40) Жанровые особенности поэмы Байрона «Паломничество Чайльд-Гарольда».

Вместив в себя немало разнообразных событий бурной авторской биографии, эта написанная «спенсеровой строфой» (название данной формы восходит к имени английского поэта елизаветинской эпохи Эдмунда Спенсера, автора нашумевшей в свое время «Королевы фей») поэма путевых впечатлений, родившаяся из опыта поездок молодого Байрона по странам Южной и Юго-Восточной Европы в 1809—1811 гг. и последующей жизни поэта в Швейцарии и Италии (третья и четвертая песни), в полной мере выразила лирическую мощь и беспрецедентную идейно-тематическую широту поэтического гения Байрона. У её создателя были все основания в письме к своему другу Джону Хобхаузу, адресату её посвящения, характеризовать «Паломничество Чайльд Гарольда» как «самое большое, самое богатое мыслями и наиболее широкое по охвату из моих произведений». На десятилетия вперед став эталоном романтической поэтики в общеевропейском масштабе, она вошла в историю литературы как волнующее, проникновенное свидетельство «о времени и о себе», пережившее её автора.Новаторским на фоне современной Байрону английской (и не только английской) поэзии явился не только запечатленный в «Паломничестве Чайльд Гарольда» взгляд на действительность; принципиально новым было и типично романтическое соотношение главного героя и повествователя, во многих чертах схожих, но, как подчеркивал Байрон в предисловии к первым двум песням (1812) и в дополнении к предисловию (1813), отнюдь не идентичных один другому.Предвосхищая многих творцов романтической и постромантической ориентации, в частности и в России (скажем, автора «Героя нашего времени» М. Ю. Лермонтова, не говоря уже о Пушкине и его романе «Евгений Онегин»), Байрон констатировал в герое своего произведения болезнь века: «[…] ранняя развращенность сердца и пренебрежение моралью ведут к пресыщенности прошлыми наслаждениями и разочарованию в новых, и красоты природы, и радость путешествий, и вообще все побуждения, за исключением только честолюбия — самого могущественного из всех, потеряны для души, так созданной, или, вернее, ложно направленной». И тем не менее именно этот, во многом несовершенный персонаж оказывается вместилищем сокровенных чаяний и дум необыкновенно проницательного к порокам современников и судящего современность и прошлое с максималистских гуманистических позиций поэта, перед именем которого трепетали ханжи, лицемеры, ревнители официальной нравственности и обыватели не только чопорного Альбиона, но и всей стонавшей под бременем «Священного Союза» монархов и реакционеров Европы. В заключительной песне поэмы это слияние повествователя и его героя достигает апогея, воплощаясь в новое для больших поэтических форм XIX столетия художественное целое. Это целое можно определить как необыкновенно чуткое к конфликтам окружающего мыслящее сознание, которое по справедливости и является главным героем «Паломничества Чайльд Гарольда».

54)Поэтика«мировойскорби»вдрамеБайрона«Манфред».Самая мрачная из лирических драм Б. Но мотивы безнадежного отчаяния сочетаются в этом произведении с решимостью его героя до конца защищать свое чел.достоинство и свободу духа. Крушение надежд, связанных с просветительством, вот что лежит в основе того безысходного отчаяния, кот. овладело душой М. Он возненавидел порядки, утвердившиеся в общ-ве времен Реставрации, трагически переживал перерождение великих идеалов добра и равенства во всеобщий эгоизм, убожество, подлость, лицемерие. Прокляв людей М, бежит от них в свой заброшенный замок в Альпах. Замыкается в себе, но не может убежать от собственной совести, глубоко страдает от одиночества. Проклинает законы мироздания, собственное несовершенство, из-за которого он погубил любимую Астрату, т.к. М. жертва не только несправедливых общ.порядков, но и герой того времени, себялюбивый, надменный, злорадный. А. погибла, т.к. ее убила эгоистичная любовь М. Он упрекает себя в неспособности любить жертвенно. Герой приходит к выводу, что разум приносит лишь скорбь.

41) Лирический пейзаж в поэзии Вордсворта.Особо следует отметить пейзажную лирику Вордсворта. Он умел передать краски, движения, запахи, звуки природы, умел вдохнуть в нее жизнь, заставить переживать, думать, говорить вместе с человеком, делить его горе и страдания. «Строки, написанные близ Тинтернского аббатства», «кукушка», «Как тучи одинокой тень», «Сердце мое ликует», «Тисовое дерево»,- это стихи, в которых навсегда запечатлены и прославлены прекраснейшие виды Озерного края. Тисовое дерево, одиноко возвышающееся среди зеленых лугов,- символ истории родных мест. Из его ветвей в средние века воины изготавливали луки для борьбы с готами и галлами. Поэт великолепно передает ритм движения ветра, колыханья головок золотых нарциссов, тот эмоциональный настрой, который вызывает в душе автора ответное чувство радости и сопричастности к тайнам и могуществу природы: !!!!Представители романтизма резко осуждали городскую культуру и уходили от неё или в средние века — «готический роман», — или в природу. В тиши мелкопоместного быта и деревни, в упрощении искали они спасения от социальных бед, противопоставляя городской жизни простой «неиспорченный» быт провинции. «Простой» быт стал их идеалом, и Вордсворт занялся его апологией в области художественной литературы. Он поставил за правило «брать материал для творчества из обыкновенной жизни, оформлять его обыкновенным способом, на обыкновенном языке». «Обыкновенная жизнь, — говорит он, — избрана мной потому, что только в ней все естественно и правдиво; в её условиях простой, ничем не прикрашенный быт не противоречит прекрасным и устойчивым формам природы» («Preface to Lyrical Ballads», 2 ed.). Рассудочный и напыщенный язык поэзии классицизма Вордсворт снизил до уровня разговорного языка; по мнению Вордсворта, язык поэзии не должен отличаться от языка прозы.

42) – глобальная ерунда, но на сайте у корниловой его нет вообще, видимо, опечатка

43) Техника фрагмента в поэтике романтизма.К числу особых романтических жанров можно, пожалуй, отнести такуюформу, как фрагмент. Речь идет не просто о незаконченном произведении(впрочем, романтическая литература знает немало таких случаев), а об отдельнойлитературной форме, которая значительна именно своей незавершенностью,открытостью, возможностью быть продолженной. Есть мнение о том, что фрагментв романтизме не только жанровое образование, но и форма мышления. «Модельэтой формы существует в любой национальной ноосфере и, проходя через сознаниеавтора, индивидуализируется, становится субъективной формой художественногомышления, материализуя в тексте идею незавершенности и диалогичности мысли.Мы сталкиваемся с явлением уникальным: жанр как особый поэтическийинструмент познания жизни, как тип литературного произведения активно влияетна художественное сознание», — пишет В. И. Грешных26. Фрагментарность мышления, в свою очередь, тоже напрямую была связана сромантической иронией, с ее абсолютизацией воли творца. Характерно, что помимо фрагметов философского и эстетического содержания, поройскладывавшихся в афоризматическую форму, фрагментарность часто изначальнообразовывала структуру крупного художественного произведения. Можно в этомслучае вспомнить, например, «Люцинду» Ф. Шлегеля или «Кота Мурра» Гофмана.