Краткие ответы по истории средних веков

1. Тэрмін “сярэднія вякі”, яго паходжанне і змест.

Сре́дние века́ (Средневеко́вье) — исторический период, следующий после Античности и предшествующий Новому времени. Российская и западная медиевистика считают началом Средневековья крушение Западной Римской империи в конце V века. Термин «Средние века»

был впервые введён итальянским гуманистом Флавио Бьондо. До Бьондо доминирующим термином для обозначения периода со времени падения Западной Римской империи до Возрождения было введённое Петраркой понятие «Тёмные века». Гуманисты намеревались обозначить таким образом пограничную эпоху между античностью, которая их вдохновляла, и современным им временем. В узком смысле слова термин «Средневековье» применяется только по отношению к западноевропейскому Средневековью. В этом случае данный термин подразумевает ряд специфических особенностей религиозной, экономической и политической жизни: феодальная система землепользования (феодалы-землевладельцы и полузависимые крестьяне), система вассалитета (связывающие феодалов отношения сеньора и вассала), безусловное доминирование Церкви в религиозной жизни, политическая власть Церкви (инквизиция, церковные суды, существование епископов-феодалов), идеалы монашества и рыцарства (сочетание духовной практики аскетического самосовершенствования и альтруистического служения обществу), расцвет средневековой архитектуры — готики.

Средневековье условно делится на три основных периода:

1. Раннее Средневековье (конец V — середина XI веков).

2. Высокое или классическое Средневековье (середина XI — конец XIV веков).

3. Позднее Средневековье или раннее Новое время (XIV—XVI века).

В XVII в. профессор Галльского университета в Германии И. Келлер ввел термин «средние века» в общую периодизацию всемирной истории, разделив ее на античность, средневековье и новое время. Хронологические рамки периода были обозначены им временем от разделения Римской империи на Западную и Восточную части (завершилось в 395 г. при Феодосии I) до падения Константинополя под ударами турок в 1453 г.

Представители французской школы Анналов выдвинули идею «Долгого Средневековья».По ней период средневековья заканчивается в конце XVIII века.

2. Разуменне феадалізму ў гістарыяграфіі. Феадальнае грамадства, яго сацыяльная апора і палітычная арганізацыя.

Понимание феодализма в историографии XVIII в. Термин «феодализм» стал широко употребляться в исторической науке с начала XVIII в. Произошел он от латинского слова feodum — феод, которым в средние века во многих странах Западной Европы обозначалось наследственное «условное» земельное держание, получаемое вассалом от сеньора на условии выполнения какой-либо (обычно военной) службы.

Историки эпохи Просвещения впервые стали рассматривать феодализм как строй, господствовавший в средневековой Европе, трактуя его только как политическую или правовую систему. Главными чертами феодализма некоторые из них считали политическую раз­дробленность и как следствие ее — господство в средние века папской теократии. Другие, в частности Монтескье и Мабли (во Франции), определяли феодализм как систему феодов и феодальной иерархии.

Историки-просветители относились к феодализму, как и к средневековому периоду, в целом отрицательно.

Понимание феодализма в историографии первой половины XIX в. Историки первой половины XIX в. в определении сущности феодализма недалеко ушли от историков эпохи Просвещения, хотя в отличие от них оценивали феодализм как положительное историческое явление: реакционные романтики — потому, что видели в нем свой политический идеал, либерально-буржуазные — потому, что в рамках феодального строя зародились, выросли в борьбе с дворянством предшественники современной им буржуазии в лице «третьего сословия». И те и другие в большинстве своем также понимали феодализм как систему политической раздробленности или господства вассально-ленных отношений. Французский буржуазно-либеральный историк Ф. Гизо дал на этой основе определение феодализма, надолго затем укоренившееся в буржуазной медиевистике. Основными чертами феодализма он считал: 1) условный характер земельной собственности, 2) соединение земельной собственности с верховной властью, 3) иерархическую структуру класса феодальных землевладельцев.

Формула Гизо правильно характеризовала социальные отношения, существовавшие внутри господствующего класса феодалов, но страдала односторонностью и неполнотой, так как не затрагивала основы социальной структуры феодального строя — отношений между феодалами и крестьянами. Акцентируя внимание на второстепенных, хотя и наиболее бросающихся в глаза, его чертах, историки начала XIX в. видели в феодализме специфическое западноевропейское явление. Наиболее передовые из буржуазных ученых (О. Тьерри, Ж. Мишле — во Франции, К. Ф. Шлоссер, В. Циммерман — в Германии, Т. Н. Грановский — в России) в конкретной характеристике феодального строя подчеркивали его эксплуататорский характер по отношению к крестьянству.

Понимание феодализма К. Марксом и Ф. Энгельсом. Основоположники марксизма впервые выдвинули материалистическое понимание феодализма как особой социально-экономической формации, существовавшей на протяжении столетий у многих народов мира. Они проанализировали основные экономические и социальные черты этого строя, пути его возникновения, развития и гибели в Западной Европе.

В своих работах («Немецкая идеология», «Манифест Коммунистической партии», «Капитал», «Анти-Дюринг» и др.) К. Маркс и Ф. Энгельс дали глубокую характеристику феодального способа производства (см. введение). Научная теория феодализма и ее важнейшая составная часть — учение о феодальной ренте — позднее были развиты и обогащены в трудах В. И. Ленина («К характеристике экономического романтизма», «Развитие капитализма в России», «Аграрный вопрос в России к концу XIX века», «О государстве» и др.). Вместе с тем, характеризуя феодальный строй в целом, К. Маркс и Ф. Энгельс отмечали значительную, хотя и не определяющую роль в его структуре политического фактора (связь крупного землевладения с политической властью) и личностных связей как между крестьянами и феодалами, так и внутри класса феодалов, в виде вассально-ленной системы.

Эволюция понимания феодализма в буржуазной медиевистике второй половины XIX в. Со второй половины XIX в. буржуазные ученые также - неоднократно пытались дать более глубокие, соответствующие, по их мнению, новому уровню развития науки, определения феодализма. Эти поиски отражали также возросший интерес буржуазной исторической науки к экономической и социальной проблематике в условиях быстроразвивающегося капитализма.

Такую тенденцию обнаружили уже немецкие буржуазно-либеральные историки 40—70-х годов Г. Л. Маурер, Г. Вайц, П. Рот, О. Гирке и др. Правда, все они в своих попытках определения фео­дализма были также близки к Гизо. Но именно они впервые на богатом конкретном материале показали, что политико-правовые признаки феодализма имеют своим основанием крупную земельную собственность. Поэтому Г. Маурер, например, связывал развитой феодализм с вотчинным строем, Г. Вайц и П. Рот, хотя и понимали процесс феодализации как утверждение бенефициальной, позднее военно-ленной системы, также видели его материальную основу в утере свободными общинниками своей земли и свободы.

Еще дальше в этом направлении пошли многие историки-позитивисты, полагавшие, что на развитие общества наряду с факторами духовными и политико-правовыми воздействуют и материальные: географическая среда, движение народонаселения, экономические отношения. Последним позитивистские ученые, особенно примыкавшие к так называемому историко-экономическому направлению, придавали нередко весьма значительное, а в некоторых конкретных исследованиях иногда даже первостепенное значение. Они ближе, чем все их предшественники, подошли к социально-экономической трактовке феодализма.

Феодализм в трактовке «классической вотчинной теории» второй половины XIX в. Эта теория широко распространилась в европейской медиевистике в последней трети XIX в. Ее создатели и последователи — К. Инама-Штернегг, К. Лампрехт, К. Бюхер и многие другие — в Германии; Н.-Д. Фюстель де Куланж, Э. Глас-сон, А. Сэ и другие — во Франции; Т. Роджерс, У. Кеннингем, Ф. Сибом и другие — в Англии; М. М. Ковалевский, П. Г. Виноградов, Н. И. Кареев, Д. М. Петрушевский, А. Н. Савин и другие — в России — при всех различиях во взглядах сходились в одном. Все они считали, что экономический фундамент феодального строя и его основную ячейку составляла крупная вотчина, основанная на барщинном труде зависимых крестьян, сидевших на помещичьей земле, в которой господствовало натуральное хозяйство. Тем самым они характеризовали феодализм не только политико-юридическими, но и социально-экономическими признаками.

Однако сторонники «классической вотчинной теории» пытались совместить это новое понимание феодализма с традиционным, политико-юридическим, что достигалось разными способами. Чаще всего историки этого толка (например, Н.-Д. Фюстель де Куланж, Э. Глассон, П. Виолле, А. Сэ, Т. Роджерс, Ф. Сибом и многие другие ученые) отличали феодализм «в собственном смысле слова» от его экономических предпосылок. Первый они определяли как вас-сально-ленную систему; вотчинный же, или сеньориальный (в Англии — манориальный), строй, крестьянско-сеньориальные отношения, а также натуральное хозяйство они выводили за рамки собственно феодализма, рассматривая его в качестве экономического фона последнего, развивавшегося параллельно этому политико-правовому строю.

Другие ученые историко-экономического направления включали социально-экономические признаки в характеристику феодализма, но трактовали этот строй как совокупность равноправных факторов: политического, социального, экономического, — не отводя определяющего места ни одному из них. Так смотрели на феодализм К. Лампрехт, М. М. Ковалевский, П. Г. Виноградов, Н. И. Кареев и некоторые другие. Формулировку Гизо они относили только к политической стороне феодализма; социально-экономическую же сторону они видели в господстве натурального хозяйства и вотчинного строя. Дальнейшим развитием этой концепции феодализма стала в конце XIX — начале XX в. теория «двух феодализмов» — «политического» и «социального» (ее придерживались Д. М. Петрушевский, А. Н. Савин, американский медиевист Дж. Б. Адаме и некоторые другие). Таким образом, историки-пози­тивисты не признавали определяющей роли социально-экономической основы феодального строя — господствующих отношений собственности; объясняя возникновение этого строя, они отдавали предпочтение роли государства или социально-психологическому фактору. Наиболее распространенным и среди сторонников вотчинной теории был взгляд, согласно которому главным источником возникновения феодального строя явилась не эволюция отношений собственности и социальной структуры общества, а необходимость для стоящего над обществом, как они считали, государства организовать военные силы страны в условиях натурального хозяйства. Для этого государство вынуждено было создать военно-ленную систему, обеспечив ее функционирование с помощью вотчинного строя. В такой трактовке и сам вотчинный строй выступал в идеализиро-- ванном виде: вотчина рисовалась как орган классовой гармонии между связанными якобы общими экономическими и политическими интересами феодалами и крестьянами. При этом сторонники классической вотчинной теории игнорировали главное социальное назначение вотчины — организацию эксплуатации крестьянства, — выдвигая на первый план ее чисто хозяйственные функции. При этом вотчине необоснованно приписывалась роль единственного носителя и организатора технического и социального прогресса в феодальном обществе, особенно в раннее средневековье.

Понимание феодализма как системы личных связей. В 80-е годы XIX в. традиционная политико-юридическая трактовка феодализма была модифицирована французским историком Ж. Флак-ком, предложившим понимать феодализм как систему личных связей. Абсолютизируя роль этих связей в феодальном обществе, Флакк считал, что источником его возникновения и подлинной его основой были не поземельные, а личные отношения «верности» и «покровительства» между сеньорами и вассалами. Эти личные отношения, по мнению Флакка, возникали вне всякой связи с земельными пожалованиями, но в силу присущих людям потреб­ностей в защите и чувства любви к близким — семье, товарищам, сеньору и ненависти к чужакам.

На рубеже XIX и XX вв. начался пересмотр классической вотчинной теории, связанный с наметившимся в то время кризисом позитивистской историографии. Этот кризис проявился в отрицании закономерностей исторической действительности и т. д. В плане общеметодологическом он отражал также неприятие буржуазными учеными марксистского понимания истории.

Выражением кризиса буржуазной исторической мысли было появление в медиевистике так называемого критического направления. Оно возникло в Германии, но затем распространилось в других европейских странах. Его представители, открыто выступая против исторического материализма, обвиняли историков-позитивистов в «пособничестве» материализму и марксизму и требовали пересмотра выдвинутых позитивистами представлений и концепций. Основатель «критического направления» в Германии Г. фон Белов, а позднее один из виднейших его представителей — австрийский медиевист А. Допш (1868—1953) считали феодализм «системой управления», главную, характерную черту которой они видели в «отчуждении верховной власти» представителям «местных властей», т. е. в политической раздробленности. Эта феодальная система управления не связывалась ими ни с какими экономическими предпосылками: ни с вотчинным строем, ни с натуральным хозяйством. Господство последних в средние века они вообще отрицали. А. Допш, идя еще дальше, вообще считал вотчину предприятием «капиталистического типа». По его теории выходило, что в средние века «феодализм» как политическая система сочетался с «вотчинным капитализмом» в качестве экономической основы общества. В 20-е годы к этой точке зрения присоединился Д. М. Петрушевский, отказавшись от теории «двух феодализмов».

Дальнейшее развитие комплексного понимания феодализма. В первые десятилетия XX в. лишь немногие западные медиевисты сохраняли традиции более сложного и многостороннего подхода к феодализму. Так, известный бельгийский медиевист Анри Пиренн (1862—1935) продолжал придерживаться концепции, близкой к теории «двух феодализмов», и критиковал с этих позиций Допша. Не принимал чисто политического понимания феодализма и выдающийся французский медиевист Марк Блок (1886— 1944). Еще в 20-е годы он решительно выступил против концепции А. Допша. В своих работах 30 — начала 40-х годов М. Блок провозгласил требование комплексного изучения и понимания феодализма как целостного социального типа, определяемого условиями существования этого общества и соответствующей им духовной атмосферы. Главные признаки этого строя он видел в подчинении крестьян их господам, в наличии феодов, жалуемых за службу, в господстве отношений повиновения и покровительства внутри военного класса в виде вассалитета, в распылении политической власти, порождавшем анархию, которая лишь постепенно ослабевала по мере усиления государства во второй период феодализма (XI—XIII вв.). Важным элементом экономической структуры феодализма М. Блок считал сеньорию и порожденные ею крестьянско-сеньориальные отношения. Однако, по его мнению, вотчина существовала задолго до возникновения в Западной Европе феодализма «в собственном смысле слова», т. е. вассально-ленного права, и на определенном этапе выпала из системы феодальных отношений, которые, как полагал историк, просуществовали только до конца XIII в. Иными словами, он, по сути дела, возвращался к теории «двух феодализмов» — экономического и политико-правового. Отводя столь большую роль в определении феодального строя крестьянско-сеньориальным отношениям, М. Блок в то же время отрицал их определяющее для всей структуры общества значение. Решающий фактор в его складывании и развитии М. Блок видел в системе личных связей, в которой усматривал отражение социально-психологических мотивов и представлений, порожденных примитивностью жизненного уклада, быта и мышления эпохи раннего средневековья. Считая главным средоточием феодальной системы области, входившие в империю Каролингов, он допускал, что подобные системы могли существовать и в других странах как Европы, так и иных частей света. Взгляды М. Блока на феодализм оказали очень большое влияние на современную зарубежную медиевистику.

Понимание феодализма в немарксистской медиевистике в период после второй мировой войны. В современной немарксистской медиевистике нет единого понимания сущности феодализма. Значительное число ученых придерживается традиционной политикю-юридической трактовки этого термина. Часть из них смотрит на феодализм крайне узко, как на вассально-ленную систему или даже только специфическую военную организацию, возникновение и функционирование которой объясняется исключительно потребностями военной защиты и не связано с развитием вотчины и даже государства. Наиболее типичны в этом плане взгляды Ф. Гансхофа (Бельгия), Ф. Стентона (Англия), К. Стефенсона, Р. С. Хойта, К. В. Холлистера (США). Феодализм они считают специфически западноевропейским явлением. Другая группа историков, видящих в феодализме политико-правовой институт, хотя также считает вассально-ленные связи главной характерной чертой феодального общества, однако трактует феодализм в духе «критического направления», как форму государства. По мнению этих ученых, такая форма управления возникала в разное время у разных народов в результате военного завоевания или захвата власти узкой общественной группой в переходные периоды распада старых политических и экономических систем.

Феодализм, таким образом, рассматривается как временное средство оздоровления прогнившей системы, функционирующее до тех пор, пока не сложится новая, более совершенная система, не как закономерный и прогрессивный этап в развитии общества, а лишь как случайный результат политического развития. Наиболее отчетливо эта концепция выразилась в сборнике статей американских медиевистов «Феодализм в истории», изданном в 1956 г. под редакцией Р. Кулборна. Близки к ней и многие западногерманские историки, которые, однако, вносят в нее свои коррективы. Так, Г. Миттайс видит в феодализме «ленное государство», основанное на «ленном праве», социально никак не обусловленное и складыва­ющееся там, где возникает потребность «политически организовать» обширное пространство при отсутствии развитых экономических связей. Разделяющий эту точку зрения О. Бруннер особенно настойчиво подчеркивает, что могущество господствующего класса в «ленном государстве» целиком вытекало из политических функций его представителей и никак не было связано с их богатством, в том числе земельным. Сторонники такой государственно-правовой концепции феодализма допускают существование последнего не только в Западной Европе, но и в других регионах мира и даже пытаются рассматривать его в сравнительно историческом или типологическом плане.

Наряду с разными вариантами политико-юридической трактовки феодализма в современной немарксистской историографии существует и все более распространяется широкое, комплексное его понимание. Такое понимание продолжают развивать последователи М. Блока, историки школы так называемой «новой истории», вышедшей из школы «Анналов» во Франции и Бельгии (например, Р. Бутрюш, Ш. Перрен, Ж. Дюби, Р. Фоссье и др.), а также представители близких к ней направлений «новой социальной истории» — в Италии, Англии, ФРГ, США. Все они придают большое значение крупному землевладению, сеньории и крестьянско-сеньо-риальным отношениям в функционировании феодализма как единой системы. Это дает им возможность вести плодотворные исследования, в том числе и сравнительно-исторического, типологического характера в области аграрной и социальной истории средневековья. Некоторые из них считают феодализм «универсальным строем», фазой общественного развития если не всех, то многих народов. Вместе с тем феодальный строй предстает в их работах более многогранным и многомерным, в том числе раскрываются мировосприятие, социальная роль и место человека в эпоху средневековья. Но при всем том ученые этой школы, как и М. Блок, отрывают во времени процесс складывания феодализма как ленной системы от формирования сеньориального строя, которое уводят в седую древность. Некоторые из них, например Р. Бутрюш, вообще разделяют понятия «феодализм» (под которым понимают вас-сально-ленную систему) и «сеньориальный режим», как это делали в свое время сторонники теории «двух феодализмов». Такого взгляда придерживаются даже многие ученые, специально занимающиеся экономической, в частности аграрной, историей средне­вековья; например, М. Постан и его школа в Англии различают феодализм как политическую структуру и сеньориальный строй (по-английски «манориализм») как его экономическую основу. Известный французский историк Ж. Дюби, видя, как и М. Блок, в феодализме целостную систему экономических, социальных, политических, идейных и ментальных (социально-психологических) структур, подчеркивает наличие в феодальном обществе постоянных враждебных отношений между феодалами и крестьянством. Однако определяющей основой господства в этом обществе класса феодалов он считает не столько их экономическое могущество — сосредоточение в их руках крупной земельной собственности, сколько их политические функции, переданные им государством в процессе отчуждения государственного суверенитета. Только эти политические права и выросшие на их основе идеи и представления о личной верности и покровительстве, считает Дюби, формируют социальную и экономическую структуру феодального общества — крупное землевладение и сеньориальный строй. Таким образом, Ж. Дюби в конечном счете также тяготеет к трактовке феодализма как результата определенной политической системы. При этом он выдвигает на первый план значение личных связей в происхождении «сеньориализма». Такое понимание сущности феодализма ярко отразила выдвинутая в последние годы Ж. Дюби, Р. Фоссье, Тубером теория «феодальной революции», широко распространившаяся во Франции и Италии. Ее сторонники считают, что рабовладельческий строй продолжал сохраняться в Западной Европе, несмотря на германские завоевания, до конца IX — начала X в. В это время произошла «феодальная революция», главным двигателем которой было отчуждение государством политической власти в пользу военных слуг и должностных лиц короля.

Средоточием власти этих новых правителей стали замки, в короткий срок покрывшие всю Западную Европу. Опираясь на свою мощь, их владельцы стали подчинять себе окрестное население, превращать его в своих зависимых людей и эксплуатировать их. «Революцию», таким образом, произвели представители власти, ставшие феодалами, подчинившие себе крестьян и создавшие в IX—X вв. новый, феодальный, строй. Эта теория справедливо подчеркивает роль королевских пожалований широких политических, административных, судебных и налоговых прав слугам и приближенным короля в становлении феодальной собственности и сеньориального режима. Вместе с тем ее слабыми сторонами являются: положение об исключительно политических истоках феодализма, а также полное отрицание спонтанного процесса генезиса этого строя в ходе постепенного разорения масс свободного крестьянства и концентрации земельной собственности в руках крупных землевладельцев.

При всем видимом многообразии взглядов на природу и сущность феодализма, бытующих в современной западной немарксистской историографии, ей свойственны и некоторые общие черты. Это прежде всего то, что она не признает определяющую роль экономической и социальной основы феодального строя. В противовес этому подчеркивается большое, а в конечном счете решающее значение политической и правовой структуры феодального общества, а также специфического социально-психологического настроя людей средневековья, их тяготения к системе «личностных», договорных связей (внутри класса феодалов, а также между феодалами и крестьянами), которые и определяют якобы всю экономическую, социальную и политическую жизнь общества при этом строе.