10. Живопись французского романтизма.

Начало романтизма во французской живописи связано с творчеством Теодора Жерико (1791—1824). Одна из главных ею работ — полотно «Плот Медузы», на котором изображены люди, потерпевшие кораблекрушение и затерянные среди океана. Эта картина — манифест романтизма в живописи. Жерико уже был свободен от классицистическою влияния и деления сюжетов и жанров на возвышенные и низменные. Поэтому художник нашел героическое и значительное в реальной жизни. И в новом искусстве он воплотил исключительную напряженность действия, которая ломала уравновешенность композиции, делала неровным рисунок. Художник находит для ее выражения стремительный ритм, интенсивность контрастов светотени. Этому способствует насыщенная живописность цвета. В конце жизни Жерико сделал замечательные портреты душевнобольных людей, с реалистической силой отразившие боль за человека. Кроме тою, он писал бытовые сцены, пейзажи (Щерби в Эпсоме>). Творчество Жерико оказало влияние на реалистов середины ХIХ в. Замечательнейшее явление романтизма — живопись Эжена Делакруа (1798— 1863), часто писавшею полотна на мотивы поэзии Байрона и создавшею ряд исторических композиций. Шедевр ею творчества — картина Свобода, ведущая народ, написанная в разгар революционных событий 1830 г. и воплотившая бунтарский пафос, характерный для романтизма. Делакруа отверг академические догмы, но не изменил тяге к античному искусству. В этой картине соединены черты современной парижанкя с классической красотой и могучей силой Ники Самофракийской. С 20-х гг. ХIХ в. Делакруа стал признанным лидером этого направления. Отстаивая неограниченную свободу творчества, романтики стремились к напряженно-выразительной, взволнованной передаче натуры. Страстный темперамент, неуемная фантазия выражены художником в произведениях, воссоздающих образы истории, Востока, классической и современной ему литературы. Это «Алжирские женщины» и лучшая из его исторических работ — «Взятие крестоносцами Константинополя»,. Мечтой о свободе пронизана картина «Резня на Хиосе», в которой изображен эпизод борьбы греческого народа против турецкого ига. Делакруа считается создателем исторической живописи Нового времени. Романтики сделали более массовым и демократичным искусство графики, создав но- вые гибкие формы в литографии и книжной гравюре на дереве. С романтической школой связано и творчество крупнейшего графика-карикатуриста Оноре Домье (1808—1879). Его считают великим художником, творчество которого стоит на переломе от романтической эпохи к эпохе расцвета реализма в 40—70-е гг. ХIХ в.. Благодаря введенной в искусство литографии¹ получили широчайшее распространение такие его работы, как «Законодательное чрево», «Улица Транснопен», « Простите, сколько времени?» (см рис 1), «Печатник, ставший на защиту свободы печати». Полны глубокого сосредоточенного чувства его картины и акварели «Бурлак», «Суп», «Вагон III класса», посвященные суровой жизни простых людей, величию их жизненного пути («Тяжелая ноша»), чистоте их внутреннего мира («Прачка»). Народное возмущение — содержание картины «Восстание».

(Рис 1)О. Домье. Простите, сколько времени?

Домье-живописец владел монументальной цельностью и остротой восприятия, стремительной силой экспрессии и лирической нежностью. [3.c . 381-383] ___________________________________________  ¹ Способ печати, разработанный в 1798 г. Основан на принципе отделения жира от воды. Рисунок выполняется жирным мелком на абсорбирующей поверхности камня, которая затем смачивается. Мокрый камень отторгает жирную краску, нанесенную на его поверхность, и мел ее впитывает, тик что рисунок можно печатать.

Жерико, Делакруа и его последователи. Решительным отступлением от классицизма, по содержанию, была картина Жерико: "Плот фрегата "Медуза"", сюжет которой основан на действительным и вдобавок современном событии [Французский фрегат "Медуза" погиб в 1816 г.; плавание спасавшихся на плоту уже продолжалось 12 дней, когда фрегат "Аргус" снял с него несколько десятков умиравших людей. В 1875 г. у Жерико был подражатель, в лице Альфреда Ролля.]; в салоне 1819 г. картина эта пользовалась поразительным успехом. На плоту, сделанном из остатков фрегата, движущемся среди волн, под плохим парусом, группа полуживых людей и трупов изображена в тот момент, когда вдали стал виден парус корабля. Хотя и в этом произведении выразительность форм и лиц замечательнее колорита, тем не менее, мало чем нарушаемый однородный серый тон производит впечатление. К сожалению, Жерико через немного лет после этой картины умер, не исполнив дальнейших своих художественных намерений. Следует заметить, что этот отрицатель К., художник-реалист, вышел из мастерской Герена. Трудно сказать, как был бы встречен Жерико в первые годы нашего столетия, если б вообще он был тогда возможен; но теперь революционное для искусства его направление происходило опять в период развития либеральных идей во французском обществе. Только в 1818 г. последние войска союзников очистили Францию, и реставрация пошла своим путем; но уроки большой революции не остались бесследными, и умы медленно и другим уже порядком подготовляли вторую революцию. Живопись, которая послушно следовала за переменами общественного строя, хотя и не могла, по существу своему, следить за всеми изгибами быстрого течения идей, но и теперь постепенно подготовлялась к перевороту, который и принял решительный характер в произведениях Делакруа, начиная с его картины "Лодка Данте", появившейся в салоне 1822 г., т. е. через 3 года после "Плота фрегата "Медуза"". Ученик классика Герена, Делакруа шел, однако, решительно против наставлений своего учителя. Картина была встречена частью общества и критики с порицанием, другой — с восторгом. Даже Гро, классик по принципу, одобрил колоритность картины, посоветовав художнику усовершенствоваться в рисовании форм. Сцена взята из "Божественной комедии" Данте, из 8-й песни Ада, изображает страшное плавание поэта в сопровождении Вергилия по водам Гневных. За этой картиной следовало "Избиение на острове Хиосе", тоже возбудившее большие похвалы не только за выражение сильных страстей, но и за то, что художник заявил себя врагом деспотизма и другом свободы; все симпатии были на стороне несчастных героев греческого восстания против их притеснителей — турок. Сторонники же К. осуждали эту картину сильнее первой, и тот же Гро, перефразируя название картины, называл ее "избиением живописи". С обеих сторон писались чрезвычайно страстные критические статьи; взгляды казались непримиримыми, так как одни — принципом искусства считали красоту форм и линий, благородство которых не должно нарушаться даже страданием, и античные темы наиболее подходящими для олицетворения своих взглядов; другие находили красоту в силе выражения и в жизни, для воспроизведения которых необходим сильный колорит, разнообразие в красках и тонах, как одно из средств для перенесения зрителя в действительность. Одни требовали от художника прежде всего умственной работы, другие — воодушевления чувством. Давид ставил красочность в подчиненное положение рисунку, т. е. линиям и форме, и соответственной композиции; техника живописи школы была спокойная и колоритность допускалась насколько была необходима для отличия одного предмета от других. Одни находили композицию Делакруа в "Избиении на острове Хиосе" беспорядочной, не подчиняющейся никаким правилам, неизящной, а живопись эскизной, недоконченной, формы же людей неправильными, выразительность — грубой; поклонники же Делакруа прощали ему недостатки рисунка, не всегда замечая их, увлеченные характерностью лиц и положений и романтизмом или драматичностью целого. Делакруа говорил о себе: "для меня никакая работа невозможна, если в ней воображение не играет роли. Если я не нахожусь в волнении, как змея в руке пифии, я остаюсь холодным; это надо признать и этому надо подчиниться". Но при таком темпераменте, не выражавшемся, впрочем, в его жизни, он все-таки настойчиво преследовал художественную идею и трактовал ее на всевозможные лады, чему много доказательств в 6000 рисунках, оставшихся после его смерти. Художественный темперамент заставлял его искать темы пылкие, выражать страсти, доведенные до крайних пределов; кисть его как бы поспешная, но в сущности решительная; краски он брал все, но не беспорядочно, и сочетал их гармонично. Но работа гладкая, слитная, повсюду одинаково обдуманная и одинаково ко всем частям картины относящаяся, как у Давида, не могла бы выразить то, чего искал Делакруа. Сюжеты, соответствующие его темпераменту, художник искал и находил не в истории, а в созданиях литературы, где если и встречались описания исторических лиц и события, то уже прошедшие через воображение. Делакруа увлекался сочинениями Данте, Байрона, Шекспира, Гёте, Вальтера Скотта; отсюда появились его, кроме уже названных картин: "Печальная Греция на развалинах Миссолунги", "Обезглавливание Марино Фалиеро", "Смерть Сарданапала", "Убиение люттихского епископа Арденнским вепрем, Вил. Деламарком" (из "Квентина Дорварда"). Последняя из названных картин (при огневом освещении) производила страшное впечатление зверскими лицами и дикой страстностью действующих лиц сцены. Делакруа получил от своих поклонников название "Виктора Гюго живописи", а враги называли его "Робеспьером и палачом живописи". Новое направление, данное живописи, к которому быстро примкнули очень многие, было названо романтическим. Делакруа, в противоположность Давиду, вел жизнь спокойную, не вступался в политику, и только раз на борьбу партий отозвался картиной "Свобода на баррикадах", где фигурой женщины воплотил поэтическое произведение Огюста Барбье, написанное вскоре после июльской революции [Критика, впрочем, еще не вполне решила, кто у кого заимствовал: живописец ли у писателя, или наоборот.]. После того как В. Гюго написал "Les Orientales", Делакруа, в поисках за колоритным, путешествует в Танжере и Алжире, результатом чего являются картины блестящего колорита — "Алжирские женщины в гареме", "Еврейская свадьба в Марокко" и др., где темы его уже спокойны. Из романтиков заслуживает упоминания Эжен Девериа, на время затмивший было основателя школы своей картиной "Рождение короля Генриха IV"; кроме того, Сигалон, Потерле, Буланже, С. Эвр — все романтики второго разряда. Сигалон (1788—1837) писал кровавые, приводящие в ужас сцены: "Нарцисс" и "Локуста, испытывающая яд на невольнике" (1824), "Иозабет в резне", Буланже — "Мазепа, привязанный к дикой лошади", сцены несчастия из "Ромео и Джульетты" и "Лукреции Борджиа" В. Гюго, "Юдифь", "Триумф Петрарки" — все это смелым колоритным способом новой школы. В 1861 г. он выставил "Шабаш", по В. Гюго, — дикий танец хаотически переплетенных фигур. Ари Шеффер любил изображать страсти не столь пылкие и тревожные, однако глубоко проникающие в сердце, чем отличается от Делакруа, но тем не менее он — романтик. "Труп Гастона де Фуа на поле битвы под Равенной" — первая, уже решительно к романтической школе принадлежащая картина, "Сулиотские женщины" (1827) — еще более, "Фауст и Мефистофель" (1881), "Гретхен", "Франческа да Римини" (В Кушелевской картинной галерее, в СПб. академии художеств.), по Данте, "Паоло" (1835) и много религиозных картин. Александр Габриель Декан в сценах восточной жизни превосходно изображал колоритную игру света и цветов ("Турецкий патруль", "Турецкая караульня", "Обезьяна-живописец", "Обезьяна-музыкант"). Он любил изображать библейские сцены и даже воображал, что к этому роду у него особое призвание; помещал фигуры среди больших пейзажей романтического характера. Главное его достоинство — колоритность. Камилл Рокеплан (1803—1855) — романтик, хотя и вышел из классической школы: "Сцена из Признаний Руссо", "Влюбленный лев", "Антикварий", "Сцена из Варфоломеевской ночи"; Эжен Изабе (сын Жана-Батиста), Нарцисс Диаз; Роберт Флери брал исторические сюжеты и отличался хорошим рисунком: "Сцена из Варфоломеевской ночи", "Марино Фалиеро", "Религиозное состязание в Пуасси" (1840). Александр Гессе (род. в 1805 г.), ученик Гро, тоже ушел от классицизма Некоторые из этих художников, равно как и Шанмартен, Жигу, Клеман Буланже, колебались между разными стилями. И в самом деле, романтизм не имел определенных, ограничивающих и стесняющих правил, индивидуальность художников была настолько свободна, что некоторые из них даже известны только виртуозностью, другие брали сюжетом сцены просто из произведений новейших модных писателей и жили чужим вымыслом во что бы то ни стало. Некоторые, как мы видели, изображали безобразие или крайности, возбуждавшие отвращение. Поэтому романтизм имел своих врагов, которые считали принципы романтиков столько же ложными, как и принципы Давида. Этот замкнулся в древнем языческом мире, романтизм — преимущественно в средних веках, по Вальтеру Скотту; была только хронологическая перестановка. Романтики на все лады писали мучеников Шатобриана и брали типы из литературы до Альфреда Мюссе и Эжена Сю включительно. Делакруа был в самом деле полководец, но без армии, так как его последователи мало-помалу дошли до пути, ведущего к отрицанию искусства и заменили искусство живописи ловкой техникой. Они основали литературную живопись и показали, до чего она может дойти: картины сделались виньетками к книгам. Один критик, мысленно обращаясь к временам Давида, говорит, что есть два рода новаторов: одни разрушают, другие создают. Давид принадлежал к первым: хотя он ничего не основал, но его деятельность не прошла бесследно и бесполезно, ибо он сокрушил выродившуюся живопись. Романтизм уронил в свою очередь школу Давида, но и время романтизма прошло. Он не произвел ничего, что заслуживало бы жизни в потомстве. Были таланты, но большей частью произведения производили впечатления сильные по внезапности, а не такие, которые бы проникали глубоко и оставались бы надолго. Из художников самым главным и наиболее сильным противником романтизма был Энгр. В начале своей деятельности он и сам не пользовался расположением академии; хотя он и получил 1-ю римскую награду за "Ахиллеса" в двадцатилетнем возрасте, но лишь на 43 году сопричислен к числу членов академии. Его не удовлетворяли ни античные идеалы Давида, ни, тем менее, чистая натура; он понял ложный пафос псевдоклассической школы, но с другой стороны он ненавидел направление и живопись Делакруа до такой степени, что перенес ненависть на него самого и слышать не мог его имени без неприязненного чувства. Колорит Энгра, конечно, выше колорита Давида; любя красивые, благородные формы, он не подражал в живописи просто скульптурным произведениям, как Давид, но не любил также ни колорита романтической школы, ни сильных выражений страстей. Несмотря на его удаление от обеих крайностей, он скорее умеренный и измененный классик-идеалист. Примирительное же направление, исходящее из романтизма, принадлежит Деларошу (ученику Гро), который старался соединить правильный и тщательный рисунок с гармоническим колоритом, не давая господствующего перевеса ни тому, ни другому качеству. Содержание же его картин обыкновенно драматическое или трагическое, но он избегает резко безобразного, чего не боялись близкие последователи Делакруа. Кроме того, Делакруа брал свои сюжеты из истории ("Кромвель и Карл I, лежащий в гробу", "Убиение герцога Гиза", "Сыновья Эдуарда"). Деларошу родственны по духу поэты Ш. Делавинь и А. де Виньи. Кутюр (см.), который прошёл школу Гро и Делароша, тоже шел по примирительному пути; его "Римляне времен упадка", прославившие его на всю Францию, впрочем, представляют по формам упадок классицизма, а в колоритном отношении не достигают высшего уровня романтической школы.