Федеративное или унитарное государство.

Большое значение для понимания природы того или иного государства имеют и его территориально-политическая организация, политико- правовой статус его составных частей и принципы взаимоотношения центральных, региональных и местных органов власти. Различают три основные формы территориально-государственного устройства: унитарную, федеративную и конфедеративную.

Конфедерация - союз суверенных государств, созданный для достижения каких-либо общих целей, преимущественно - внеше-политических целей (Евросоюз, СНГ…). Не исключено, что в будущем может произойти образование новых конфедераций или государственных образований, сочетающих черты федеративного и конфедеративного устройства, но пока это не является предметом нашего разговора.

Унитарное (единое, от лат. «унус» - один) государство отличается полным политическим единством и обладает следующими основными признаками: в нём действует единая конституция, существует единая система высших органов государственной власти, управления, права; единое гражданство; единая судебная система. Административно-территориальные единицы полностью лишены какой-либо политической самостоятельности и целиком подчинены центру.

Федерация – соединённое, союзное (от лат. «федус» - союз) государство. Федерация - форма государственного устройства, при которой несколько государственных образований юридически обладающих определённой политической самостоятельностью (кроме суверенитета), образуют одно союзное государство. При этом образуются общие для всей федерации высшие органы власти и органы управления, при этом сохраняются высшие органы власти и управления у каждого из государств – членов федерации. Последние могут иметь, кроме того, собственное законодательство, судебную, налоговую системы.

Итак, мы имеем с одной стороны – унитарное государство и с другой стороны – федеративное. Что же предпочтительнее?

Достоинство унитарного государства в том, что оно простое, располагает всей полнотой верховной власти, и управлять таким государством, казалось бы, тоже должно быть проще, чем в сложносоставной федерацией.

В то же время федеральные структуры представляют больший, нежели в унитарном государстве простор для политического маневра, поиска способов преодоления возникающих противоречий и проблем. Однако, мирное решение внутренних конфликтов в федерации достижимо лишь тогда, когда отношения между его субъектами построены на действительно демократических основах и опираются на прочные традиции регионального и местного самоуправления.

Российская Федерация на данный момент не является ясной классической формой государственного устройства. Избрание руководства исполнительной власти в республиках сочетается с назначением глав администрации Президентом России. Порядок формирования полномочий, процедуры деятельности государственных органов на местах определяются не самими субъектами федерации, а актами Российской федерации. Назначение высших должностных лиц на места и определение их полномочий из столицы скорее есть признак унитарного, нежели федеративного государства.

В то же время следует заметить, что федерализм нельзя сводить к простому географическому делению страны (особенно многонациональной) на территориальные единицы с вертикальной подчинённостью и полной зависимости от политики центра. Экономика, являясь в наши дни (впрочем, как и всегда) не маловажным фактором в работе такого организма как государство, также определяет государственные формы лишь в самом конечном счёте.

Из этого можно предположить, что известная «многоэтажность» и неравноправие субъектов Российской федерации позволяют говорить скорее не о фактическом унитаризме, а об «асимметричной» федерации с сильным креном в сторону национальных, этнических, культурных и других особенностей.

Каков должен быть идеальный вариант? Во-первых, хочется отметить, что не нужно примерять на себя западные или какие-то другие образцы. Нас всегда хотели подогнать под чужие стандарты (Швецию, Германию, Францию, Америку), но нам, прежде всего, необходимо выбрать свой путь.

Россия – это государство, на территории которого находится несколько коренных (т. е. проживающих здесь длительное время) этносов, значительно отличающихся друг от друга в расовом и религиозном отношении.

Радикальные националисты любят козырять тем, что русские составляют 85% населения – дескать, по всем международным нормам мы есть мононациональное государство. Следовательно, подавай нам унитарное деление и никаких гвоздей! Чем лучше нас какая-нибудь Франция с её департаментами? Но здесь стоит учесть, что у неё на Сене нет миллиона другого тюрок-мусульман, живущих там много сотен лет. В Лангедоке не сосуществуют друг с другом десятки горских мусульманских этносов. А на Корсике не наблюдается степняков, исповедующих буддизм. Будь у французов нечто подобное, они не отделались бы одними департаментами - вопрос о суверенитете разных этносов стал бы ребром. Вот почему надо всегда иметь в виду не количественный, а качественный подход.

Унитаризм в нашей стране, где проживает множество "коренных" этносов полностью игнорирует естественные тенденции в развитии наций. Нация представляет собой группу, для которой стремление к обособлению присуще более, чем для какой-то другой общности.

История показывает, что рано или поздно любая нация обретает свою политическую субъектность, тем более, что этого требуют интересы государства, на территории которого она находится в бессубъектном, так сказать, состоянии. Не секрет, что современное общество - это сеть высокоэффективных и тончайших коммуникаций, и государству просто выгодно, чтобы бессубъектная нация эти коммуникации грамотно обслуживала.

«Максимальное единство при максимальном различии - вот то, что нам нужно. Россия должна быть не семьей народов, а политическим союзом этнических общин, руководимых самой многочисленной и самой опытной в деле государственного строительства русской общиной. Такое государство держится на руководящей и организующей силе одного этноса, "этноса-ядра".

Нациям "неосновным", "присоединённым" (в случае с Россией - нерусским "коренным" нациям) необходимо оставить широкую политическую автономию, но только в рамках национального государства основного (т. е. в нашем случае - русского) народа. Необходим новый федерализм, подразумевающий наличие внутри русского национального государства политических автономий других наций» - такое мнение Александра Елисеева.⁴

С моей точки зрения достаточно приемлемая теория, но при всём при этом она остаётся лишь теорией. Для её осуществления придётся столкнуться с тем, что за годы существования СССР, деление на республики стало достаточно условным. Когда в Татарстане татары находятся на втором месте по численности, а в Башкортостане башкиры вообще - на третьем, при этом в Москве, например, проживает (по официальным данным) более миллиона татар и башкир. И всё же любая нация, проживающая на территории России, в том числе и русские, имеют право и даже должны иметь своё лицо. Нельзя приветствовать получивший сейчас распространение космополитизм поскольку, вопреки бытовавшей во времена Октябрьской революции песне, «ничто» так и останется «ничем» - бесформенной массой, неспособной к дальнейшему развитию и прогрессу. В этом можно легко убедиться даже на простом человеческом примере.

Что ж, мы определились в нашем выборе – федерация. Федерация с широким правом субъектов на самоопределение.

Считается, что федеративное устройство с самыми широкими политическими, экономическими, социальными правами на местах приведут к распаду государства. Однако следует помнить, что само понятие федерализма возникло с потребностью устройства государства в такой форме, которая, обеспечивая единство и согласованное функционирование крупного государства как целостной организации политической власти, допускает существование и развитие в его пределах структурных единиц, в свою очередь выступающих как относительно самостоятельные государства или государственные образования.