агитационных бесед верующих с неверующими (родственниками, знакомыми, соседями), после которых, как правило, неверующие приглашаются на молитвенные собрания, снабжаются религиозной литературой и т.п. (57).

Ввиду того что советское законодательство о культах носило несовершенный характер, отмечались его многочисленные нарушения как со стороны верующих, духовенства, так и представителей власти на местах. Например, по большим религиозным праздникам на улицах мусульманских сел и городов появлялись так называемые "бродячие" (незарегистрированные) муллы, которые призывали верующих принять участие в мусульманских богослужениях. С подобными призывами выступало и духовенство. В связи с этим некоторые руководители стали применять незаконные административные меры по отношению к верующим. Даже муллы зарегистрированных мечетей облагались подоходным налогом. За неуплату ими этого налога отдавались распоряжения о закрытии мечети (58).

Хотя существовали и примеры уважительного отношения советской власти к запросам верующих, однако это носило скорее характер исключения из общего правила. Власти были вынуждены постоянно держать мусульманский вопрос под контролем, поэтому 10 октября 1945 г. распоряжением СНК СССР было утверждено предложение СДРК об открытии двух мусульманских медресе с числом учащихся в 30 и 60 человек в городах Ташкенте и Бухаре, в которых могли бы обучаться представители всех мусульманских общин СССР.

Открытие медресе в Бухаре было задержано до 1955 г. по вине местных властей, в Ташкенте же в соответствии с постановлением Узбекской ССР от 29 ноября 1945 г. вновь стало функционировать медресе "Мир-Араб", основанное еще в XVI в. видным мусульманским деятелем того времени Мири-Арабом. С 1946 г. в "Мир-Арабе" началась подготовка кадров мусульманского духовенства для республик Средней Азии, Казахстана, Северного Кавказа, а также и для других союзных и автономных республик. Слушатели "Мир-Араба" принимались на обучение только по рекомендации их Духовных Управлений (59).

Среди населения Северного Кавказа правительственные постановления относительно свободы отправления религиозных культов были восприняты положительно, и почти сразу же с момента их издания группы верующих стали обращаться к местным властям с ходатайствами по вопросу открытия молитвенных зданий. Поскольку большое число северокавказских народов к моменту завершения войны было выселено за пределы Кавказа, то и прошения шли преимущественно из двух республик - Дагестанской и Кабардинской. В течение пяти лет здесь открылось несколько десятков мечетей (60).

В то же время отношение к открытию культовых зданий в Кабарде и Дагестане было неодинаковым. Например, в течение 1945-1946 гг. было подано заявок на открытие мечетей по Дагестанской АССР - 14, вопрос по всем решен положительно. По Кабардинской АССР - 4, 1 заявка удовлетворена, 3 - отклонены СМ КабАССР. Мотивировка отказа типична для всех случаев - "несоответствие помещения санитарно-техническим и противопожарным требованиям". Хотя на самом деле, по-видимому, причины нежелания увеличивать численность мечетей заключались в равнодушии к исламу местных чиновников-кабардинцев, находящихся на руководящих постах, в том числе и в СМ КабАССР.

Всего на 1 мая 1951 г. по Северо-Кавказскому краю функционировали 35 мечетей, 26 - в Дагестане, 7 - в Кабарде, 2 - в Адыгейской автономной области (61) (приложение 4).

В Кабарде мечети находились в следующих селах: Баксаненок Баксанского р-на (зарегистрирована СМ КабАССР 14.2.45 г., год постройки - 1944 г., до 60 человек прихода), Кызбурун Баксанского р-на (зарегистрирована 14.02.45 г., построена в 1911 г., приход - до 250 человек), с. Шалушка Гечанского р-на (зарегистрирована 14.02.45 г., построена в 1914 г., приход - до 150 человек), Верхний Куркужин Кубинского района (дата регистрации - 14.02.45 г., построена в 1945 г., до 150 прихожан), с. Нижний Куркужин Кубинского р-на (зарегистирована 14.02.45 г., построена в 1912 г., до 150 прихожан), Алтуд Прималкинского р-на (зарегистирована 14.02.45 г., построена в 1911 г., до 300 прихожан), с. Заюково Эльбрусского р-на (дата регистрации - 14.02.45 г., построена в 1905 г., приход - до 200 человек) (62) (приложение 5).

Пустующие же здания мечетей попросту сносили. Так, постановлениями СМ КабАССР ? 183-2, 183-3, 183-4 от 02.04 1954 г. передавались на слом исполкомами сельских советов пустующие здания мечтей в с. Псыгансу Урванского района (не функционировало с 1926 г.), с. Карагач Прималкинского р-на (не функционировало с 1947 г.). Постановлением ? 182-3 снималась с регистрации религиозная община мусульман в с. Баксаненок Баксанского р-на, а здание мечети передавалось на слом "ввиду распада религиозного общества и аварийного состояния здания" (63).

Приведенные выше цифры показывают, что ни простые кабардинцы, ни лица, облеченные властью, не проявляли особого рвения по возвращению в русло ислама. Более того зачастую сами же кабардинцы - представители местных органов власти выступали против открытия мечетей и регистрации общин, что в меньшей степени характерно, например, для Дагестана. Таким образом, понятна еще одна причина относительной легкости, с которой были поколеблены мусульманские установки в Кабарде, что еще раз говорит о том, что в целом позиции ислама среди кабардинцев были недостаточно прочны.