14. Высокая комедия Мольера. Художественные особенности.

Мольер, несомненно, явился новатором в драматургии XVII века. Но его новаторство возникло не на пустом месте. Уже закатывалась звезда Ренессанса – эпохи, оставившей после себя богатейшее культурное наследие, в т.ч. и в театре. «Принявший эстафету» от Ренессанса французский классицизм, «в лоне» которого и творил Мольер, к началу зрелой творческой деятельности последнего уже имел таких состоявшихся авторов, как Корнель, Жодель, Скаррон и другие.

Но Мольер не только «верноподданное чадо» французского классицизма – он раздвигает его рамки: Мольеру заслуженно принадлежат лавры создателя жанра «высокой комедии» – комедии, которая претендует на то, чтобы не только увеселять и высмеивать, но и выражать высокие нравственные и идейные устремления (здесь нелишним будет напомнить, что «ортодоксальный» классицизм оставлял за комедией лишь вульгарную тематику). Об этом жанре А.С. Пушкин писал: «…высокая комедия не основана единственно на смехе, но на развитии характеров, - и … нередко близко подходит к трагедии».

В чём же основные особенности этого нового для эпохи классицизма типа комедии? Движение сюжета теперь не результат плутней или фабульных хитросплетений, оно вытекает из поведения самих действующих лиц, определяется их характерами. В конфликтах комедии нового типа явственно выступают основные противоречия реальной действительности. Теперь герои показаны не только в их внешней, объективно-комической сущности, а с субъективными переживаниями, имеющими для них подчас подлинно драматический характер. Этот драматизм переживаний придаёт отрицательным героям новой комедии жизненную правдивость, отчего сатирическое обличение приобретает особую силу.

Первым произведением нового этапа творчества Мольера считается «Школа жён» (1662). Арнольф, главный герой пьесы, уже не похож на опереточного злодея. Этот, на поверхностный взгляд, едкий и самоуверенный насмешник внутри оказывается человеком мнительным и ранимым. И хотя во многом «Школа жён» ещё, что называется, «тянет шлейф прошлого» - например, конфликт пьесы строится на традиционной путанице, любовных недоразумениях и т.п. – в главном драматургия Мольера выходит на принципиально новую магистраль.

Суть же новшества в том, что методом сценического построения основных персонажей и выражения социальной проблематики в пьесе становится выделение одной черты характера, господствующей страсти главного героя. Главный конфликт пьесы, естественно, также «завязан» на этой страсти. Все «золотые» комедии Мольера – «Тартюф» (1664), «Дон Жуан» (1665), «Мизантроп» (1666), «Скупой» (1668), «Мнимый больной» (1673) – построены на основе указанного метода. Примечательно, что даже названия только что перечисленных пьес являются либо именами главных героев, либо наименованиями их доминирующих страстей.

В отношении персоны Тартюфа у зрителя (читателя) с самого начала действия нет никаких сомнений: ханжа и подлец. Причём это не отдельные грехи, присущие в той или иной мере каждому из нас, а самая природа души главного героя. Тартюф появляется на сцене только в третьем акте, но к тому моменту уже все знают, к т о именно появляется, кто виновник той наэлектризованной обстановки, которую драматург мастерски выписывает в двух предыдущих действиях.

Итак, до выхода Тартюфа ещё два полных действия, а конфликт в семействе Оргона уже бушует во всю мощь. Все столкновения – родственников хозяина с его матерью, с ним лично, наконец, с самим Тартюфом – возникают по поводу лицемерия последнего. И интрига пьесы развивается всё в том же направлении: сумеют-таки разоблачить двуличного паразита, или?.. Можно сказать, что даже не сам Тартюф является главным героем комедии, а его порок. И, строго говоря, именно он, порок, доводит до краха своего носителя, а вовсе не попытки более честных действующих лиц вывести обманщика на чистую воду – как известно, как раз эти попытки ни к чему хорошему не привели, и неизвестно, чем бы всё кончилось, если б Тартюф, что называется, «не полез на глаза» королю, уверовав в собственную неуязвимость…

Пьесы Мольера – это пьесы-диагнозы, которые он ставит человеческим страстям и порокам. И как уже отмечено выше, именно эти страсти становятся главными героями его произведений. Если в «Тартюфе» это лицемерие, то в «Дон Жуане» такой главенствующей страстью является, несомненно, гордыня. Видеть в нём только лишь не знающего удержу похотливого самца – значит примитизировать. Похоть сама по себе не способна привести к тому бунту против Неба, какой мы наблюдаем у Дон Жуана.

Мольер сумел увидеть в современном ему обществе и реальную силу, противостоящую двуличию Тартюфа и цинизму Дон Жуана. Этой силой становится протестующий Альцест, герой третьей великой комедии Мольера – «Мизантроп», в которой комедиограф выразил свою гражданскую идеологию с наибольшей страстью и полнотой. Образ Альцеста, являясь по своим моральным качествам прямой противоположностью образам Тартюфа и Дона Жуана, по своей функциональной роли в пьесе совершенно аналогичен им, неся нагрузку двигателя сюжета. Все конфликты разворачиваются вокруг персоны Альцеста (и отчасти вокруг его «женской версии» – Селимены), он противопоставлен «окружающей среде» точно так же, как противопоставлены Тартюф и Дон Жуан.

Как уже говорилось, доминирующая страсть главного героя оказывается как правило и причиной развязки в комедии (не суть важно, счастливой или наоборот). Например, Гарпагон («Скупой») расстаётся со своими безумными замыслами жениться на невесте сына и выдать дочь за старика тогда, когда вновь обретает свою заветную шкатулку с деньгами.

И снова доминирующая страсть становится причиной всех столкновений… Правда, есть и одна интересная особенность, отличающая «Скупого» от предыдущих произведений Мольера. Если и лицемерие, и гордый цинизм, и другие пороки обычно клеймятся устами положительных героев, то против власти денег в пьесе не поднимается ни один голос. И всё же её подлинная цена определяется не молитвенными заклинаниями Гарпагона и ему присных, а дружным хохотом зрительного зала, встречающего каждое слово и жест скупого открытой издевкой. Здесь Мольер выходит на новый уровень, делая, по определению Гоголя, смех главным положительным героем комедии.