3) Польское восстание 1830 гг и позиция европейских держав.

В ноябре 1830 г. вспыхнуло восстание в Польше. В ночь на 17(29) ноября группа младших польских офицеров (подхорунжих) ворвалась в Бельведер. Константину удалось скрыться. На следующий день рабочие, ремесленники и студенты овладели арсеналом и вооружились. Было образовано Временное правительство из 7 человек, формировалась повстанческая армия. Собравшийся13(25) января 1831 г, польский сейм провозгласил «детронизацию» (лишение польского престола) Николая I и независимость Польши. Первоначально восставшим сопутствовал успех. 2(14) февраля под Сочком повстанцы нанесли поражение авангарду русских войск. Однако силы были неравны: против 50-ты-сячной армии повстанцев была направлена 120-тысячнаяармия под командованием И. И.Дибича. Не было единства действий и в рядах восставших, что явилось причиной последовавших неудач. Первое крупное поражение польская армия потерпела 13(25) февраля под Гроховым. 14(26) мая еще более серьезное поражение польские войска понесли в битве при Остроленке, на подступах к Варшаве. 27 августа (7 сентября) после мощной артиллерийской канонады начался штурм предместья Варшавы—Праги. Наследующий день Варшава пала, и восстание было подавлено. Началась расправа над его участниками. Конституция 1815г. была аннулирована. По опубликованному 14(26) февраля 1832 г. Органическому статуту Царство Польское объявлялось неотъемлемой частью Российской империи. Управление Польшей было возложено на Административный совет, во главе которого был поставлен наместник императора в Польше И. Ф. Паскевич. Польский сейм был упразднен. Подавлению восстания в значительной степени способствовали позиция, занятая европейскими державами, а также недальновидные действия руководителей восстания. В самом начале восстания они направили делегацию к Николаю I с инструкциями требовать от него возвращения Литвы, Белоруссии и Правобережной Украины. В Варшаве открыто говорили о восстановлении «Польши от моря до моря» (в границах 1772 г.). Детронизация Николая I насторожила европейских «легитимных» монархов. Националистические и завоевательные устремления повстанцев значительно облегчили Николаю I переговоры с монархами. Враждебное отношение к восставшей Польше заняли Австрия и Пруссия, которые усилили свои пограничные гарнизоны, боясь, как бы восстание не перекинулось на их земли. После подавления восстания Австрия и Пруссия разоружали повстанцев, переходивших на их территории, и выдавали царю. Франция и Англия лицемерно сочувствовали восставшим, но не оказали им помощи. Позиция европейских держав по отношению к польскому восстанию1830—1831 гг. развязала Николаю I руки в подавлении восстания.

4) Попытки реставрации Священного союза в 1830-1840е года.

15 июля 1840 г. в Лондоне было подписано соглашение между четырьмя державами — Англией, Австрией, Пруссией и Россией. Это соглашение справедливо расценивалось Марксом как попытка возобновления Священного союза против Франции

Руководящие министры Луи-Филиппа, Тьер и Гизо, были возмущены не только содержанием этого соглашения, всецело направленного против египетского паши и в пользу султана, но и тем, что оно заключено было втайне от французов. «Я всегда был сторонником союза Франции с Англией, — зачем вы разбили этот союз?», — сказал Тьер английскому послу Бульвер-Литтону, узнав о соглашении 15 июля.

Николай ликовал. Русский посол в Лондоне Бруннов, дипломат умный и наблюдательный, имел, однако, вреднейшую, чисто царедворческую манеру доносить в Петербург не то, что в самом деле происходило, а то, что было желательно и приятно царю прочесть в его донесениях. Так, он безмерно преувеличил в своих докладах значение дипломатической победы, одержанной Россией над Францией 15 июля 1840 г. И Николай, сбиваемый с толку Брунновым, стал с тех пор воображать, что отношения между Францией и Англией безнадежно испорчены и что теперь можно подумать и о том, чтобы в удобный момент столковаться с Англией один-на-один. Николай пробовал осуществить эту мысль. Он велел передать Пальмерстону, что если Франция объявит Англии войну, то он станет на сторону Англии. Яростная кампания французской печати против Англии, внезапно развившаяся по явному наущению со стороны Тьера, казалось, вполне подтверждала уверения Бруннова, что отныне можно ждать возобновления хороших отношений с Англией и рассчитывать на них. Пальмерстон, казалось, направил весь свой боевой темперамент против Тьера и против Гизо, сменившего Тьера на посту министра иностранных дел (в том же 1840 г.). Но одновременно он ловко использовал заблуждение царя, для того чтобы воспрепятствовать возобновлению в 1841 г. Ункиар-Искелесского договора, восьмилетний срок которого как раз пришел к концу.

13 июля 1841 г., с согласия царя, был заключен между Турцией, с одной стороны, и Россией, Англией, Австрией, Пруссией и Францией — с другой, договор о Босфоре и Дарданеллах: было постановлено, что проливы будут закрыты для военных судов всех держав, пока Турция не находится в войне; во время войны Турция имеет право пропускать через проливы суда той державы, с какой ей будет выгодно сговориться. Николай не протестовал против участия в договоре Франции; да без нее на этот раз и невозможно было обойтись, даже с точки зрения самого Пальмерстона. Франция перестала поддерживать Мехмеда-Али, видя, что четыре державы выступают против нее, а египетский паша удовольствовался серьезными территориальными приобретениями и примирился с новым султаном Абдул-Меджидом, который сменил Махмуда II, умершего в 1839 г.

Но главное достижение в глазах Николая оставалось в силе: Франция была сброшена со счетов в восточном вопросе; путь к откровенному объяснению с Англией был открыт. А тут еще сентябрь 1841 г. принес отставку Пальмерстона. Пал вигистский кабинет лорда Мельбурна, а с ним ушел и статс-секретарь по иностранным делам Пальмерстон. Новый консервативный премьер Роберт Пиль слыл руссофилом; в еще большей степени другом России, а главное, врагом Турции считался назначенный Робертом Пилем новый статс-секретарь по иностранным делам, лорд Эбердин. Эбердин полагал, что по подавляющему большинству вопросов Англия вполне может сговориться с Россией. И Николай вообразил, что к числу этих вопросов относится и вопрос о Турции.