3. Экономическое развитие.

Власть Чжу Ю. не изменила основ сложившихся принципов землевладения и землепользования. Были составлены реестровые списки и налажен сбор регулярных налогов. В общегосударственном масштабе перепись была проведена уже в 1370 г. Наиболее полный реестр был составлен в 1381 г. – т.н. Желтый реестр. В дополнение в 1387 г. провели общий обмер земель и составили подробный земельный кадастр со схемами-чертежами полей – т.н. Рыбьечешуйчатый. Практиковалась организация военных поселений для самообеспечения армии. Вся земля делилась на казенную или государственную (гуан тянь), и частную (минь тянь). Основной массив государственных земель был занят военными и гражданскими поселениями.

В основу налоговых сборов была положена система «двух налогов» (лян шуй), – летнего и осеннего. Уплачивались они натурой, но с 1376 г. было разрешено платить налоги в пересчете на серебро, медную монету и ассигнации. И все же доля денежных поступлений была очень мала (2%), и начала возрастать лишь с середины XV в. Сохранялись и трудовые повинности (подворные, подушные и дополнительные). В результате проведенных государством мер в XIV в. была создана достаточно стройная система эксплуатации большинства населения, охватывающая как государственные, так и частновладельческие земли. При этом владельцы частной земли платили несколько меньшие налоги, чем работники на государственных землях.

Устремления правительства Ч.Ю. сводились к укреплению довольно упрощенной схемы: всевластный монарх через послушный и не обладающий самостоятельностью чиновничий аппарат обеспечивает сбор налогов с как можно большего количества налогоплательщиков, а налоговые средства позволяют содержать армию чиновников, приносят плоды правящей верхушке и идут на прочие государственный нужды. Подразумевалось при этом, что налоговые ставки должны быть относительно умеренными. Этот идеал был традиционен для китайской общественно-политической мысли в древности и средневековье. Но он не оставлял места для развития и поэтому не мог быть выдержан на практике. Как и прежде, в XV в. развивается процесс концентрации земель и руках крупных землевладельцев, уменьшение государственного фонда земель, в результате чего государство начинает недополучать налоги. К середине XV в. реестровые списки запутываются, система военных поселений разлагается, крестьяне переходят под покровительство «сильных домов», вспыхивают отдельные крестьянские восстания. Однако кризис развивается только к концу XV в.

Уже в XVI в. проявлялся кризис прежде всего, в размывании фонда государственных земель. Крупные земельные владения образовывались как за счет казенных владений, так и путем купли-продажи земли. Можно было также, не приобретая землю в собственность, присваивать до половины поступавших с нее налогов. В результате фонд государственных земель и сумма поступающих налогов резко сократились. Налоговая система в XVI в. была весьма запутанной. Существовали различные нормы пересчета из одного вида продукции в другой. За счет налогоплательщиков осуществлялась доставка собранной в виде налога натуральной продукции в казенные хранилища в центры. Затраты на такую перевозку иногда превышали сумму самих налогов.

Сокращение налоговых поступлений отнюдь не вело к уменьшению расходов двора. Наоборот, они возрастали. В XVI в. произошел свое­образный скачок расточительности двора. Ее проявления наблюдаются и позже. Росли и расходы на оборону границ, содержание наемных гарнизонов. По сравнению с первоначальным управленческим аппаратом империи Мин в XVI в. значительно возросло количество гра­жданских и военных чиновников, получавших содержание из казны. Весьма существенной расходной статьей стало выплачивание жалованья императорской родне, обитавшей в удельных владениях. Число ее быст­ро множилось, достигнув к рубежу 60—70-х годов XVI в. приблизительно 28 тыс. человек. Положенное им содержание в начале 60-х годов состав­ляло 37,3% поступавших от налогов средств.

Казна не могла обеспечить покрытия требуемых расходов. С 50-х го­дов XVI в. не хватало средств даже на половину из них. Сложившееся положение можно охарактеризовать как острый финансовый кризис. Выход из него сторонники реформ видели в упорядочении системы зем­левладения и налоговых ставок. Эту задачу попытались решить полу­чивший фактическую власть в начале 70-х годов XVI в. Чжан Цзюйчжэн и его помощники. В 1577—1581 гг. была проведена новая всеобщая опись облагаемых земель и налогоплательщи­ков, увеличившая учтенный земельный фонд более чем на 40%, а количество податных дворов (по сравнению с данными конца XV в.) — на 1,5 млн. В 1581 г. был декретирован новый порядок сбора налогов — так называемый единый налог (итяобянь).

Сутью нового порядка была замена всех прежних разнообразных на­логов и повинностей единой денежной ставкой, исчислявшейся в сереб­ре. Считалось, что прежние налоги составляют 60% этой общей ставки, а повинности — соответственно 40%. Упорядочение и унификация налогов, упразднение трудовых повин­ностей несомненно должны были облегчить финансовый кризис, улуч­шить положение налогоплательщиков, и прежде всего несшего непо­средственную тяжесть налогового бремени крестьянства. Но положи­тельные результаты этой реформы оказались довольно кратковременны­ми. К тому же новая налоговая система была в неодинаковой степени внедрена в различных районах обширной империи. Наконец, на следующий год после начала реформы (1582 г.) умер ее главный инициа­тор — Чжан Цзюйчжэн, после чего многие его начинания были приос­тановлены и дальнейшее продвижение реформы лишилось систематиче­ских усилий со стороны двора.

Уже в 90-е годы XVI в. в связи с войной в Корее ставка единого на­лога была повышена. Кроме того, ввели налоги на содержание «карательных войск», на «обучение войск» и другие поборы. В результате толь­ко за одно десятилетие после 1618 г. налоговое бремя возросло в два раза. Рост налоговой эксплуатации в сочетании с произволом властей и накоплением огромных богатств в руках удельных властителей, знати, временщиков, администрации в целом привел в конечном итоге к вспышке крестьянской войны, похоронившей державу Мин.

Население крупных городов по-прежнему исчисляется сотнями тысяч человек. В к.XIV-XV вв. четче, чем раньше, обозначается хозяйственная специализация районов страны. Успехи производства, и в частности, кораблестроения могут проиллюстрировать корабли эскадры Чжэн Хэ: они были трех- четырехмачтовыми, длиной 40-50 м., несли от 50 до 360 т. полезного груза и 600 человек, имели внутренние водонепроницаемые переборки, пропитку и обмазку корпуса специальными составами, означенную ватерлинию и т.п.

Правительство Мин в начальные годы укрепляло и расширяло казенное ремесло и промыслы, существовало небольшое количество (3 тыс.) военных ремесленников, было и частное ремесло.

Происходившие в сфере производ­ства сдвиги позволяют исследователям говорить об экономическом подъ­еме в стране с середины XVI столетия.

По своему качеству и количеству изделия китайского шелкоткачества, хлопкоткачества, фарфорового дела и бумажного производства отвечали наивысшим мировым стандартам. На высоком уровне находились кра­шение тканей, художественные ремесла, обработка сельскохозяйствен­ного сырья. Достаточно развиты были горнодобывающие промыслы, плавка и обработка металлов. Увеличивались масштабы ремесленного производства, совершенствовались техника и технология труда.

Наблюдается дальнейший прогресс в разделении труда, увеличении сортов и видов продукции какой-либо отрасли ремесла.

Специализация с/х районов и развитие ремесла способствовало развитию внутренней торговли. Политика государства в отношении торговли не была последовательной. С одной стороны, торговая деятельность признавалась как один из легальных видов занятий. Государство извлекало из нее пользу с помощью налогов, строило склады и торговые помещения, передавая их торговцам в аренду. С другой – эта деятельность продолжала считаться недостойной уважения, делались попытки ограничить частную торговлю и держать ее под постоянным контролем. Конкурируя с частником, казна содержала т.н. императорские лавки и насаждала государственные «торговые поселения».

В конце XVI — начале XVII в. значительное число сельских ремес­ленников привозило свои товары на городские рынки. Вместе с тем про­дукция городского ремесла через разъезжавших по стране купцов и бро­дячих торговцев проникала в самые глухие и отдаленные районы. При­езжий купец становится обыденной и повсеместной фигурой в обществе. Купеческий капитал в отдельных случаях участвовал в скупке сырья, раздаче его ремесленникам, получении от них готовой продукции и пе­репродаже ее. Некоторые цеховые объединения типа хан и бан стали приобретать чисто торговый характер, т.е. превращались в своеобразные гильдии. В торговых операциях участвовали (иногда непосредственно, иногда тайно) обладавшие богатствами знать и чиновничество.

В XVI в. получают развитие посредническая торговля и комиссионер­ская деятельность. Именно этим занималось большинство торгово-посреднических контор. Деятельность многих из них охватывала и сельские районы.

Однако в целом отмеченные процессы на внутреннем рынке не при­вели к радикальному изменению ситуации. Наметившееся отделение торговли от ремесла не завершилось, причинами этого были: 1) тормозящее воздействие казенного ремесла и казенной торговли, 2) принудительные закупки властями товаров по заниженным ценам, 3) сохранение монополии казны на реализацию соли, железа, чая, уксуса, вина и других товаров (хотя со второй половины XVI в. торговля ими все чаще отдавалась на откуп частным купцам), 4) стремление властей сохра­нять мелочный надзор за торговой деятельностью: устанавливали прави­ла, время и место торговли, ограничивали ассортимент, фиксировали цены и т.п. Товары по-прежнему облагались налогами и таможенными сборами при перевозках. К концу XVI в. число таможен возросло, нало­говое бремя усилилось. С 1596 г. двор стал рассылать по стране особых уполномоченных для сбора на местах торговых налогов. Всеми способами выколачивая налоги, они вводили дополнительные поборы, чинили произвол. Не изменился и традиционный подход император­ского правительства к торговле как к «низкому», «второстепенному» за­нятию. Попытки реформаторов в конце XVI — начале XVII в. несколько ослабить давление властей на торгово-промысловую деятельность успеха не имели. В результате развивавшаяся торговля была вынуждена приспо­сабливаться к феодальным порядкам и могла лишь ограниченно способ­ствовать появлению новых форм производства.

Строгий запрет с первых лет правления Мин был наложен на частную внешнеторговую деятельность. Только к началу XVI в. происходят заметные изменения во внешней морской торговле Китая. К тому времени правительство почти отказалось от по­пыток свести все контакты по морю к обмену посольскими миссиями. Управления торговых кораблей (Шибосы), находившиеся в крупных портах и призванные контролировать все заморские сношения, к озна­ченному моменту уступили часть своих полномочий местным властям, получавшим от торговли с иноземцами значительные доходы. Еще в конце XV в. был ослаблен так называемый «морской запрет» на выход частных ки­тайских судов в море. При наличии специального разрешения и соблю­дении установленных правил такой выход стал возможен.

В 1507—1509 гг. в центральную казну отправлялись лишь наиболее редкие и ценные заморские товары, остальные же пускались местными властями в свободную продажу. «Иноземные товары продавались очень дешево, и много бедных людей разбогатело, пользуясь распоряжением о возможности их закупки», — отмечается в источниках. Одновременно росло число частных торговых посредников, участвовавших в сбыте дос­тавлявшихся к берегам Китая товаров. Благодаря им от половины до 70% товаров попадало в руки местных богатых и знатных домов, связанных с торговлей, до официальной регистрации прибывшего корабля. Лишь после этого о нем докладывали властям, которые описывали товары и взимали налоги, а оставшееся пускали в продажу по казенным каналам.

Однако усиливавшееся у побережья пиратство, где наряду с китайца­ми действовали вооруженные отряды из южной Японии, а также сило­вые действия появившихся к описываемому времени португальцев спро­воцировали в начале 20-х годов XVI в. новую попытку китайского прави­тельства полностью прекратить все неконтролируемые (а в отдельные годы и всякие вообще) сношения с заморскими странами. Естественно, это не могло остановить внешнюю морскую торговлю, а лишь переводило ее на нелегальное положение, толкало к использованию контрабанд­ных способов и обостряло ситуацию в прибрежных районах, вызывая недовольство местных жителей и властей.

Апогей запретительных мер связан с деятельностью начальника мор­ской обороны Чжу Ваня в 1547—1549 гг. Однако под натиском против­ников запретов Чжу Вань был отозван и казнен. После этого морская торговля вновь оживилась по всему юго-восточному побережью. Нако­нец, в 1567 г. были отменены всякие запреты на связи со всеми за­морскими кораблями (кроме японских). Соответственно ослабел и «морской запрет» для китайских мореплавателей. В результате к концу XVI в. частная торговля китайских купцов охватывала практически все крупные порты стран Южных морей, а количество китайских колони­стов, поселявшихся там на длительное время или на всю жизнь, значи­тельно выросло по сравнению с началом XV в. В Сиам (Таиланд) и Сингапур ежегодно приходило более сотни китайских торговых кораб­лей. На Филиппинах только в 1583 г. их побывало около 200.

В Китай ввозились различные породы поделочной и ценной древеси­ны, благовония и ароматические средства, лекарства, металлы и руды (железо в брусках, медный купорос, олово, ртуть), сера, красители, хло­пок-сырец, горючие материалы, продукты питания тропических стран (бананы, кокосовые орехи, таро, бетель, перец, гвоздика и т.д.), драго­ценности (золото, серебро, драгоценные камни, жемчуг, кораллы, слоно­вая кость), а также крокодиловая кожа, оперение редких птиц, панцирь черепах и т.п. Из Китая в заморские края шли шелковые и прочие ткани, фарфор, изделия из бронзы и железа, продукция художественных реме­сел, ювелирные изделия, бумага, пищевые продукты (в том числе зерно).

Однако и после 1567 г. китайское правительство пыталось сохранить определенный контроль за морской торговлей. Все выходившие в море корабли должны были иметь письменное разрешение, за кото­рое надо было заплатить. В зависимости от размеров корабля взимался налог. Кроме того, по возвращении корабля с доставленного товара так­же выплачивались налоги. Прави­тельство по-прежнему остерегалось тех, кто покидал пределы страны, и не поддерживало никаких официальных связей с обосновавшимися в странах Южных морей китайскими колонистами и отказывалось защищать их.

Некоторые изменения произошли в XVI — начале XVII в. в денеж­ном хозяйстве страны. Хождение ассигнаций законодательно не отменя­лось. Но, обесценившись к середине XV в., они к описываемому време­ни почти не участвовали в практическом обращении, уступив свое место медной (бронзовой) монете и серебру, ходившему в весовых, часто мар­кированных слитках. Тем не менее вплоть до 20-х годов XVII в. казна продолжала выплачивать часть жалованья чиновникам и солдатам в ас­сигнациях, обесценившихся к тому времени до предела.

Вытеснение из обращения ассигнаций потребовало возобновления от­ливки медной монеты (которая не отливалась после 1433 г.). Первая пар­тия новой монеты была отлита в 1503 г., а затем, после 1527 г., ее отлив­ка стала массовой и регулярной. Каждый медный вэнь весил около 1 цяня 3 фэней (примерно 4,8 г). Как и прежде, он имел квадратное от­верстие посередине, плоский ободок по краям и датировку по девизу годов правления императора. На рубеже XVI—XVII вв. вновь (как и в XIV в.) появляются монеты разных номиналов. С 20-х годов XVII в. хо­дили монеты самого разного размера, веса и достоинства.

Все большее утверждение серебра в качестве одной из основ денеж­ного обращения является характерной чертой экономической истории Китая в XVI—XVII вв. Этот процесс шел параллельно с обесцениванием и вытеснением ассигнаций. Реформы 1562 г., касавшиеся трудовой повинности, и 1581 г., о введении всеобщего обложения, окончательно утвердили серебро в каче­стве мерила в налогообложении. С 60-х годов XVI в. в стране начинает ощущаться нехватка этого металла. Увеличивается его ввоз из зарубежных стран, в частности в виде монет, чеканившихся в испанских владениях в Латинской Америке. Ввоз их в конце XVI в., осуществляв­шийся через захваченные испанцами Филиппины, достигал в отдельные годы нескольких сотен тысяч штук. По количеству накопленного серебра стали исчисляться состояния знати и купцов (последние делились по этому признаку на три разряда: имевшие свыше 100 тыс. лян, свыше 10 тыс. и лишь несколько тысяч или сотен лян). В то же время весовое серебро проникало и в розничную торговлю и обыденные расчеты. Золо­то же (также употреблявшееся в слитках) оставалось по преимуществу средством накопления и мало участвовало в обороте. Несмотря на широкое распространение серебра как средства платежа и использование иностранной монеты, императорское правительство не перешло к отливке или чеканке монеты из драгоценных металлов, остав­ляя основной денежной единицей медный вэнь.