Версальско-Вашингтонская система международных отношений: содержание и характер

Приведенный выше анализ основных постановлений Париж­ской и Вашингтонской конференций позволяет сделать следую-шие общие заключения по содержанию и характеру Версальско-Вашингтонской системы.

Первое. Эта система явилась международно-правовым оформ­лением результатов Первой мировой войны и сложившейся после ее окончания новой расстановки сил. Ее создание завершило процесс перехода от войны к миру и способствовало временной стабили­зации международных отношений,

Второе. Версальско-Вашингтонская система носила крайне сложный и противоречивый характер. В ней сочетались как демок­ратические, справедливые^ так и консервативные, империалисти­ческие принципы мирного урегулирования.

Первые были обусловлены кардинальными изменениями в послевоенном мире: подъемом революционного и националь­но-освободительного движения, возникновением «большевист­ской угрозы», широким распространением пацифистских на­строений. а также стремлением ряда лидеров держав-победи-тельнии придать новому миропорядку либеральный, более цивилизованный облик. На этих принципах основывались та­кие решения, как юридическое признание девяти вновь обра­зовавшихся государств с Центральной и Восточной Европе;

учреждение Лиги Наций; провозглашение независимости и тер­риториальной целостности Китая: ограничение и сокращение морских вооружений и др. Существенным недостатком многих из названных постановлений была их декларативность, не под­крепленная реальными гарантиями. Однако даже в этой форме они имели немаловажное позитивное значение, став междуна­родно признанной базой для борьбы за осуществление демок­ратических целей и деклараций. Не следует также забывать что либеральные начала впервые вводились в теорию и практи­ку межгосударственных отношений.

Вместе с тем, решающую роль в становлении послевоенной международной системы играла консервативная тенденция. Этс нашло свое отражение в решении таких вопросов, как разработк;

и заключение мирных договоров с Германией и ее союзниками определение основных направлений антисоветской политики перераспределение колоний и др.

Явное преобладание традиционно-консервативных принци пов над демократическими объяснялось целым рядом причин

Во-первых, в Версальско-Вашингтонской системе были юриди­чески закреплены итоги не справедливой войны, а войны *им-периалистическои с обеих сторон». Во-вторых, эта система отра­жала не просто новую расстановку сил. а господство держав-победительниц над побежденными государствами. Отсюда унизительный и во многом грабительский характер выработан­ных в Версале договоров. В-третьих, определяющим фактором нового передела мира. как и прежде, стало не стремление к спра­ведливости и ^национальному самоопределению народов», а гео­политические и стратегические интересы ведущих мировых дер­жав. В-четвертых, либеральные призывы и лозунги не могли скрыть того факта, что в качестве главного средства урегулиро­вания международных отношении сохранялся си.ювой метод, что наиболее ярко проявилось в ультимативности требований к Гер­мании и организации вооруженной интервенции против Совет­ской России. В-пятых, консервативно-империалистический ха­рактер послевоенной международной системы отчетливо про­явился в сохранении колониальных империй, разделении мира на небольшое число стран-метрополий (их было всего Ю» и огром­ный по площади и населению массив колониальных владений и подмандатных территорий (44,7% земной суши и 31.5% мирово­го населения).

Таким образом, новая модель международных отношений, отличавшаяся от старых известным либерализмом, по своему со­держанию и характеру была преимущественно консервативной и в этом смысле, хотя и при иной расстановке сил. являлась -пра-аопреемницей» прежних международных систем-

Третье. Несмотря на достигнутое взаимопонимание между державами-победительницами в урегулировании крупных миро­вых проблем, несмотря на их попытки создать сбалансированный международный порядок. Версальско-Вашинггонская система бым неравновесной и неустойчивой.

В теоретическом плане любая система международных отноше­ний не может быть долговечной, так как составляющий ее основу баланс сил постоянно меняется, что в конце концов приводит к разрушению устаревшей международной системы и становлению новой, соответствующей историческим реалиям. Устойчивость дан­ной международной модели зависит от того. в какой степени были учтены интересы ее участников, как были урегулированы спорные вопросы, в какой мере были сняты существовавшие и возможные противоречия в межгосударственных отношениях-

В этом контексте Версальско-Вашингтонская система уже изначально не являлась прочной и устойчивой, так как она не ш; только не устранила традиционные, но и способствовала появле­нию новых международных конфликтов. Можно выделить пять основных групп противоречии, .характерных для международной обстановки межвоепного периода-

Главным стало противостояние дер жав-победительниц, и по­бежденных государств. Поэтому центральное место в между­народной жизни занял германский вопрос. Стремление к ре­ваншу, определявшее внешнюю политику Германии, было вызвано унизительным характером Версальского договора, ав­торами которого являлись державы Антанты и США. По суще­ству эта политика была направлена на ревизию Версальско-Вашингтонскои договорном системы, а следовательно, против ее создателей. Конфликт между Германией и союзными держа­вами представлял собой основное, важнейшее противоречие пос­левоенного времени, так как в перспективе оно могло вылить­ся в борьбу за новый передел мира. Несмотря на всю слож­ность развития международных отношений в 1920-1930-е гг. именно это противоречие в конечном итоге привело ко Второй мировой войне.

Другую группу составили противоречия между самими держа­вами-победительницами: Англией и Францией. США и Англией, Японией и США, Италией и англо-французской Антантой.

Как известно, наибольшие выгоды от решений Парижской мирной конференции получили Великобритания и Франция. Однако уже в ходе обсуждения вопросов послевоенного устрой­ства мира между двумя ведущими европейскими державами вы­явились существенные разногласия. Суть этих разногласий — в столкновении различных концепций континентальной безопас­ности и стабильности. Французское правительство исходило из того, что мир и спокойствие в Европе могут быть достигнуты путем укрепления руководящей роли Франции на континенте. Правительство Англии придерживалось на этот счет иного мне­ния: основой европейского международного порядка должно стать равновесие сил между Францией и Германией, что позволяло Англии играть роль арбитра и контролировать ход событий в Европе. В реализации своей цели Франция использовала два ос­новных средства: курс на максимальное ослабление Германии и создание блока профраннузски настроенных малых европейских стран. Англия выступала за сохранение «достаточно сильной» Германии и против блоковой политики Франции. Навязав гер­манскому правительству грабительский Версальский договор, Французская республика добилась многого в решении первой за­дачи, хотя и вынуждена была под англо-американским давлением отказаться от ряда пунктов своей ««программы-максимум» в от­ношении Германии. Успешно решалась и вторая задача: в 1920-1921 гг. Франция заключила союзные соглашения с Бельгией и Польшей, а также инициировала образование т.н. Малой Ан­танты — военно-политического блока трех малых стран: Че­хословакии. Румынии и Коро-геисюа сербов, хорватов и сло­венцев. Как отмечал в этой связи Ж. Клемансо; «Самая твердая наша гарантия от германской агрессии заключается в том. что за спиной Германии сюнт Чехословакия и Польша, занимаю­щие великолепное стратегическое положение». Эти «тыловые союзы», по замыслу французских авторов, имели не только ан­тигерманскую, но и антисоветскую направленность, так как должны были служить «антибольшевистским санитарным кор­доном». Но главное, о чем не упомянул Клемансо, они рассмат­ривались как надежная опора в утверждении главенствующих позиций Франции на европейском континенте- По понятным причинам, все эти действия союзника по войне в английских правительственных кругах оценивались отрицательно- Англо­французское противоборство усиливалось, что ставило под воп­рос прочность Версальской системы.

Противоречия между Англией и Соединенными Штатами, в известном смысле носили глобальный характер, что определя­лось несоответствием их международных позиций реальному со­отношению сил; бесспорное преимущество США в финансово-экономической сфере и лидерство Великобритании в области политической. Стремление Соединенных Штатов расширить свою экономическую экспансию, используя политику «открытых две­рей», наталкивалось на глухое сопротивление Англии, владев­шей огромной колониальной империей. Такова была первопри­чина многочисленных англо-американских споров и конфлик­тов в различных регионах мира. Серьезные разногласия между англосаксонскими державами проявились на Парижской и Ва­шингтонской конференциях. В Париже Англия праздновала дип-ломатическую победу во многом благодаря тому. что ей удалось ограничить максималистские притязания США. В Вашингтоне Соединенные Штаты добились дипломатического успеха в ос­новном за счет Великобритании (равенство линейных флотов. отмена англо-японского союзного договора). Вместе с тем не следует преувеличивать остроту англо-американского антагонизма н уж никак нельзя называть его ^-главным противоречием мех-военного периода», что с .упорством, достойным лучшего при­менения. доказывалось в советской историографии. Противо­борство Англии и США, безусловно, занимало важное место в мировой политике, оно влияло на исход тех или иных крупных международных событий, подтачивало устон Версальско-Вашинг-тонской системы. Однако это противоборство не могло являться определяющим для развития международных отношений по край­ней мере по двум ранее уже названным причинам: очевидная сла­бость мировых политических позиций Соединенных Штатов и изоляционистское самоограничение их европейской политики, а также англо-американская солидарность и подходе к решению наиболее значимых для того времени международных проблем (германский вопрос, «открытые двери» в Китае, отношение к Советской России и др.).

Что касается американо-японских противоречий, то перспек­тивы их резкого обострения явственно обозначились уже в про­цессе становления Версальско-Вашингтонской системы. Еще в Париже наблюдательный Ллойд Джордж определил внешнепо­литические взгляды Вильсона как «активно антияпонские». Усту­пив Японии на Парижской конференции. Соединенные Штаты взяли реванш в Вашингтоне, продиктовав постановления, выз­вавшие в японских правительственных кругах вполне объясни­мое раздражение и неудовольствие (международное признание доктрины «открытых дверей» ц осуждение политики «сфер влия­ния». возвращение Китаю Шаньдуна, аннулирование англо-япон­ского союза). Решения Вашингтонской конференции, временно стабилизировав обстановку на Дальнем Востоке, одновременно дали мощный импульс усилению борьбы за экономический и политический контроль над Азиатско-тихоокеанским регионом. Эта борьба, в которой Япония собиралась использовать как дип­ломатические, так и военные средства, была чревата ревизией Вашингтонской договорной системы.

В Италии решения Парижской конференции изображались не иначе как «обман и предательство" со стороны великих союз­ных держав. Итальянские газеты комментировали эти решения с южным темпераментом и повышенной эмоциональностью: «Ради чего сражались'.'», «Мы — побежденные среди победителей'». «И разразился мир!». Миф об «урезанной победе» стал реальным фак­тором обострения противоречий между Италией и англо-фран­цузской Антантой. После прихода к власти фашизма борьба Ита­лии против ^плутократов и обманщиков» из Лондона и Парижа получила мощный дополнительный импульс, Б. Муссолини, выд­винув лозунг «превращения Средиземного моря в итальянское озеро*, обычно сопровождал его призывами «изгнать паразитов» из Средиземноморья. Какие именно великие державы он имел при этом в виду. в Европе хорошо понимали.

Таким образом, противоречия держав-победительниц стали важной причиной дестабилизации юридически оформленного в Париже и Вашингтоне международного порядка.

Органичным пороком Версальско-Вашингтонской системы бы.ю игнорирование интересов Советской России. В международных от­ношениях возникло принципиально новое — "межформациомное». идейно -к.'тесовое противоречие. Оно не играло первостепенной роли в начале 1920-х гг.. но по мере укрепления позиции советско-бать-шевистского режима после окончания гражданской воины фактор СССР становился все более значимым в международной жизни. Не получив приглашения ни в Париж, ни в Вашингтон, и не связанное никакими договорными обязательствами советское правительство было вправе проводить политику, направленную на разрушение Версальско-Вашингтонскон системы, тем более, что существенным ее компонентом являлся антисоветизм. В целом отношения Запал — Советская Россия в этот период можно охарактеризовать как пер­вую «холодную войну».

Появление еще одной группы противоречий — межд^' ма.па-ми европейскими странами — было связано с решением террито­риально-политических вопросов, в котором учитывались не столько их интересы, сколько стратегические соображения дер­жав-победительниц. К тому же в самих Парижских соглашениях. нарушался базовый принцип самоопределения; наднациональные государственные образования в одних случаях были разрушены (Австро-Венгрия), а в других созданы заново (Чехословакия. Югославия). В результате общая численность национальных, мень­шинств в послевоенной Европе оценивалась в 17 млн- человек. что составляло около 5% всего европейского населения (без Со­ветской России). Множество территориальных споров и конф­ликтов. в каждом из которых переплетались и сталкивались уст­ремления как малых стран, так и великих держав, усиливало меж­дународную напряженность и подрывало основы послевоенной договорной системы.

Сугубо консервативный подход к разрешению колониальных проблем обострил противоречия между державами-метрополиями и колониями. Нараставшее национально-освободительное движе­ние стало одним из важных показателей нестабильности и не­прочности Версальско-Вашингтонской модели международных отношений,

Неустойчивость послевоенной международной системы про­являлась не только в ее противоречивом, конфликтном характе­ре. но также и в том. что в рамка\ зтои системы не были выра­ботаны эффективные средства устранении межгосударственных противоречий, блокирования действии, направленных на разру­шение сложившегося равновесия сил. Такими средствами могли стать либо сомасованная политика великих держав — главных субъектов международных отношений, либо общепризнанный и дейсгвенный межгосударственный орган, либо и то и другое, вместе взятые.

Что касается первого условия, то оно фактически отсут­ствовало. Из семи великих мировых держав три — США. Со­ветская Россия и Германии — хотя и по разным причинам, оказались пне новой международной системы. Англо-гЬпанцуз-ского веса и «лияния было явно недостаточно для противодей­ствия деструктивным тенденциям и акциям по отношению к Версальско-Вашннгтонскому миропорядку. Да к тому же и меж­ду этими ведущими европейскими державами существовали серьезные противоречия. Другое условие — создание межлуна-родной организации — было выполнено, но только наполови­ну, так как фактически Лига Наций не являлась ни общеприз­нанным, ни действенным органом.

Оценка Версальско-Вашингтонской системы как непрочной и неустойчивой нашла свое практическое подтверждение в серии международных кризисов 1920-1923 гг., о которых уже говори­лось. Не случайно один из участников разработки Версальского договора бывший премьер-министр и будущий министр ино­странных дел Франции Л. Барту в 1924 г. назвал этот период «бес­покойной историей неустойчивого мира». Отмеченные недостат­ки послевоенной договорной системы поставили перед держава­ми-победительницами проблему поиска путей ее укрепления и модификации. В частности были предприняты попытки вклю­чить в Версальско-Вашингтонскую систему Советскую Россию.

Советская Россия и западные державы в 1918-1923 гг.

В истории взаимоотношений Советской России и Запада в первые послевоенные годы отчетливо выделяются два периода:

1) с 191У по 1921 г. — период открытой военно-политической кон­фронтации; 2) с 1921 по 1923г. — период перехода к нормализа­ции отношений, к «мирному сосуществованию двух социально-политических систем».

Вооруженная интервенция стран Антанты началась еще весной 1918 г„ когда английский десант под предлогом противодействия операциям германской армии высалился в Мурманске, а англо-япон­ские войска заняли Владивосток. Однако широкомасштабные военные действия были развернуты в 1919г. В них участвовали

-1 союзных государств (некоторые только номинально): Англия. Рраниия, США. Япония. Италия. Польша. Румыния. Чехослова-..,1н, Финляндия, Греция. Эстония. Латвия. литву и Китай. 06-^ач численность направленных о Советскую Россию иностран­ных солдат и офицере» составила 310 тыс. человек. Были опрс^е-1сны три основные зоны операции; Дальний Восток и Сибирь здесь действовал воинский контингент численностью в 150 тыс.

человек); Юг России, Средняя Азия и Закавказье <130тыс- чело­век»; северные районы Российской республики (30 тыс. человек). Одновременно держаны Антанты и США оказывали огромную фч-

-1.1нсовую и военную помошь внутренним антибольшевистским си­лам. которая по разным данным оценивалась в 1.5-2 млрд- золотых

-".п. что было равнозначно всем зарубежным инвестициям в экомо-'••ику дореволюционной России.

В 1919-1920 гг. союзные державы совместно с белогварден-:кими армиями предприняли три крупные акции, известные в

--истории как «три похода Антанты-.

Первый из них проходил с марта по июль 1919г. Главный 'дар наносила армия Колчака на Восточном фронте. Маршал Фош назвал это наступление «решающим» и добавил: < 1919 год увидит конец большевизма». Итогом кампании стал разгром колчаков-ской армии. Победа рабоче-крестьянской Красной армии дала дополнительный толчок подъему демократического движения в странах Антанты под лозунгом «руки прочь от Советской Рос-;ии'*>. Восстания солдат (на севере) и матросов (на кораблях фран­цузского флота на Черном море) ускорили начало эвакуации войск ,-оюзников.

Второй поход Антанты, названный У. Черчиллем «походом Одержав», продолжался с июля 1919 по февраль 1920г. Особые чадежды руководители западных держав возлагали на доброволь­ческую армию генерала А.И.Деникина, а также на чалые евро-гейские страны, граничившие с Советской Россией. Новое на­ступление. как и предыдущее, закончилось полным провалом. Деникинцы были разбиты. Малые страны, за исключением Польши, проявили нулевую активность. К началу 1920г. все ино­странные войска, кроме японских, покинули пределы советского государства. Красная армия, преследуя отряды Колчака, приоста­новила свое продвижение п районе Иркутска: советское прави­тельство опасалось прямого столкновения с Японией. На Даль­нем Востоке — от озера Байкал до Тихого океана — была образо­вана Дальневосточная республика. Создание ДВР стало одним из самых удачных дипломатических маневров Советской России. Она В ноябре 1922 г. Национальное собрание ДВР объявило о воссо­единении с РСФСР.

Этими событиями завершилась и гражданская война, и ино­странная интервенция. Советская Россия одержала историческую победу над силами внутренней и внешней контрреволюции, что объяснялось следующими основными причинами.

Определяющее значение имея внутриполитический фактор поддержка советской власти большинством населении России-Только народ, веровавший в праведность и истинность социали­стической идеи, мог победить в столь катастрофически тяжелых условиях. Достаточно напомнить, что в начале 1919 г. интервенты ц белогвардейцы оккупировали около 75% российской террито­рии, на которой проживало более 57% населения (82 из 143 млн-человек). Необходимо также подчеркнуть руководящую и моби­лизующую роль партии большевиков.

Наиболее значимым внешним фактором явились острые про­тиворечия союзных держав по вопросам средств и методов борь­бы с «большевистской опасностью». Имея в виду эту причину. которую он ставил на первое место. В-И-Ленин отмечал: «Если бы Антанта смогла хотя бы десятую долю своей армии бросить против нас..., нам бы не удержаться».

Существенное влияние на исход гражданской воины в Рос-.ни оказало международное демократическое движение в защиту Советской республики. Только один пример: в рядах Красной ^рмии и в партизанских отрядах сражались более 300 тыс. добро­вольцев-интернационалистов, т.е. по численности столько ас. сколько западные государства и Япония смогли мобилизовать в свои армии для борьбы с Советской Россией.

С окончанием гражданской воины начался новый этап — этап постепенной нормализации отношений между Российской рес-«убликой и союзными державами. Причем в этом направлении продвигались как та, так и другая сторона.

Что касается советского руководства, то оно приступило к ж-".иьной разработке концепции мирного сосуществования с капи--„аистическими странами, осознав невозможность реализации в ближайшем будущем доктрины мировой революции- Советско-польская война показала, по Ленину, что «Европа не готова к ре­золюции» и поэтому «надо учиться сосуществовать с капитализ­мом». Принцип мирного сосуществования включал в себя два важ­нейших положения: во-перрых. дипломатическое признание Советской России и развитие политических оэ ношений при вза­имном признании независимости, суверенитега и свободы в выбо­ре строя; во-вторых, расширение торговых и экономических связей на основе равенств и обоюдной выгоды. Учитывая тот огромный ушерб, который нанесла российскому хозяйству гражданская вой­на. Ленин особо подчеркивал важность реализации второго поло-женин: «Нам торговля с капиталистическими странами (пока они еше не совсем развалились), безусловно, необходима».

Правительственные круги западных держав в поисках ново­го полхода к решению «советской проблемы» руководствовались следующими суждениями. Во-первых, победа большевиков в гражданской войне убедительно показала, что военной силой «удушить советскую власть» невозможно. Во-вторых, переход от «военного коммунизма» к новой экономической политике с до-пушением «капиталистических элементов» воспринимался на Западе как попытка возвратиться к «цивилизованному порядку вещей». В-третьих, далеко не последнюю роль играли соображе­ния реальной политики, стремление вписать Советскую Россию в Версальско-Вашингтонскую систему международных отноше­ний. В-четвертых, учитывались также и экономические интере­сы. желание восстановить свои позиции на российском рынке. В-пятых, определенное значение имело и то обстоятельство, что курс на мирное сосуществование встречал поддержку у демо­кратической общественности западных стран.

Уже в 1920 г. обе стороны предприняли первые шаги по нор­мализации отношений. В феврале-августе этого года советское правительство добилось заключения соглашений о дипломатиче­ском признании с прибалтийским странами- Подписанный пер­вым 2 февраля 1920г. договор с Эстонией Ленин, уподобившись Петру I, назвал «окном в Европу». В 1921 г. были заключены до­говоры с Ираном, Афганистаном. Турцией и Монголией, в кото­рых содержались не только статьи об установлении дипломати­ческих отношений, но и положения о расширении экономиче­ских связей, отказе РСФСР от всех прежних неравноправных соглашений, об оказании помощи странам Востока в их «борьбе против империализма». Эта акции значительно повысила между­народный престиж Советской России.

Со своей стороны, державы Антанты в начале 1920г. отказа­лись от экономической блокады Российской республики. Пер­вым крупным торговым соглашением стал англо-советский дого­вор, подписанный в марте 1921 г. Постепенно международные экономические позиции РСФСР укреплялись. Если в 1920г. она поддерживала торговые отношения с 7 государствами, то в 1923 г. — уже с 28. За этот же период внешнеторговый оборот Советской России увеличился с 24 до 276 млн. руб., т.е. в 11.5 раза. С июля 1921 г. стала реализовываться ленинская программа концессий.

Наиболее острой во взаимоотношениях с Запалом оставалась проблема аннулированных советской властью долгов и национа­лизированной иностранной собс1венности. 28 октября 1921г. Народным комиссариат по иностранным делам направил прави-

-ельствам пяти союзных держан ноту, в которой говорилось о го-

-овчостн признать определенные финансовые обязательства по

-•ностранным займам и кредитам при трех условиях: политиче­ское признание советского государства: предоставление новых кре­дитов для восстановления разрушенного не без участия стран Лнтянты народного хозяйства; установление льготных условий для "огашенин довоенных долгов. Это заявление свидетельствовало XI отходе советского правительства от жесткой революционно-классовой платформы к признанию общепринятых норм между-

-оролного права.

Этапным событием в развитии отношений Советская Рос-

-'ця-Запад стала Генуэзская конференция по экономическим а фш-нансовым вопросам, проходившая с 10 апреля по 19 мая 1922г. Предыстория созыва этой конференции была такова. В январе [922 г. в Канне состоялось совещание (конференция» Верхов­ного Совета Антанты с участием представителей Германии и наблюдателей от США. Каннское совещание приняло решение провести в Генуе конференцию всех европейских государств с целью определения путей послевоенного хозяйственного вос­становления Европы. В итоговой резолюции, одобренной в Канне, были выдвинуты два знаменательных условия- «Нации не могут присваивать себе право диктовать другим принципы выбора формы собственности, внутренней экономической жиз­ни и образа правления. Каждая нация в этом отношении имеет право избирать для себя ту систему, которую она предпочита­ет». Это положение по форме и по существу органично вписы­валось в концепцию мирного сосуществования. Другим важ­нейшим условием стало требование возврата иностранной соб­ственности и признаний долгов всех прежних правительств-Совершенно очевидно, что это требование адресовалось преж­де всего Советской России.

Верховный Совет Антанты направил послание правитель­ству Российской республики с приглашением принять участие в конференции.

Партийно-государственное руководство России уделило самое серьезное внимание подготовке к первому в истории РСФСР круп­ному международному форуму, Было принято специальное Поста­новление ЦК РКП(б) «О задачах советской делегации в Генуе». Главная задача, согласно Постановлению, состояла в достижении договоренности с западными державами о развитии взаимовы­годных экономических связен, а при благоприятной обстанов­ке, и о нормализации политических отношений. Вопрос о дол­гах решался, с одной стороны, по-революционному («Ульти­матумам мы не подчинимся»), но с другой стороны, предполагалось провести в Генуе хитроумную дипломатическую игру. Ее смысл заключался в том, чтобы на претензии Запада ответить своими еще большими контрпретензиями. С этой це­лью была создана специальная комиссия по подсчетам задол­женности царского и Временного правительств и исчислению ушерба, нанесенного народному хозяйству России за годы ан­тисоветской интервенции. Подсчет, проведенный в кратчай­шие сроки, показал, что задолженность составляла 18 млрд. 469 млн. золотых руб.. а ущерб — 39 млрд., т.е. державы Антан­ты должны были заплатить Советской России в два раза боль­ше, чем получить от нее.

Не менее ответственно к подготовке конференции отнеслись и лидеры союзных держав. Одним из важных этапов этой подго­товки стала встреча английского и французского премьер-мини­стров Д.Ллойд Джорджа и Р. Пуанкаре в Булони (Франция) в феврале 1922г. По результатам их переговоров в марте того же года был составлен Лондонский меморандум, в котором выдвига­лись следующие требования к Советской России: признание ею всех финансовых обязательств бывших российских властен; рес­титуция (восстановление прав) иностранной собственности или возмещение ее стоимости: принятие ответственности за все убытки от действий как советского, так и предшествовавших ему прави­тельств. В меморандуме, который рассматривался как проект ре­золюции Генуэзской конференции- содержалась лишь одна ус­тупка в пользу советского государства; все займы, полученные Россией после 1 августа 1914г., считались погашенными после уплаты определенной суммы.

Сравнительный анализ двух программ позволяет сделать вы­вод о том, насколько призрачными были шансы найти компро­миссное решение.

Торжественное открытие Генуэзской конференции состоялось 10 апреля в Зале сделок старинного дворца Сан-Джорджо. В ней приняли участие представители 29 европейских государств. 5 анг­лийских доминионов и наблюдатели от США. Советскую делега­цию возглавлял нарком по иностранным делам Г.В. Чичерин.

В первый же день работы конференции было заслушано вы­ступление Чичерина, который зачитал текст на французском и английском языках. Глава российской делегации акцентировал внимание слушателей на трехосновных позициях. Во-первых. впервые на официальном уровне были изложены принципы мирного сосуществования, которое, по словам наркома, не только возможно, но и «повелительно необходимо*. В этой связи он выступил со следующим программным заявлением:

-Российская делегация явилась сюда не для того. чтобы про­пагандировать свои собственные теоретические воззрения, а ради вступления в деловые отношения с правительствами и торгово-промышленными кругами всех стран на основе вза­имности, равноправия и полного ч безоговорочного призна­нии». Во-вторых, от имени правительства РСФСР Чичерин выразил готовность признать довоенные долги и преимушс-

-венное право за большинством иностранных собственников .'случить в концессию или аренду ранее принадлежавшее иы имущество при условии признания советского государства де-юре, оказания ему финансовой помоши и аннулирования во-'иных долгов и процентов по ним. Затем были названы впе-

-)тлившие аудиторию цифры о задолженности России и сум­марного ущерба, нанесенного ей державами Антанты, ^-третьих, советская делегация внесла на обсуждение конфе-

енции вопрос о всеобщем сокращении вооружений и обес-

-ечении политических гарантии международной безопасно-

-•и (ограничение всех «плов вооружений: запрещение наибо­лее варварских форм ведения войны и применения средств

-юсового поражения: периодический созыв европейских кон-еренций и Всемирного конгресса мира; пересмотр Устава .'ги Наций на принципах равноправия, *без господства од-

-)х нал другими»).

Лидеры западных держав единодушно отвергли советскую рограмму. определив содержавшееся в ней предложение по ино-

-ранной собственности как неприемлемое, а по долгам — как

-'.юхотворное. Не встретил никакой поддержки и план поэтапно-

- разоружения: он был просто проигнорирован с доходчивым

-гонением, что конференция посвящена совершенно другая гкюлемам. После этого в обсуждении русского вопроса сложи-

-юь патовая ситуация. Генуэзская конференция спокойно и скучно

-ла к своему безрезультатному финалу, если бы не настоящая

-^чсация, случившаяся 16апреля 1923г. В этот лень делегации "ермании и Советской России в пригороде Генуи Рапалло под-~.1сали договор, который вверг представителей держав Антанты в

-окооое состояние.

Заключение Рапалльского договора имело свою краткую гедысторню. Воспользовавшись тем. что Германия в целях успешного противостояния державам-победительницам дос­таточно активно искала контактов с Россией, советская аеле-гаиня предложила германским дипломатам провести сепарат­ные переговоры и подписать заранее заготовленный 1екст со­глашения. При этом российские представители настаивали на немедленном ответе. После «пижамного совещания» герман­ской делегации (события происходили накануне отхода ко сну) было получено согласие. Поздно вечером 16 апреля в совет­ской резиденции [".В. Чичерин и министр иностранных дел Германии В. Ратенау подписали знаменитый Рапалльский до­говор, в который пошли следующие положения; предусматри­валось восстановление в полном объеме дипломатических от­ношений: Германия отказывалась от претензий в связи с на­ционализацией ее государственной и частной собственности в РСФСР; Советская Россия обязалась не претендовать на свою долю репараций, взимаемых с Германии; стороны договори­лись содействовать развитию торговых и экономических от­ношений. руководствуясь принципом наибольшего благопри­ятствования.

Рапалльский договор имел чрезвычайно важное междуна­родное значение. Во-первых. Это было первое крупное равно­правное соглашение, построенное на принципах мирного сосу­ществования государств с различным социально-политическим строем. Во-вторых. Советско-германский договор способство­вал выходу России из дипломатической изоляции. В-третьих. Сближение Германии и Советской республики позволило укре­пить позиции обеих стран в их борьбе против диктата держав-побелительниц. В этом смысле договор явился значительным дипломатическим успехом как советской, так и германской внеш­ней политики.

Обсуждение русского вопроса на Генуэзской конферен­ции оказалось малопродуктивным: стороны так и не смогли выработать какое-либо компромиссное решение. Главная при­чина столь неутешительных итогов крылась в сохранявшемся жестком идеологическом противоборстве «двух лагерей», вза­имном недоверии друг к другу. Большевистское руководство Советской России проводило курс на мирное сосуществова­ние, сочетая его с политикой пролетарского интернациона­лизма. Западные лидеры рассматривали новые внешнеполи­тические принципы большевиков как тактический ход, выз­ванный экономическими трудностями. Они считали, что после того, как с их же помощью советская власть окрепнет, он^ вновь начнет бескомпромиссную революционную борьбу с капиталистическим миром. По этим же мотивам безрезуль­татно завершилась и конференция экспертов в Гааге (июнь-июль 1922 [.), Советские представители в обмен на частичное признание долгов и компенсацию национализированной ино­странной собственности и очередной раз потребовали предо­ставления кредитов и установления дипломатических отно­шений. Запад остался непреклонным.

Все это свидетельствовало о том. что предстоял еше .длитель­ный путь в поисках взаимопонимания и доверия. В-И.-1снин в .'пойственной ему аллегорической форме выразил эту мысль по-своему; «Мы и не мечтали о том. что вот — мы отвоевали, и наступит мир, и социалистический теленок рядом с капиталисти­ческим полком обнимутся».

Вместе с тем конференция в Генуе, безусловно, заняла зна­чимое место в истории межвоенных международных отноше­ний. Во-первых, сам факт приглашении и переговоров с Со­ветской Россией означал признание ее западными державами де-факто, что предполагало уже в недалеком будушем и при­знание де-юре. Во-вторых, это была первая серьезная попытка Запада наладить отношения с Российской республикой, чтобы вписать ее в Версальско-Вашингтонскую договорную систему и тем самым укрепить и стабилизировать послевоенной между­народный порядок.

Обострение германской проблемы. Рурский кризис

Как уже отмечалось, неустойчивость Версальско-Вашингтон-ской системы проявилась в целой серии международных конф­ликтов и политических кризисов. Самым острым из них стал так называемый Рурский кризис, связанный с решением репараци­онного вопроса. В этом кризисе отразились как возраставшее противодействие Германии выполнению условий Версальского договора, так и противоречия между его составителями — союз­ными державами.

Открыто провозгласив центральной задачей своей внешней политики ревизию унизительных постановлений Версаля. Гер­мания в первый послевоенный период не имела достаточных сил для ее осуществления. Отсюда тактика «-скрытого противо­действия» при одновременном накоплении экономической и военной моши и попытках укрепления своих международных позиций. Подобная тактика включала а себя следующие направ­ления деятельности В начале 1920-х гг. германские правительственные и воен­ные круги особое внимание уделяли созданию основы для вос­становления военного потенциала. Согласно доктрине команду­ющего рейхсвером генерала Ханса фон Секта, существовавшая в Веймарской республике «малая армия» и особенно ее 4-тысяч-!1Ь!;; офицерский корпус рассматривались как база для быстрого развертывания крупномасштабных вооруженных сил. В Герма­нии тайно продолжал функционировать Большой генеральный штаб. Почти полностью было сохранено военное производство. Неслучайно в 1923 г. Германия вышла на четвертое место в мире (после Англии. США и Франции) по экспорту оружии и воен­ных материалов.

В целях улучшения своего международного положения герман­ское правительство достаточно эффективно применяло два сред­ства: использование противоречий между Францией и англо-сак­сонскими державами, а также сближение с Советской Россией. В первом случае Германии удалось заручиться поддержкой Англии и США в смягчении условий репарационных выплат, во втором — добиться заключения Рапалльского договора, который рассматри­вался в Веймарской республике как своего рода рычаг воздействия на союзные державы.

Тактика «скрытого противодействия» наиболее ярко про­явилась в выполнении, а. вернее, в невыполнении Германией своих репарационных обязательств. Официально приняв Лон­донский репарационный план. разработанный на межсоюзни­ческой конференции весной 1921 г., германское правительство с осени того же года стало успешно его саботировать, ссылаясь на крайне тяжелое финансовое положение. Расчет на благо­склонное отношение к такой линии поведения англичан и аме­риканцев полностью оправдался. В июне 1922г. Международ* ный комитет банкиров под председательством Дж. П. Моргана (^комитет Моргана») на заседании в Париже объявил о согла­сии предоставить Германии заем при условии уменьшения «до разумных пределов» размера выплачиваемых ею репараций. Под давлением английских представителей репарационная комис­сия в октябре 1922 г. освободила Веймарскую республику от платежей наличными сроком на 8 месяцев. Тем не менее пра­вительство К. Вирта в ноябре того же года направило комиссии ноту, в которой говорилось о неплатежеспособности Германии и выдвигалось требование объявить мораторий на 4 года и пре­доставить ей крупные займы.

Такой ход событий по вполне понятным причинам никак не устраивал Францию. В начале января 1923 г. французский-пемьер-министр Р. Пуанкаре выдвинул ультиматум из двух

->нктов. Во-первых, он потребовал установления строгого кон-гюля над финансами, промышленностью и внешней торгов­ец Германии, лабы заставить ее регулярно вносить репараци-"ные взносы. Во-вторых, премьер заявил, что в случае оче-

"едного срыва выплаты репараций. Франция о порядке рименения санкций оккупирует Рурскую область. 9 января

-•'2! г. репарационная комиссия, и которой главенствующую

-'•ль играли французы, констатировала невыполение Германн-:-< обязательства по поставке угля Франции в счет репараций.

чрелелив его как •'преднамеренное». Через день. 11 января. Франко-бельгийские войска вошли в Рур.

Так начался Рурский кризис, который резко обострил обста­новку как в самой Германии, так и на международной арене.

Правительство В. Куно, официально провозгласив полити­ку «пассивного сопротивления» и призвав население оккупи­рованных территорий к «гражданскому неповиновению*, ото­звало своих дипломатических представителей из Франции и Бельгии. Генерал Сект в своем меморандуме ратовал за веде­ние оборонительной войны. Резкий спад в экономике усилил социальную напряженность. Опасность новых революционных взрывов в Германии в сочетании с угрозой дальнейшей деста­билизации европейского международного порядка — такова была суть Рурского кризиса, потрясшего основы Версальской системы-

В аспекте развития международных отношений франко-бельгийская оккупация Рура имела следующие последствия. Рур­ский кризис содействовал еше большему распространению ре­ваншистских настроений в Германии, ее ориентации на поли­тику с «позиции силы». Глава нового германского правительства Густав Штреземан. политик весьма умеренных взглядов, кон­статировал: «Я мало надеюсь, что путем переговоров мы созда­дим терпимую для нас ситуацию, позволяющую жить в рамках Версальского договора». Обострились и без того конфликтные отношения между Германией и Францией, которую в герман­ских политических кругах стали называть «врагом № I». Собы­тия в Руре ускорили распад англо-французской Антанты, пре­вратив «сердечное согласие» военного времени в острое проти­воборство в решении германского и других вопросов послевоенного мира. В тревожные дни кризиса союзные дер­жавы в очередной раз могли убедиться, насколько реальной была угрожающая для них перспектива советско-германского сбли­жения. Советская Россия оказалась единственной из великих держав, которая выступала с решительным осуждением франко-бсльгииской поенном акции. В обращении ВНИК к народам мира от 13 января 1923 г. декларировалось: «Мир вновь ввержен в со­стояние предвоенной лихорадки. Искры сыплются о пороховой погреб, созданный из Европы Версальским договором».

Рурский конфликт был урегулирован 23 ноября 1923г.. когда шахтовладельцы Рура и представители франко-бельгийской конт­рольной комиссии подписали соглашение, по которому первые обязались возобновить поставки угля Франции, а вторые — начать вывод войск и прекратить оккупацию занятых районов. Однако это урегулиров-чние не затронуло глубинных причин кризиса, ре­парационного вопроса и германской проблемы в целом. От реше­ния этих задач зависело не только дальнейшее развитие, но и само существование Версальско-Вашингтонской договорной системы.