4. Литургическое время и литургический образ

Итак, сущность нашего богослужения – это парадоксальное сочетание времени с вне-временным (человеческого с Божественным).

Евхаристическое ядро множеством невидимых нитей связано с богослужением времени (т. е. с кругами), передает ему энергию своей святости. И именно поэтому т. н. богослужение времени освящает время.

А что это за невидимые нити?

Это то, что мы называем литургическими элементами: тропари, кондаки, прокимны, стихиры, светильны, отпусты и т. д. Все это не просто случайные вкрапления в ход богослужения. Это и есть то, что связывает несвязуемое: потустороннее с посюсторонним. Это образы вечности, которые существуют во времени.

Главная цель литургических образов – выразить видимыми средствами невидимое. Они указывают на ту Божественную реальность, которая присутствует в Евхаристии (и др. таинствах). И через нее эта реальность нисходит, является. И здесь есть несомненное родство литургических образов с иконописными. Можно сказать, например, что литургические процессии есть образы восхождения и движения вышних сил (вспомним видение прп. Серафима Саровского на Малом входе). Можно сказать, что литургические песнопения – это своего рода словесные иконы. Например, тропарь и кондак в честь святого – это их литургические иконы. А вот, например, кондак праздника торжества Православия:

Воплощение II лица Неописанное Слово Отчее из Тебе Богородице описася воплощаем

Смысл воплощения И осквернившийся образ в древнее вообразив (т. е. преобразив) Божественного добротою смеси

Наш ответ: Но исповедающе спасение делом и словом сие воображаем (т. е. претворяем в образ)

Первые две строфы по смыслу тождественны богодухновенному словесному образу свт. Афанасия Великого:

"Бог стал человеком, чтобы человек стал Богом".

Бог – это Первообраз (архетип) человека. Святой – его воплощение, подобие (отсюда – "преподобный"). Отсюда связь образа с первообразом о которой свидетельствовали неоплатоники, каппадокийцы, "Ареопагитики", Максим Исповедник и Иоанн Дамаскин. Но так же и в Литургии: образ всегда выражает Первообраз, архетип. только если икона свидетельствует о Боговоплощении и обожении, то литургический образ есть преимущественно образ самого обожения, самой благодати. Т. е. он выражает принципиально неописуемое, на что можно только апофатически указать.

Например, позолота и внутреннее убранство храма, облачения священнослужителей, их особая пластика, возгласы и мелодии песнопений – всё это указует на благодатное преображение мира. И сам храм есть синтетический образ такого мира. И через все эти образы реально светит благодать таинств. Потому что икона и архетип имеют одну энергию благодати.

Поэтому и нельзя сказать, что вот, мол, Евхаристия – таинство, а прочие части Литургии – нет. И Всенощная – нет, ведь она только подготовка к Литургии. Но в том-то и дело, что литургические образы Всенощной (например, образ света на Полиелее) – это тоже иконы Евхаристии. И надо их соответственно воспринимать.

И в Православии есть особая техника такого восприятия, литургического созерцания, которое разрабатывал, например, прп. Максим Исповедник в своей "Мистагогии" ("Тайноведение"). В литургическом созерцании происходит снятие основной оппозиции: между временем и вечным, ноэтическим и вещественным, земным и небесным, тварным и нетварным. В то же время процесс преодоления оппозиций есть процесс освящения и обожения.

Например, литургические праздники (Пасха, Рождество Христово и т. п. ) это дни особого освящения времени, которые наглядно связывают нас с вневременным бытием Церкви. Особенное праздничное устроение души позволяет нам вынырнуть из моря суеты, воспринять таинственную благость Божию, скрытую за разделением мира сего. И все это открывает нас благодатному воздействию Св.Духа, который освящает наши занятия, труды и саму жизнь. Потому что ведь годовой круг праздников очень гуманистичен и антропологичен. и в нем получают освящение самые основные экзистенциально значимые события человеческой жизни: Зачатие, Рождение, Страдание, Смерть, Воскресение.

Или, например, вся динамика Литургии (от Малого входа до Причащения) есть реальный процесс обожения. И вступление в евхаристическую реальность таинства есть кульминация этого процесса. Но не завершение ! Потому что даже частично обоженный человек становится центром приложения в мире нетварных энергий Св.Троицы, медиатором спасения тварного мира. Т. е. через него обожение ширится в мире, божественные энергии проникают в иноприродное им бытие. Вспомним, например, преображение мира вокруг монастырей и святых, само явление их нетленных мощей, чудотворных икон и т. д.

Т. е. обожение, преображение, трансцендирование – это не только смысл человеческого бытия, но и ответ на ожидание всей природы, всего космоса (Рим. VIII, 19-23). И это движение, начатое воплощением Христовым, продолжается в Церкви через Евхаристию, через литургические образы и через иконность самого человека, который тоже есть образ Божий и проводник божественных энергий в мир.