Вопрос 7. «Лагерная» проза

В конце 1962 года была опубликована повесть Солженицына «Один день Ивана Денисовича». Вслед за ней появилось множество книг, объединенных трагической темой лагерей.

Мемуарно-автобиографические книги, всегда тяготевшие к историческому жанру, в рамках этой темы приобретают особенное значение. Оказавшись в лагерях по навету, пережив ужасающие страдания и унижения, авторы выплеснули на страницы книг все свои переживания. Напоминание и предостережение – таков пафос этих произведений, публикация которых была связана с очень большими сложностями.

Главная книга на эту тему – «Архипелаг ГУЛАГ» А.Солженицына, который провел в заключении восемь лет. Солженицын поставил своей целью собрать как можно больше свидетельств узников ГУЛАГа. Он воспроизвел карту страны, обозначив на ней крупнейшие лагеря – получился «архипелаг». Книга являет собой уникальный сплав документов и личных впечатлений автора.

Картины жизни и быта заключенных даются также в произведениях Владимова, Волкова, Гинзбург.

Особняком стоит творчество поэта и прозаика Варлама Шаламова. Его «Колымские рассказы» созданы талантливым художником. Шаламов не полагается только на эмоциональную силу воздействия описанных фактов, хотя они ничуть не менее не выразительны, чем у других авторов. Постановка героев перед лицом смерти - главное психика персонажей. Однако сам Шаламов считал, что нужно избегать описания психики героев. По его мнению в основе прозы должны лежать только факты.

Произведения, посвященные этой теме создаются до сих пор.

Вопрос 8. В.Шаламов. Колымские рассказы. Авторская позиция, жанрово-стилистические особенности.

Колымские рассказы - 6 книг. Варлам Шаламов 1954 по 1973. Первая книга «Колымские рассказа» вошли произведения середины 50-х годов.

Второй цикл - «Очерки преступного мира»: написано исключительно о мире уголовных в лагере, о мире блатных. Были написаны в 1959 годы.

Третий цикл - «Левый берег» - посвящен Ирине Сиротинской. Вошли новеллы 60-х годов.

Четвертый - «Артист лопаты». Также начала 60-х годов.

Пятый - «Воскрешение лиственницы» - конец 60-х.

Шестой цикл - «Перчатка или колымские рассказы 2».

Он считал Пастернака своим Буддой. Он написал ему, Пастернак ответил: «Вам надо написать повесть о жизни, в которой заключалась бы какая-нибудь новость о ней». Пастернак в то время как раз писал «Доктора Живаго». Тогда Шаламов задумался как написать свой рассказ. До него никто не писал о зоне. Стоит либо вообще о ней писать? Какой стиль выбрать?

Писать как ранний Достоевский: поместив персонажа как объект и описывать все повадки, окружающую героя действительность; как Чехов: диалог, диагноз. Моделей описания было достаточно. Тогда начиная с Гомера, Гете, Виктора Гюго, Толстого, Достоевского он изучил огромную стопки романов. Прежде всего он не согласен с Толстым. Шаламов обвиняет Толстого в создании неестественного лакированного образа. Он создает целую серию рассказов, где рассказывает о том, что крестьянин первый начинает чувствовать себя хозяином в лагере, ему легче пойти на преступление. Сама философия Толстого его не устраивает.

Затем Шаламов обращается к Достоевскому. Шаламов перечитал «Записки из мертвого дома». Он проводит параллель между Достоевским и собой. Достоевский тоже прошел каторгу в Сибири. Еще в лагере он задумал написать комментарий к «Запискам из мертвого дома». Во-первых, считает Шаламов, из-за Некрасова и Достоевского вошло в русскую литературу описание человека, прошедшего каторгу. Он приходит к выводу, что каторжники в России являются лучшими людьми. Образ преступника страдальца. С этим никак не может согласиться Шаламов. Этот миф еще хуже, чем у Толстого.

Шаламов говорит о том, что существование до сих пор зон является следствием того рая, о котором говорили писатели гуманисты типа Достоевского.

«Я пишу о лагере не больше, чем Экзюпери писал о небе». Свою главную тему он определяет как: тема человека 20 века, его распада и мучительного обретения самого себя в условиях власти толпы и бессмысленного ужаса». Шаламов неоднократно подчеркивает, что лагерный опыт никому не нужен. В этом случает позиция Шаламова отличается от позиции Солженицына. В отличии от Шаламова Солженицын пишет о том как выстоять в этих условиях. Шаламов же считает, что лагерь только губит. «Только смерть учит искусству.

Постановка героев перед лицом смерти - главное психика персонажей. Однако сам Шаламов считал, что нужно избегать описания психики героев. По его мнению в основе прозы должны лежать только факты. Нужно излагать факты, которые писатель знает сам, не включать никакого воображения.

Он избегал традиционную форму рассказов. Он считал свой стиль - новой формы новеллы. Этнографический очерк, памфлет, стихотворение в прозе - 3 составляющие его стиля.

У него была тетрадь, где он вписывал начало и завершение произведения. Обратить внимание на ритмизацию прозы. У него все поэмы построены на повторах: лексических, синтаксических и даже звуковых.

С точки зрения стиля помимо ритмизации: наличие символов. Третья важная составляющая - парадокс. Композиция: если начинается хорошо, но ожидания персонажа всегда оканчиваются печально.

Новеллы = новая проза:

«Тишина» - Шаламов всегда выбирает название очень нейтрально. По названию рассказа вы никогда не догадаетесь, о чем тут пойдет речь. «Тишина» - это главный символ, который встречается в этом рассказе. Второй символ - белый цвет. Он переходит из рассказа в рассказ. За белым всегда следует чья-то смерть.

«Перчатка» посвящен Ирине Сиротинской. Первый и второй образ задают нам образ перчатки. Сюжет: под перчаткой повествователь имеет ввиду кожу, слезшую с руки от авитаминоза болезни пилагра. В центре рассказа - фигура врача. С одной стороны Шаламов сравнивает врача с ангелом. Вся работа врача заключается в том, чтобы изучать стул дизентерийных больных. Символ - чернильный набор для письма, вырезанный из дерева в виде Мефистофеля, которая склоняется над бочонок с вином - чернильницей. И каждый раз когда он пишет диагноз больному врач решает судьбу больного. Сама перчатка - этот образ проходит через всю новеллу. Тот же будет этот человек у которого выросла новая кожа? «Кожа то у меня новая выросла, а душа не обновилась».