Темы, идеи, образы лирики Заболоцкого 2

Загадочными, парадоксальными, на первый взгляд, представляются и творчество, и сама личность Николай Алексеевича Заболоцкого — замечательного русского поэта ХХ века, самобытного художника слова, талантливого переводчика мировой поэзии. Войдя в литературу в 20-х годах в качестве представителя Общества реального искусства (Обэриу), автора авангардистских произведений и создателя так называемого «ребусного» стиха, со второй половины 40-х годов он пишет стихотворения в лучших традициях классической русской поэзии, где форма ясна и гармонична, а содержание отличается глубиной философской мысли. На протяжении всей жизни Н. Заболоцкий пользовался авторитетом человека рассудительного и предельно рационального, в 50-е годы, в зрелом возрасте, он имел внешность чиновника средней руки, непроницаемого и высокомерного для малознакомых людей. Но созданные им произведения свидетельствуют о том, каким тонко чувствующим и отзывчивым сердцем он обладал, как умел любить и как страдал, каким требовательным был к себе и какие величайшие бури страстей и мыслей находили утешение в его способности творить прекрасное — мир поэзии. Творчество поэта рождало споры в литературных кругах, у него было немало поклонников, но немало и недоброжелателей. Его подвергали клеветническим обвинениям и репрессиям в 30-х годах, предали в 60-х и вновь — заслуженно — вознесли в 70-х. Так что его творческий путь был тернистым и трудным. Литературное наследие Н. А. Заболоцкого сравнительно невелико. Оно включает томик стихотворений и поэм, несколько томов поэтических переводов зарубежных авторов, небольшие произведения для детей, несколько статей и заметок, а также его немного численные письма. Однако до сих пор литературоведы дискутируют по вопросам его творческой эволюции, о ее движущих силах, о принципе ее периодизации. В настоящее время творчество Н. А. Заболоцкого по праву занимает видное место в литературе, так как ему, несмотря на трудную жизнь и неблагоприятные исторические условия для совершенствования и проявления таланта, удалось вписать новое весомое слово в русскую поэзию. Любовь к природе, открытие ее величайшего значения для человечества стали знамением, которое Н. Заболоцкий — сознательно или невольно — воздвигнул позднее над зданием всего творчества. Н. А. Заболоцкий быстро и успешно вошел в круг литераторов и начал вершить карьеру поэта. Стихотворения молодого автора не были порождением только голой фантазии. Часы, проведенные им в родительском доме за чтением книг античного философа Платона, классических русских поэтов Г. Державина, А. Пушкина, Е. Баратынского, Ф. Тютчева и, наконец, немецкого поэта Гете, сформировали в его сознании специфические требования к создаваемым им произведениям: остроту и глубину мысли в них, эмоциональность, искренность. Однако, не желая оставаться под влиянием чужого опыта, он вел поиск собственного оригинального стиля. Утверждению своеобразной творческой манеры «раннего» Заболоцкого служило несколько обстоятельств. Во-первых, способность поэта мыслить и воссоздавать в стихотворениях окружающий мир пространственными образами, что сближало его произведения с жанровой живописью П. Брейгеля, М. Шагала, П. Филонова, К. Малевича, творчеством которых он интересовался. Во-вторых, его желание запечатлеть действительность 20-х годов со всеми ее неприглядными сторонами, рожденными переходным периодом. Он стремился зафиксировать в образах все детали стремительной жизни, а потом в общей наглядной картине современного быта разграни чить «белое» и «черное» и ответить на философские вопросы: для чего дана человеку жизнь? в чем смысл бытия? В-третьих, участие Заболоцкого в работе литературной авангардистской группы Обэриу, проводившей смелые словесные эксперименты с целью отыскать такую поэтическую форму, которая выражала бы в абсолюте сознание художника, его неординарное, обостренное видение мира. «Мир — без прикрас, поэзия — без украшательства» — принцип, положенный обэриутами в основе творчества. Они утверждали, что поэзии пора перестать быть облегченным, романтически-отвлеченным жанром. Она должна соответствовать жестким условиям времени. Поэтому члены Обэриу отказывались пользоваться традиционными поэтическими приемами, и это была серьезная попытка сделать новый шаг в литературе в сторону от классических канонов. Перечисленные обстоятельства подвели Н. А. Заболоцкого к созданию «ребусной» формы стиха: стихотворений-ребусов, где в сложных словесных конструкциях, состоящих из алогичных метафор, гипербол и гротеска, зашифрованы высокие философские мысли. В 1929 году они вышли из печати в сборнике «Столбцы» и принесли Заболоцкому шумную, скандальную известность. Сборник «Столбцы» состоит из двух циклов: «Городские столбцы » и «Смешанные столбцы». Циклы различны и как бы противопоставлены один другому по тематике и по настроениям, побудившим автора к их созданию. Каждое стихотворение «Городских столбцов» — выхваченная из городского быта картина, словно сфотографированная памятью художника в виде уродливой фантасмагории, где однообразно и бездумно живут сытые, плотоядные существа, подобные тем, каких на рубеже XV и XVI веков изображал на своих полотнах нидерландский живописец Иероним Босх. Эмоциональный взрыв, вызванный ощущением дисгармонии, хаоса, несправедливости и грубости обстановки в стране в период НЭПа, рождал взрыв-стихотворение. Трагически-мрачные настроения, усиленные максимализмом молодости, заставили поэта наполнить стихи полуфантастическими уродами, совершающими нелепые и отвратительные действия. Это был своеобразный способ сатирического изображения мещанского быта в городе, который он отвергал и презирал. Автору был чужд и противен душный мир рынков, толкучек со спекулянтами, лавок, замкнутых квартирок, шумных равнодушных улиц с калеками и попрошайками, ставших главным местом действия в цикле. В этом мире все подлежит купле-продаже, определена даже цена человеческой жизни, но она невелика, потому что кругом властвует материальное, телесное, бездуховное: Весы читают «Отче наш», Две гирьки, мирно встав на блюдце, Определяют жизни ход… («Рыбная лавка») Здесь атрофированы понятия чести, достоинства, сострадания: И пробиваясь сквозь хрусталь, Многообразно однозвучный, Как сон земли благополучный, Парит на крылышках мораль. («Свадьба») Персонажи стихотворений не способны к волеизъявлению, их движения бездумны, автоматизированы. Происходящее вокруг них и с ними фатально. Их жизнь не имеет духовных идеалов и обречена на бесследное исчезновение. Значительный художественный прием, использованный поэтом для выражения противоестественности происходящего, — мотив сна. Сон в «Столбцах» — инструмент для передачи трансформированной действительности, фантасмагорическая суть которой не отличается от сути сновидения. В стихотворениях «Футбол», «Болезнь», «Фигуры сна» имеют место приемы «нанизывания», «вырастания» одной детали из другой без логической мотивации, обрывочность, из которой в результате складывается сюжетная целостность. Во сне он видит чьи-то рыла, Тупые, плотные, как дуб. Тут лошадь веки приоткрыла, Квадратный выставила зуб. Она грызет пустые склянки, Склонившись, Библию читает… («Болезнь») Абсурдность ирреального сна — интерпретации возможных дневных событий — приравнивается автором к сумбуру реальной действительности, в которой он не находит ни одной целесообразной, приятной черты. Он периодически прибегает к использованию образа Сирены, античного мифологического существа, чтобы подчеркнуть зыбкость и иллюзорность изображенной жизни: А там, где каменные стены, И рев гудков, и шум колес, Стоят волшебные сирены В клубах оранжевых волос. («Ивановы») Н. Заболоцкий приходит к выводу, что власть большого города губительна для человека: не он контролирует город, а именно это нагромождение камня и стекла, разрушающее связи человека с природой, диктует ему свою волю, растлевая и уничтожая его. Спасение молодому поэту виделось в возвращении людей к природе, в возобновлении их нравственных связей. «Смешанные столбцы» — логическое продолжение предыдущего цикла в сборнике: Мы тут живем умно и некрасиво. Справляя жизнь, рождаясь от людей, Мы забываем о деревьях. Стихотворения второго цикла выдержаны в торжественном тоне радостного открытия. В центре внимания поэта — образ земли-родительницы, от которой веет силой, любовью, лаской. Она дарит жизнь, и она же принимает живое после смертного часа. Фантазия художника позволила Заболоцкому на время раствориться в Природе, стать деревом, травой, птицей — частью Ее в буквальном смысле, как в стихотворениях «В жилищах наших», «Искушение», «Человек в воде». Животные, растения, стихия наделяются сознанием, «оживают », подобно тому, как «оживала» в предшествующем цикле стихия городского быта. Но если в сатирических стихах о мещанском прозябании автор в силу художественного восприятия «вселял» в предметы злой, мстительный дух, уродующий психику людей, то в произведениях о природе он признает факт существования в ней «всеобъемлющей души», то есть универсально духовного абсолюта. Она мыслит, страдает, сомневается, но при этом остается величественной, гордой и снисходительной к невежественному, эгоистичному человеку-потребителю, как взрослая великодушная Мать. Человек не способен оценить ее, защитить и сберечь. Напротив, он унижает и разоряет ее в корыстных порывах, не думая о том, что сам является детищем и продолжением природы: Когда б видали мы Не эти площади, не эти стены, А недра тепловатые земель, Согретые весеннею листвой, Когда б мы видели в сиянии людей Блаженное младенчество растений, — Мы, верно б, опустились на колени Перед кипящею кастрюлькой овощей. («Обед») В «Смешанных столбцах» Н. Заболоцкий создал символ природы, в котором угадывается желание философского осмысления ценности жизни и ее сути. Первая книга Н. Заболоцкого «Столбцы», состоящая из двадцати двух стихотворений, заметно выделялась оригинальностью стиля даже на фоне того многообразия поэтических направлений, каким характеризуется русская литература 20-х годов. В 1929–1930 годах была написана поэма «Торжество земледелия », обращенная к проблеме взаимоотношений природы и человека. Впервые автор заговорил о страдании как философской проблеме: человек страдает от собственного несовершенства и несет страдания природе, создавшей его. Если люди смогут победить в себе эгоизм, избавятся от корыстного, потребительского образа жизни, сплотятся между собой, то им откроется мудрость коллективного преобразования жизни, земледелия, самой природы. В поступательной научной деятельности видел поэт выход из хаоса, из жестокого преобладания сильного над слабым, людей над растениями и животными, утверждая в будущем победу разума. В 1932 году Н. Заболоцкий познакомился с космогонистическими идеями К. Э. Циолковского о монизме вселенной — единстве и взаимосвязи всех организмов и материй. В его стихотворениях, помимо ностальгических нот о величии земной природы, зазвучал голос мыслителя, заглянувшего в тайны мироздания. Однако и теперь, в решении великой научной загадки, он не отказался от пантеистического подхода. В начале 30-х годов были написаны поэмы «Безумный волк», «Деревья», «Птицы», несохранившаяся поэма «Облака», стихотворения «Школа жуков», «Венчание плодами», «Лоджейников». В их основе лежит натурфилософская концепция о мироздании как единой системе, объединяющей живые и неживые формы материи. Согласно теории монизма вселенной, все явления в мире представляют собой различные виды движущейся материи, наделенной сознанием в большей или меньшей степени. Благодаря их вечному взаимодействию и взаимопревращению возможно существование общего здания природы. Материя, каждый элемент которой «чувствует » и «отзывается» как в высокоорганизованном существе, так и в неорганическом мире, составляет основу вселенной. В зрелом творчестве Заболоцкого природа утрачивает статус Матери и Спасительницы и перестает обозначать контекстуально только целинные просторы земли, леса с их диким населением. Природа — это все сущее: материя, малые и большие частицы, из которых строится ткань и плоть звезд, планет, предметов и организмов, заполняющих космос. В стихотворениях 30-х годов она приобретает абстрактное значение, можно сказать, космическую суть. Одновременно поэта продолжала волновать идея избавления мира от вечного «размерного страдания» («Прогулка»), от подавления слабого сильным. Он по-прежнему утверждал возможность преобразования мироздания. Его совершенствование поэт видел в последовательном развитии материи (от простых — к сложным), разума, присущего всем частицам. И разум же, воплощенный в большей мере в человеке, должен стать движущей силой этого развития. Природа больше не противопоставляется художником людям, не возвышается над ними, она становится соучастницей и помощницей человека-творца, сопереживает с ним трудности и успехи, дарит ему накопленную мудрость и сама обогащается новым опытом. Они равноправны, взаимосвязаны и взаимозависимы. Этой теме посвящены стихотворения «Засуха», «Весна в лесу», «Все, что было в душе», «Вчера, о смерти размышляя». К концу 30-х годов поэт утверждается во мнении, что стихия Земли — это уменьшенная модель огромной вселенной в действии. Земная природа одновременно является и ее составной частью, и ее проявлением. Подобный размах мысли помог ему в постижении философских истин сущности жизни, рождения и смерти. Он признает смерть неотъемлемым элементом великой непрерывной в космосе жизни: Я — живой. Чтоб Кровь моя остынуть не успела, Я умирал не раз. О, сколько мертвых тел Я отделил от собственного тела! («Метаморфозы») Все больше внимание художника концентрируется на образе человека. Люди — важнейший элемент вселенной, результат и вершина творчества природы. Именно в их разуме необыкновенным светом вспыхнуло присущее ей сознание. А стремление постичь мудрость мироздания, его секреты, сложные для понимания, возвышает их. В стихотворениях «Север», «Горийская симфония», «Седов», «Голубиная книга» появился образ человека-преобразователя, возвеличенного над природной стихией. За такой Алчностью Н. Заболоцкий закрепил право искоренения всего несовершенного в мире — того, что вызывает страдание. Только люди способны освободить природу от «вековечной давильни», руководствуясь в созидательной деятельности ее же мудрыми законами во имя торжества этических идеалов. Со временем стих Н. Заболоцкого заметно упростился, стал яснее и мелодичнее. Из него ушел эксцентричный гротеск, метафора утратила парадоксальность. Однако к алогичной метафоре поэт по-прежнему питал уважение и применял ее, что придавало его произведениям особый эмоциональный тон. Поэт остался верен себе. Однажды провозглашенный принцип: «Вера и упорство. Труд и честность…» — соблюдался им до конца жизни и лежал в основе всего творчества. В «поздней» лирике Заболоцкого имеют место черты его «ранних» произведений: например, отголоски натурфилософских представлений, элементы юмора, иронии, даже гротеска. Он не забыл о своем опыте 30-х годов и использовал его в последующей работе («Читайте, деревья, стихи Гезиода», «Завещание»; «Сквозь волшебный прибор Левенгука»; поэма «Рубрук в Монголии»). Но его творческий стиль претерпел значительные изменения после восьмилетнего молчания. Трудно однозначно определить, что послужило тому причиной. Превратности ли судьбы, заставившие поэта задуматься о внутреннем мире, духовной чистоте и красоте каждого человека и общества в целом, повлекли тематическую перемену и изменение эмоционального звучания поздних его произведений? Или томик тютчевской поэзии, ставший в заключение тоненькой ниточкой между ним и прежней радостной явью, напоминанием о нормальной жизни, заставил с особой остротой, заново прочувствовать красоту русского слова, совершенство классической строфы? В любом случае в новых стихотворениях Н. А. Заболоцкого обнаруживается и развитие философской концепции, и стремление максимально сблизить форму стиха с классической. Период возвращения Николая Алексеевича Заболоцкого в литературу был трудным и болезненным. С одной стороны, ему хотелось выразить то многое, что накопилось в мыслях и сердце за восемь лет и искало выхода в поэтическом слове. С другой, опасение, что его оригинальные идеи будут еще раз использованы против него. В первые годы после возращения из ссылки в счастливые минуты вдохновения он буквально выплескивал радостные эмоции в стихах, раскрывая секрет счастья творчества, вдохновения, свободного общения с природой («Гроза», «Утро», «Уступи мне, скворец, уголок»). Затем этот творческий подъем сменился спадом, продлившимся до 1952 года. Редкие стихи («Урал», «Город в степи», «В тайге», «Творцы дорог») воспроизводили действительность, увиденную Заболоцким на Дальнем Востоке и Алтае. С грустью и иронией он писал о своем двойственном положении: Я и сам бы стараться горазд, Да шепнула мне бабочка-странница: «Кто бывает весною горласт, Тот без голоса к лету останется». В его поэзии 1940–1950-х годов появляется несвойственная ему ранее дешевая открытость, пропадает авторское отъединение от предмета разговора. В произведениях московского периода открываются его собственные стремления, впечатления, переживания, порой звучат автобиографические ноты. Философское содержание не покидает его стихотворений; наоборот, оно становится глубже и как бы «приземленнее»: художник все более удаляется от естественно - космогонических абстракций и сосредотачивает внимание на живом, земном человеке, с его бедами и радостями, обретениями и потерями, — личности, способной чувствовать, конкретно мыслить, страдать. И теперь все, что происходит в мироздании, автор передает как бы через внутреннее зрение и восприятие этого человека. Гармония же мироздания представляется ему уже не только в освобождении от зла и насилия. Он шире взглянул на проблему: гармония природы — в законах, обуславливающих справедливость, свободу творчества, вдохновение, красоту, любовь. Торжество разума должно сопровождаться наличием человеческой души. Душа, в понимании позднего Заболоцкого, — нематериальная субстанция, совокупность знаний, опыта и стремлений, не подверженных уничтожению временем и невзгодами. Иначе художник взглянул и на проблему смысла бытия, взаимопроникновения жизни и смерти. Цель жизни не в том, чтобы в ее конце перейти из одного вида материи в другой или микрочастицами разлететься по всей вселенной, став ее строительным запасом. Смысл жизни мыслящего человека в том, чтобы однажды, перестав существовать физически, продолжить жить на земле в оставленной о себе памяти, в накопленном за многие годы опыте, в духовном наследии, тайно материализованном другими формами природного бытия, — не только путем традиционно понятого продолжения жизни бессмертного духа: Я не умру, мой друг. Дыханием цветов Себя я в этом мире обнаружу. Многовековый дуб мою живую душу Корнями обовьет, печален и суров. В его больших листах я дам приют уму, Я с помощью ветвей свои взлелею мысли, Чтоб над тобой они из тьмы лесов повисли И ты причастен был к сознанью моему. («Завещание») В произведениях московского периода наряду с проблемой духовности человека Н. А. Заболоцкий поставил проблему человеческой красоты. Этой теме посвящены стихотворения «Некрасивая девочка», «О красоте человеческих лиц», «Портрет». Пленяет красотой и искренностью цикл «Последняя любовь», состоящий из десяти стихотворений, автобиографических в большей степени, чем остальные, когда-либо написанные Заболоцким. Количественно небольшая поэтическая подборка вместила в себя всю многоцветную гамму чувств человека, познавшего горечь утраты и радость возвращения любви. Цикл можно расценивать как своеобразную «Дневниковую» исповедь поэта, пережившего разрыв с женой («Чертополох», «Последняя любовь»), неудачную попытку создать новую семью («Признание», «Каялась ты — до гроба…») и примирение с единственно любимой на протяжении всей жизни женщиной («Встреча», «Старость»), но не терпящего прозаических однозначных обобщений. Разные настроения автора нашли выражение в цикле. Драматизмом и горечью предчувствия потери наполнено стихотворение «Чертополох»: И встает стена чертополоха Между мной и радостью моей. Тему надвигающегося неизбежного несчастья и душевной боли продолжает «Голос в телефоне»: Сгинул он в каком-то диком поле, Беспощадной вьюгой занесен… И кричит душа моя от боли, И молчит мой черный телефон. Но подобно тому, как прежде Заболоцкий не позволил сердцу озлобиться в невыносимых условиях репрессий и ссылок, так и теперь свойственная его натуре просветленность нашла отражение даже в печальных мотивах любовного цикла: Можжевеловый куст, можжевеловый куст, Остывающий лепет изменчивых уст, Легкий лепет, едва отдающий смолой, Проколовший меня смертоносной иглой! Богатый жизненный и литературный опыт, а также устоявшиеся взгляды философа-гуманиста побудили Н. А. Заболоцкого к созданию в 1958 году широкопанорамного исторического произведения — поэмы «Рубрук в Монголии». В основу его сюжета легла история путешествия французского монаха Рубрука в Монголию времен правления Чингисхана через целинные, чуждые цивилизации просторы Сибири: Мне вспоминается доныне, Как с небольшой командой слуг, Блуждая в северной пустыне, Въезжал в Монголию Рубрук. Так начинается поэма. И это — серьезная авторская заявка на личную причастность к стародавним приключениям, а интонация поэмы и ее язык как бы поддерживают данное утверждение. Универсальной способности Заболоцкого ощущать себя в разных эпохах помогало не только тщательное изучение записок Рубрука, но и собственные воспоминания о кочевой жизни на Дальнем Востоке, в Казахстане и в Алтайском крае. Да и в образе могущественного Чингисхана обнаруживается сходство с идиологизированным некогда портретом «отца народов», ставшего для автора проводником из настоящего в глубь веков. Таким образом, в творчестве «позднего» Заболоцкого прозвучала новая, актуальная во все времена тема взаимного непонимания и неприятия носителей двух различных, разъединенных культур, а, следовательно, неприятия друг другом сознаний, не имеющих точек соприкосновения, тенденции к взаимоосвоению и единству. Здесь же нашла отражение и уже знакомая по предшествующим произведениям поэта проблема существования рационального разума в отрыве от высоконравственной духовной этики. В контексте исторической поэмы она приобрела новые философские оттенки. Разум — великая сила; но один только практичный разум без души — сила губительная и разрушительная, не способная к созиданию. Н. А. Заболоцкий умер в возрасте 55 лет, в расцвете творческих сил. Вся его нелегкая судьба неразрывно была связана с Музой, с поэзией. Муза была выразительницей его «пытливой души», она заставляла его совершенствовать творческое мастерство, и именно она позволила ему остаться после смерти в памяти и сердцах почитателей русской литературы.

  Русская классическая литература XIX века внесла большой вклад в мировую культуру тем, как подошла к постановке и освещению сложных проблем человеческой личности, общества, бытия. Пушкин, Лермонтов, Тургенев, Гончаров, Толстой, Достоевский, Салтыков-Щедрин, Островский обратили внимание на сложность отношений человека с обществом и пришли к выводу о непреходящей ценности духовных традиций.       Представления о добре и зле, правде и лжи, о предназначении человека и государства должны были, по замыслу писателей тех лет, стать нравственной основой современного им общества. Писатели-реалисты XIX века стремились пробудить в читателе желание изменить существующий порядок вещей и стать лучше, чище, добрее и справедливее. Эти идеи получили свое развитие и в творчестве писателей наших дней.       Проблема преемственности поколений, их духовной неразрывности является одной из главных в современной литературе. Для героев Васильева, Астафьева, Распутина, Айтматова непреходящими остаются духовные ценности, заветы предков.       В повести Б. Васильева «Завтра была война» удивительно воссоздана обстановка предвоенного среднерусского городка. Главные герои повести – довоенные школьники, воспитанные на романтике «революционных буден». Наивные и прямолинейные, искренние и бесстрашные, они пытаются разобраться в сложной жизни взрослых, в окружающем мире. Общечеловеческие ценности, которые внушают детям родители, постепенно вступают в противоречие с реальной действительностью, жестокой и бесчеловечной. И детям приходится делать нравственный выбор, так как от него зависит не только их собственная жизнь, но и жизнь других людей.      Через множество испытаний пройдут герои повести, открыв в конце концов известную истину, которую автор предельно точно сформулировал в предсмертном письме Вики Люберецкой: «…нельзя предавать отцов. Нельзя, иначе мы убьем самих себя, своих детей, свое будущее». И детей тоже предавать нельзя. Никого предавать нельзя! Страшно, когда предательство совершается в частной жизни. Еще страшнее, когда это предательство совершает государство по отношению к своим гражданам.      Поколение Искры Поляковой из повести «Завтра была война» и поколение Леонида Сошнина из «Печального детектива», каждое – по-своему, так или иначе вступают в противоречие с обществом, в котором живут. Это борьба за торжество правды и справедливости, которую каждый должен вести и с самими собой, и с окружающей действительностью. Не всем это по силам. Многие, забыв нравственные устои отцов, живут по принципу «моя хата с краю». Но в том, что остались еще люди, не потерявшие своей связи с землей, народом и родной культурой, современные писатели черпают надежду на возрождение и обновление нашей страны.      Взглядом неравнодушного человека смотрит В. Астафьев на мир в повести «Печальный детектив». Его герой, Леонид Сошнин, бывший «опер», выйдя на пенсию по ранению, становится писателем. Перед нами разворачивается картина советской действительности, увиденная острым глазом оперативника и художественно заостренная пером писателя. Протокольная информация о преступлениях сменяется в повести размышлениями главного героя о смысле жизни. Герой выступает одиноким борцом против преступников всех мастей, против бездуховности в обществе.       Изданная на рубеже перестройки, в 1986 году, повесть Астафьева обнажила язвы и доперестроечного общества, и современного. Надо было иметь смелость сказать современникам предельно прямо правду о нас самих и о нашем государстве.      Тема Родины – основная тема произведений В. Распутина. В книге «Что в слове, что за словом?..» Валентин Распутин пишет: «Малая» родина дает нам гораздо больше, чем мы в состоянии осознать. Человеческие наши качества, вынесенные из детства и юности, надо делить пополам: половина от родителей и половина от взрастившей нас земли. Она способна исправить ошибки родительского воспитания. Первые и самые прочные представления о добре и зле мы выносим из нее и всю жизнь соотносим с этими образами и понятиями…»      У каждой национальной литературы в нашей стране, как и у народа, творящего словесное искусство, своя история. Но все они оказались в той или иной степени под влиянием классической русской литературы. Так, например, творчество Ч. Айтматова демонстрирует тесное переплетение художественных особенностей русской классической литературы и национальных фольклорных традиций. Можно ли причислить писателя к «национальным» авторам? Пишет он на русском языке. В основе всех произведений писателя лежит общечеловеческое представление о нравственности. Его повести «Джамиля», «Тополек мой в красной косынке», «Первый учитель», «Белый пароход», «Пегий пес, бегущий краем моря» прочно вошли в сокровищницу отечественной литературы. Романы «И дольше века длится день…», «Плаха» и «Богоматерь в снегах», созданные в 80 – 90-х годах, стали событием культурной жизни всех народов бывшего СССР.      Хотя речь во всех этих произведениях идет о жизни так называемых «национальных меньшинств», оказывается, проблемы, которые поднимает автор, не имеют национальных границ.      В романе «И дольше века длится день…» главный герой Едигей Жангельдин – простой рабочий с затерянного в глухой степи полустанка – представлен носителем тех духовных ценностей, которые на протяжении веков складывались и преумножались в казахском народе. Пройдя войну, испытав горе, голод и послевоенные мучения, Едигей не потерял себя как личность, не растерял ценности, которые в него заложили отец и мать, поэтому он и становится духовным преемником Казангапа, старейшины разъезда Боранлы – Буранный.      Едигей и Кзангап собирают и хранят многовековой опыт казахов, их мудрость и поэзию, но при этом они невольно становятся духовными лидерами всего населения разъезда, независимо от национальности. Будучи по натуе философом, Едигей постепенно обобщает факты из современной ему жизни и, анализируя их, приходит к неутешительной мысли о том, что люди измельчали, потеряв связь со своим прошлым. Называя людей без прошлого, без родины, манкуртами, Едигей все-таки надеется на пробуждение нравственной памяти людей. Это, по мнению героя, единственный верный путь к изменению несовершенного общества, в котором мы живем.      На примере русской классической и современной литературы мы видим, что утверждение общечеловеческих ценностей бытия является доминирующим в творчестве многих писателей.

Я просто живу в этом ощущении: что обязательно я вернусь при жизни. При этом я имею в виду возвращение живым человеком, а не Книгами, книги-то, конечно, вернутся. Это противоречит всяким разумным рассуждениям, я не могу сказать: по каким объективным причинам это может быть, раз я уже не молодой человек. Но ведь и часто История идет до такой степени неожиданно, что мы самых простых Вещей не можем предвидеть» (Публицистика, т. 3, с. 140). Предвидение Солженицына сбылось: уже в конце 80-х гг. это возвращение стало постепенно осуществляться. В 1988 г. Солженицыну было возвращено гражданство СССР, а в 1989 г. в «Новом мире» публикуются Нобелевская лекция и главы из «Архипелага ГУЛага» » затем, в 1990 г. — романы «В круге первом» и «Раковый корпус». В 1994г писатель возвратился в Россию. С 1995 г. в «Новом мире» публикует» новый цикл — «двучастные» рассказы. Цель и смысл жизни Солженицына — писательство: «Моя жизнь, - говорил он, — проходит с утра до позднего вечера в работе. Нет никаких исключений, отвлечений, отдыхов, поездок, — в этом смысле» действительно делаю то, для чего я был рожден» (Публицистика, т.3 с. 144). Несколько письменных столов, на которых лежат десятки раскрытых книг и незаконченные рукописи, составляют основное бытовое окружение писателя — и в Вермонте, в США, и теперь, по boi. вращении в Россию. Каждый год появляются новые его вещи: публицистическая книга «Россия в обвале» о нынешнем состоянии и судьбе русского народа увидела свет в 1998 г. В 1999-м «Новый мир» опубликовал новые произведения Солженицына, в которых он обращается к нехарактерной для него ранее тематике военной прозы. Анализ литературных произведений Не будет преувеличением сказать, что предметом изображения в эпосе Солженицына стал русский XX век во всех его трагических изломах — от Августа Четырнадцатого до сего дня. Но будучи в первую очередь художником, он пытается понять, как эти события отразились на русском национальном характере. Концепция личности в рассказах 60-х и 90-х гг. В свое время М. Горький очень точно охарактеризовал противоречивость характера русского человека: «Люди пегие — хорошие и дурные вместе». Во многом эта «пегость» стала предметом исследования и у Солженицына. В главном герое рассказа «Случай на станции Кочетовка» (1962), молоденьком лейтенанте Васе Зотове, воплощены самые добрые человеческие черты: интеллигентность, распахнутость навстречу фронтовику или окруженцу, вошедшему в комнату линейной комендатуры, искреннее желание помочь в любой ситуации. Два женских образа, лишь слегка намеченные писателем, оттеняют глубинную непорочность Зотова, и даже сама мысль об измене жене, оказавшейся в оккупации под немцами, невозможна для него. Композиционный центр рассказа составляет встреча Зотова с отставшим от своего эшелона окружением, который поражает его своей интеллигентностью и мягкостью. Все — слова, интонации голоса, мягкие жесты этого человека, способного даже в надетой на него чудовищной рванине держаться с достоинством и мягкостью, припекает героя: ему «была на редкость приятна его манера говорить; его манера останавливаться, если казалось, что собеседник хочет возразить; его манера не размахивать руками, а как-то легкими движениями пальцев пояснять свою речь». Не имея возможности купить торф, который добывается везде вокруг, но не продается колхозникам, она, как и все ее подруги, вынуждена брать его тайком. Создавая этот характер, Солженицын ставит его в самые обыденные обстоятельства сельской колхозной жизни 50-х гг. с ее бесправием и надменным пренебрежением обычным, несановным человеком. Праведность Матрены состоит в ее способности сохранить свое человеческое и в столь недоступных для этого условиях. • Но кому противостоит Матрена, иными словами, в столкновении с какими силами проявляется ее сущность? В столкновении с Фаддеем, черным стариком, представшим перед рассказчиком, школьным учителем и Матрениным жильцом, на пороге ее избы, когда пришел с униженной просьбой за внука? Этот порог он переступил и сорок лет назад, с яростью в сердце и с топором в руках - не дождалась его невеста с войны, вышла замуж за брата. «Стал на пороге, — рассказывает Матрена. — Я как закричу! В колена б ему бросилась!. Нельзя. Ну, говорит, если б то не брат мой родной - я бы вас порубал обоих!». По мнению некоторых исследователей, рассказ «Матренин двор скрыто мистичен. Уже в самом конце рассказа, после смерти Матрены, Солженицын перечисляет негромкие ее достоинства: «Не понятая и брошенная даже мужем своим, схоронившая шесть детей, но не нрав свой общительный, чужая сестрам, золовкам, смешная, по-глупому работающая на других бесплатно, — она не скопила имущества к смерти. Грязно- белая коза, колченогая кошка, фикусы. Все мы жили рядом с ней и не поняли, что есть она тот самый праведник, без которого, по пословице, не стоит село. Ни город. Ни вся земля наша». И остродраматический финал рассказа (Матрена погибает под поездом, помогая перевозить Фаддею бревна ее же собственной избы) придает концовке совершенно особый, символический смысл: ее ведь больше нет, стало быть, не стоит село без нее? И город? И вся земля наша? В 1995—1999 гг. Солженицын опубликовал новые рассказы, которые он назвал «двучастными». Важнейший их композиционный принцип — противоположность двух частей, что дает возможность сопоставления двух человеческих судеб и характеров, проявивших себя по разному в общем контексте исторических обстоятельств. Их герои — и люди, казалось бы, канувшие в безднах русской истории, и оставившие в ней яркий след, такие, например, как маршал Г.К. Жуков, — рассматриваются писателем с сугубо личной стороны, вне зависимости от официальных регалий, если таковые имеются. Проблематику этих рассказов формирует конфликт между историей и частным человеком. Пути разрешения этого конфликта, сколь ни казались бы они различными, всегда приводят к одному результату: человек, утративший веру и дезориентированный в историческом пространстве, человек, не умеющий жертвовать собой и идущий на компромисс, оказывается перемолот и раздавлен страшной эпохой, в которую ему выпало жить. Павел Васильевич Эктов — сельский интеллигент, смысл своей жизни видевший в служении народу, уверенный, что «не требует никакого оправдания повседневная помощь крестьянину в его текущих насущных нуждах, облегчение народной нужды в любой реальной форме». Обследовал свидетельства двухсот двадцати семи человек. К этому нужно прибавить мой собственный опыт в концентрационных лагерях и опыт моих товарищей и друзей, с которыми я был в заключении. Там, где науке недостает статистических данных, таблиц и документов, художественный метод позволяет сделать обобщение на основе частных случаев. С этой точки зрения художественное исследование не только не подменяет собой научного, но и превосходит его по своим возможностям». «Архипелаг ГУЛаг» композиционно построен не по романическому принципу, но по принципу научного исследования. Его три тома и семь частей посвящены разным островам Архипелага и разным периодам его истории. Именно как исследователь Солженицын описывает технологию ареста, следствия, различные ситуации и варианты, возможные здесь, развитие «законодательной базы», рассказывает, называя имена лично знакомых людей или же тех, чьи истории слышал, как именно, с каким артистизмом арестовывали, как дознавались мнимой вины. Достаточно посмотреть лишь названия глав и частей, чтобы увидеть объем и исследовательскую скрупулезность книги: «Тюремная промышленность», «Вечное движение», «Истребительно-трудовые», «Душа и колючая проволока», «Каторга». Иную композиционную форму диктует писателю замысел «Красного Колеса». Это книга об исторических, переломных моментах русской истории. «В математике есть такое понятие узловых точек: для того чтобы вычерчивать кривую, не надо обязательно все точки ее находить, надо найти только особые точки изломов, повторов и поворотов, где кривая сама себя снова пересекает, вот это и есть узловые точки. И когда эти точки поставлены, то вид кривой уже ясен. И вот я сосредоточился на Узлах, на коротких промежутках, никогда не больше трех недель, иногда две недели, десять дней. Вот «Август», Например, — это одиннадцать дней всего. А в промежутке между Узлами ничего не даю. Я получаю только точки, которые в восприятии Читателя соединятся потом в кривую. «Август Четырнадцатого» — как Раз такая первая точка, первый Узел» (Публицистика, т. 3, с. 194). Вторым Узлом стал «Октябрь Шестнадцатого», третьим — «Март Семнадцатого», четвертым — «Апрель Семнадцатого». Идея документальности, прямого использования исторического Документа становится в «Красном Колесе» одним из элементов композиционной структуры. Принцип работы с документом определяет сам Солженицын. Это «газетные монтажи», когда автор то переводит газетную статью того времени в диалог персонажей, то вводит документы в текст произведения. Обзорные главы, выделенные иногда в тексте эпопеи, посвящены или историческим событиям, обзорам военных действий — чтобы человек не потерялся, как скажет сам автор, — или его героям, конкретным историческим деятелям, Столыпину, например. Петитом в обзорных главах дается история некоторых партий. Применяются и «чисто фрагментарные главы», состоящие из кратких описаний реальных событий. Но одной из самых интересных находок писателя является «киноэкран». «Мои сценарные главы, экранные, так сделаны, что просто можно или снимать, или видеть, без экрана. Это самое настоящее кино, но написанное на бумаге.

Школьное сочинение по повести Василя Быкова «Сотников».Василь Быков в своем творчестве в основном освещал военные темы, но в его произведениях мало батальных сцен, описаний эффектных исторических событий, зато ему удается с потрясающей глубиной передать ощущения рядового солдата на большой войне. Поэтому я решил написать сочинение о защитнике Родины на примере повести Васи-ля Быкова «Сотников». Описывая самые незначительные ситуации, автор дает ответы на сложные вопросы. В отличие от таких наших писателей, как Бондарев, Бакланов, Ананьев, которые любят описывать масштабные сражения, Василь Быков строит свои сюжеты только на драматических моментах войны местного, как говорят, значения с участием простых солдат.

Шаг за шагом, анализируя мотивы поведения бойцов в экстремальных ситуациях, писатель раскрывает читателю глубины психологических состояний и переживаний своих героев. Это качество прозы Быкова отличает многие его работы: «Альпийская баллада», «Западня», «Мертвым не больно» и другие. Сюжет повести «Сотников» прост: партизаны Сотников и Рыбак отправляются в деревню, чтобы добыть пропитание для отряда. Сотникова мучает «разрывающий» кашель, который и выдаст его с напарником врагу. Солдат мог бы легко уклониться от задания, но он хочет показать боевым товарищам, что не боится ни «грязной работы», ни опасности, и вызывается идти. Рыбак здоров, силен и готов ко всему. Читателю кажется, что сильный и сообразительный солдат Рыбак более подготовлен к совершению отважного поступка, нежели хилый и больной Сотников.

Но если Рыбак, который всю жизнь «ухитрялся найти какой-нибудь выход», внутренне готов к тому, чтобы совершить предательство, то Сотников до последнего дыхания остается верным долгу человека и гражданина. Конечно, Рыбак не лишен положительных человеческих качеств, но после того, как он с товарищем попадает в плен, начинается его нравственное падение. Ради того, чтобы остаться в живых, он вступает в ряды полицаев, предает друга и даже становится его палачом.

Сотников же ведет себя, как настоящий защитник Родины. Он не думает о себе, простом солдате, который будет убит, как множество других бойцов. «Что ж, надо было собрать в себе последние силы, чтобы с достоинством встретить смерть. Иначе, зачем тогда жизнь? Слишком нелегко достается она человеку, чтобы беззаботно относиться к ее концу». Даже когда Сотникова ведут на виселицу, он все еще старается защитить невинных людей. Он все делает правильно для того, чтобы Отечество гордилось его поступком. На таких людях, как Сотников, и была построена победа в борьбе с врагом.

Творчество Василя Быкова трагично по своему звучанию, как трагична сама война, унесшая десятки миллионов человеческих жизней. Писатель рассказывает о людях сильных духом, способных встать над обстоятельствами и самой смертью.

Я считаю, что Быков прав в том, что отдает должное простым солдатам, воспевает их героизм, так как благодаря именно их мужеству наша Родина выстояла в той тяжелой войне. Пусть имена многих бойцов неизвестны, но их подвиг бессмертен. Теперь нет той великой страны, которую защищал Сотников, за которую он достойно погиб. Но дело вовсе не в этом. Герои Василя Быкова живут своей жизнью вне политических потрясений. Для меня Сотников всегда будет примером мужества и стойкости. Я чувствовал бы себя более бедным духовно, если бы не было в литературе героев Василя Быкова. Сотников в обычной жизни был бы мало чем примечательным человеком. В начальство бы он не полез, не стал бы стремиться как-то выделиться среди людей. Он честно выполнял бы свой долг, ко всему относился бы совестливо. И о нем говорили бы, что это очень порядочный человек.

Вот что главное в Сотникове. Его никто не мог бы упрекнуть в непорядочности. Мне приходилось встречать таких людей. Я уверен, что они в экстремальной ситуации повели бы себя точно так, как Сотников, потому что иначе они не умеют жить. В повести сталкиваются не представители двух разных миров, а люди одной страны. Герои повести - Сотников и Рыбак -в обычных условиях, возможно, и не проявили бы свою истинную натуру. Но во время войны Сотников с честью проходит через тяжелые испытания и принимает' смерть, не отрекаясь от своих убеждений, а Рыбак перед лицом смерти меняет свои убеждения, предает Родину, спасая свою жизнь, которая после предательства теряет всякую цену. Он фактически становится врагом. Он уходит в мир иной, чуждый нам, где личное благополучие ставится выше всего, где страх за свою жизнь заставляет убивать и предавать. Перед лицом смерти человек остается таким, каков он есть на самом деле. Здесь проверяется глубина его убеждений, его гражданская совесть.

Идя на задание, они по-разному реагируют на предстоящую опасность, и кажется, что сильный и сообразительный Рыбак более подготовлен к подвигу, чем хилый, больной Сотников. Но если Рыбак, который всю жизнь «ухитрялся найти какой-нибудь выход», внутренне готов к предательству, то Сотников до последнего дыхания остается верным долгу человека и гражданина. «Что ж, надо было собрать в себе последние силы, чтобы с достоинством встретить смерть... Иначе зачем тогда жизнь? Слишком нелегко дается она человеку, чтобы беззаботно относиться к ее концу».

В повести Быкова каждый занял в ряду жертв свое место. Все, кроме Рыбака, прошли свой смертный путь до конца. Рыбак стал на путь предательства только во имя спасения собственной жизни. Жажду продолжения жизни, страстное желание жить почувствовал следователь-предатель и, почти не раздумывая, в упор ошеломил Рыбака: «Сохраним жизнь. Будешь служить великой Германии». Рыбак еще не согласился идти в полицаи, а его уже избавили от пыток. Рыбак не хотел умирать и кое-что выболтал следователю.

Сотников во время пытки терял сознание, но не сказал ничего. Полицаи в повести изображены тупыми и жестокими, следователь - хитрым и жестоким.

Сотников примирился со смертью. Он хотел бы умереть в бою, но это стало для него невозможно. Единственное, что ему оставалось, определиться в отношении к людям, оказавшимся рядом. Перед казнью Сотников потребовал следователя и заявил: «Я - партизан, остальные тут ни при чем». Следователь приказал привести Рыбака, и тот согласился поступить в полицию. Рыбак старался убедить себя, что он не предатель, что убежит. В последние минуты жизни Сотников неожиданно утратил свою уверенность в праве требовать от других того же, чего он требует от себя. Рыбак стал для него не сволочью, а просто старшиной, который как гражданин и человек не добрал чего-то. Сотников не искал сочувствия в толпе, окружавшей место казни. Он не хотел, чтобы о нем плохо думали, и разозлился только на выполнявшего обязанности палача Рыбака.

Что случилось с Рыбаком? Он не одолел судьбы заплутавшегося на войне человека. Он искренне хотел повеситься. Но обстоятельства помешали, и остался шанс выжить. Но как выжить? Начальник полиции полагал, что «подобрал еще одного предателя». Вряд ли начальник полиции понимал, что творится в душе этого человека, запутавшегося, но потрясенного примером Сотникова, который был кристально честным, выполнившим долг человека и гражданина до конца. Начальник увидел будущее Рыбака в служении оккупантам. Но писатель оставил ему возможность иного пути: продолжение борьбы с врагом, возможное признание в своем падении товарищам и, в конечном итоге, искупление вины. Произведение проникнуто раздумьями о жизни и смерти, о человеческом долге и гуманизме, которые несовместимы  с любым проявлением эгоизма. Углубленный психологический анализ каждого поступка и жеста героев, мимолетной мысли или реплики - одна из самых сильных сторон повести «Сотников».

Папа Римский вручил писателю В. Быкову за повесть «Сотников» специальный приз католической церкви. Этот факт говорит о том, какое общечеловеческое, нравственное начало усматривается в этом произведении. Огромная нравственная сила Сотникова состоит в том, что он сумел принять страдания за свой народ, сумел сохранить веру, не поддаться той низменной мысли, которой поддался Рыбак. «Все равно сейчас смерть не имеет смысла, она ничего не изменит». Это не так - страдания за народ, за веру всегда имеют смысл для человечества. Подвиг вселяет нравственную силу в других людей, сохраняет в них веру.

 В русской литературе жанр деревенской прозы заметно отличается от всех остальных жанров. В чем же причина такого отличия? Об этом можно говорить исключительно долго, но все равно не прийти к окончательному выводу. Это происходит потому, что рамки этого жанра могут и не умещаться в пределах описания сельской жизни. Под этот жанр могут подходить и произведения, описывающие взаимоотношения людей города и деревни, и даже произведения, в которых главный герой совсем не сельчанин, но по духу и идее эти произведения являются не чем иным, как деревенской прозой.      В зарубежной литературе очень мало произведений подобного типа. Значительно больше их в нашей стране. Такая ситуация объясняется не только особенностями формирования государств, регионов, их национальной и экономической спецификой, но и характером, “портретом” каждого народа, населяющего данную местность. В странах Западной Европы крестьянство играло незначительную роль, а вся народная жизнь кипела в городах. В России издревле крестьянство занимало самую главную роль в истории. Не по силе власти (на- оборот — крестьяне были самыми бесправными), а по духу — крестьянство было и, наверное, по сей день остается движущей силой российской истории. Именно из темных, невежественных крестьян вышли и Стенька Разин, и Емельян Пугачев, и Иван Болотников, именно из-за крестьян, точнее из-за крепостного права, происходила та жестокая борьба, жертвами которой стали и цари, и поэты, и часть выдающейся русской интеллигенции XIX века. Благодаря этому произведения, освещающие данную тему, занимают особое место в литературе.      Современная деревенская проза играет в наши дни большую роль в литературном процессе. Этот жанр в наши дни по праву занимает одно из ведущих мест по читаемости и популярности. Современного читателя волнуют проблемы, которые поднимаются в романах такого жанра. Это вопросы нравственности, любви к природе, хорошего, доброго отношения к людям и другие проблемы, столь актуальные в наши дни. Среди писателей современности, писавших или пишущих в жанре деревенской прозы, ведущее место занимают такие писатели, как Виктор Петрович Астафьев (“Царь-рыба”, “Пастух и пастушка”), Валентин Григорьевич Распутин (“Живи и помни”, “Прощание с Матерой”), Василий Макарович Шукшин (“Сельские жители”, “Любавины”, “Я пришел дать вам волю”) и другие.      Особое место в этом ряду занимает Василий Макарович Шукшин. Его своеобразное творчество привлекало и будет привлекать сотни тысяч читателей не только в нашей стране, но и зарубежом. Ведь редко можно встретить такого мастера народного слова, такого искреннего почитателя родной земли, каким был этот выдающийся писатель.      Василий Макарович Шукшин родился в 1929 году, в селе Сростки Алтайского края. И через всю жизнь будущего писателя красной нитью пролегла красота и суровость тех мест. Именно благодаря своей малой родине      Шукшин научился ценить землю, труд человека на этой земле, научился понимать суровую прозу сельской жизни. Уже с самого начала творческого пути он обнаружил новые пути в изображении человека. Его герои оказались непривычными и по своему социальному положению и по жизненной зрелости, и по нравственному опыту. Став уже вполне зрелым молодым человеком, Шукшин отправляется в центр России. В 1958 году он дебютирует в кино (“Два Федора”), а также и в литературе (“Рассказ в телеге”). В 1963 году Шукшин выпускает свой первый сборник — “Сельские жители”. А в 1964 году его фильм “Живет такой парень” удостаивается главной премии на фестивале в Венеции. К Шукшину приходит всемирная известность. Но он не останавливается на достигнутом. Следуют годы напряженной и кропотливой работы. Например, в 1965 году выходит его роман “Любавины” и в то же время на экранах страны появляется фильм “Живет такой парень”. Только по одному этому примеру можно судить с какой самоотдачей и интенсивностью работал художник.      А может это торопливость, нетерпение? Или желание немедленно утвердить себя в литературе на самой прочной — “романной” — основе? Безусловно это не так. Шукшиным было написано всего два романа. И как говорил сам Василий Макарович, его интересовала одна тема: судьбы русского крестьянства. Шукшин сумел задеть за живое, пробиться в наши души и заставит нас потрясенно спросить: ”Что с нами происходит”? Шукшин не щадил себя, торопился, чтобы успеть сказать правду, и этой правдой сблизить людей. Он был одержим одной мыслью, которую хотел додумать вслух. И быть понятым! Все усилия Шукшина — творца были направлены к этому. Он считал: “Искусство — так сказать, чтобы тебя поняли...” С первых шагов в искусстве Шукшин объяснял, спорил, доказывал и мучился, когда не был понят. Ему говорят, что фильм “Живет такой парень” — это комедия. Он недоумевает и пишет послесловие к фильму. Ему подкидывают на встрече с молодыми учеными каверзный вопрос, он тушуется, а потом садится за статью (“Монолог на лестнице”).      Колыбелью, с которой началась творческая жизнь Шукшина, которая дала толчок к развитию его потрясающих творческих сил, стала деревня. Память, размышления о жизни вели его в село, здесь он распознавал “острейшие схлесты и конфликты”, которые побуждали к широким размышлениям над проблемами современной жизни общества. Начало многих исторических явлений и процессов Шукшин видел в послевоенной деятельности. После войны он подался в город, как и многие в то время. Будущий писатель работал слесарем во Владимире, строил литейный завод в Калуге, был разнорабочим, грузчиком, учеником маляра, восстанавливал разрушенные войной железные дороги. Наверное, вся ужасная картина разрушенной, сожженной послевоенной земли повлияла на Василия Шукшина, заставила взяться за перо. “Сама потребность взяться за перо лежит, думаю, в душе растревоженной. Трудно найти другую такую побудительную причину, которая заставит человека, что-то знающего, поделиться своим знанием с другими людьми” — писал Шукшин. Неизгладимый след на творчестве Василия Шукшина оставила самобытность и колорит деревенской жизни. В народности искусства этого писателя заключены объяснения феноменальности его дарования, его естественности, высокой простоты и артистизма. В творчестве Шукшина, в его личности, биографии самобытно выразились характер народа, духовное состояние, условие его бытия в эпоху 40—70-х годов — послевоенного тридцатилетия.      Где брал материал для своих произведений писатель? Везде, там, где живут люди. Какой это материал, какие герои? Тот материал, и те герои, которые редко раньше попадали в сферу искусства. И понадобилось, чтобы явился из глубин народных крупный талант, чтобы с любовью и уважением рассказал о своих земляках простую, строгую правду. А правда эта стала фактом искусства, вызвала любовь и уважение к самому автору. Герой Шукшина оказался не только незнакомым, а отчасти непонятным. Любители “дистиллированной” прозы требовали “красивого героя”, требовали, чтобы писатель выдумывал, чтобы не дай бог не растревожить собственную душу. Полярность мнений, резкость оценок возникали, как ни странно, именно потому, что герой не выдуман. А когда герой представляет собой реального человека, он не может быть только нравственным или только безнравственным. А когда герой выдуман в угоду кому-то, вот здесь полная безнравственность. Не отсюда ли, от непонимания творческой позиции Шукшина, идут творческие ошибки восприятия его героев. Ведь в его героях поражают непосредственность действия, логическая непредсказуемость поступка: то неожиданно подвиг совершит, то вдруг сбежит из лагеря за три месяца до окончания срока.      Сам Шукшин признавался: “Мне интереснее всего исследовать характер человека-недогматика, человека, не посаженного на науку поведения. Такой человек импульсивен, поддается порывам, а следовательно, крайне естественен. Но у него всегда разумная душа”. Герои писателя действительно импульсивны и крайне естественны. И поступают так они в силу внутренних нравственных понятий, может ими самими еще неосознанных. У них обостренная реакция на унижение человека человеком. Эта реакция приобретает самые различные формы. Ведет иногда к самым неожиданным результатам.      Обожгла боль от измены жены Серегу Безменова, и он отрубил себе два пальца (“Беспалый”).      Оскорбил очкарика в магазине хам продавец, и он впервые в жизни напился и попал в вытрезвитель (“А поутру они проснулись...”) и т. д. и т. п.      В таких ситуациях герои Шукшина могут даже покончить с собой (“Сураз”, “Жена мужа в Париж провожала”). Нет, не выдерживают они оскорблений, унижений, обиды. Обидели Сашку Ермолаева (“Обида”), “несгибаемая” тетя-продавец нахамила. Ну и что? Бывает. Но герой Шукшина не будет терпеть, а будет доказывать, объяснять, прорываться сквозь стенку равнодушия. И ...схватится за молоток. Или уйдет из больницы, как это сделал Ванька Тепляшин, как это сделал Шукшин (“Кляуза”). Очень естественная реакция человека совестливого и доброго...      Нет, Шукшин не идеализирует своих странных, непутевых героев. Идеализация вообще противоречит искусству писателя. Но в каждом из них он находит то, что близко ему самому. И вот, уже не разобрать, кто там вызывает к человечности — писатель Шукшин или Ванька Тепляшин.      Шукшинский герой, сталкиваясь с “узколобым гориллой”, может в отчаянии сам схватиться за молоток, чтобы доказать неправому свою правоту, и сам Шукшин может сказать : “Тут надо сразу бить табуреткой по голове — единственный способ сказать хаму, что он сделал нехорошо” (“Боря”). Это чисто “шукшинская” коллизия, когда правда, совесть, честь не могут доказать, что они — это они. А хаму так легко, так просто укорить совестливого человека. И все чаще столкновения героев Шукшина становятся драматическими для них. Шукшина многие считали писателем комическим, “шутейным”, но с годами все отчетливее обнаруживалась односторонность этого утверждения, как, впрочем, и другого — о “благодушной бесконфликтности” произведений Василия Макаровича. Сюжетные ситуации рассказов Шукшина остроперепетийны. В ходе их развития комедийные положения могут драматизироваться, а в драматических обнаруживается нечто комическое. При укрупненном изображении необычных, исключительных обстоятельств, ситуация предполагает их возможный взрыв, катастрофу, которые, разразившись, ломают привычный ход жизни героев. Чаще всего поступки героев определяют сильнейшее стремление к счастью, к утверждению справедливости (“Осенью”).      Писал ли Шукшин жестоких и мрачных собственников Любавиных, вольнолюбивого мятежника Степана Разина, стариков и старух, рассказывал ли о разломе сеней, о неизбежном уходе человека и прощании его со всеми земными, ставил ли фильмы о Пашке Когольникове, Иване Расторгуеве, братьях Громовых, Егоре Прокудине, он изображал своих героев на фоне конкретных и обобщенных образов — реки, дороги, бесконечного пространства пашни, родного дома, безвестных могил. Шукшин понимает этот центральный образ всеобъемлющим содержанием, решая кардинальную проблему: что есть человек? В чем суть его бытия на Земле?      Исследование русского национального характера, складывавшегося на протяжении столетий и изменений в нем, связанных с бурными переменами XX века, составляет сильную сторону творчества Шукшина.      Земное притяжение и влечение к земле — сильнейшее чувство земледельца. Родившееся вместе с человеком образное представление о величии и мощи земли, источнике жизни, хранители времени и ушедших с ним поколений в искусстве. Земля — поэтически многозначительный образ в искусстве Шукшина: дом родной, пашня, степь, Родина, мать — сыра земля... Народно-образные ассоциации и восприятия создают цельную систему понятий национальных, исторических и философских: о бесконечности жизни и уходящей в прошлое цели поколений, о Родине, о духовных связях. Всеобъемлющий образ земли — Родины становятся центром тяготения всего содержания творчества Шукшина: основных коллизий, художественных концепций, нравственно-эстетических идеалов и поэтики. Обогащение и обновление, даже усложнение исконных понятий о земле, доме в творчестве Шукшина вполне закономерно. Его мировосприятие, жизненный опыт, обостренное чувство родины, художническая проникновенность, рожденные в новую эпоху жизни народа, обусловили такую своеобразную прозу.      Первой попыткой осмысления В. Шукшиным судеб русского крестьянства на исторических изломах, стал роман “Любавины”. В нем речь шла о начале 20-х годов нашего столетия. Но главным героем, главным воплощением, сосредоточием русского национального характера для Шукшина являлся Степан Разин. Именно ему, его восстанию, посвящен второй и последний роман Шукшина “Я пришел дать вам волю”. Когда впервые заинтересовался Шукшин личностью Разина, сказать трудно. Но уже в сборнике “Сельские жители” начинается разговор о нем. Был момент, когда писатель понял, что Степан Разин какими-то гранями своего характера абсолютно современен, что он — сосредоточие национальных особенностей русского народа. И это драгоценное для себя открытие Шукшин хотел донести до читателя. Сегодняшний человек остро ощущает, как “сократилась дистанция между современностью и историей”. Писатели, обращаясь к событиям прошлого, изучают их с позиции людей XX столетия, ищут и находят те нравственные и духовные ценности, которые необходимы в наше время. Проходит несколько лет после окончания работы над романом “Любавины”, и Шукшин на новом художественном уровне пытается исследовать процессы, происходящие в русском крестьянстве. Поставить фильм о Степане Разине было его мечтой. К ней он возвращался постоянно. Если принять во внимание природу шукшинского дарования, вдохновлявшегося и питавшегося живой жизнью, учесть, что он сам собирался играть роль Степана Разина, то от фильма можно было бы ожидать нового глубокого проникновения в русский национальный характер. Одна из лучших книг Шукшина так и называется — “Характеры” — и само это название подчеркивает пристрастие писателя к тому, что складывалось в определенных исторических условиях.      В рассказах, написанных в последние годы, все чаще звучит страстный, искренний авторский голос, обращенный прямо к читателю. Шукшин заговорил о самом главном, наболевшем, обнажая свою художническую позицию. Он словно почувствовал, что его герои не все могут высказать, а сказать обязательно надо. Все больше появляется “внезапных”, “навыдуманных” рассказов от самого себя Василия Макаровича Шукшина. Такое открытое движение к “неслыханной простоте”, своеобразной обнаженности — в традициях русской литературы. Тут собственно уже не искусство, выход за его пределы, когда душа кричит о своей боли. Теперь рассказы — сплошное авторское слово. Интервью — обнаженное откровение. И везде вопросы, вопросы, вопросы. Самые главные о смысле жизни.      Искусство должно учить добру. Шукшин в способности чистого человеческого сердца к добру видел самое дорогое богатство. “Если мы чем-нибудь сильны и по-настоящему умны, так это в добром поступке”, — говорил он.      С этим жил, в это верил Василий Макарович Шукшин.

О творчестве Булата Окуджавы.

    Булат Окуджава родился 9 мая 1924 года в Москве. Учился в школе, а через год после начала Великой Отечественной войны ушел добровольцем на фронт. Уже после войны окончил Тбилисский государственный университет, филологический факультет.     Трудные испытания военных лет оказали решающее влияние на формирование Б. Окуджавы как поэта.     Первый сборник “Лирика” появился в 1956 году.     Поиски оригинальной поэтической формы выражения, творческой индивидуальности рельефно проявились во второй книге Окуджавы “Острова” (1959). Вслед за этим сборником вышли “Веселый барабанщик” (1964) и “По дороге к Тинатин” (1964), тепло принятые любителями поэзии. Книга “Март великодушный” (1967) оказалась слабее предыдущих: при ее подготовке поэт некритически подошел к отбору стихов, ранее публиковавшихся в периодической печати. Но и в так называемых “слабых” стихах истинного поэта читатель нередко находит выражение самых сокровенных чувств их творца.     Стихи поэта систематически печатались на страницах многих газет и журналов.     В 60—70-х годах Б. Окуджава писал также прозу (“Бедный Авросимов”, “Похождения Шипова, или Старинный водевиль”, “Путешествие дилетантов”). Но и в прозаических жанрах Окуджава остается поэтом, размышляя о чем-то своем, затаенно личном.     Песенная поэзия Окуджавы привлекает внимание самой широкой аудитории читателей и слушателей. В конце 50-х годов Окуджава первый взял гитару, чтобы напеть под ее аккомпанемент свои стихи. С тех пор исполнение собственной мелодии на собственные стихи получило широкое распространение. Песни-стихи Б. Окуджавы в его исполнении звучат по радио, с концертной эстрады, с теле- и киноэкрана.     Вокруг стихов Окуджавы не раз возникала полемика. В этих спорах оппоненты пытались вскрыть достоинства и слабости стихов Окуджавы, разобраться в своеобразии его поэтического голоса. Правы же те из критиков, которые, говоря о популярности стихов и песен Окуджавы, на первый план ставят не мелодию песни, а ее содержание, лиризм, задушевность.     Бесспорным остается тот факт, что Б. Окуджава — лирический поэт. Оптимист и жизнелюб, он не может оставаться безучастным ко всему непоэтическому в действительности. В этом одна из причин того, что в его поэзии так ощутимы, с одной стороны, интонации человеческого горя, печали, а с другой — ирония и самоирония. Так, в пронзительных словах “Ах, война, что ты сделала, подлая”, нельзя не обратить внимания на интонацию большого людского горя и скорби. Но считать Окуджаву трагическим поэтом вряд ли правомерно. Есть у него и строки, от которых веет глубоким жизнелюбием и уверенностью в завтрашнем дне.     Булат Окуджава немало стихов посвятил Москве. В одном из них поэт восклицает:     Мой город носит высший чин и звание Москвы,      Но он навстречу всем гостям всегда выходит сам.     Лирический герой Окуджавы в чем-то по характеру похож на этот город: “Ах, этот город, он такой, похожий на меня...”     В стихах поэта очень часто упоминается Арбат, арбатский двор, где происходят многие события. И это не случайно. Поэзия Окуджавы глубоко личная. У поэта с Арбатом связано немало: детство, юность, опаленная войной, его товарищи, не вернувшиеся с фронта, наконец, место, где формировались первые этические и нравственные критерии будущего поэта. Окуджава пишет:     Ах, Арбат, мой Арбат,      Ты — моя религия.     Стихи поэта смелы, конкретны, глубоко правдивы.     Однако было бы ошибочным утверждать, что будто бы его мир сужен до рамок Арбата. Так, в “Песне о Сокольниках” поэт говорит:     Мы вросли, словно сосны, своими корнями      В ту страну, на которой живем.     В лирическом мире поэзии Окуджавы немало условного, сказочного: здесь и элементы игры, которым пересыпаны отдельные строфы, здесь и необычные персонажи — Веселый Барабанщик, Голубой Человек, муравьи, сверчки. Но в этих стихах ощутима неразрывная связь с реальностью, с современной жизнью. Осуществляется она посредством разнообразия мотивов (мотив надежды — один из самых дорогих для поэта). Для поэзии Окуджавы характерно широкое использование вводных слов, междометий, союзов, слов контрастного значения (“смеясь и плача”, “трудно и легко”).

  Александр Галич (наст. фамилия Гинзбург) родился 19 октября 1918 г. в Екатеринославе (ныне Днепропетровск) в еврейской интеллигентной семье. Отец — Арон Самойлович, экономист, мать — Фанни Борисовна Векслер, работала в консерватории. В 1920-м году семья Галича переехала в Севастополь. В 1923-м году они переехали в Москву, где поселились в доме Веневитинова в Кривоколенном переулке. В этом доме когда-то Пушкин впервые читал свою трагедию «Борис Годунов». После девятого класса Галич почти одновременно поступил в Литературный институт им. А. М. Горького и в Оперно-драматическую студию К. Станиславского. Но Литературный институт бросил. Через три года Галич оставил и Оперно-драматическую студию. Он перешёл в Театр-студию А. Арбузова и В. Плучека (1939). В феврале 1940-го года студия дебютировала спектаклем «Город на заре», авторство которого было коллективным. Одним из авторов пьесы стал Галич. Это был его дебют в драматургии. Когда началась война, Галича призвали в армию. Но медицинская комиссия обнаружила у него врождённый порок сердца и освободила от службы. Галич устроился в геологоразведочную партию и отправился на юг. На юге, в Грозном, он попадает в театр, в котом работает до декабря 1941-го года. Отсюда Галич уезжает в Ташкент, где Арбузов начал формировать театральную группу из своих бывших студийцев. В ранний период своего творчества Галич написал несколько пьес для театра — «Вас вызывает Таймыр» (в соавторстве с К. Исаевым), «Пути, которые мы выбираем», «Под счастливой звездой», «Походный марш», «За час до рассвета», «Пароход зовут „Орлёнок“», «Много ли человеку надо», а также сценарии фильмов «Верные друзья» (совместно с К. Исаевым), «На семи ветрах», «Дайте жалобную книгу», «Третья молодость», «Бегущая по волнам».     С конца 1950-х Галич начинает сочинять песни, исполняя их под собственный аккомпанемент на семиструнной гитаре. Отталкиваясь в какой-то мере от романсовой традиции и искусства А. Н. Вертинского, Галич стал одним из самых ярких представителей жанра русской авторской песни (наряду с В. C. Высоцким и Б. Ш. Окуджавой), который вскоре развили барды и который с появлением магнитофонов приобрёл огромную популярность. В этом жанре Галич сформировал свое направление.     Первые песни — «Леночка» (1959), «Про маляров, истопника и теорию относительности» и «Закон природы» (обе 1962) — будучи относительно безобидными в политическом отношении, тем не менее резко диссонировали с официальной советской эстетикой. Так начался перелом в творчестве Галича. Перелому в творчестве весьма благополучного советского литератора способствовала и история с несостоявшейся премьерой пьесы Галича «Матросская Тишина», написанной для создававшегося театра «Современник». Уже отрепетированную пьесу запретили показывать, заявив автору, что он искажённо представляет роль евреев в Великой отечественной войне. Этот эпизод Галич потом описал в повести «Генеральная репетиция».     В дальнейшем его песни становились всё более глубокими и политически острыми, что привело к конфликту с властью. Галичу было запрещено давать публичные концерты. Его не печатали, и не позволяли выпустить пластинку. Его собирались слушать по домам, его песни передавали друг другу в записях. Несмотря на запреты, он был популярен, известен, любим. Именно это послужило причиной его последующего исключения из Союза писателей и Союза кинематографистов[источник?]. В 1969 г. в издательстве «Посев» вышла книга его песен.     В 1971 г. Галич был исключён из Союза писателей СССР, членом которого он был с 1955 г. (этому посвящена песня «От беды моей пустяковой»), а в 1972 г. — из Союза кинематографистов, в котором состоял с 1958 г. Фактически после этого он был доведён до состояния нищенства (он — привыкший к достатку и комфорту). Его не принимали на высокооплачиваемую работу, и он был лишён возможности заработать себе на хлеб. Первое время Галич продавал редкие книги из своей библиотеки, потом стал подрабатывать «литературным негром» - подправлять чужие сценарии. Но денег всё равно не хватало, тем более, что кормить приходилось не только себя и жену, но и матерей обоих, и семью своего внебрачного сына Гриши, рождённого в 1967-м году. В 1972-м году, после третьего инфаркта, Галич получает вторую группу инвалидности и пенсию в 54 рубля в месяц.           Галич был вынужден эмигрировать; 22 октября 1974 года постановлением Главлита по согласованию с ЦК КПСС все его ранее изданные произведения были запрещены в СССР. Первым его пристанищем за рубежом стала Норвегия, затем он переехал в Мюнхен, где некоторое время работал на американской радиостанции «Свобода». Потом Галич поселился в Париже, где погиб 15 декабря 1977 г. от удара электрическим током от радиоаппаратуры. Существует также версия, что это было убийство, причём версии о том, кто именно убил Галича, разнятся до противоположности: согласно одним, Галича убили агенты КГБ, мстившие ему за антисоветскую деятельность; согласно другим — Галича убили агенты ЦРУ, которые боялись, что Галич, которого мучала ностальгия, решит вернуться в Советский Союз и этим существенно подорвёт имидж диссидентского движения. Между тем, парижские знакомые Галича (Владимир Максимов, Василий Бетаки) заявляли, что причиной его смерти стал именно несчастный случай:     Я, Василий Бетаки, пришёл вместе с В. Максимовым, редактором журнала «Континент» в квартиру Галича минут через 20 после его смерти. В квартире были пожарники и врач. Врач показал мне и В.Максимову чёрные полосы на руках от антенны (двурогой) которую Галич стал поправлять, предварительно воткнув её вилку в гнездо под напряжением, причём он не заметил нужного гнезда, и чтобы воткнуть антенну, он плоскогубцами сдавил контакты вилки, и таким образом воткнул вилку в запрещённое для неё гнездо. Таков был вывод врача-реаниматора. Все прочие утверждения о причине смерти А. А. Галича, на мой взгляд, являются домыслами.

Сила творчества В. Высоцкого.

    Они уходят вдаль, но никогда не умирают,      И в песнях, и в стихах своих живут.     И. Талъков     Познакомившись с современными поэтами, мне бы хотелось остановиться на творчестве В. Высоцкого. Всего лишь один урок, где звучали стихи и песни в его исполнении, записанные на грампластинках, где рассказали о его жизни и творчестве, и несколько часов работы дома, а сколько нужного и интересного я узнала, поняла. Все это заставило задуматься и сделать определенные выводы. И не согласиться со словами И. Талькова невозможно. В июле будет двенадцать лет, как нет этого прекрасного поэта, голос которого звучит во многих уголках нашей страны, продолжает жить, не умолкая. И вот у меня появился “свой собственный Высоцкий”, о котором мне бы хотелось рассказать. О нем можно говорить очень много, потому что В. Высоцкий —неординарная личность, одаренная натура, талантливый человек. Что бы ни делал: исполнял песни, снимался в кино, играл в спектаклях, — он всегда работал с полной самоотдачей, на износ. Он был и остается самим собой, весь на виду со своими удачами и неудачами, сомнениями и убежденностью. И как доказательство этому — книга М. Влади “Владимир, или Прерванный полет”. Но песня — самое главное в его жизни. По этому поводу он говорил: “Если на две чашки весов бросить мою работу: на одну — театр, кино, телевидение, мои выступления, а на другую — только работу над песнями, то, я вас уверяю, песня перевесит!” Им написано много песен, в которых заключено все, что он думает об искусстве, о жизни, и о людях. Творчество поэта многогранно и разнообразно. Кого-то покорила лирика о любви, кому-то ближе военные песни, кто-то рад “сказочным песням”. Хоть В. Высоцкий был и актером, попробовал на себе различные характеры людей, побывал в разных ситуациях, он всегда оставался искренним, простым и откровенным. Писать по заказу Высоцкий не мог и не хотел, писал только о том, что его волновало, интересовало, о чем болели душа и сердце. В песне “Я не люблю” полностью раскрыты его взгляды на мир, на жизнь, показано его отношение к людям, к себе, что ему было дорого, что он ненавидел:     Я не люблю фатального исхода,      От жизни никогда не устаю.      Я не люблю любое время года,      Когда веселых песен не пою.      Я не люблю себя, когда я трушу,      И не терплю, когда невинных бьют.      Я не люблю, когда мне лезут в душу,      Тем более — когда в нее плюют.     Пусть меняется мир, пусть меняются взгляды у людей, пусть произойдет большой переворот в стране, В. Высоцкий не продаст свою совесть и не отступит от своих идей, он меняться не собирается:     Пусть впереди большие перемены,      Я это никогда не полюблю.     Сила творчества Высоцкого — в его честности. Он не писал и не пел о том, чего не чувствовал, не переживал, не переболел. Его песни — не просто мысль, облаченная в стихотворение — музыкальную форму, но состояние души. Он считал: “Неважно, кто и как исполняет, в какой форме! Важно — что! и интересно это людям или нет”.     Свое сочинение мне бы хотелось закончить словами самого В. Высоцкого:     Но кажется мне, не уйдем мы с историей      На заслуженный и нежеланный покой...     На сегодняшний день мы видим, что эти слова не нуждаются в доказательстве.     В. Высоцкий продолжает свою жизнь.

Юрий Визбор - один из самых известных исполнителей авторской песни. Особенно популярны его песни были в шестидесятые годы. Но и до сих пор среди студентов поются и «Манеж», и «Милая моя». Визбор родился 20 июня 1934 года в Москве. О своем отце он писал так: «Юзеф Визборас был вспыльчивым и ревнивым командиром, бывшим моряком, устремившимся в 1917 году из благообразной Литвы в Россию». Он был арестован, а в 1958 году посмертно реабилитирован. Мать Визбора, Мария ГригорьевнаШевченко, вторично вышла замуж, но отношения сына и мужа были очень сложными - она развелась. Детство Визбора пришлось на нелегкое военное время и не менее трудные послевоенные годы.

Это оказало огромное влияние на его характер, на становление его личности. Визбор был разносторонне развитым человеком: поэт, композитор, исполнитель, журналист, киноактер, сценарист, режиссер, альпинист и горнолыжник. Работа, долг, дело - самые важные ценности, смысл жизни для Визбора.

Но самой любимой работой, самым важным делом были песни. Песни были для него жизнью. «В двадцать лет Юрий Визбор осознал, что искоренить плохие песни можно только хорошими. К двадцати пяти годам он четко понял, как это надо сделать», - писал Анатолий Азаров. Визбор говорил о смысле своего творчества так: «Нытье - вещь поверхностная, это проще всего: у кого нет неприятностей? Нужно выявлять более сложное, более глубокое.

Нужно зарядить людей светлым, хорошим. Вот, элементарно говоря, мое кредо». Все песни Визбора очень искренни. Главным цензором и редактором для него являлась прежде всего совесть. Визбор не гнался за модой, не стремился угодить критике, не сочинял на заказ - он просто пел свои песни.

В отличие от многих бардовских песен, поэзия Юрия Визбора не уводит в мир бесплодных мечтаний, не жалуется, она не насыщена болезненным самоисканием. Она добродушно посмеивается над этим миром, принимает его таким, какой он есть. «Муза Визбора» крепко стоит на земле, с точно взвешенной дозой романтики, которая окрыляет, но не отрывает от реальной жизни; она жизнеутверждающа и оптимистична, наконец, она созидательна» - так пишут о Визборе критики. Действительно, герой поэта сам ощущает себя частью этого мира, а не смотрит на него со стороны. Это всегда здоровый, сильный человек, обладающий внутренней мощью, энергией и притягательностью - независимо от того, моряк ли он или инженер, студент или альпинист. И наверное, благодаря этой четкой жизнеутверждающей позиции Визбор долгое время был лидером во главе бардовского движения и сейчас остается наиболее ярким и любимым певцом.

Под влиянием его песен, его творчества формировались и формируются сейчас высоконравственные взгляды и убеждения многих людей. «Визбор - это молодая Москва... внезапно открывшая для себя много нового, в том числе горы, тайгу, дорогу, моря, океаны, романтических флибустьеров и реальных геологов... Это резкое переощущение пространства и времени, истории и человека в ней» (Юлий Ким). Но, несмотря на многообразие песенных тем, основным в творчестве Юрия Визбора стали горы.

Побывавший в горах хоть раз не забудет их никогда. На вершинах люди проходят испытание на порядочность, человечность и честность. Визбор прошел эту многолетнюю проверку горами. Для него горы - понятие очень многоплановое, наделенное глубоким философским смыслом. «Что манит в горы? Наверное, прежде всего, сами горы, прекрасные, неповторимые, разные.

Каждый горный район - поток открытий... Горами можно любоваться бесконечно, смотреть на них, как на огонь или бегущую воду», - говорил Визбор. Но горы для него - это не только чудесный пейзаж, это не только красиво. Визбор наделяет их очень многими качествами человеческого, живого. Они для него - одухотворенные существа, объект творчества. «Лучше гор - только горы» - название одного израссказов Юрия Визбора. И любовь Визбора к горам была взаимной.

Он любил их, и они любили его. Ведь горы имели еще одну сторону: «Горы - это прежде всего, понимаешь, друзья, с которыми вместе по трудной дороге шагаешь...

» Нет, наверное, ни одного альпиниста, скалолаза, горнолыжника, кто бы не слышал песен Визбора. Да и сам он знал многих и известных, и только начинающих горнолыжников. О Визборе я слышала от моих знакомых, занимающихся альпинизмом, знающих его, бывших вместе с ним в альплагерях. И все они говорили, что Визбор там всегда был желанным гостем. Он был очень добрым человеком.

Даже внешность его располагала, притягивала к нему людей. Он обладал необыкновенным чувством юмора и был замечательным рассказчиком. Визбор всегда был душой компании, ее лидером. Визбора любили и любят до сих пор. Он нужен, нужны его песни. Ведь неспроста же до сих пор передаются из рук в руки и переписываются его кассеты, читаются его книги, смотрятся фильмы.

Одна из вершин на Пальмиро-Алае названа пиком Визбора, на Тянь-Шане появился перевал Визбора, на Кавказе - еще один пик Визбора. Альпинисты помнят своего товарища, своего певца.

«Мы говорим, что время делает песни. Это верно. Но и сами песни чуть-чуть делают время. Входя в нашу жизнь, они не только создают ее культурный фон, но часто выступают как советчики, выдвигают свою аргументацию в тех или иных вопросах, а то и просто рассказывают. Они становятся «делателями жизни», как и всякое иное искусство» - так говорил о песнях Визбор. Я уверена, что песни Юрия Визбора внушают людям веру в человека, в его доброту и порядочность, они защищают, утешают, ободряют и вселяют в людей надежду, заражая всем светлым и хорошим.