Журнал «Смена» №1 2003г. с.12-21

Будущее непредсказуемо, но вполне предвидимо

Игорь БЕСТУЖЕВ-ЛАДА,

Президент Международной академии исследований будущего

Бойтесь новых идей утром в день 8 марта!

В начале XXI века я остался, навер­ное, старейшим из еще не успевших умереть земных футурологов. Потому что мое путешествие в будущее нача­лось в конце ноября 1951 года очеред­ной утопией — настолько вздорной, что о ней противно даже вспоминать (хотя за неё удостоился благодарности из канцелярии т, Ворошилова, а до этого,

по счастью, осталось не отправленным письмо т. Сталину). Были и другие под­виги в том же роде. А утром 8 марта 1956 года меня вдруг осенила идея: нельзя ли исследовать будущее так же, как исследуют прошлое?

Впоследствии выяснилось, что как прошлое — нельзя. А вот как выявле­ние назревающих проблем и возмож­ных путей их решения — пожалуйста, сколько угодно, только нарвёшься на неприятности.

С.12

Предупреждение читателю:

Многие положения, выводы, утверждения и предложения, высказанные академиком в этой статье, могут шокировать, вызвать возмущение и гнев, желание опровергнуть и оспорить. Редакция тем не менее решила напечатать ее, чтобы у читателей была возможность вступить в дискуссию с автором.

Почему будущее нельзя исследо­вать, как прошлое? Потому что в про­шлом мы изучаем и узнаём свершив­шиеся события. А если попытаться ис­следовать события, еще не свершивши­еся, иначе говоря, предсказать их, то жизнь человеческая потеряет всякий смысл.

Должен заметить, что все мировые религии категорически запрещают за­ниматься разными гаданиями-предска­заниями. Снова вопрос: почему?

Самый короткий ответ: потому что жизнь — это не только форма сущест­вования белковых тел, но еще и не­прерывное решение непрерывно воз­никающих проблем. Нет проблем — нет и жизни. Но вообще-то их всегда хватает. Кончаются они лишь на клад­бище, да и то лишь для усопшего, а для родственников, наоборот, их при­бавляется. И, увы, далеко не все проб­лемы, как известно, решаются так, как хотелось бы.

С.13

Вообразите, что вам удалось уви­деть своё будущее совсем как про­шлое — в виде свершившихся событий. Конечно, приятно будет узнать, что в понедельник вас впервые похвалит же­на, в среду — начальство, а в субботу вообще, как Хлестакова, вдруг произ­ведут в фельдмаршалы. Гораздо менее приятными будут известия, что во втор­ник жена вас бросит, в четверг вас выго­нят с работы, а в пятницу вы умрете от инсульта, так что фельдмаршальство окажется посмертным.

Примерно в такой вот ситуации мно­го тысяч лет назад оказался греческий царь Эдип, которому Оракул предска­зал, что тот убьёт родного отца, женит­ся на собственной матери, а дети его от этого брака будут прокляты богами и людьми. То, что предсказание сбы­лось — это еще полбеды. А каково было Эдипу жить с верой в предсказанное?

Вот почему избави вас Бог ходить по цыганкам и астрологам. Ну, нагадает вам цыганка длинную дорогу в казён­ный дом. Что же вам после этого — идти воровать что ли, чтобы дорога в тюрьму стала короче? Ну, скажет астролог, что звёзды рекомендуют завтра не выходить из дома. На какую из звёзд ссылаться, ко­гда выгонят с работы за прогул?

Продолжение

"песни о Вещем Олеге"

Помните, как пушкинский Олег ехал мстить неразумным хазарам и встре­тился с футурологом тех времён — вол­хвом-кудесником? Ведь если бы Олег воспринял слова волхва не как пред­сказание, а как проблему, которую тре­буется решить, — он, по справедливому замечанию Высоцкого, сумел бы при­бить, как минимум, еще один щит на вратах Цареграда. Да он поначалу и от­несся к предсказанию, как к проблеме: раз любимый конь грозит ему смер­тью — сменить его, и весь разговор. А уж потом он усомнился в правильности своего решения, и черти понесли его прощаться с черепом коня. А счастье

было так возможно. Так близко! Не шляйся по конским кладбищам, а пьян­ствуй с дружиной у брега. И пережи­вешь своего сына Игоря вместе с его женой Ольгой.

Эта простая мысль пришла в голову (разумеется, русскую) в 20-х годах про­шлого века. Мыслителя звали Влади­мир Александрович Базаров-Руднев. Он первым сообразил, что будущее на­до не предсказывать, а изучать. Изучать назревающие проблемы и пути их ре­шения. Даже написал несколько статей на эту тему. Но статьи эти тогда никто не понял. Так и остались они лежать в пы­ли библиотек до 80-х годов, пока не из­влекли их на свет Божий. Но к этому времени американцы самостоятельно додумались до тех же идей. Аккурат во второй половине 50-х, когда автор сих строк начал искать способы исследова­ний будущего.

В 60-е годы советские и американ­ские футурологи вместе со своими ев­ропейскими коллегами несколько лет работали вместе, пытаясь создать но­вую науку, науку о будущем, футуроло­гию. Увы, вместо футурологии (долго рассказывать — почему именно) у них получилось новое междисциплинар­ное направление научных исследова­ний, в которые так или иначе оказа­лись вовлеченными учёные едва ли не всех специальностей. Его так и назва­ли: исследование будущего — впро­чем, по-английски чище: изучение бу-дущностей. Но это, в принципе, — од но и то же.

Прошло более тридцати лет, и сего дня футурологи знают о XXI веке ж меньше, чем историки — о ХХ-м. Толь ко не в событиях (кто, когда, кого и 1 д.), а в проблемах и возможных путя их решения. Возникло даже два подне правления исследований будущего. О; но называется глобалистика, котора изучает глобальные проблемы совре менности, определяющие проблем региональные и локальные. Другое -альтернативистика: возможные пут перехода к качественно иной цивилиза-

С.14

ции, способной, в отличие от существу­ющей, справиться с проблемами, кото­рые наваливаются на человечество.

Да, мы, футурологи, досконально знаем XXI век не в событиях, а в проб­лемах и их возможных решениях. Ну и что? Физики тоже изучают материю то как волны, то как частицы. Была бы польза от такого изучения...

А вот пользы-то как раз и не наблю­дается, причём отнюдь не по вине фу­турологов.' Просто управленцы всюду их в упор не видят.

Чтобы сказанное не выглядело голо­словной попыткой оправдаться, давай­те посмотрим, какие глобальные проб­лемы разглядели футурологи в ХХ1 ве­ке, какие решения этих проблем пред­лагают, и почему эти решения совре­менные князья олеги не желают прини­мать во внимание.

Болезнь

пострашнее чумы, холеры и даже СПИДа

До прошлого десятилетия главной, ключевой проблемой современности была гонка вооружений СССР-США ("холодная" мировая война, которую вполне можно считать Третьей, после 1914-18 и 1939-45 гг.). Она грозила само­истреблением человечества в огне ядерной войны. Чем это кончилось — известно. Но еще задолго до её оконча­ния, примерно в середине 70-х, нача­лась Четвертая мировая война, столь же не похожая на Третью, сколь та — на Первую и Вторую. Её проблески мы видели в Ливане и Косово, видим в Па­лестине, Афганистане и Чечне, А впере­ди ясно видится зарево пострашнее взрыва водородной бомбы.

Что случилось?

Оказывается, люди, несмотря на хвастливое самоназвание "Человек Ра­зумный" (ах, если бы!) — на поверку всего лишь разновидность земной фло­ры и фауны, одна из множества земных популяций, А смысл жизни каждой по­пуляции — безразлично, вируса, птицы,

человека — в воспроизведении потом­ства. Нет потомства — нет и популяции. У человека до второй половины XX ве­ка с этим как раз было всё в порядке: несмотря на войны, голод, болезни, шёл неуклонный рост мирового наро­донаселения.

А потом началось ...

В 1900 г. 99 из каждых 100 жителей Земли ( в деревнях, малых городах и по окраинам крупных городов) вели так называемый традиционный сельский образ жизни. Он отличался сравнитель­но высокой детской смертностью — не так уж редко до своей свадьбы дожива­ло на смену родителям лишь двое-трое из 10-20 родившихся. Поэтому в основе общества была многодетная семья. Без­детная женщина рассматривалась как горбатая. И даже однодетная — как од­ноногая. Незамужняя — вообще "ста­рая дева", приживалка в чужом доме. А неженатый — "холостяк" (так, в отли­чие от мерина и борова, именовали ка­стрированного барана).

Зато ребёнок с 3-х лет— помощник, с 10-и — заместитель отца и матери по хозяйству, с 15-20 — надежный союзник на всю жизнь ("родня!"), а под ста­рость— "живая пенсия" (другой не бы­ло). Вот так и жили 40 тысяч лет (по не­которым данным, даже больше).

А на 40 тысяч первом ...

Во второй половине XX века в мире произошли разом два события, смысл которых мы до конца не осознали по сей день.

Во-первых, наука (точнее, медици­на — санитария, гигиена и пр.) изобре­ла способы резкого снижения детской смертности. Нынче родишь 20 детей — до своей свадьбы доживут минимум 15. И что с ними делать? Поэтому всюду ро­ждаемость сокращается.

Между тем в мире и без подрастаю­щего поколения каждый третий — пол­ный или частичный, открытый или скры­тый безработный (в том числе и у нас, в России). Куда их девать? В Азии, Африке, Латинской Америке набралось около миллиарда безработных мужчин и тех

С.15

женщин, которые не являются больше матерями многодетных семей. Через 10-15 лет их число удвоится, а через 20-30, как минимум, учетверится (даже без учё­та начинающейся компьютеризации производства, которая резко сократит число привычных рабочих мест). У этих людей, по сути, лишь три дороги в жиз­ни: либо под знамена какого-нибудь то­талитарного диктатора с лозунгом: "Впе­рёд, на Кувейт!" (безразлично, какой), либо в тоталитарную секту типа "Аум синрикё" травить газом народ в метро, либо в мафию (особенно в наркомафию, с её триллионными барышами). Получи­лась огромная пороховая бочка, которая полыхает языками пламени то на Балка­нах, то в Палестине. И вот-вот взорвётся оружием массового поражения — ядер­ным, химическим, биологическим, ком­пьютерным (разрушающим коммуника­ционные системы страны)...

Во-вторых, в XX веке лавинообраз­но пошла урбанизация — переселение миллиардов людей из деревень и ма­лых городов в крупные и сверхкрупные города. Мало того, начался массовый переход от традиционного сельского к современному городскому образу жиз­ни даже в деревнях. Не важно ведь, где живешь. Важно — как,

В городе, в противоположность де­ревне, незамужняя, бездетная, однодет-ная женщина не вызывает больше ни жалости, ни презрения, "Холостяк" — слово кокетливое, дополняемое анало­гичным понятием "холостячка" и ни с какой кастрацией не связанное. Ребё­нок— не помощник, а обуза. Очень ос­ложняющая жизнь отцу и напрочь ло­мающая карьеру матери. Подросток — не "заместитель" родителя по хозяйству, а чужак, сбивающийся в свои звериные стаи и живущий по законам стаи. Обза­ведётся своей семьёй — ты ему больше не нужен. А пенсия у тебя вроде бы своя, от детей независимая (на самом деле, полностью зависимая от количества и качества подрастающего поколения).

И люди реагируют на такое проти­воестественное положение по-людски.

Они заболевают болезнью пострашнее СПИДа: теряют потребность в семье и детях.

Посмотрите на сегодняшних 20-30-летних в развитых странах (куда в дан­ном отношении по недоразумению за­тесалась и Россия). Все чаще это — не семья, а конкубинат (простое сожитель­ство), в коем ныне обретается растущее большинство. А если и семья, то каж­дая шестая, пятая и т. д. — бездетная. Из остальных подавляющее большин­ство — однодетные. В конечном итоге, если раньше двух родителей, в сред­нем, сменяли двое-трое и больше но­вых, то теперь всё чаще — лишь один. Как вы думаете, сколько поколений мо­жет продолжаться такое "уполовини-вание"?

В 2000 г. в России насчитывался 21 млн. школьников. После 2005 г. их оста­нется 14 млн. Как вы думаете, сколько из них будут матерями-героинями и от­цами-героями? И как вы думаете, что произойдёт, когда 14 млн. превратятся в девять, потом в шесть, потом в четы­ре, три, два, один, ноль?.. Футурологи точно знают, что именно. Управлен­цы — нет.

Человек обычно взрослеет, приуча­ясь заботиться о чём-то или о ком-то. О ком и о чём заботиться ребёнку в одно-детной семье? О нём заботятся и за него принимают все решения дюжины полто­ры взрослых. В результате в 10 лет ему по уровню "взрослости" — пять, в 15 — десять, в 20 — пятнадцать и в 30 — шест­надцать. Какие из них матери и отцы се­мейств, граждане, работники, личности? И будут ли они заботиться о своих пре­старелых родителях, если им незнакомо само понятие "забота" вообще? Стало быть, десятки миллионов наших стари­ков ожидает трагедия одиночества.

Родители, четверо бабушек и деду­шек, восемь прабабушек и прадедушек ни за что не пошлют своего "единствен­ного" на тяжёлую и непрестижную ра­боту. Но ведь кто-то должен делать де­ла, без которых государству и городу — смерть? И мы видим, как эти рабочие

С.16

места начинают заполняться выходца­ми из "трудоизбыточных" регионов. Там тоже рождаемость начинает сни­жаться, там тоже семья начинает разва­ливаться. Но там только начинает, а у нас — в самом разгаре. И едут каждый год в нашей стране миллионы — с юга на север. Десятки миллионов в обще­мировом масштабе. По существу, в му­чительных судорогах происходит рож­дение нового этноса — не русского, ар­мянского или чеченского, а серо-буро-малинового. То, что мы видим сегодня на московских рынках, со всеми их нра­вами и побоищами, это — при склады­вающемся положении вещей — и есть Россия завтрашнего дня.

Это еще не все. Когда рожали двад­цать, а выживало трое-четверо, то вы­живали, как правило, самые здоровые, которые передавали свою генетику сле­дующему поколению. А сейчас выжива­ет тот, кого Бог послал и врач вылечил, И следующему поколению по нараста­ющей передает любую генетическую ущербность. Ныне у нас осталось лишь 5% полностью здоровых детей. И еще 20-30% — "практически здоровых", то есть, в чём-то уже ущербных, но еще не очень. Остальные — подавляющее большинство! — "хроники". Кто невро­тик, кто аллергик, у кого ухо-горло-нос подкачивает, у кого — зрение, у кого — позвоночник, а у кого в 12-15 лет —уже урология и гинекология. Биология авто­ритетно заявляет: у подобных популя­ций нет будущего. Их обязательно вы­тесняют более жизнеспособные, И мы воочию видим, кто именно вытеснит нас с пространств Евразии, прежде чем сам сгинет в "чёрной дыре" крупных го­родов.

"Загрязнение"

окружающей природной,

социальной

и духовной среды

В деревне затопил печку — подул ветерок, и всё сдуло. В городе задыми-

ли заводские трубы, пошли по улицам миллионы автомашин — считай, лет 10-20 жизни у тебя долой, даже если не ку­ришь.

В деревне плеснул ведро помоев в речку — вода всё унесла. В городе на­чал сбрасывать в реку промышленные и бытовые сливы — воду надо пить че­рез сто фильтров. Или покупать чистую по цене пива. Или долой еще столько то лет жизни из-за отравления пищева­рительной системы .,, якобы питьевой водой.

В деревне протоптал тропинку — опять заросла травой. В городе загнал землю под асфальт — впору дивиться: с чего это кривая раковых заболева­ний резко пошла вверх? И если каж­дый год леса планеты сокращаются на миллионы гектаров и на миллионы же гектаров выходят из строя плодород­ные почвы, то чем будем дышать, что будем кушать через поколение-дру­гое?

В деревне с ужасом смотрим доку­ментальный фильм про Чернобыль. А в городе с детства сидим у телевизора, компьютера, рядом с высоковольтной линией электропередач. И думаем, что всё это к радиации не имеет никакого отношения.

В деревне — тишина. В городе всю­ду— аэродромные децибелы. Кто-ни­будь знает, на сколько лет сокращает жизнь непрерывный шум?

Наконец в деревне едят продукты, а в городе — нитраты. И слышно, что по­следние не только не полезны, но вред­ны хуже мышьяка.

Пойдём дальше.

В деревне в былые времена двор и изба запирались символически, на за­сов, легко открываемый снаружи. По­тому что нечего было воровать и дале­ко с краденым не убежишь. В городе нет ларька, к которому ежедневно слева не подходил бы чиновный рэке­тир, а справа — уголовный, Но над рэ­кетирами есть свои рэкетиры — целая система, численностью и мощью по­сильнее вооруженных сил страны. По-

С.17

научному это называется "мафизация общества". А по человечески — пре­вращение общества (не только у нас) в разбойничий притон и публичный дом в одном флаконе. При этом разбойник ныне вооружен не только ножом, но и компьютером, с помощью которого может ограбить банк на миллиард долларов и отправить на тот свет мил­лионы жизней. И с таким соловьем-разбойником тиражом в несколько миллионов экземпляров мы намере­ваемся вступить в комплексно-компь­ютеризованную вторую четверть XXI века?

Пойдём еще дальше.

Веками культура человечества дер­жалась на культах Милосердия, Люб­ви, Разума, Семьи, Добра. Ныне её че­рез средства массовой информации подминает под себя антикультура с её культами Насилия, Блуда, Наркокайфа (включая никотин и алкоголь), Звери­ной Стаи, Зла. Далеко ли мы уйдём с торжествующей антикультурой? Вот один из её зримых обликов: тысячная толпа "фанатов" после силового зре­лищного спорта или рок-концерта, громящая всё вокруг. Эта толпа — и есть будущее человечества, если не из­менить существующее положение ве­щей.

Перечень глобальных проблем сов­ременности можно продолжать и про­должать (всего их насчитывается — смотря чего и как считать — от десяти до пятнадцати основных). Но зачем? Всё только что сказанное давно, более 30 лет назад, подытожил Римский клуб— слышали, наверное, о такой футурологической организации? Его вердикт (1972 год!): при наблюдаемых тенденциях человечеству не пережить XXI века,

А при каких — пережить? Воспи­тать-перевоспитать подрастающее по­коление и его родителей? Кто и каким образом? Запретить, постановить, ука­зать? Кто и каким образом? Пересе­литься на Марс, Венеру, на планеты иных солнечных систем? Но ведь и там,

при существующем положении вещей, начнётся вырождение, вымирание, за­грязнение, озверение, "мафизация", алкоголизация, наркотизация ... Кро­ме того, есть веские подозрения, что человек — такой, каков есть — может жить только на поверхности третьей от Солнца планеты по имени Земля. Да и то далеко не везде. Шаг влево, шаг вправо — и летит к чёртовой матери скелет, мышечная и сердечно-сосуди­стая системы, вся физиология и психо­логия. Мы уже очень больно обожг­лись с длительными полётами в кос­мос. Но те, кто никогда не вставал со своего дивана, всё еще продолжают мечтать о жизни на Марсе, на Юпите­ре, на Солнце ...

Значит ли это, что глобальные проб­лемы современности, какими их видит глобалистика, никоим образом не раз­решимы?

Предоставим слово альтернативи-стике.