5. Основная часть

1.Изображению Печорина как героя особой исторической эпохи и подчинена своеобразная композиционно-сюжетная структура романа.

Критика романа

Сразу же после опубликования повести "Бэла" Белинский на страницах журнала "Московский наблюдатель" публикует критическую сталью на повесть. Белинский отмечает, что "проза Лермонтова достойна его высокого поэтического дарования". Он обратил внимание на простоту и безыскусственность рассказа, на его сжатость и многозначительность. Белинский увидел в повести противоядие модной в те годы романтической литературе о Кавказе и прежде всего повестям Марлинского. Он пишет, что в отличие от последних "такие рассказы знакомят с предметом, а не клевещут на него".

После выхода в свет отдельного издания романа в журнале "Отечественные записки" (1840, № 5) и в "Литературной газете" (1840, № 42) были напечатаны две рецензии Белинского. Белинский подчеркнул самобытность и оригинальность Героя нашего времени и с поразительной смелостью и прозорливостью заявил, что роман представляет собой "совершенно новый мир искусства". Здесь Белинским впервые было высказано суждение, ставшее впоследствии общепринятым, о постепенном раскрытии от повести к повести характера главного героя. Белинский увидел в романе Лермонтова "глубокое чувство действительности, верный инстинкт истины", глубокое знание человеческого сердца и современного общества.

Далее от Белинского последовала статья "Герой нашего времени", опубликованная в "Отечественных записках" в 1840 г. (№ 6, 7). В статье состояние Печорина Белинский рассматривал как временную болезнь, отражающую "переходное состояние духа". Однако, несмотря на эту позицию, Белинский именно своей характеристикой Печорина сразу же наметил прогрессивную линию в оценке романа. Еще до того, как реакционная критика объявила образ Печорина клеветой на русскую жизнь, Белинский выступил со страстной защитой Печорина, доказывая, что это образ жизненный, глубоко связанный с действительностью.

Первым откликом печати реакционного лагеря на роман Лермонтова явилась статья С. О. Бурачка ("Разговор в гостиной"), опубликованная в журнале "Маяк" (1840, ч. IV). Отождествив автора романа с Печориным, Бурачок с негодованием писал, что в Герое нашего времени "нет ни религиозности, ни народности", что образ Печорина является клеветой на русскую действительность, "на целое поколение людей", что "в натуре этакие бесчувственные, бессовестные люди невозможны": "В ком силы духовные хоть мало-мальски живы, — заключал критик, — для тех эта книга отвратительно несносна". Единственным исключением из числа"отвратительных и грязных" героев, по мнению Бурачка, является в романе образ Максима Максимыча.

Очень двусмысленна рецензия на Героя нашего времени, принадлежавшая О. И. Сенковскому. "Г. Лермонтов, — писал Сенковский, — счастливо выпутался из самого затруднительного положения, в каком только может находиться лирический поэт, поставленный между преувеличениями, без которых нет лиризма, и истиною, без которой нет прозы. Он надел плащ истины на преувеличения, и этот наряд очень к лицу им". Чего стоили похвалы Сенковского, можно судить по его резко отрицательному отзыву на второе издание Героя нашего времени. Сенковский писал, что после смерти Лермонтова можно рассуждать о его творчестве объективно и что "нельзя выдавать Героя нашего времени за что-нибудь выше миленького ученического эскиза".

Особое место в выступлениях реакционной критики занимает хвалебная рецензия Ф. Булгарина, напечатанная в "Северной пчеле" (1840 г., 30 июня). "Лучшего романа, — писал Булгарин, — я не читал на русском языке".

Наиболее полная и развернутая оценка Героя нашего времени, исходящая из реакционного лагеря, принадлежит С. П. Шевыреву. Свой основной тезис Шевырев сформулировал в статье "Взгляд на современное образование Европы" ("Москвитянин", 1841, № 1) и затем развил его в специальной статье, посвященной роману Лермонтова ("Москвитянин", 1841, № 2). "Всё содержание повестей г-на Лермонтова, кроме Печорина, — утверждал Шевырев, — принадлежит существенной жизни; но сам Печорин, за исключением его апатии, которая была только началом его нравственной болезни, принадлежит миру мечтательному, производимому в нас ложным отражением Запада. Этот призрак, только в мире нашей фантазии имеющий существенность".

Композиция романа

2. В первой части , главе «Белла», мы видим героя глазами Мак­сима Максимыча. Этот человек искренне привя­зан к Печорину, но духовно глубоко ему чужд. Их разделяет не только социальное положе­ние и возраст. Они— люди принципиально различных типов сознания и дети разных эпох. Для штабс-капитана, старого кавказца, его приятель — явление чужеродное, странное и не­объяснимое. Поэтому в рассказе Максима Мак­симыча Печорин предстает как человек таинст­венный, загадочный: «Ведь есть, право, эдакие люди, у которых на роду написано, что с ними должны случаться разные необыкновенные вещи! »

3. Максим Максимыч не случайно выбран первым рассказчиком. Этот человеческий тип очень характерен для России первой половины прошлого века. В условиях «вечной» кавказской войны сформировался особый тип «русского кавказца» — это были люди, ставящие превы­ше всего закон силы и власти, подобные Ер­молову, и их подчиненные — зачастую законо­послушные воины, добрые, искренние люди. Их воплощением и стал Максим Максимыч. В расска­зе Максима Максимыча Печорин предстает романтическим героем, встреча с которым яви­лась одним из ярчайших событий в его жизни; а для Печорина и штабс-капитан, и история с Бэлой всего лишь эпизод.

Из новеллы «Бэла», написанной позже других, мы узнаем о существовании некоего Печори­на — героя романтической истории с черкешен­кой. Зачем Печорину понадобилась Бэла; поче­му, едва добившись ее любви, он скучает и то­мится; отчего он бросился отбивать ее у Казбича (ведь разлюбил!); что мучило его у постели умирающей Бэлы и почему он засмеялся, когда добрейший Максим Максимыч попытался его утешить? Все эти вопросы остаются без ответа; в Печорине — все тайна, и читателю самому объ­яснять поступки героя.

В следующей повести, «Максим Максимыч», штабс-капитан из рассказчика превращается в действующее лицо. Место рассказчика занима­ет прежний слушатель штабс-капитана, путе­шествующий офицер. Печорину придаются какие-то живые черты, его отвлеченный и зага­дочный образ начинает обретать плоть и кровь. Странствующий офицер не просто описывает Пе­чорина, он дает его психологический портрет. Если Максим Максимыч ужаснулся, услышав от Печорина о томящей его скуке («...жизнь моя становится пустее день ото дня...»), то слуша­тель принял эти слова без ужаса, как вполне ес­тественные: «Я отвечал, что много есть людей, говорящих то же самое; что есть, вероятно, и та­кие, которые говорят правду...»

4. Офицеру-рассказчику Печорин гораздо ближе и понятнее; он многое может объяснить в герое: и «разврат сто­личной жизни», и «бури душевные», и «некото­рую скрытность», и «нервическую слабость». Постепенно Печорин представляется более или менее типичным человеком своего времени, в его облике и поведении обнаруживаются известные закономерности.

Мастерски очерченный портрет героя пред­восхищает реалистические портреты у Тургене­ва, Толстого, Достоевского, Чехова.( портреты???)

5. Из повести «Максим Максимыч» читатель узнает о том, как к автору попали записки Пе­чорина.

Композиция «Журнала Печорина» очень своеобразна. Это как бы «роман в романе». «Та­мань» — остросюжетная и в то же время самая лирическая повесть во всей книге — продолжа­ет традиции романтических разбойничьих по­вестей. В ней намечены основные мотивы всего «журнала»: стремление Печорина к активным действиям; «любопытство», толкающее его на «эксперименты» над собой и окружающими, за­ставляющее вмешиваться в дела, до него не ка­сающиеся; безрассудная храбрость и романти­ческое ощущение мира. А главное — стремление понять, что движет людьми, определить моти­вы их поступков, постичь их психологию.

6. «Княжна Мери» построена на дневниковых записях — это почти ежедневная летопись жиз­ни Печорина. Он пишет о своих мыслях, чувст­вах, о своем поведении и поступках. Он ищет са­мобытные, естественные и глубокие натуры, ис­следует, анализирует их так же, как исследует собственную душу. Везде, где он появляется, он не просто усложняет жизнь людей, но и прив­носит в нее свою неприкаянность, бесприют­ность. Сталкивая людей друг с другом, он за­ставляет их раскрываться в полной мере: лю­бить, ненавидеть, страдать.

В этих людях, в их душах и судьбах стремит­ся Печорин разгадать их истинное предназначе­ние.

Вслед за Пушкиным («Выстрел» и «Пиковая дама») Лермонтов продолжает разрабатывать тему игрока, который испытывает судьбу. Ос­новной философский аспект романа — единобор­ство человека с судьбой. Автору интересно понять: существует ли предопределение, и если да, то насколько самостоятельна личность. Это самый насущный вопрос, и ответ на него смо­жет объяснить Печорину его собственную душу и судьбу. Глава «Фаталист» снова возвращает повествование в крепость, в которой и начи­налась история с Бэлой, открывшая роман. Та­ким образом, «Герой нашего времени» обрета­ет «кольцевую» композицию, характерную для лермонтовских произведений: «возвращение на круги своя» обозначает безысходность философ­ских исканий главного героя и обреченность в его судьбе.

Идея романа

 

  Лермонтов-художник сформировался после поражения дворянской революции, в период, который был воспринят многими его современниками как крушение истории. Крах идей декабризма вызвал глубокую переоценку ценностей. В литературе появляется новый герой, герой эпохи «безвременья», жесточайшей реакции, безграничного произвола самодержавно-полицейского строя в России. Таким героем был Григорий Александрович Печорин.     

  Лермонтов вплотную подошел к труднейшей задаче: показать в реальной обстановке человека своего времени — мыслящего и чувствующего, талантливого, но искалеченного средой, не сумевшего найти достойное применение своим «силам необъятным» Автору важно было объяснить появление человека такого типа, как Печорин, раскрыть с наибольшей глубиной его внутренний мир, дать полную характеристику героя. Этой основной задаче помогает и композиция романа, целиком подчиненная авторской мысли. 

Показывает читателю: проблему человека и Мира; смысл человеческого существования; проблема чести, любви, достоинства и судьбы.