5. Гражданское право и процессуальное право по русской правде

Древнерусское гражданское право не знало единого понятия права собственности – содержание его было различным в зависимости от того, кто был субъектом и что фигурировало в качестве объекта права собственности. Однако право собственности уже отделяется от права владения. В Русской Правде нашел свое отражение процесс значительного усиления охраны частной собственности (особенно феодальной).

В результате установления частной собственности развивается и наследственное право. В частности, по общему правилу наследовать могли только сыновья а отцовский двор переходил к младшему сыну. В наследственном праве отражается сословное неравенство: в порядке исключения боярам и дружинникам, при отсутствии сыновей, могли наследовать и дочери, что было совершенно невозможно для смердов.

Русская Правда повествует о существовании нескольких видов договоров, типичных для древнерусского гражданского оборота: о договоре купли-продажи, о договоре займа (отдельно выделялся договор займа между купцами), о договоре личного найма.

В связи с правовой регламентацией договоров возникает и развивается древнерусское обязательственное право, касающееся прежде всего обязательств из договоров. Для Русской Правды характерна не только имущественная, но и личная (вплоть до продажи в рабство) ответственность не исполнившего свое обязательство должника.

Для древнерусского права характерен классический состязательный процесс с процессуальным равенством сторон при пассивной роли суда. Суд был гласным и открытым. Судопроизводство носило устный характер.

Суды не были отделены от княжеской администрации. Каких-то особых форм судебного процесса не было, он не разделялся на уголовный и гражданский. Вместе с тем только по уголовным делам было возможно «гонение следа», т. е. расследование преступления по горячим следам. Особой формой предварительного расследования дела был «свод». Свод начинался «закличем» – публичным объявлением например, о краже. Если законный собственник находил человека со своей вещью, тот (новый владелец вещи) должен был объяснить, где и у кого он ее приобрел и т. д.; человек, который не мог объяснить происхождение похищенной вещи, объявлялся вором и подлежал соответствующей ответственности «Крайним» (т. е. вором) объявлялся также тот, в чьих руках находилась вещь до того, как ее следы уходили в другую землю. Также собственник забирал свою вещь, если свод доходил до третьего, а третий сам продолжал свод.

Свидетели делились на «послухов» (рассказывали про образ жизни подозреваемого и пр.) и «видоков» (очевидцев происшествия). Признавались и вещественные доказательства, например «поличное» – украденная вещь.

Особым видом доказательства была «ордалия» («суд божий») – испытания железом и водой в целях установления «истины».

6. Преступление и наказание по русской правде

Уголовная ответственность в Киевской Руси наступала после нанесения «обиды» и за «разбой» Древнерусскому уголовному праву (что обычно для древности) была свойственна казуальность (стремление предусмотреть все жизненные ситуации).

В Русской Правде упоминаются преступления против личности, против частного имущества, однако нет указаний на государственные и некоторые другие преступления (наверное, ответственность за их совершение устанавливалась другими законодательными актами или по княжескому произволу). Правда Ярослава еще допускала кровную месть за убийство. Ярославичи заменили кровную месть вирой (штрафом за убийство). Остальные штрафы именовались продажей. Вира платилась только за убийство свободных людей. За убийство привилегированных лиц (бояре, огнищане и др.) назначалась двойная вира.

За отсечение руки и, видимо, за убийство женщин назначалось полувирье. За убийство княжеского холопа назначалась продажа в 12 гривен, за убийство холопа (и смерда, хотя многие исследователи считают, что за убийство смерда взималась полная вира) назначалась продажа в 5 гривен.

Устанавливалась продажа за нанесение телесных повреждений (отсечение различных частей тела), за «муку» (не совсем понятно, что это такое, возможно, побои или пытка).

Виры и продажи, по всей вероятности, шли князю (через специальных вирников). Помимо виры выплачивалось «головничество» (денежный выкуп) семье потерпевшего. Также виновный платил лекарю «мзду» за лечение потерпевшего.

Дикая вира платилась вервью (общиной) по принципу круговой поруки, в случаях если след преступника оканчивался в данной деревне, а также если виру не мог заплатить общинник. Судя по всему, преступника, который не мог заплатить виру, ждали поток и разграбление.

В Русской Правде не упоминаются различные формы вины, однако учитываются обстоятельства совершения преступления. Так, при убийстве «в обиде» назначалась предусмотренная вира, а при убийстве «в разбое» – высшая мера наказания, т. е. поток (телесные наказания или продажа виновного в рабство вместе с семьей) и разграбление (конфискация имущества виновного). Русская Правда не предусматривала смертной казни, хотя она практиковалась. Вместе с тем по Русской Правде преступника можно было убить на месте преступления в случаях убийства огнищанина (княжеского слуги) у клети (ведь он защищал не свое, а княжеское имущество), при воровстве в ночное время. А вот убийство вора в дневное время расценивалось уже как превышение пределов необходимой обороны.

Кражи дифференцировались не по размеру, а по виду украденного имущества.

На грани преступления и гражданского правонарушения находились такие действия, как перепахивание межи и уничтожение межевых знаков.