Лекция 12

История семиотики

1. Спор о мотивированности и конвенциональности знака в эпоху Античности.

2. Семиотические идеи Средних веков и Возрождения.

3. Зарождение семиотики как науки в кон. XIX–нач. XX вв.: Ч.Пирс, Ч.Моррис, Ф.де Соссюр, Г. Фреге.

4. Современные школы и направления в семиотике.

1. Спор о мотивированности и конвенциональности знака в эпоху Античности (Гераклит, Демокрит, стоики, Августин, Платон)

Основные проблемы природы знака и процесса означивания были подняты еще в глубокой древности, в Древней Греции. В знаменитом споре о природе вещей между Гераклитом и Демокритом рассматривались вопросы мотивированности и конвециональности языкового знака.

Автор теории physei Гераклит полагал, что название вещи отражает её физическую природу, то есть языковой знак – мотивирован. Это суждение позже поддержали представители других философских школ античной философии – гностики, пифагорейцы и стоики. Блаженный Августин (354­–430), представляя идеи стоиков, говорил, что природность наименования доказывается: 1) наличием звукоподражаний, 2) сходством между воздействием вещи на человека и ощущением от названия вещи (то есть идеофонией): mel – так же сладостно на вкус как и мёд, acre – острое по звучанию слово, lana – похоже по воздействию на наши органы чувств как и шерсть.

Сторонники противоположной концепции, известной как теория thysei, видели в наименовании условность, возникшую в результате договоренности людей между собой о наименовании той или иной вещи. Так Демокрит и его последовали (среди них Аристотель и отчасти Платон) поставили вопрос о конвенциональности знака.

Компромисс между двумя концепциями означивания попытался найти Платон, автор самого знаменитого семиотического труда Античности – диалога «Кратил, или О правильности имён».

В диалоге участвуют трое: Кратил, защитник правильности «подлинных» имен (тех, которые прису­щи вещам от природы), Гермоген, уверенный в том, что «ника­кое имя никому не врождено от природы, но принадлежит на основании обычая тех, которые этот обычай установили и так называют», и мудрейший арбитр Сократ, ищущий «третий берег». Это, очевидно, и точка зрения самого Платона. Устами Сократа Платон говорит, что имена были установлены, но «законодатель имен» (ономатотет) устанавливал имена таким обра­зом, чтобы звуки, из которых создавалось имя, отвечали «приро­де» называемого предмета или действия. Показывая соотнесенность звучания и значения, Платон по сути закладывает основы звукосимволизма.

Новаторство Платона в характеристике сути знака (обозначения) состоит в формулировке следущих идей:

– мотивированность слова может быть различной природы (раз­ного характера): «...одни имена составлены из более первичных, а другие являются первыми» (звукоподражания–междометия–идеофоны–звукосимволы);

– мотивированность может быть присуща имени в разной (боль­шей или меньшей) степени: «Итак, мой славный, смело призна­вай, что и имя одно назначено хорошо, а другое — нет, и не заставляй его иметь все буквы, чтобы быть совершенно такими же, как то, чьим именем оно является, но позволь вносить в нею и неподходящую букву»;

– принятие имени людьми зависит не от природности име­ни (то есть соответствия ее природе), а от «договоренности», т.е. конвенции, условленности между людьми: «Мне и самому нравится, чтобы имена в пределах возможности были сходны с вещами. Однако, в самом деле, как бы это стремление к сходству не оказалось, как говорит Гермоген, слишком стеснительным и не пришлось бы привлекать к вопросу о правильности имен гру­бое соображение о договоре».