3.2. Характеристика костюма.
Сделав себе безупречную стрижку, «королева мини-юбок» Мэри Квэнт вызвала в начале 60-х годов такую мощную волну подражания, какую до нее вызвала только Коко Шанель в 1917 году. Взяв за образец грибообразную стрижку «Битлз», новоявленный Фигаро Видал Сассун придал ей ассиметричность и модную остроту: начиная с середины головы, волосы узко и заостренно спускались к пяти точкам. Благодаря этому они облегали голову идеально, словно футуристический шлем. При такой прическе, подчеркивающей круглую, объемную форму головы (или искусно создававшей впечатление такой формы), шея и тело казались еще более нежными и хрупкими. Глаза, увеличенные при помощи всех мыслимых приемов макияжа, усиливали впечатление детскости. Идеальная женщина десятилетия не обладала сильно выраженными признаками женственности; она была худенькой нимфеткой, которая, играя, познает собственную сексуальность. В 1959 году Владимир Набоков как раз опубликовал в Европе свою «Лолиту», и это имя навсегда стало символом инфантильной соблазнительницы.
Каблуки-шпильки, корсеты, подвязки 50-х годов сменились мягкими бюстгальтерами, трикотажными колготками и сапогами на плоской подошве. Толстый слой макияжа уступил место новой естественности. «Старому стилю в макияже пришел конец!» - решительно заявила Мэри Квэнт, но одновременно подчеркнула, что косметика сейчас важнее, чем когда бы то ни было, потому что цвет лица должен быть идеальным, как у младенца. При помощи ее продукции маленькие англичанки учились накладывать грим настолько умело, что выглядели не накрашенными. Помада была предана анафеме, зато блеск придавал губам вид влажного детского рта. Но глаза - это совсем другое дело! Мода позволяла женщинам накладывать на глаза так много краски, что в итоге это выглядело по-детски наивно: как будто макияж делала маленькая девочка, не умеющая соблюдать меру. Часто возникало впечатление, что девушки просто забавляются - например, когда Пенелопа Три, одна из трех английских топ-моделей, наклеила на нижнее веко более длинные ресницы, чем на верхнее, в результате чего ее маленькое треугольное личико казалось перевернутым.
Цветы означали молодость и естественность, даже если были выполнены из пластика, как маргаритка - фирменный знак Мэри Квэнт, который сделался модным украшением (возможно, это была ромашка: ботаники не пришли к единому мнению). Использование пластика в одежде и аксессуарах соответствовало вере в будущее и эйфории по поводу освоения космоса. Краски одежды и макияжа, казалось, тоже имели космическое происхождение: современные худышки, одетые в белое и серебристое, выглядели невесомыми. Сапоги носили и летом - правда, укороченные, не выше лодыжки. Круглые стрижки, платья геометрической формы, ясные, четкие узоры в духе поп- и оп-арта, светлые краски - все это создавало образ, дышащий молодостью и чистотой, который лучше всех отразила Твигги.
Следующая несовершеннолетняя топ-модель внесла в этот образ нотку порочности: круги под глазами у Джин Шримптон, получившей прозвище Креветка, заставляли предположить, что она не высыпалась много ночей подряд. Креветка носила длинные гладкие волосы, и это вызвало новую моду на прически.
Головка, как и раньше, должна была быть круглой и пышной; а поскольку у многих волосы были для этого недостаточно густыми, женщины принимались отчаянно начесывать их. Можно было также прибегнуть к накладкам и шиньонам, как это уже делали раньше, копируя новую жену персидского шаха Фару Дибу. Джеки Кеннеди, напротив, снова вывела на сцену изготовителей париков. В 1962 году она взяла с собой в кругосветное путешествие 16 париков, чтобы оставаться безупречно причесанной всегда и всюду.
Да, 60-е были «волосатым» десятилетием. Хиппи противопоставляли фальшивым волосам свои буйные гривы как символ новой естественности. Если в начале десятилетия мальчиков было трудно отличить от девочек из-за того, что все были коротко стрижены, то теперь основой бесполого облика стали длинные волосы у тех и у других - прямые или вьющиеся.
«Зов джунглей» вернул всех назад, к природе. Теперь в моду вошли живые цветы, естественные материалы и аутентичная одежда. Те, кто еще вчера бодро шагал навстречу новой эпохе в крохотном мини, нейлоновых чулках, сапогах из лакированной кожи и со стрижкой «под пажа» на голове, теперь брели в рай босиком, в сандалетах и длинных балахонах. Джинсы и другая одежда из хлопка, афганские вышитые куртки из шкуры ягненка, индейские кожаные аксессуары, длинные индийские шали и расписные футболки из батика стали считаться уместной и приличной одеждой. Хиппи, следящие за своей внешностью, отправлялись в магазины «сэконд-хэнд», чтобы подыскать там аутентичную одежду. Но промышленность скоро научилась подделывать даже ни с чем не сравнимое очарование потертых вещей, выбросив на рынок огромное количество «потертых» брюк и платьев. Свойственная «детям цветов» любовь к обнаженному телу передалась высокой моде, и в 1968 году на подиуме «от кутюр» появились прозрачные блузки, под которыми не было ничего. Хиппи разрисовывали собственные тела психоделическими узорами - модные журналы типа «Вог» превратили это в актуальную тенденцию. А Верушка фон Лендорфф развивала живопись по телу все дальше и дальше, пока не превратила ее в чистое искусство - а заодно и в свою новую профессию.
Для женщин, предпочитавших ухоженный вид альтернативному имиджу, королева косметики Елена Рубинштейн в 1962 году ввела «день красоты». За 65 долларов ее клиентки получали консультацию диетолога, час занятий фитнесом, массаж, ланч, сеанс ухода за лицом, мытье и укладку волос, маникюр, педикюр и в заключение - идеальный макияж. Все процедуры занимали шесть часов. Работающие американки с восторгом приняли это нововведение, расценив его как прекрасную подготовку к выходным дням.
В общем для женского костюма этих лет характерен небольшой объем одежды, простота и рациональность покроя. В моделях наблюдается отказ от лишних деталей, практичность становится основным критерием достоинства одежды. Прослеживаются три ведущих силуэта женского костюма: полуприлегающий жакет и прямая юбка; прямой жакет и прямая юбка; полуприлегающий длинный или прямой жакет, подпоясанный на талии с зауженной к низу юбкой. Основными силуэтными формами платья этого периода являлись: с колоколообразной юбкой и прилегающим лифом; прямого силуэта; прямого силуэта с поясом.
Мини
Пожалуй, уже никому не удастся выяснить, кто же на самом деле изобрел мини: Мэри Квэнт или Андрэ Куррэж. Но многое говорит в пользу предположения, что эта новаторская модель родилась в Лондоне - например, тот факт, что именно там находились истоки всего молодежного движения 60-х годов. Кроме того, простенькие мини-платья, которые могла сшить своими руками любая девчонка, совсем не напоминали последний крик моды. Зато они органично смотрелись в витринах экстравагантных бутиков на Кингз-Роуд и Карнаби-Стрит, где одевались дочки, не желающие походить на своих матерей. Именно это подтолкнуло Мэри Квэнт к тому, чтобы в 1955 году открыть там свой бутик, где она торговала самодельными моделями. Через десять лет газеты всего мира трубили о ее мини-юбках - во время американского турне модельера их демонстрировали манекенщицы полудетского вида, танцуя под звуки поп-музыки.
Мини были свежи и невинны, словно детские платьица. Масштаб сенсации, произведенной ими, можно понять, лишь учитывая, что 50-е годы прошли под знаком женщин с роскошными твердокаменными бюстами, на острых, словно стилеты, каблуках-шпильках. Теперь же появились все эти Лолиты, состоящие только из огромных глаз и длинных тонких ног. Они по-детски невинно выставляли напоказ свои неразвитые груди сквозь прозрачную одежду на радость всем педофилам; последним не повезло только в том, что все эти шикарные крошки предпочитали общество себе подобных.
Конечно же, мини было выдающимся изобретением десятилетия; но что стало бы с мини-юбкой без колготок и сапог? Лишь это тройное сочетание обеспечило женщинам свободу движения, полностью изменившую их поведение. И хотя честь быть первооткрывательницей мини-юбки, скорее всего, принадлежит Мэри Квэнт, то скомбинировать мини с сапогами впервые решил Андрэ Куррэж, доказав, что соединение уличной моды и «от кутюр» может привести к появлению непреходящих тенденций.
«These boots are made for walking» («Эта обувь сделана, чтобы ходить пешком»), - спела в 1977 году Нэнси, дочь Фрэнка Синатры, и эта песня стала ее единственным хитом. Повсюду в мире женщины готовы были пуститься в долгий путь к эмансипации, и песня Нэнси наполняла их сердца оптимизмом. Однако, поглядев на ноги Нэнси, внимательный наблюдатель заметил бы на них величайшее препятствие, преграждавшее дорогу к свободе: ведь модные белые сапоги певицы были... на высоких каблуках! Многие, подобно Нэнси, попались в ловушку женственности; вместе с мини им захотелось повсюду носить обувь на шпильке и чулки с подвязками. Именно Куррэж объяснил всем, что только сапоги на низких каблуках позволяют сохранить контакт с землей и действительностью. Он же предложил на зиму вязаные колготки. Но самым важным новшеством были тонкие колготки. Они могли быть любых цветов и с любым рисунком, в стиле оп- и поп-арта и вытеснили с рынка чулки, которые, впрочем, через несколько лет вновь вошли в моду.
Космическая мода
Стиль Джеки способствовал «омоложению» моды не меньше, чем культ молодежи, зародившийся в Лондоне. Другим важным фактором было освоение космоса, которое обещало беспредельное будущее после беспредельного развития, которое сулило безграничные перспективы вслед за безграничным развитием. Уже в 1961 году в космосе побывал первый человек - русский космонавт Юрий Гагарин. Но новая эпоха, изменившая в том числе и нашу одежду, по-настоящему началась лишь с 1969 года, когда американцы Нил Армстронг и Эдвин Олдрин ступили на поверхность Луны.
Андрэ Куррэж первым показал миру моду будущего. Мало того, что он еще в 1961 году ввел мини-юбки в арсенал «от кутюр»; в 19б4 году Андрэ Куррэж создал «стиль космического века», означающий разрыв со всеми традициями. Его манекенщицы выходили на подиум быстрым шагом, в белых сапогах без каблуков, в ослепительно белых или серебристых костюмах строгого геометрического покроя. Они казались существами из другой галактики, которые только что прилетели на землю из космоса.
Пьер Карден, тоже очарованный футуристическими идеями, создавал костюмы, как будто предназначенные для роботов: подчеркнутые геометрический покрой и выпуклости и впадины. Узоры и вырезы на его коротких прямых платьях производили такое впечатление, словно их создавали при помощи циркуля и линейки. Под платья надевали черные водолазки.
Как и Куррэж, он тоже любил строгий черно-белый рисунок, но охотно применял и необычные цветовые сочетания.
Третьим выдающимся кутюрье в когорте авангардистов был Пако Рабанн. Его «утопическая мода» из пластика и металла напоминала снаряжение космонавтов. Он также придумал костюмы Джейн Фонды в роли Барбареллы, его «кольчуги» появились в фильмах «Двое на одной дорог» и «Кто ты, Полли Магу?». Тем не менее модели Пако Рабанна едва ли годились на роль повседневной одежды.
И все-таки самым современным из всех модельеров был Ив Сен-Лоран, несмотря на то, что женщины в его одежде отнюдь не походили на космонавтов. Сен-Лоран обратил свой взор не в космос, а на городские улицы, сезон за сезоном выводя на подиум дух времени, изысканно трансформированный в «от кутюр». Он сделал элегантными рокерских невест, вдохнул жизнь в стиль «унисекс», изобретя женский смокинг, вобрал в себя оп- и поп-искусство, а вместе с ними - и волну хиппи с ее восточными мотивами. Он понял, что молодые женщины, даже если у них много денег, предпочитают одеваться в бутиках, а не в салонах кутюрье. В 1968 году он наконец основал свою линию «Рив-Гош», позаимствовав название у левобережья Сены, где квартировали многие экзистенциалисты, интеллектуалы и студенты.
Великим новшеством этого десятилетия была Pret-a-porter и мода из бутиков. Все кутюрье внесели в нее свой вклад, проектируя вторые, а иногда даже третьи линии, которые соответственно становились более дешевыми и «молодежными», чем «от кутюр». И наоборот: владельцы бутиков, подобно англичанке Мэри Квэнт, немцу Жилю Сандеру и француженке Доротее Би, превращались в видных модельеров. Классовые различия в области моды сгладились, и к концу десятилетия в ней воцарилась полная свобода: мини существовали рядом с макси, брюки - рядом с юбками, футуристические формы и рисунки - рядом с фольклорными и психоделическими. Многие люди считали, что это конец моды, которая, по их мнению, не могла выжить без диктатора, каким был, к примеру, Диор в 50-х годах. Но катастрофы не произошло; высокая мода, как и все общество, пережила землетрясение, вы- званное молодежью, но при этом изменилась, мало-помалу впитывая новые идеи.
Лишь Кристобаль Баленсьяга, как самый последовательный представитель высокого искусства шитья, в ужасе отвратил свои взоры от современности. «Мода стала вульгарной», - сказал он о Pret-a-port'er и одежде из бутиков и закрыл свои салоны в Париже и Испании. После этого его самая элегантная клиентка, прекрасная Мона фон Бисмарк, три дня проплакала, лежа в постели: она не знала, где ей теперь найти кутюрье, который помог бы ей поддерживать те высокие стандарты, к которым она привыкла. А мир моды с тех пор продолжает неустанно искать нового Баленсьягу.