2. Основные задачи и направления реформ

Перед творцами нэпа стояла та же задача, что и в конце XX в. перед реформаторами 1990-х гг.: преобразование преимущественно натурального хозяйства (мегаиерархии) в преимущественно рыночное (денежное) хозяйство. Г.Я. Сокольников, имея в виду период "военного коммунизма", писал: "…в предыдущий период направление бралось на отмирание денег, на натуральный (материальный) бюджет, на продуктообмен и т.д." [275, с. 55]. Основные направления новой экономической политики были утверждены на XI съезде РКП(б), который состоялся в конце марта 1922 г.

На съезде развернулась горячая дискуссия о выборе дальнейших направлений экономического развития. Нарком финансов Г.Я. Сокольников предложил решительно сократить государственные расходы и произвести децентрализацию госбюджета. Расходы по здравоохранению, просвещению, социальному обеспечению и т.д., по мнению Сокольникова, необходимо перенести на местные бюджеты с одновременной передачей на места ряда налогов. По мере снижения налогов и роста заработной платы необходимо перевести на платную основу коммунальное хозяйство (в условиях роста реальных доходов граждан). В области развития промышленности была предложена "партиципация" – участие иностранного капитала в государственных предприятиях, развитие смешанных обществ, концессий, аренды и т.д. [278, с. 303-311].

Основные программные постулаты нэпа были сформулированы в резолюции съезда "О финансовой политике", разработанной на основе доклада Г.Я. Сокольникова:

1. Увеличение емкости рынка за счет расширения свободно реализуемой части продукции промышленных предприятий (хозяйственный подряд), а также за счет развития крестьянских и кустарных хозяйств (т.е. мелкого предпринимательства).

2. Развитие всех видов внутренней и внешней торговли.

3. Сбалансирование бюджета путем сокращения государственных расходов и увеличения доходов.

4. "Железная урезка" административного аппарата, сокращение числа правительственных учреждений в центре и на местах.

5. Отнесение ряда расходов на местные бюджеты, с предоставлением источников доходов.

6. Изгнание из госбюджета всех расходов, не связанных с непосредственным поддержанием пролетарского государства.

7. Сокращение, а затем и прекращение бумажно-денежной эмиссии [там же, с. 538-543].

Суть данной финансовой политики заключается в децентрализации бюджетно-налоговой системы и управления субъектами народного хозяйства – предприятиями и регионами, с целью предоставления им экономической самостоятельности. В то же время некоторые пункты программы (4, 6) предусматривали упрощение мегаиерархии, её переориентацию с мелочной опеки предприятий на экономическое регулирование.

Децентрализация финансов и сокращение государственных расходов дали возможность удержать налоги в разумных пределах, что привело к быстрому оживлению экономики.

Г.Я. Сокольников неоднократно отмечал, что добиться, казалось бы простой вещи – прекращения эмиссии – на самом деле очень сложно. Это подтвердилось и в середине 90-х гг., когда российские власти, создавая видимость стабилизации инфляционных процессов, обратились к практике необоснованных и неограниченных заимствований на финансовых рынках. Творцы нэпа к данному вопросу подходили более основательно: "подходить к денежной реформе, - писал Г.Я. Сокольников, - нам приходится не непосредственно со стороны техники денежной реформы, а прежде всего со стороны бюджетной, со стороны правильной организации системы наших доходов и расходов" [275, с. 78]. Дело в том, что бюджет 1922 г. страдал теми же основными недостатками, как и большинство бюджетов 90-х гг.: доходы значительно преувеличивались из-за кажущейся невозможности сокращения бюджетных расходов. И все же творцы нэпа требовали "самого жесточайшего сокращения смет решительно всех наркоматов", а ряд учреждений предлагалось вообще снять с бюджетного финансирования [там же, с. 79]. Они подчеркивали, что только при условии "жесточайшей урезки" расходов бюджета, разгрузки "государства от массы мелких ненужных убыточных предприятий", сокращения "ненормальных паразитических орд, заполнивших советские учреждения" [там же, с. 79, 6], появляется возможность преодоления финансового кризиса. В противном случае для властей остаются лишь два варианта поведения: "сверхэмиссия" или "сверхзаймы" под заведомо нереальные проценты, что попеременно и практиковалось до августа 1998 г. Одной из важных причин паллиативности бюджетной политики 90-х гг. была слабость исполнительной власти: для проведения жесткой бюджетной политики "нужны величайшая воля, решительность, абсолютная твердость, нужна полная готовность… идти на сокращение, на сужение государственного хозяйства в полном сознании, что иначе никакого выхода из нашего финансового кризиса не может быть" [там же, с. 79].

Как отмечал Г.Я. Сокольников, "дальнейшее строительство в области советских финансов возможно только при условии политики децентрализации [подчеркнуто нами, – А.Л.], потому что мы совершенно ясно видели невозможность ресурсами государственного бюджета и усилиями централизованного государственного попечения обеспечить все местные расходы наиболее соответственно местным потребностям" [там же, с. 130]. В данном высказывании проявляется адекватное понимание требований, которым соответствует эффективная смешанная экономическая макроструктура. Творцы нэпа отдавали себе отчет, что понятия "организованность" и "иерархическая организация" отнюдь не являются синонимами: "если мы и до сих пор страдаем от чрезмерного бюрократизма... и если этот бюрократизм имеет целый ряд корней, то в их числе одну из самых существенных причин составляет то, что наша низовая советская жизнь до последнего времени была совершенно неорганизованна". Восстановление реального волостного бюджета, имеющего собственные источники доходов не означало ослабления центральной власти: "речь здесь идет не о раздроблении власти, а о разделении задач управления". При этом функционирование регионов не перестает быть предметом централизованного регулирования посредством общегосударственного законодательства и федеральной регламентации.