26. Проблема человека в ренессансной культуре humanitas.

Ренессансный гуманизм, классический гуманизм - европейское интеллектуальное движение, являющееся важным компонентом Ренессанса. Возникло во Флоренции в середине XIV века, существовало до середины XVI века. Первоначальная латинская форма этого понятия — studia humanitatis. В таком виде оно было введено собственно ренессансными гуманистами, перетолковавшими Цицерона.

Значение термина «гуманизм» в эпоху Возрождения было: «ревностное изучение всего, что составляет целостность человеческого духа», поскольку humanitas означало «полноту и разделённость природы человека». Ренессансный «гуманизм» — это не защита прав человека, а исследования человека таким, каков он есть. Гуманизм, с точки зрения Петрарки и других философов, означал перенесение человека в центр мира, изучение человека в первую очередь. Термин „гуманизм“ в этом плане является в чем-то синонимом слова „антропоцентризм “ и противостоит термину „теоцентризм “. В противовес религиозной философии Западной Европы гуманистическая философия ставит своей задачей изучение человека со всеми его земными и не-земными нуждами. Взамен онтологических вопросов на первый план выдвигаются вопросы этические.

Главным принципом всей гуманистической этики Ренессанса было учение о высоком назначении человека, о его достоинстве —dignitas. Он гласил, что человек, наделенный разумом и бессмертной душой, обладающий добродетелью и безграничными творческими возможностями, свободный в своих поступках и помыслах, поставлен в центр мироздания самой природой. Это учение основывалось на воззрениях античной философии и также отчасти на средневековой теологической доктрине о том, что человек был сотворен по образу и подобию божьему. 

В сочинении Джованни Пико делла Мирандола «Речь о достоинстве человека» дано философское обоснование достоинства человеческой природы в новом гуманистическом его понимании. Опираясь на античные идеи - человек-микрокосм, человек - центр Вселенной - и связывая их с христианским учением о сотворении человека, Пико изменяет главный смысл последнего (человек создан по образу и подобию Бога) и приходит к заключению, что человек сам - свободный творец собственной природы, что является, по мысли философа, исключительной привилегией человека,  предопределённой  тем, что именно он должен оценить величие мироздания - божественного творения - и возвыситься благодаря этому над всеми прочими смертными существами: «Но, закончив творение, пожелал мастер, чтобы был кто-то, кто оценил бы смысл такой большой работы, любил бы её красоту, восхищался её размахом». Создав человека и поставив его в центре мира, возгласил творец: «Не даём мы тебе, о, Адам, ни определённого места, ни собственного образа, ни особой обязанности, чтобы и место, и лицо, и обязанности ты имел по собственному желанию, согласно твоей воле и твоему решению… Ты же, не стеснённый никакими пределами, определишь свой образ по своему решению, во власть которого я тебя предоставляю. Я ставлю тебя в центре мира, чтобы оттуда тебе было удобнее обозревать все, что есть в мире».

Итак, вот она – основная идея Возрождения: человек становится на одну ступень с Богом, становится божественным мастером.

Все рассуждения философов Возрождения были проникнуты одной главной идеей — преклонением перед разумом и его творческой мощью. Разум — это бесценный дар природы, который отличает человека от всего сущего, делает его богоподобным. Для гуманиста мудрость являлась высшим благом, доступным людям, и поэтому своей важнейшей задачей они считали пропаганду классической литературы. В мудрости и познании, верили они, человек обретает настоящее счастье — и в этом состояло его подлинное благородство. Именно в это время живопись из ремесла превратилась в искусство, а в число свободных искусств вошла поэзия, а в основу самого искусства легла эстетика. В этой среде возник новый идеал личности, порожденный светскими и классическими устремлениями гуманистического мировоззрения. В гуманистической литературе он получил свое развитие.

Невероятно последователен Джордано Бруно в своем учении о человеке. В первой части диалогов трактата «О героическом энтузиазме» он пишет: «…божественный свет всегда имеется близ нас, всегда предстает нам, всегда зовет нас, стучит в двери наших чувств и других познавательных и воспринимающих сил… этот божественный свет вводит себя, выявляет себя и овладевает душой, возвышая ее и обращая к богу»; «…об умственной пище надо сказать, что ею может быть лишь то, чего ум сильно желает, ищет, принимает и вкушает охотнее, чем что-либо иное, в силу чего он наполняется, удовлетворяется, получает пользу и становится лучше, — а это и есть истина, о которой в любое время, во всяком возрасте и во всяком состоянии, в каком находится человек, он всегда мечтает, и при помощи которой презирает всякую усталость, выносит всякое усилие, не обращает внимания на тело и ненавидит эту жизнь». И, в отличие от многих великих теоретиков, Бруно верен своему убеждению: за него он поднимается на костер, обличая своих судей «Сжечь – не значит опровергнуть!», и гибнет за истину, являя собой тот самый идеал человека эпохи Возрождения – человека-Энтузиаста, человека-борца за истину, любящего Бога и этой любовью преображенного.

Об этой же любви к Богу пишет и Марсилио Фичино (любовь представляет собой вид «обожествления» бесконечной игры вечности — воссоединение в Боге человека эмпирического с метаэмпирической Идеей путем постепенного восхождения по лестнице любви): «…если в настоящем времени мы будем любить Бога во всех вещах, то в конце концов будем любить все вещи в нем. Ибо, живя так, мы достигнем той степени, когда будем видеть Бога и все вещи в Боге... К подлинной жизни мы приходим посредством божественной любви».