§1.2.1. Классическое образование или реальное?

Одним из основных вопросов, который волновал Никитенко в годы царствования Александра II, был вопрос об утверждении классического образования в России. Такое возбуждение интереса было связано с реформой (1871 года) графа Дмитрия Андреевича Толстого, министра народного просвещения с 1866 по 1880 гг.

Суть её заключалась в следующем: гимназии становились исключительно классическими (то есть основной упор в них делался на изучение латинского и древнегреческого языков), причём только выпускники классических гимназий могли продолжить образование в университете. Для остальных учреждались реальные училища, носившие технически-ремесленный характер. Таким способом правительство стремилось ограничить распространение революционных идей среди молодёжи, перекрыть доступ в университет людям неимущих сословий. Реформа вызвала большое сопротивление в Государственном совете⁴⁴ и обществе⁴⁵, однако всё равно была проведена, так как её поддержал государь. Главными идеологами её были М.Н. Катков и П.М. Леонтьев, проникнутые симпатией к классическому образованию в Англии, где оно, по их мнению, способствовало развитию «чувства законности» в молодёжи, а это, в свою очередь, помогало вершить «реформы без революций»⁴⁶.

Никитенко воспринял эту реформу крайне негативно. В целом, он ещё с молодости был стоял на позициях реального образования⁴⁷ (это, в том числе, было связано с тем, что классического у него не было возможности получить). Но более его возмутила жёсткость и непоследовательность этой реформы. Основные его взгляды на эту проблему были таковы:

1) Реформа ему казалась проводимой насильственно и резко, непродуманно. В гимназиях отсутствовал подготовленный кадровый состав для преподавания латинского, а уж тем более древнегреческого языка. Здесь он пытается выдвинуть некие компромиссные предложения. Например, Никитенко удивляется, почему создатели реформы не подумали сначала учредить несколько классических гимназий для подготовки новых кадров⁴⁸, а затем уже вводить данную систему.

2) У него вызывает негодование запрет на поступление в университет даже со знанием латинского языка и нежелание хотя бы поначалу облегчить требования по поводу языка древнегреческого⁴⁹.

3) Запрет на поступление после окончания реального училища даже на медицинский и физико-математический факультеты так же его расстраивает. Особенно его негодование усилилось после встречи с попечителем Закавказского учебного округа Я.М. Неверовым. В том округе, да и вообще по России, был недостаток в лекарях и ветеринарах. Однако желающих учить древнегреческий язык только для поступления на медицинский факультет было мало. Врачей не хватало даже в столичных округах.⁵⁰

4) Он в целом критиковал классическую систему образования. Критика его была направлена и на потерю средними учебными учреждениями общеобразовательности⁵¹. Он говорит о том, что общество и юношество находятся в состоянии деморализации, но этого нельзя изменить, введя классическую образованность, которая связана с языческим миром и не может подходить христианину⁵². Более того, таким способом нельзя выполнить первейшую цель правительства: создать консервативную умственную аристократию. «Умственная аристократия – вещь очень хорошая, но она создаётся сама собою из высших образованных умов <…> Вы хотите создать правителей, руководителей умов и общества из классиков, и это будет настоящая соль русской земли, аристократия умственная в консервативном духе? Да как же эти правители и руководители будут поступать, когда нужда или жизнь общества потребуют от них соображений финансовых, политико-экономических, строительных, статистических, знания природы, знания людей и народов?»⁵³

5) Он говорит и о несостоятельность самой идеи того, что классическим образованием можно уберечь от радикальных идей⁵⁴. Указывая, например, на то, что Францию классическое образование не спасло от кровавой первой революции⁵⁵.

Нельзя назвать Никитенко резким критиком реформы графа Толстого Д.А., так как он разделяет его взгляды на необходимость привлечения юношества к серьёзным занятиям, отвлечения его от радикальных революционных идей. Но он считает, что этого можно достигнуть не только путём введения классического образования. Более того, эта форма образования и не справится с поставленной задачей, так как не отвечает запросам времени и запросам современного человека. В целом, в ней нет ничего плохого, но она не может быть единственной, исключающей другие, доведённой до абсурда. Нельзя изгонять из средних учебных заведений элемент общеобразовательности, а естественные науки считать за второсортные.