Юридическая ответственность и законность

(Очерк теории)

С. Н. Братусь

Оглавление

Предисловие .............................................................................................................. 3

Глава I. КОНЦЕПЦИИ ЮРИДИЧЕСКОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ В СОВЕТСКОЙ ПРАВОВОЙ ЛИТЕРАТУРЕ..... 7

Глава II. НОРМАТИВНОСТЬ ПРАВА И ГОСУДАРСТВЕННОЕ ПРИНУЖДЕНИЕ ................................. 43

Глава III НОРМАТИВНОСТЬ ПРАВА И САНКЦИЯ ПРАВОВОЙ НОРМЫ .......................................... 62

Глава IV. ЮРИДИЧЕСКАЯ ОБЯЗАННОСТЬ И ЮРИДИЧЕСКАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ........................... 82

Глава V. САНКЦИЯ И ОСОБЕННОСТИ ВИДОВ ЮРИДИЧЕСКОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ....................... 121

Глава VI. ОБОСНОВАНИЕ ТАК НАЗЫВАЕМОЙ ОБЪЕКТИВНОЙ (БЕЗВИНОВНОЙ) ОТВЕТСТВЕННОСТИ... 163

Глава VII. ОБ УСИЛЕНИИ И РАСШИРЕНИИ СУДЕБНОЙ ЗАЩИТЫ СУБЪЕКТИВНЫХ ПРАВ ГРАЖДАН..... 198

Братусь Сергей Никитич

Заведующий редакцией И. Н. Рожко

Редактор М.А. Кроснов

Младшие редакторы М.М. Минц, С.Н. Статьева

Художник Э. Л. Эрман

Художественный редактор Э П Стулина

Технический редактор В. А Серякова

Корректор Э. А. Чебыкина

Сано в набор 15/Х 1975 г. Подписано в печать 26/П 1976 г.

Бумага типографская № 2. Формат 84X108

Объем усл. печ. л. 11,34, учет.-изд л. 12,26.

Тираж 5000 экз. А-00032.

Заказ № 895. Цена 74 коп.

Издательство «Юридическая литература» 103064, Москва, К-64, ул. Чкалова, 38-40.

Ордена Трудового Красного Знамени

Ленинградская типография № 2 имени Евгении Соколовой

Союзполиграфпрома при Государственном комитете Совета Министров СССР

по делам издательств, полиграфии и книжной торговли.

198052, Ленинград, Л 52, Измайловский проспект, 29.

Предисловие

Необходимым условием укрепления и развития социалистического общества является соблюдение законов всеми гражданами, должностными лицами, организациями.

Социалистическая законность и правопорядок – неотъемлемые элементы социалистической демократии. Обеспечение установленных законом обязанностей, равно как и осуществление прав, обусловлено, прежде всего, высокой сознательностью граждан, должностных лиц государственного аппарата. Но пока существует государство и право, необходимо принуждение по отношению к тем, кто не подчиняется закону.

Важным инструментом такого принуждения является юридическая ответственность. Неотвратимость ответственности за нарушение норм права – необходимое условие законности, воспитания граждан, должностных лиц в духе подлинного уважения к закону. В важных решениях Коммунистической партии и советского правительства последних лет уделялось много внимания укреплению социалистической законности и повышению ответственности должностных лиц и всех трудящихся за исполнение возложенных на них обязанностей. Исполнению обязанностей корреспондирует защита и осуществление субъективных прав, принадлежащих гражданам и организациям в социалистическом государстве. В юридической литературе последних лет много внимания уделяется проблемам юридической ответственности. В ряде монографических исследований эти проблемы подверглись глубокой разработке.

Имеются еще и спорные вопросы, требующие дальнейшего изучения. В частности, нет еще полного единства во взглядах советских правоведов в определении самого понятия ответственности, соотношения правовых санкций и юридической ответственности, соотношения различных ее видов в системе советского права, выбора практических путей совершенствования ответственности в современных условиях. Первая глава настоящей работы посвящена развернутому обзору разработки теоретических вопросов юридической ответственности в советской правовой литературе.

Автором обосновывается и защищается понимание юридической ответственности как состояния государственного (или общественного в рамках, установленных законом) принуждения к исполнению нарушенной обязанности, как исполнения юридической обязанности под воздействием государственного принуждения. Юридическая ответственность вслед за некоторыми другими правоведами автором трактуется как реализация санкции юридической нормы. Основное - это обязанность. Юридическая ответственность – это та же обязанность, но принудительно исполняемая, если лицо (гражданин или организация), на котором эта обязанность лежит, не исполняет ее добровольно. В связи с таким пониманием юридической ответственности в работе оспаривается распространенное в литературе мнение, что юридическая ответственность обязательно связана с дополнительными обременениями (обязанностями) для обязанного лица, и поэтому отвергается мнение, что принуждение к исполнению обязанности без таких обременении – это не ответственность. Исходя из того, что главное для законности и правопорядка – это исполнение обязанностей, автор приходит к выводу, что характеристика ответственности как наказания является односторонней, ведет к распространению на общественные отношения, регулируемые гражданским правом, также на трудовые, имущественные и личные отношения, регулируемые другими отраслями советского права, тех черт ответственности, которые присущи уголовной и административной ответственности. Разумеется, если обеспечить исполнение нарушенной обязанности невозможно, у правонарушителя возникает новая обязанность, которая должна им исполнена. Он должен понести наказание (в уголовном праве), выплатить неустойку или возместить убытки (в гражданском правe) и т.д. Наказание может совмещаться и с принуждением к исполнению обязанности в натуре, если это возможно. Ответственность тем самым стимулирует соблюдение требований закона, является средством специального и общего предупреждения в целях дальнейшего предотвращения правонарушений и укрепления социалистического правосознание.

В настоящей работа наибольшее внимание уделено общетеоретическим вопросам юридической ответственности, связанным с исследованием природы гражданско-правовой ответственности. Объясняется это рядом причин. B о - п е р в ы х, гражданско-правовая ответственность является (должна являться) одним из важных средств, обеспечивающих нормальное развитие советского экономического оборота, устойчивость имущественных отношений, покоящихся на социалистической и личной собственности и плановом руководстве. В условиях действующей системы планирования и экономического стимулирования возрастает роль и значение имущественной юридической ответственности как инструмента обеспечения законности в хозяйственных отношениях.

Во-вторых, наибольшее число спорных проблем, относящихся к уяснению природы юридической ответственности и имеющих не только теоретическое, но и практическое значение, возникают в сфере гражданско-правовой ответственности и в соприкасающихся с этой сферой иных видах имущественной ответственности.

В-третьих, проблемам гражданско-правовой ответственности в литературе уделено наибольшее внимание, и мимо этого нельзя пройти в исследовании, посвященном общему понятию юридической ответственности – ее сущности, основным чертам.

В работе защищается мысль, что в условиях современного сложного экономического оборота и огромного развития новой техники субъективным основанием гражданско-правовой ответственности является не только вина, но и риск как допускаемая деятелем – участником регулируемых правом общественных отношений (владельцем источника повышенной опасности, хозяйственной организацией – должником в договорном обязательстве), непредвиденных,

Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность. –М., Юридическая литература.1976, С.6

но «вероятностных» событий, за которые он отвечает, т.е. принимает на себя юридические последствия этих событий, повлекшие за собой нарушение субъективных прав других лиц.

В работе анализируется соотношение гражданской, административной, уголовной и дисциплинарной ответственности, связь и различие этих видов ответственности с точки зрения выяснения содержания понятия юридической ответственности как категории общей теории права.

В последней главе работы рассмотрены некоторые вопросы совершенствования способов обеспечения юридической ответственности в целях усиления защиты субъективных прав граждан и организаций. Автор полагает, что такое совершенствование может быть достигнуто путем расширения судебной юрисдикции, т.е. проверки судом законности административных актов по жалобам граждан и организаций.

Кроме того, в работе обращается внимание на необходимость более широкого использования гражданами и организациями имеющихся у них и в настоящее время юридических возможностей, а именно – защиты своих имущественных и личных неимущественных прав в судебном (арбитражном), а не в административном порядке.

Автор разделяет общепризнанное мнение, что судебный порядок рассмотрения споров более демократичен, чем административный. Всемерное развитие социалистической демократии включает в себя и более широкое использование, чем имело место до настоящего времени, судебной формы защиты прав и укрепления юридической ответственности.

Глава I концепции юридической ответственности в советской правовой литературе

На протяжении последних 15 лет советская юридическая литература обогатилась значительным количеством работ, посвященных правовой ответственности. Если раньше вопросы ответственности разрабатывались главным образом в исследованиях, посвященных отдельным отраслям права, преимущественно гражданского, уголовного, административного, трудового, и авторы этих исследований ограничивались беглой характеристикой общего понятия ответственности, тo в указанный период времени, в особенности в последние годы, появились работы, трактующие юридическую ответственность как важную категорию общей теории права. На эту тему писали такие авторы, как О.С. Иоффе, М.Д. Шаргородский, О.Э. Лейст, И. Ребане, С.С. Алексеев, И.С. Самощенко, М.X. Фарукшин, П.Е. Недбайло, П.Т. Васьков, М.С. Строгович, В.М. Чхиквадзе, В.М. Горшенев, В.И. Нижечек, М.А Гурвич, М.М. Агарков, Б.С. Антимонов, О.А. Красавчиков, Н.С. Малеин, Д.М. Чечот, Г.К. Матвеев, И.А. Галаган, В.Г. Смирнов, В.К. Мамутов, В.В. Овсиенко, В.Я. Юдин, В.А. Ойгензихт, И.С. Ной, О.М. Якуба, Н.Г. Салищева, Д.Н. Бахрах, А.А. Абрамова, В.Н. Смирнов и др.

Разнообразие мнений, высказанных в советской правовой литературе относительно содержания понятия ответственности, велико. Хотя достижения в разработке этой важной категории права значительны, но остается еще много дискуссионных вопросов, в которых необходимо разобраться для того, чтобы, опираясь на достигнутое, сделать шаг вперед, как в теоретическом изучении проблемы, так и в практичес-

Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность. –М., Юридическая литература.1976, С.7

ком осуществлении тех положении, которые в соответствии с законом могут содействовать укреплению социалистической законности.

Разногласия относятся ко многим сторонам проблемы. В настоящей главе предпринята попытка осветить некоторые различия в подходе к их решению и вместе с тем показать то общее, что объединяет различные мнения в трактовке категории ответственности.

1. Наиболее распространенной в литературе о юридической ответственности является ее трактовка как меры государственного принуждения, как реакции на совершенное правонарушение. Ответственность как мера государственного принуждения, по мнению большинства авторов, выражается в осуждении правонарушения, в установлении для правонарушителя определенных отрицательных (неблагоприятных) последствий в виде ограничений (лишений) личного или имущественного порядка. К этому добавляется, что юридическая ответственность служит делу воспитания и исправления правонарушителей, специального и общего предупреждения правонарушений. Так, О.С. Иоффе и М.Д. Шаргородский, определяя юридическую ответственность как меру государственного принуждения (а), основанную на юридическом и общественном осуждении поведения правонарушителя (б) и выражающуюся в установлении для него определенных отрицательных последствий в виде ограничений личного или имущественного порядка (в), утверждают, что только сочетание этих трех элементов создает юридическую ответственность[1]. Например, истребование вещи по виндикационному требованию у добросовестного ее приобретателя не является ответственностью, хотя здесь налицо государственное принуждение, поскольку такой приобретатель не заслуживает какого-либо осуждения[2]. Равным образом нет ответственности и тогда, когда правонарушение не влечет за собой отрицательных (неблагоприятных) последствий по сравнению с тем состоянием, в котором он находился до момента совершения правонарушения. «Такие последствия не всегда воплощаются в одном лишь факте применения мер государственного принуждения»[3].

Большинство советских авторов, писавших об ответственности, считают, что государственное принуждение к исполнению нарушенной обязанности (взыскание не уплаченного в срок денежного долга, истребование своевременно невозвращенного имущества, принуждение должника к реальному исполнению договорного обязательства, взыскание алиментов с лица, уклоняющегося от их уплаты, и т.д.) не яв-

Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность. –М., Юридическая литература.1976, С.9

ляется юридической ответственностью. Основной аргумент в защиту этого положения заключается в следующем. Принуждение к исполнению обязанности ничего не добавляет к ее содержанию, поэтому такое принуждение не может быть признано юридической ответственностью[4]. Более того, О.С. Иоффе считает, что такое признание теоретически означало бы упразднение проблемы ответственности[5].

При таком подходе к проблеме ответственности естествен вывод, что основной чертой, определяющей ее существо, является кара, наказание. В наиболее решительной форме это выражено О.С. Иоффе. По его мнению, «правовая ответственность – особая государственно-принудительная мера, обрушивающая на ответственного субъекта существенно новые, дополнительные обременения», заключающиеся либо в лишении права, либо в возложении обязанности (например, уплатить неустойку), либо, наконец, в лишении права, соединенном с возложением обязанности (например, лишение свободы как мера уголовного наказания) (разрядка моя. – С.Б.)[6]

Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность. –М., Юридическая литература.1976, С.10

Г.К. Матвеев в своей работе, посвященной основаниям гражданско-правовой ответственности, не исследует досконально самого понятия ответственности. Но из того, что написано Г.К. Матвеевым о вредных последствиях противоправного действия как элемента состава гражданского правонарушения, видно, что к таким последствиям он относит умаление личного или имущественного блага – убытки, выразившиеся в утрате или повреждении наличного имущества либо в неполучении ожидаемых доходов, в нарушении личных прав и т.д.[7]

Различая ответственность как меру восстановления нарушенного права (типичным примером является гражданско-правовая, компенсационная ответственность, например возмещение убытков за причиненный правонарушением имущественный вред) и ответственность карательную (штрафную неустойку, уголовные наказания, административные взыскания), некоторые авторы, однако, считают, что и карательная, и восстановительная ответственность могут быть объединены единым понятием ответственности.

В обоснование этого они указывают, что и для восстановительной ответственности характерны все три признака – государственное осуждение, принуждение, неблагоприятные последствия для правонарушителя. Основная цель всех видов ответственности —

Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность. –М., Юридическая литература.1976, С.11

специальное и общее предупреждение, охрана социалистического правопорядка[8].

Ряд авторов признают мерами юридической ответственности не только дополнительно обременяющие правонарушителя обязанности (как компенсационного, так и карательного характера), но и государственное принуждение к исполнению не выполненной добровольно обязанности (принудительное взыскание суммы денежного долга, налога, принудительное отобрание принадлежащей собственнику вещи и т.д.)[9].

Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность. –М., Юридическая литература.1976, С.12

2. Соглашаясь с господствующим в литературе мнением, что принудительное исполнение обязанности, обеспечивающее осуществление субъективного права другого лица, не является мерой юридической ответственности, С.С. Алексеев и его последователи пришли к выводу о том, что необходимо отграничить меры принуждения к исполнению обязанности, направленные на восстановление нарушенных субъективных прав потерпевшего (меры защиты субъективных прав и обеспечения исполнения обязанностей), от иных, выраженных в новых, обременяющих лицо обязанностях, т.е. мер юридической ответственности. Меры защиты субъективных прав обеспечивают их восстановление и при отсутствии вины лица, нарушившего эти права (например, виндикация собственником вещи у добросовестного ее приобретателя). Юридическая же ответственность связана с виновным правонарушением, чем и объясняется возложение на правонарушителя обременении – наказания, штрафных и иных лишений и дополнительных обязанностей[10].

Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность. –М., Юридическая литература.1976, С.13

Дальнейшую поддержку концепция мер защиты получила в работах О.А. Красавчикова. Его внимание привлекла проблема соотношения юридических санкций и юридической ответственности. О.А. Красавчиков, разделяя мнение С.С. Алексеева, что необходимо различать меры юридической ответственности и меры защиты прав, в своей последней работе об ответственности, мерах защиты и санкциях в советском гражданском праве обнаружил по меньшей мере три категории мер гражданско-правовой за

Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность. –М., Юридическая литература.1976, С.14

щиты: а) меры защиты субъективных гражданских прав (например, принудительное исполнение обязательств); б) меры защиты правопорядка (например, признание недействительной сделки, совершенной с нарушением обязательной нотариальной формы); в) локализацию или распределение убытков (например, при причинении вреда в случае столкновения двух или нескольких воздушных судов при отсутствии вины сторон в соответствии со ст. 68 Воздушного кодекса СССР)[11].

Нетрудно заметить, что конструкция мер защиты прав в той ее части, которая к этим мерам относит принудительное осуществление права вопреки воле обязанного лица, является логическим завершением господствующей концепции, согласно которой принуждение к исполнению обязанности, не связанной с возложением на нарушителя каких-либо дополнительных обременений, ответственностью не является.

3. В литературе были высказаны и иные мнения о понятии юридической ответственности. Не все авторы разделяют традиционный взгляд, связывающий ответственность лишь с неблагоприятными последствиями для правонарушителя.

О.Э. Лейст, опираясь на то, что между юридической обязанностью и ответственностью имеется тесная связь, подвергает сомнению утверждение, что ответственность всегда означает наступление неблагоприятных последствий для правонарушителя. Он исходит из того, что организующая и воспитательная роль санкции, заключенной в правовой норме (а юридическая ответственность, по его мнению, это реализация санкции, после того как правонарушение совершено), состоит прежде всего в том, чтобы обеспечить исполнение юридической обязанности без применения санкции. Поэтому утверждение, что суть ответственности – в неблагоприятных последствиях (обременениях, ограничениях) для правонарушителя и что за пределами ответственности находятся меры непосредственного государственного принуждения к исполнению обязанности, привело бы к неосновательному выводу об отсутствии единого общего понятия

Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность. –М., Юридическая литература.1976, С.15

ответственности в гражданском, административном и уголовном праве[12].

4. Наконец, некоторые сторонники концепции хозяйственного права, руководствуясь правильной мыслью, что для обеспечения нормального функционирования всей системы управления общественным производством необходимо функционирование механизма ответственности, делают из этого следующие своеобразные выводы. Компенсационную функцию ответственности в хозяйственных правоотношениях нельзя отрицать. Она играет полезную роль, восстанавливает эквивалентность обмена между предприятием-изготовителем и предприятием-потребителем (возмещение убытков, уплата неустойки). Но этим роль ответственности не исчерпывается. Ее назначение и в том, чтобы предотвратить возможность ущерба от неисполнения обязанностей должником. Этому служат меры оперативного воздействия на должника, предпринимаемые кредитором, и штрафные санкции[13]. Но суть юридической ответственности в том, что она есть «отражение в имущественной сфере хозрасчетного предприятия всех отрицательных экономических последствий его хозяйственной деятельности, а отсюда и ущемление его экономических интересов», и поэтому в том, что, если отрицательные послед-

Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность. –М., Юридическая литература.1976, С.16

ствия были вызваны деятельностью другого хозяйственного органа, то они должны перелагаться на этот орган[14].

5. Большинство авторов, исследовавших или затрагивавших вопрос об основаниях юридической ответственности как реакции на правонарушение, необходимым ее компонентом считают вину правонарушителя. Вина правонарушителя как упречное состояние его психики имеет своим источником относительную свободу воли индивида (организованного коллектива), выражающуюся в «вариантности» его поведения, т.е. в относительной возможности выбора тех или иных действий, необходимых для достижения поставленных им целей[15].

Известно высказывание Ф. Энгельса о том, что невозможно рассуждать о праве, не касаясь вопроса об отношениях между необходимостью и свободой[16]. Правильной является мысль, что «признание поведения общественно необходимым не исключает выбора между его различными, объективно возможными вариантами», что «за редкими исключениями вполне возможно как соблюдение, так и несоблюдение правил поведения», хотя юридические нормы и предусматривают возможность применения к правонарушителям мер принуждения[17].

6. До сих пор речь шла о юридической ответственности как реализации санкции нормы – мере государственного принуждения, т.е. о так называемой ретроспективной ответственности.

Не только в философской литературе, но и в юридических работах наметилась тенденция рассматривать категорию ответственности как явление, не связанное обязательно с правонарушением. Некоторые авторы считают, что суть ответственности – в сознательном и инициативном исполнении моральных,

Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность. –М., Юридическая литература.1976, С.17

юридических и иных обязанностей, в осознании своего долга перед обществом, государством, а также перед другими членами общества.

Такая ответственность именуется активной, или проспективной, в отличие от пассивной, или ретроспективной, т.е. ответственности за прошлое поведение, противоречащее определенным социальным, в том числе и юридическим, нормам. Нередко также в различного рода обращениях, выступлениях и даже в нормативных актах термином «ответственность» обозначается обязанность, долг, сознательное отношение к исполнению долга и т.д.[18]

Активная ответственность некоторыми авторами рассматривается как необходимый элемент правовой ответственности. Ответственность связывается с нормальным функционированием регулируемых правом общественных отношений, с сознательным исполнением обязанностей.

Так, П.Е. Недбайло, полагая, что сердцевиной правовой нормы является диспозиция, а не санкция, утверждал, что юридическая ответственность – это прежде всего обязанность действовать правомерно[19]. Главный вид ответственности, по его мнению,— «позитивная» ответственность, «социальный смысл которой состоит в деятельности, соответствующей объективным требованиям данной ситуации и объективно обусловленным идеалам времени». В содержание «позитивной» ответственности входит самостоятельная и инициативная деятельность «в рамках правовых норм и тех идеалов, для достижения которых нормы изданы»[20].

Решающее значение в социалистическом обществе имеет не «негативная» (ретроспективная) ответственность, присущая буржуазному праву, а «позитивная» ответственность, которая возникает, по мнению П.Е. Недбайло, у человека «уже тогда, когда он приступает к исполнению своих обязанностей, а

Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность. –М., Юридическая литература.1976, С.18

не только тогда, когда он их не выполняет или станет действовать вопреки им»[21].

Несколько иная, но исходящая из того же взгляда на ответственность позиция у В.А. Тархова. Он полагает, что «когда общественные отношения осуществляются нормально, ответственность существует, но не применяется. Если же нарушаются правила поведения, не исполняются обязанности, то является необходимость в авторитарном призвании к ответственности»[22]. Лицо привлекается к ответственности тогда, когда у него отсутствует сознание ответственности[23]. С этим утверждением перекликается трактовка ответственности как объективной необходимости, не зависящей от сознания людей, которые способны познавать ответственность, в соответствии с этим правильно поступать, и потому субъективным основанием ответственности является чувство ответственности[24]. В.А. Тархов не согласен ни с тем, что ответственность связана с осуждением виновного поведения, ни с тем, что ответственность – мера государственного принуждения, ни с тем, в частности, что гражданско-правовая ответственность характеризуется невыгодными имущественными последствиями для правонарушителя или лишением части принадлежа-

Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность. –М., Юридическая литература.1976, С.19

щих ему имущественных прав в целях удовлетворения потерпевшего[25].

В своем понимании и определении ответственности В.А. Тархов исходит из буквального словесного смысла термина «ответственность», а именно из того, что «в русском языке ртветственность определяется как обязанность, необходимость дать отчет в своих действиях, поступках и т.п.»[26]. Полемизируя с И.С. Самощенко и М.X. Фарукшиным, четко отграничивающими активную (проспективную) ответственность от ответственности ретроспективной и возражающими против отождествления долга, обязанности с ответственностью[27]. В.А. Тархов настаивает на том, что и в отношении настоящего и будущего, а не только прошлого ответственность как долг, обязанность является юридическим регулятором поведения людей и что нельзя противопоставлять моральную ответственность юридической[28].

В итоге В.А. Тархов считает возможным сформулировать общее понятие юридической ответственности независимо от ее особенностей в различных отраслях права «как регулируемой правом обязанности дать отчет в своих действиях». По его мнению, «истребование отчета – основной признак и сущность ответственности, а последует ли за отчетом осуждение и наказание – это уже иной вопрос»[29], ибо отчет в своих действиях «вовсе не обязательно влечет за собой применение принуждения». Впрочем, автор здесь же добавляет, что «возможность принуждения обязательно стоит за юридической ответственностью... принуждение может быть без ответственности... ответственность может реализоваться без принуждения»[30].

С концепцией ответственности как обязанности дать отчет в своих действиях имеет точку соприкосновения концепция В.М. Горшенева. Он включа-

Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность. –М., Юридическая литература.1976, С.20

ет юридическую ответственность в статус личности в качестве важного его компонента и определяет ее (ответственность) как признаваемую государством «способность лица (гражданина, учреждения, органа государства, должностного лица и т.д.) отдавать отчет в своем противоправном деянии и претерпевать на себе меры государственно-принудительного воздействия в форме лишения благ, непосредственно ему принадлежащих»[31]. При этом необходимо, по мнению В.М. Горшенева, иметь в виду две стороны, или стадии, ответственности: первая – это ответственность как общая предпосылка, или статутная ответственность; вторая, наступающая при наличии конкретного правонарушения, – субъективная ответственность[32]. Таким образом, автор переносит статутную ответственность в сферу правоспособности (способность отдавать отчет в противоправности деяний), связывая этот компонент правоспособности с вменяемостью, дееспособностью, а субъективную ответственность трактует как обязанность претерпевания лишений.

В отличие от В.А. Тархова, считающего ответственность необходимостью (обязанностью) дать отчет в своих действиях, имея в виду как позитивную, не связанную с правонарушением, обязанность, так и обязанность, существующую после правонарушения, В.М. Горшенев эту обязанность (вторая стадия ответственности) связывает только с правонарушением.

7. Не достигнуто достаточной ясности в работах по общей теории права и в работах, рассматривающих ответственность и связанные с нею смежные вопросы в отдельных отраслях права, в решении проблемы соотношения санкции и ответственности. По этой проблеме высказаны разнообразные суждения, которые тесно связаны с различными подходами авторов к категории принуждения в праве.

Можно отметить два основных направления в рассмотрении этой проблемы. Первое исходит из того, что санкция – это составная часть нормы, являюща-

Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность. –М., Юридическая литература.1976, С.21

яся указанием на возможность, угрозу государственного принуждения, которое будет осуществлено в случае нарушения диспозиции нормы. Этот взгляд основывается на признании трехчленного состава нормы права (гипотезы, диспозиции и санкции). Правда, некоторые авторы, считая, что норма права или иная социальная норма – это правило поведения (диспозиция), отрицают трехчленную структуру нормы и признают ее составными частями лишь гипотезу и диспозицию. Другие авторы идут еще дальше и рассматривают в качестве правила поведения одну диспозицию. Но и в этих случаях гипотеза и санкция, выведенные за пределы юридической нормы, хотя и не считаются ее элементами, но рассматриваются как ее атрибуты[33]. Сама же юридическая ответственность определяется как реализация санкции[34].

Второе направление исходит из того, что санкция, понимаемая как наступление неблагоприятных последствий для одного из участников правоотношения,— категория, охватывающая как юридическую ответственность, так и другие, не связанные с право-'нарушениями, неблагоприятные последствия. При этом некоторые авторы связывают санкцию с государственным принуждением, имея в виду не только реализацию санкции правовой нормы, т. е юридическую ответственность как реакцию на правонарушения, но и реализацию императивного предписания» содержащегося в диспозиции нормы[35].

Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность. –М., Юридическая литература.1976, С.22

Есть также авторы, признающие, что наряду с санкциями, применяемыми в качестве мер государственного принуждения, являющимися и не являющимися мерами ответственности, возможны неблагоприятные последствия, не связанные с таким принуждением.

О.Э. Лейст отправляется от понимания санкции как указания нормативного акта на меры принуждения, которые будут применены органом государства в случае нарушения нормы права[36]. Он подчеркивает, что поставил перед собой задачу исследовать понятие санкции в этом ее значении, а не в значении самой меры государственного принуждения, вытекающей из указания нормативного акта. Санкция является необходимым атрибутом правовой нормы[37], мерой государственного принуждения – реакцией на противоправное поведение Ответственность – применение и реализация санкции в случае правонарушения[38]. Государственное принуждение – это более широкое явление, оно может осуществляться и без применения санкции[39] О.Э. Лейст очень широко трактует понятие государственного принуждения, включая в него меры контроля и надзора за соблюдением правовых норм (ревизии, осмотры, выемки, описи, apecт имущества), меры пресечения и предупреждения, направленные на охрану правопорядка (задержание, привод, изъятие похищенной вещи, охрана складов и учреждений и т.д.), а также такие меры, как принудительное медицинское освидетельствование, принудительное лечение лиц, страдающих

Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность. –М., Юридическая литература.1976, С.23

определенными заболеваниями, и т.д.[40]. Отсюда вывод, что «любая санкция представляет собой указание на меры государственного принуждения, охраняющие нормы права от нарушения, но не всякая мера, осуществляемая органами государства, применяется на основе санкций... Поэтому при конструировании общего понятия санкции меры, принимаемые органами государства, нельзя смешивать с иными мерами государственного принуждения»[41].

Иную позицию занял С.В. Курылев. Он также возражает против отождествления понятий «меры государственного принуждения» и «последствия нарушения нормы». Например, отмечает он, обязанность возместить причиненный вред – последствие правонарушения, однако эта обязанность может быть исполнена добровольно, без применения мер государственного принуждения к правонарушителю. Но С.В. Курылев полагает, что указанная обязанность является юридической ответственностью. Следовательно, есть два вида последствий правонарушения: одни— возникающие без участия какого-либо государственного органа, другие – наступающие только при таком участии на основе государственного принуждения[42].

Возражая О.Э. Лейсту, защищающему концепцию «санкции-принуждения», С.В. Курылев указывает, что «обязательность и принудительность – не одно и то же. Отождествление этих понятий ведет к необоснованному расширению сферы принуждения». Отсюда вывод, что «санкция – не указание на меру государственного принуждения (это лишь разновидность санкций), а указание на юридические последствия правонарушения, которые могут возникнуть как на основе актов уполномоченных органов, так и автоматически, в силу закона, без вмешательства каких-либо органов»[43]. Следовательно, санкция – это указание на последствия правонарушения, но не на всякие, а лишь на юридически неблагоприятные по-

Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность. –М., Юридическая литература.1976, С.24

следствия[44]. Уточняя это положение, С. В. Курылев подчеркивает, что с санкцией связаны не любые юридически неблагоприятные последствия, а те, которые возникают при виновном несоблюдении нормы[45]. В итоге вывод, что санкция – это разновидность юридически неблагоприятных последствий, возникающих вследствие правонарушения[46].

Различие во взглядах О.Э. Лейста и С.В. Курылева по существу сводится к следующему. Первый санкцию как реакцию на правонарушение связывает с государственным принуждением независимо от того, возникают или не возникают неблагоприятные юридические последствия в виде каких-либо умалений имущественных или личных благ, поскольку, по его мнению, и принуждение к осуществлению обязанности – это санкция. Второй же не связывает санкцию обязательным образом с государственным принуждением.

Еще в 1957 году О.Н. Садиков отнес к имущественным санкциям не только такие неблагоприятные для обязанной стороны гражданско-правовые последствия нарушений договора, как уплата неустойки, возмещение убытков, но и реализацию таких правомочий стороны в хозяйственном договоре, как требования об устранении дефектов в поставленной продукции или в выполненных работах, право отказаться от приемки ненадлежащего исполнения, отказ от акцепта платежного требования и т.п.[47].

В дальнейшем О.А. Красавчиковым была предпринята попытка четко определить связь понятий санкции и юридической ответственности, показать их единство и различие в гражданско-правовых обязательствах.

Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность. –М., Юридическая литература.1976, С.25

Санкция в обязательстве определяется О.А. Красавчиковым как предусмотренная законом мера воздействия, применяемая к нарушителю обязанности. Санкции, указано далее, делятся на шесть групп: 1) направленные на принудительное исполнение лежащей на нарушителе обязанности, добровольно им не исполненной; 2) состоящие в предоставлении исправной стороне права на одностороннее расторжение обязательства; 3) выражающиеся в изменении порядка исполнения обязательства (например, перевод неисправного плательщика с акцептной на аккредитивную форму расчетов); 4) сводящиеся к уменьшению объема обязанностей, лежащих на исправной стороне; 5) выражающиеся в увеличении объема лежащих на неисправной стороне обязанностей; 6) являющиеся мерами ответственности[48].

Таким образом, лишь одна из названных выше санкций – это мера ответственности. Остальные санкции такой мерой не являются. Посредством указанных первых пяти видов санкций, по мнению О.А. Красавчикова, достигается (восстанавливается) нарушенная должником эквивалентность, присущая, как правило, возмездному обязательственному отношению[49].

Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность. –М., Юридическая литература.1976, С.26

Позже О.А. Красавчиков уточнил свои взгляды на понятие санкции в гражданском праве, исходя из того положения, что санкция применяется только к лицу, нарушившему закон и субъективное право другого лица, и из того, что она является невыгодным для правонарушителя последствием, выраженным в определенной мере поведения, к которой понуждается правонарушитель.

Санкция, по мнению О.А. Красавчикова,— это превращенная форма первоначальной обязанности, потому что «правонарушитель как бы деформирует своими действиями субъективное право, не исполняя, например, лежащую на нем обязанность», с чем связано возникновение нового правоотношения (например, замена реального исполнения ввиду невозможности это сделать обязательством возместить убытки), полное или частичное изменение правоотношения, существовавшего до правонарушения. Меры ответственности О.А. Красавчиков по-прежнему считает разновидностью санкций[50].

[1] Осуждение правонарушителя, неблагоприятные для него последствия, государственное принуждение по отношению к нему характеризуются как необходимые признаки юридической ответственности в ее определениях, даваемых большинством авторов. Например: «В любом случае юридическая ответственность предполагает осуждение государством деяния, признанного противоправным, и определенные отрицательные последствия для правонарушителя (ограничения личного и имущественного характера)» – Марксистско-ленинская общая теория государства и права. Основные институты и понятия. М., «Юридическая литература», 1970, с. 562 C.С. Алексеев, отмечая, что ответственность связана с государственным принуждением и осуждением правонарушителя, подчеркивает, что «юридическая ответственность всегда выражается в особых, в новых; обременительных для лица обязанностях (например, лишение ранее существовавшего права, лишение свободы и др.)» (Алексеев С.С. Проблемы теории права, т. 1 Свердловск, 1972, с 375). «Ответственность в советском обществе – это осуждение Советским государством и (или) общественностью виновного за нарушение им общественного долга, осуждение, всегда выраженное в виде лишения его каких-либо благ органами Советского государства или общественностью» (Ребане И. Убеждение и принуждение в деле борьбы с посягательствами на советский правопорядок. – «Ученые записки Тартуского государственного университета». Труды по правоведению. Тарту, 1966, с. 122). Примерно таково же определение юридической ответственности И.А. Галаганом (Галаган И. А Административная ответственность в СССР. Воронеж, 1970, с. 39). О.А. Красавчиков, имея в виду гражданско-правовую ответственность, также считает, что ее содержание в самых общих чертах заключается в том, что в результате ее применения «виновный правонарушитель вопреки своим желаниям и устремлениям лишается имеющихся у него гражданских прав либо вынужден принять какие-то новые (дополнительные к имеющимся) обременительные обязанности без эквивалентного порядка» (Красавчиков О.А. Ответственность, меры зашиты и санкции в советском гражданским праве. «Сборник ученых трудив», вып. 27. Свердловск, 1973, с. 16).

Число аналогичных высказываний, несмотря на различие некоторых оттенков, относящихся к содержанию юридической ответственности, можно легко умножить.

[2] См.: Иоффе О.С. и Шаргородский М.Д. Вопросы теории права. М, Госюриздат, 1961, с. 314—318.

[3] Там же, с. 317.

[4] См., например: Антимонов Б.С. Основания договорной ответственности социалистических организаций. М., Госюриздат, 1962, с. 14; Малеин Н.С. Имущественная ответственность в хозяйственных отношениях. М., «Наука», 1968, с. 8—13; Гражданско-правовая охрана интересов личности. Под ред. Б. Б. Черепахина, М., 1969, с. 35—58; Советское гражданское право, т. 1. Под ред. О.С. Иоффе. Л., 1971, с. 408; Иоффе О.С. Вина и ответственность по советскому праву. – «Сов. государство и право», 1972, № 9, с. 38; Советское гражданское право, т. 1. Под ред. О.А. Красавчикова, изд. 2-е. М., «Высшая школа», 1973, с. 414.

[5] Иоффе О С. Указ, статья, с. 38; Советское гражданское право. Под ред. О.А. Красавчикова, т. 1. М., 1972, с. 414.

[6] И о ф ф е О.С., Указ, статья, с 39.

По мнению Б.С. Антимонова, «договорная ответственность есть всегда дополнительное обязательство, содержащее в себе дополнительную обязанность должника, которых не было в содержании первичного обязательства до его нарушения». Наиболее распространенными видами договорной ответственности, по мнению Б.С. Антимонова, являются обязательства уплатить неустойку и возместить убытки (Антимонов Б.С. Основания договорной ответственности социалистических организаций, с. 17, 18).

Однако позиция Б.С. Антимонова страдает внутренними противоречиями: с одной стороны, говоря о разграничении понятий санкции и ответственности, Б.С. Антимонов утверждает, что исполнение в натуре, помимо воли должника, – санкция, но такое исполнение – не ответственность, между тем как обязанность уплатить неустойку – это и санкция, и ответственность (там же, с. 16, 18). С другой стороны, Б.С. Антимонов считает договорной ответственностью право кредитора истребовать у должника обещанную по договору вещь, если должник не выдает ее добровольно, т.е. принудительное исполнение обязанности в натуре (там же, с. 18, 19). По мнению Б.С. Антимонова, санкция может быть частью содержания первичного обязательства, ибо санкция – это определенная угроза должнику, дополняющая первичное обязательство, если должник его не исполнит (там же, с. 17).

Н.С. Малеин также не считает ответственностью совершение действий, составляющих содержание обязанности. Основная черта гражданско-правовой ответственности – неблагоприятные для правонарушителя последствия. Отсюда вывод, что «ответственность в смысле отрицательных имущественных последствий может выражаться только в виде обязанности, которой до правонарушения не существовало» (Малеин Н.С. Имущественная ответственность в хозяйственных отношениях, с. 8—10, 12, 13).

[7] См.: Матвеев Г.К. Основания гражданско-правовой ответственности, М., «Юридическая литература», 1970, с, 30—57.

[8] См.: Иоффе О.С. Ответственность по советскому гражданскому праву. Изд-во ЛГУ, 1955, с. 11—15. По мнению И. Ребане, «кара и имущественная ответственности – это два основных вида ответственности по советскому праву... Между карой и возмещением убытков нет и не может быть качественных различий... Меры имущественной ответственности не могут быть отнесены к мерам карательным только лишь потому, что осуждение виновного не соразмерно степени вины и личности правонарушителя» Р е б а н е И. Убеждение и принуждение в деле борьбы с посягательствами на советский правопорядок, с. 205—206; см. также с. 296, 297). И.С. Самощенко и М. X. Фарукшин, признавая, что, «как и любой иной ответственности по советскому законодательству, гражданско-правовой ответственности присущи две основные цели – защита социалистического правопорядка и воспитательное воздействие на членов общества», отмечают, однако, что основная функция гражданско-правовой ответственности «компенсационно-восстановительная», а уже потом функция «частного и общего предупреждения и воспитательного воздействия на самого правонарушителя, а также на иных членов общества» (Самощенко И.С., Ф а р у к ш и н М. X. Ответственность по советскому законодательству. М., «Юридическая литература», 1971, с. 207; см, также Л е й с т О.Э. Санкции в советском праве. М., Госюриздат, 1962, с. 67—85, 86).

[9] Исходя из того, что юридическая ответственность – это применение (реализация) санкции, предусмотренной нормой права в случае правонарушения, и, следовательно, – мера государственного принуждения, О.Э. Лейст включает в понятие юридической ответственности и меры, направленные на исполнение нарушенной обязанности (Лейст О.Э. Санкции в советском праве, с. 27).

Равным образом И.С. Самощенко и М.X. Фарукшин считают, что в содержание юридической ответственности входит и принуждение к исполнению нарушенной обязанности, хотя это и не влечет каких-либо дополнительных лишений для правонарушителя (Самощенко И.С., Фарукшин М.X. Указ, соч., с. 58), Компромиссную, но недостаточно последовательную позицию занимает И. Ребане. Он утверждает, что «меры по непосредственному принудительному осуществлению права занимают промежуточное место между мерами предупреждения и пресечения и мерами ответственности» (Ребане И. Указ, соч., с. 188). В дальнейшем И. Ребане признает, что и меры по непосредственному принудительному осуществлению права должны быть включены в меры ответственности (c. 189). Однако в другом месте его раооты мы встречаемся с категорическим утверждением, что непосредственное принудительное исполнение обязательства не является мерой имущественной ответственности (с. 298), поскольку «мерами имущественной ответственности не может быть претворено в жизнь само правило поведения (диспозиция) ...меры же по непосредственному принудительному осуществлению права реализуют диспозицию правовой нормы" (с. 299).

[10] См.: Алексеев С.С. Общая теория социалистического права, вып. 2. Свердловск, 1964, с. 184—189; Он же Проблемы теории права, с. 378, 379—381, Эту концепцию восприняли С.Н. Кожевников, В. Д. Ардашкин (последний – на материале административного права с учетом его особенностей), Б. Т. Ба-зылев и др. По мнению С.Н. Кожевникова, в отличие от юридической ответственности, целью которой является осуждение и исправление нарушителя, а также предупреждение с его стороны новых правонарушений и которой присущ строго личный характер, меоы защиты преследуют в основном пвавовосстановительные цели и не связаны с виновностью или невиновностью нарушителя (Кожевников С.Н. Меры защиты в советском праве. – Ав-тореф. канд. дисс. Свердловск, 1968, с. 4—5, 12, 15, 16—18), В. Д. Ардашкин различает меры защиты и меры ответственности в административном праве. Меры ответственности (взыскания) являются реакцией на совершенные административные проступки, Они близки к наказанию в уголовном праве, а меры защиты – это «прекратительные» (восстановительные) средства, обычно именуемые в литературе административного права мерами пресечения. В отличие от гражданско-правовых восстановительных мер, основывающихся на эквивалентно-возмездном начале, административные меры защиты ориентированы не собственно на восстановление, а на прекращение неправомерных действий (Ардашкин В. Д. Меры защиты (пресечения) в советском административном праве —Автореф. канд. дисс. Томск, 1968, с. 6—9, 11).

По мнению Б. Т. Базылева, там, где нет вины, нет правонарушения, нет юридической ответственности, но правонарушитель «обязан восстановить нарушенное правовое положение потерпевшего (например, возместить материальный ущерб, принести публичное извинение и т.д.)» (Б а з ы л е в Б. Т. Основания юридической ответственности. – «Материалы научной конференции юридического факультета Красноярского государственного университета». Красноярск, 1972, с. 8—9).

Идеи С.С. Алексеева были развиты и модифицированы на материале гражданского права Г. Н. Стоякиным. Последний считает, что меры гражданско-правовой защиты субъективных прав и правопорядка, как и меры ответственности, представляют собой неблагоприятные для правонарушителя последствия имущественного, личного и организационного порядка. Но эти последствия не связаны с осуждением или отрицательным отношением к поведению нарушителя. Меры защиты применяются к нему независимо от его вины, их цели – восстановление имущественных или неимущественных благ управомоченного или восстановление правопорядка.

Такая мера защиты, как принудительное исполнение обязанности, осуществляется посредством аппарата государственного принуждения, но субъективное право во многих случаях может быть защищено без содействия этого аппарата, если обязанное лицо добровольно исполняет возложенные на него обязанности, если управомоченный своими односторонними действиями может защитить принадлежащее ему и нарушенное другим лицом право (например, перевод неисправного плательщика на аккредитивную форму расчетов) (Стоякин Г. Н. Меры защиты в советском гражданском праве, – Автореф, канд. дисс. Свердловск, 1973, с. 6—7).

[11] См: Красавчиков О.А. Ответственность, меры защиты и санкции в советском гражданском праве, с. 11.

[12] См.: Лейст О.Э. Санкции в советском праве, с. 47—48, 85, 88—90, 94. И.С Самощенко и М.X. Фарукшин вслед за О.Э. Лейстом также критикуют правоведов-цивилистов, связывающих ответственность либо с заменой неисполненной обязанности новой обязанностью, либо с лишением права, вытекающим из нарушения обязанности, либо с присоединением к неисполненной новой обязанности. Такое понимание ответственности, указывают названные авторы, является слишком узким. Но аргументы в обоснование этого утверждения у них иные, чем у О. Э Лейста.

Узость трактовки ответственности как неблагоприятных последствий, по мнению И С Самощенко и М X. Фарукшина, состоит в том, что такая трактовка не охватывает дисциплинарной (а иногда и уголовной) ответственности, потому что, как полагают авторы, карательная санкция в этих случаях состоит не в лишении, умалении прав или возложении дополнительной обязанности, а лишь во властном осуждении поведения правонарушителя (Самощенко И. С, Фарукшин М. X. Указ соч., с. 56—57).

[13] См.: Мамутов В.К., Овсиенко В В, Юдин В. Я. Предприятие и материальная ответственность. Киев, «Наукова думка», 1971, с. 37—49.

[14] См.: Мамутов В.К. Овсиенко В.В., Юдин В.Я. Указ, соч., с. 29 О.С. Иоффе совершенно справедливо критикует эту концепцию как экономическую, а не юридическую Иоффе О.С. Вина и ответственность по советскому праву, с. 36—37).

[15] См.: Самощенко И.С, Фарукшин М. Х . Указ, соч. с. 24—25

[16] См: Маркс К. и Энгельс Ф. Соч, т. 20, с. 115.

[17] См.: Ребане И Указ соч, с. 21.

[18] См. об этом: Самощенко И.С., Фарукшин М.X. Указ соч , с б—11.

[19] См.: Недбайло П. Е Система юридических гарантий применения советских правовых норм. – «Правоведение», 1971, № 3, с. 50.

[20] См.: Недбайло П. Е Система юридических гарантий применения советских правовых норм. – «Правоведение», 1971, № 3, с. 51.

[21] Недбайло П Е. Система юридических гарантий применения советских правовых норм, с. 52

В том же духе высказывается и В.М. Корельский, возражающий против ограничения ответственности юридическими рамками, На первом месте, по его мнению, надо поставить позитивные стороны ответственности – активность и самостоятельность свободной личности в выполнении своего долга. Избирательная способность человека – выбор определенного варианта поведения также включается этим автором в понятие позитивной ответственности. И лишь на третьем месте стоит юридическая ответственность как следствие правонарушения (Корельский В.М. Свобода, ответственность, закон. – «Сборник ученых трудов Свердловского юридического института», вып. 17. Свердловск, 1972, с. 52—56). Равным образом, по мнению В.Г. Смирнова, ответственность – это не только восстановление ущерба, причиненного правонарушением. Ответственность состоит и в «обязанности, установленной в законе, совершать действия, соответствующие природе социалистического строя» (Смирнов В.Г. Функции советского уголовного права. Изд-во ЛГУ, 1965, с. 78).

[22] Тархов В.А. Ответственность по советскому гражданскому праву. Изд-во Саратовского университета, 1973, с. 4—5.

[23] Тархов В.А. Ответственность по советскому гражданскому праву. Изд-во Саратовского университета, 1973, с. 3.

[24] Тархов В.А. Ответственность по советскому гражданскому праву. Изд-во Саратовского университета, 1973, с. 26—28.

[25] Тархов В.А. Ответственность по советскому гражданскому праву, с. 6—7.

[26] Тархов В.А. Ответственность по советскому гражданскому праву, с. 8.

[27] См.: Самощенко И.С., Фарукшин М. X. Указ соч., с. 6—11.

[28] См.: Тарх ов В.А. Указ, соч., с. 8—10

[29] См.: Тархов В.А. Указ, соч., с. 11

[30] См.: Тархов В.А. Указ, соч., с. 13

[31] Горшенев В.М. Способы и организационные формы правового регулирования в социалистическом обществе. М., «Юридическая литература», 1972, с. 104.

[32] Горшенев В.М. Способы и организационные формы правового регулирования в социалистическом обществе. М., «Юридическая литература», 1972, с. 106.

[33] См., например, Лейст О Э. Указ соч, с 21.

[34] Так, по мнению Е.А. Флейшиц, «применение санкции за нарушение вытекающей из правовой нормы обязанности есть юридическая ответственность нарушителя», а способом защиты противостоящего обязанности права всегда является ответственность. О каких-либо иных санкциях, не влекущих за собой юридическую ответственность, она не говорит и на этом основании восстановительные меры в интересах потерпевшего, предусмотренные нормами гражданского права в случае безвиновного причинения ему вреда, считает также мерами ответственности и соответственно санкциями (Флейшиц Е.А. Общие начала ответственности по основам гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик. – «Сов государство и право», 1962, №3, с. 35—37).

[35] Так, И. Ребане отмечает, что меры государственного принуждения, в частности меры пресечения, всегда предусматриваются в диспозиции нормы права (Указ. Соч., с. 177). Более того, по его мнению, «меры по непосредственному принудительному осуществлению права реализуют диспозицию правовой нормы», и этим, утверждает автор, «определяется разграничение мер имущественной ответственности и мер по непосредственному принудительному осуществлению права» (там же, с.299). К анализу этих соображений мы вернемся ниже, здесь же отметим еще раз противоречивость суждений И. Ребане по вопросу о принудительном осуществлении права.

[36] См: Лейст О.Э. Указ. соч. с. 7, 10, 28 и др.

[37] См: Лейст О.Э. Указ. соч. с. 12.

[38] См: Лейст О.Э. Указ. соч. с.85.

[39] См.: там же, с 24. В качестве примера государственного принуждения, не являющегося санкцией, О.Э. Лейст указывает на содержащееся в ГПК правило, в силу которого исковое заявление, не оплаченное государственной пошлиной, остается без движения и, если в установленный срок недостатки не будут устранены, считается не поданым.

[40] См.: Лейст О.Э. Указ. соч., с. 30.

[41] См.: Лейст О.Э. Указ. соч., с. 30.

[42] См.: Курылев С. В. Санкция как элемент правовой нормы.— «Сов. государство и право», 1964, № 8, с. 48.

[43] Курылев С. В. Указ, статья, с. 49.

[44] Курылев С. В. Указ, статья, с. 50.

[45] Курылев С. В. Указ, статья, с. 52.

[46] См.: там же, с. 53. И. Ребане, ссылаясь на цитированную выше статью С. В. Курылева и мнение других юристов (О.С. Иоффе, В. П. Грибанова, А. С. Пиголкина), пришел к заключению, что понятие санкции шире понятия меры государственного принуждения, и сделал отсюда вывод о существовании непр и н у д и т е л ь н ы х санкций (отказ от платежного требования, признание сделки недействительной и др ) (Р е б а н е И. Указ. соч., с. 38—39).

[47] Cм.: Садиков О. Н. Имущественная санкция в хозяйственных договорах, – «Сов. государство и право», 1957, № 4, с. 51.

[48] См.: Советское гражданское право, т 1. Под ред. О А. Красавчикова, с. 414—416; Тоже. Изд. 2-е, М., 1972, с. 347—350.

[49] О.С. Иоффе также указывает на то, что следует отличать меры гражданско-правовой ответственности от других гражданско-правовых санкций, не являющихся мерами ответственности. В качестве примера такой санкции он называет отказ кредитора от принятия утратившего для него интерес исполнения. Практический смысл такого разграничения он усматривает в том, что для отказа от принятия просроченного исполнения достаточно самого факта просрочки, хотя бы она и наступила не по вине должника. Для возникновения убытков, т.е. для гражданско-правовой ответственности, необходима вина должника (Советское гражданское право, т. 1. Л., 1971, с. 415—416). На необязательность для применения санкций, не являющихся мерами ответственности, начала вины, указывают и О.А. Красавчиков, и другие представители теории мер защиты. Сходны с изложенными выше взглядами на гражданско-правовые санкции и взгляды Ю.С. Жицинского. Он включает в санкции не только меры государственного принуждения, являющиеся реализацией содержащейся в правовой норме угрозу на случай нарушения, но и меры воздействия, обеспечивающие «обязанность», содержание которых заключается в необходимости совершения определенных действий для достижения искомого юридического результата или избежания небла гоприятных последствий (См. Жицинский Ю.С. Санкция нормы советского гражданского права. Киев, 1966, с. 10—11), Ю. С. Жицинский по существу отождествляет встречные обязанности в двустороннем договорном обязательстве с санкциями.

[50] См. Красавчиков О.А. Ответственность, меры защиты и санкции в советском гражданском праве, с. 13—16.