16. Художники школы Венецианова.

Венецианов был прекрасным педагогом. Школа Венецианова, венециановцы – это целая плеяда художников 20–40-х годов, работавших с ним как в Петербурге, так и в его имении Сафонково. Это А.В. Тыранов, Е.Ф. Крендовский, К.А. Зеленцов, А.А. Алексеев, С.К. Зарянко, Л.К. Плахов, Н.С. Крылов и многие другие. Среди учеников Венецианова много выходцев из крестьян. Под кистью венециановцев рождались не только сцены крестьянской жизни, но и городские: петербургские улицы, народные типы, пейзажи. А.В. Тыранов писал и сцены в интерьере, и портреты, и пейзажи, и натюрморты. Особенно любили венециановцы «семейные портреты в интерьере» – соединявшие конкретность образов с подробностью повествования, передававшие атмосферу среды (например, картина Тыранова «Мастерская художников братьев Чернецовых», 1828, в которой объединены и портрет, и жанр, и натюрморт).

Наиболее талантливый ученик Венецианова, несомненно, Григорий Сорока (1813–1864), художник трагической судьбы. (Сорока был освобожден от крепостной зависимости только реформой 1861 г., но вследствие тяжбы с бывшим помещиком был приговорен к телесному наказанию, не вынес одной мысли об этом и покончил с собой.) Под кистью Сороки и пейзаж его родного озера Молдино, и все предметы в кабинете имения в Островках, и фигуры застывших над гладью озера рыбаков преображаются, наполняются высочайшей поэзией, благостной тишиной, но и щемящей грустью. Это мир реальных предметов, но и идеальный мир, воображаемый художником.

Свои гуманистические взгляды Венецианов деятельно проводил в жизнь. Его ученики были его иждивенцами, они жили с ним и в Сафонкове и в Петербурге, он вечно хлопотал за крепостных художников и ставил своей особенной задачей помогать получить художественное образование тем, кому крепостное состояние мешало поступить в Академию. Он постоянно добывал заказы для учеников и заботился о распространении произведений русских художников путем литографии.

Художник был счастлив и горд, переполнен своими открытиями, бесконечно расширившими его горизонты. Он письменно заявил, написав на обороте одного из портретов, что оставляет портретную живопись, очевидно, ради тех новых горизонтов, которые перед ним открылись. Но он не хотел таить своих открытий от других. Двери Академии были для него закрыты. Он решил основать свою собственную школу. Его поддержало Общество поощрения художников. На школу он тратил все свои заработки и сбережения.

Венецианов выработал совершенно своеобразный метод преподавания живописи, построенный на изучении натуры. Он начисто отменил перерисовку гравюр (так называемых «оригиналов»), с которой начиналось академическое обучение, и сильно ограничил применение гипса как учебного пособия. Первая ступень обучения состояла в изучении натюрморта, после ученики писали интерьеры, затем переходили к живой натуре; последняя стадия обучения состояла в живописи на открытом воздухе. Таким образом, Венецианов старательно избегал в своей педагогической системе всяческой отвлеченности, ставя ученика лицом к лицу с натурой во всей ее реальной сложности и располагая все объекты в строгой последовательности, по возрастающей трудности. На первой ступени ученик овладевал реальной формой и цветом, связанными с материалом предметов, выражающемся в их фактуре. Переходя к интерьеру, Венецианов заставлял учеников до тонкости изучать правила перспективы и даже начертательной геометрии, курс которой он сам составил. На интерьере Венецианов учил видеть действие света на предметы, на их цвет, наблюдать не только линейную, но и воздушную перспективу, сохраняя всю радость цвета, что так характерно для бытовых интерьеров, созданных художниками его школы.

Через школу Венецианова в течение 20 лет прошло более 80 человек. Тут были и обедневшие дворяне-разночинцы и, что особенно важно, — крепостные, для которых Академия художеств продолжала быть закрытой. Венецианов сам комплектовал кадры своей школы. Он повсюду выискивал будущих своих учеников. Он обращал внимание на иконописные артели, на отдельных молодых людей, тяготевших к живописи, кто бы они ни были по своему социальному положению. Он постоянно хлопотал перед помещиками и власть имущими за своих учеников, устраивал им заказы, иногда коллективные. Лето Венецианов вместе с учениками жил в Сафонкове, а зиму все они жили в Петербурге, причем учитель добивался разрешения работать в Эрмитаже и дворцах для практики живописи интерьеров.

Самой сильной стороной венециановской школы является интерьер. Если взять в совокупности все, что было создано учениками Венецианова и художниками его круга в этой области, то получится обширная картина внешнего быта русской жизни 1830—1840-х годов, при этом жизни различных слоев общества.

Благодаря этим скромным картинам мы знаем, как были обставлены комнаты того времени в дворянских усадьбах и городских особняках, мы видим также бедный быт ремесленников, мастерские художников. Очень часто среди этой обстановки появляются люди, одетые в костюмы, соответствующие обстановке и времени. Они стоят у притолоки, читают или занимаются рукоделием. Иногда изображено целое семейство, старшие сидят в креслах, младшие — стоят сзади и сбоку. Но они почти никогда не связаны общим действием. И даже в тех случаях, когда есть это действие (как в сценах Щедровского), оно вытекает из сюжета, не могущего вскрыть социальные корни жизни. Таким образом для художников венециановской школы еще не наступил гоголевский период критического отношения к действительности.

Вероятно, Венецианов, учитывая индивидуальность ученика, давал определенное направление его развитию. Л. С. Плахов и И. С. Щедровский рисовали мастерские ремесленников, Г. К. Михайлов и С. К. Зарянко — парадные интерьеры, Хруцкий рисовал натюрморты, цветы и плоды, интерьеры и даже портреты. Но портрет, так же как и подлинно жанровая живопись, никогда не составлял предмета специального интереса для художников венециановской школы. Их внимание направлялось исключительно в сторону внешнего отображения быта. То, что не получило развития в творчестве самого мастера, ограничило и всех его учеников. Если они рисовали портрет, то их внимание прежде всего привлекал костюм, его покрой и материал, из которого он сшит, его цвет, плотность и фактура. Чисто внешние черты человеческого облика выступают на первый план: дряблая и морщинистая кожа старых, упругая и шелковистая поверхность молодого тела. Но из-под этой внешней характеристики слабо проступает душевная жизнь человека.

И все же все эти скромные картинки обладают неоспоримым и очевидным обаянием. Их следует рассматривать в свете того освободительного движения, под влиянием которого у художников развивалась любовь к простому русскому человеку и родной природе. Венецианов в своей теории и практике со всей энергией выступал против космополитических установок тогдашней Академии художеств и ратовал за национальную форму. Он не стремился за границу и целиком основывал всю свою работу и учебу своей школы на изучении натуры, окружающей природы и русского человека. Он прививал своим ученикам огромную любовь ко всем деталям, ко всем частностям. Самая новизна предметов, к которым впервые обратилась живопись, увлекала художников; печать любовного внимания и даже восторженности, чистоты и свежести молодости лежит на всех их произведениях.