Тактика либеральной оппозиции в 1905 г.
Каковы же были у либералов представления о реальных путях и механизмах реализации своих программных установок? Красной нитью через все этапы эволюции русского либерализма проходила тенденция к политическому освобождению России «сверху», желательно без насильственной ломки государственных структур, мирным путем. Именно этим определялся и основной стратегический курс либералов. Однако общность этих «родовых» признаков, характерных для разных течений в либерализме, не исключала, а предполагала известные, а порой и весьма существенные тактические расхождения между ними.
В отличие от земских либералов, предпочитавших вести «борьбу за реформы» и «борьбу за права» по преимуществу легальными средствами (адреса, записки, ходатайства, депутации), представители нового либерализма, не отрицая легальных форм, довольно широко использовали и нелегальные методы борьбы против авторитарного режима. Представители левого крыла «Союза освобождения» поддерживали контакты с революционными партиями и организациями, нередко оказывая им материальную и техническую помощь. Так, левые освобожденцы участвовали в конференции революционных и оппозиционных партий, состоявшейся в сентябре 1904 г. в Париже. На этом совещании была принята декларация (установление в стране демократического режима, созданного на основе всеобщего избирательного права, признание за каждой народностью права на политическое самоопределение), выработана тактика совместных действий. Известна также пораженческая позиция левых освобожденцев в период русско-японской войны.14
В условиях обострения политического кризиса в стране активность стали проявлять и земцы-конституционалисты, которые совместно с освобожденцами предприняли попытку направить земские съезды на путь открытого заявления конституционных требований. По инициативе «Союза освобождения» в стране развернулась широкая «банкетная кампания» (торжества по случаю 40-летия судебной реформы использовались для пропаганды необходимости политических реформ). Проводя ее, либералы преследовали две взаимно связанные задачи: во-первых, создать себе опору в массах, объединив их под своими лозунгами, и, во-вторых, показать правительству, что требования оппозиции являются общенародными, и побудить таким путем режим пойти на реформы.
После 9 января 1905 г. либералы начинают конкретизировать и политически заострять свои лозунги, в частности выступают за созыв Учредительного собрания на основе всеобщего избирательного права. При этом они не отрицали альтернативную возможность его созыва: либо «сверху», по инициативе царя, либо «снизу», в результате революционных действий масс. Однако следует иметь в виду, что либералы поддерживали массовое движение постольку, поскольку оно проходило и развивалось в мирных формах. Одновременно они осуждали любые насильственные методы борьбы: белый и красный террор, погромы и т.д.
Отдавая предпочтение мирным формам реализации модернизационного процесса, либералы сохраняли надежду на возможность компромисса с монархией. Поэтому любые правительственные акты, которые так или иначе шли навстречу пожеланиям общества, каждый раз встречались ими с надеждой.15
Удовлетворившись обещаниями царя созвать законодательную Думу и расширить избирательные права, правое крыло либерализма, включая будущих октябристов и мирнообновленцев, сразу же выразило готовность оказать правительству поддержку в его борьбе с революцией. Центр и левое крыло либерализма заняли выжидательную позицию. Кадеты расценивали Манифест 17 октября 1905 г. как конституционный акт, превративший Россию в конституционную монархию, а Николая II — в конституционного монарха. Вместе с тем они считали, что Манифест все же «не представляет собой даже минимума уступок, так необходимых на сегодняшний день». Тем не менее либералы вступили в переговоры с премьер-министром СЮ. Витте, в ходе которых обсуждались условия соглашения с правительством.
Первый тур переговоров начался 19 октября 1905 г. во время встречи Витте с Шиповым. В ходе приватной беседы Шипов посоветовал Витте привлечь в правительство «представителей различных общественных кругов» и прежде всего тех общественных деятелей, которые придерживались кадетской политической ориентации. Воспользовавшись советом Шипова, Витте отправил телеграмму председателю бюро земских и городских съездов Ф.А. Головину с просьбой прислать в Петербург своих представителей для «взаимного обмена мыслей». Во время состоявшейся 21 октября 1905 г. беседы с кадетской делегацией, возглавляемой членом ЦК кадетской партии Ф.Ф. Кокошкиным, Витте просил о поддержке правительства со стороны либерального общества. В принципе не отвергая просьбу Витте, делегация тем не менее посчитала, что, прежде чем оказать такую поддержку, правительство должно немедленно выполнить следующие условия: 1) осуществить в полном объеме обещания Манифеста 17 октября; 2) созвать Учредительное собрание на основе всеобщего, равного, прямого и тайного избирательного права для выработки конституции; 3) дать полную политическую амнистию. «Все эти реформы, — заявили члены делегации, — неизбежны, и лучше дать их сразу, чем идти к ним болезненным путем через видоизмененную Государственную думу».16
Выдвигая эти требования, кадетская делегация ставила перед собой вполне определенную цель: выяснить готовность правительства выполнить свои обещания, данные в манифесте, и дальше идти по пути политических реформ. Однако переговоры показали, что правительство прежде всего хочет выиграть время для мобилизации собственных сил. Витте дал понять делегации, что их требования являются неприемлемыми для правительства. Во-первых, потому, что правительство вообще считает преждевременным введение всеобщего избирательного права и тем более созыв Учредительного собрания. Во-вторых, на полную политическую амнистию никогда не согласится царь. В результате такого разъяснения кадетская делегация вынуждена была прервать переговоры.17
Во втором туре переговоров общественных деятелей с Витте о создании «конституционного кабинета» вместе с октябристами Д.Н. Шиповым, А.И. Гучковым, М.А. Стаховичем принял участие член кадетской партии князь Е.Н. Трубецкой, которому был предложен портфель министра народного просвещения. В обсуждении этого «деликатного» предложения приняли участие видные члены ЦК кадетской партии П.Н. Милюков, И.И. Петрункевич и другие, собиравшиеся в эти «томительные дни переговоров» на квартире члена ЦК кадетов профессора Л.И. Петражицкого. Они не только были в курсе переговоров, но и давали соответствующие указания Трубецкому, как вести себя во время этих «знаменательных встреч». Несмотря на явное желание Трубецкого занять предлагаемый пост, собиравшиеся у Петражицкого советовали ему несколько повременить «до осуществления Манифеста 17 октября». В итоге Трубецкой вынужден был подчиниться решению большинства и отказаться от министерского поста. Вскоре и другие общественные деятели октябристского толка поняли «несерьезность» намерений Витте и прервали с ним переговоры.18
Кроме этих переговоров имели место несколько личных секретных встреч членов ЦК кадетов с Витте. Ночью 23 октября премьер-министра посетили И.В. Гессен и Л.И. Петражицкий, которые дали ему понять, что Дума может превратиться в Учредительное собрание, и советовали до ее созыва опубликовать октроированную конституцию. В знак признательности за «тонкий юридический совет» Витте предложил Гессену и Петражицкому составить для него проект октроированной конституции. В это же время состоялась встреча Витте с лидером кадетов Милюковым. Во время беседы Милюков рекомендовал Витте, не дожидаясь итогов переговоров с общественными деятелями, самому сформировать «деловой кабинет» из «серьезных и не дискредитированных в общественном мнении товарищей министров или иных членов администрации». Этот кабинет должен немедленно приступить к реализации обещаний Манифеста 17 октября, опубликовать октроированную конституцию типа болгарской или бельгийской, но обязательно основанную на всеобщем избирательном праве. Проект такой конституции, заявил Милюков, уже разработан и опубликован земскими съездами.
Издание октроированной конституции, по мнению Милюкова, позволило бы избежать созыва Учредительного собрания, ибо такой путь «чреват боковыми толчками и катастрофами» и является неприемлемым, с одной стороны, для правительства, а с другой — весьма опасным и для самих либералов. Вместе с тем лидер кадетов, «прощупывая» Витте, настаивал на том, чтобы тот хотя бы устно произнес слово « конституция». Однако Витте прямо заявил, что никакой речи о конституции, даже октроированной, быть не может, ибо царь этого не хочет. Беседа с Витте лишний раз убедила Милюкова в том, что между обещаниями царского Манифеста и конкретными практическими шагами правительства лежит пропасть. Милюков прекрасно понимал, что в сложившейся ситуации заключение соглашения с царизмом на предлагаемых им условиях не только преждевременно, но и чревато тяжелыми последствиями для либеральной оппозиции.19
В ноябре — декабре 1905 г. правое крыло либерализма — октябристы и некоторые кадеты типа П.Б. Струве и В.А. Маклакова высказались против лозунга созыва Учредительного собрания, осудили «стачечный азарт» рабочих, насильственные попытки крестьян захватить помещичью землю, финансовый бойкот, объявленный правительству Петербургским Советом рабочих депутатов. Особенно встревожили либералов правого толка декабрьские вооруженные выступления. В это время лидеры октябристов прямо высказались за поддержку правительства. Позиция кадетского руководства была сложнее. Выражая готовность отказаться от лозунга созыва Учредительного собрания (кадеты это сделали официально на своем втором съезде партии, состоявшемся в январе 1906 г.), лидеры партии народной свободы тем не менее высказывались не за безусловную, а лишь условную поддержку правительства. Эти условия сводились к следующему: до созыва Думы правительство должно было в целях стабилизации политической обстановки в стране осуществить в законодательном порядке те обещания, которые содержатся в Манифесте 17 октября 1905 г.: отменить все исключительные законы, военное положение в Польше и других местах; устранить от должности и привлечь к ответственности представителей администрации и полиции за нарушение ими манифеста; издать временные правила, расширяющие права земств и городов по охране общественного порядка; объявить полную амнистию по политическим и религиозным делам и отменить смертную казнь. Только при выполнении этих условий кадетское руководство соглашалось сесть за стол переговоров с правительством. В то же время левые кадеты предлагали не спешить отказываться от лозунга созыва Учредительного собрания и открыто разрывать с левыми радикалами. В конечном счете, попытки кадетов занять позицию на «третьей» стороне баррикады не увенчались успехом.20