§1.2. Царствование Александра II.

В царствование Александра Никитенко пошёл путь от надежд до разочарования в государе.

Первоначально Александр II был слишком занят вопросами войны и заключением Парижского мира 1856, однако, всё же благоволил к министерству народного просвещения³¹. В 1858 г. правительство поразило Никитенко странным запрещением отпраздновать дату основания университета³². Однако вскоре все наладилось, Никитенко был назначен членом комиссии для окончательного рассмотрения университетского устава³³, именно к периоду с 1858 по 1863 гг. относится самая активная деятельность Никитенко по университету.

На этот период приходится и наибольшее количество записей (пик записей об университете приходится на период студенческих волнений 1861 г., для Никитенко это тоже был волнительный период). Но мы хотим сразу отметить одну их особенность: Никитенко может ругать и осуждать, но он очень редко предлагает какие-либо действия. Он знает, каким должны быть люди (в сущности, люди – излюбленная тема его дневника), знает, чего не должно быть в университетах, но он очень редко предлагает какие-либо действия. Хотя в дневнике не раз появляются записи о том, что у него есть какие-то наработки и заметки по вопросам образования³⁴, но в дневнике они никогда не появляются. Даже во время активных заседаний (после волнений 1861 г.) комиссии Е.Ф. Брадке по составлению нового устава Никитенко лишь ограничивается перечислением того, что было сделано, и это в лучшем случае, обычно он просто говорит о том, что заседание состоялось.

Впрочем, кое-какие выводы можно сделать и из беглых записей, однако, они будет не систематизированы. Так, Никитенко вполне стоит за автономию университетов³⁵, и вообще за всё то, что даёт широкий и свободный ход науки. Увеличение кафедр, увеличение финансирования и увеличение штатов, несомненно, входили в его программу, если она была. В отношении к студентам он так же стоит на позициях выгод науки. Например, он выступает за уменьшение платы, взимаемой со своекоштных студентов (особенно с талантливых молодых людей)³⁶, но облегчить цензуры для сочинений студентов он был не согласен³⁷ во избежание политизации студенческой массы.

Поскольку во время работы этой комиссии поднимался вопрос о женском высшем образовании, то мы скажем о нём в этом параграфе. Никитенко был в целом сторонником женского образования, или, по крайней мере, преобразования существовавшего. Дело в том, что Никитенко много лет преподавал в Смольном институте благородных девиц. Его всегда огорчало то, что в женских учебных заведениях обращают внимание лишь на внешний блек, а не на учебную и нравственную часть воспитания. Он пишет: «Тут думают только о плясках, пенье и о реверансах. Головы девиц кружат красными ливреями, галунами и т.д. В них не развивают ни моральной силы, ни сознания своих семейных и общественных обязанностей. А между тем это матери будущего поколения»³⁸. Однако Никитенко заботили не только дворянки, но и женщины «среднего круга». Он был не против открытия для них университета, потому что «положение бедной женщины, которая, кроме иглы, не имеет других средств добывать честный хлеб, действительно заслуживает особенного внимания, и стоит подумать о том, чтобы открыть для неё новые источники труда»³⁹.

Осталось отметить ещё один тип записей Никитенко, касающихся университетов в целом. Это печального угнетённого характера записи о деградации и ужасном положении университетов. Но, опять же, их особенность в том, что в них содержаться лишь намёки на какие-либо действия, а по сути – это констатация фактов, причём в самом невыгодном свете. Приведём примеры. Одна из таких записей, однако, относится к периоду волнений 1861 г., когда добрая часть студентов и не посещала университет. Поэтому пессимистические настроения Никитенко понятны: «Университеты наши, очевидно, клонятся к упадку. Юношество в них деморализовано; профессора лишены всякого значения… Многие кафедры пусты, другие скоро будут пусты, и некем их заместить. <…> Право, никогда ещё, кажется, даже при Николае I, в 1848 году, университеты наши не были в таком критическом положении, как теперь»⁴⁰. И всё же с такими настроениями он остаётся вплоть до конца жизни. В одной из последних записей, как будто бы подводя итог, он пишет: «…для меня становится в высшей степени поразительным, как мало мы делали для успехов всеобщего развития и образования»⁴¹.

Разочаровался он не только в образовании вообще, но и в царствовании Александра. Так и обозначено в записи от 1871 г., что он был пленён его «прекрасными и благородными начатками», но, как и всё хорошее в России, эти начинания не дошли до цели⁴². Более того, реакция, как чувствовал Никитенко, принимала систематический характер⁴³. Отметим, что многие из этих настроений были связаны с реформой графа Д.А. Толстого, отношение к которой Никитенко описано в следующем параграфе.