Глава I. Политика Министерства народного просвещения в отношении университетов.

Университеты в царствования Николая I и Александра II пережили много важного, причём узловыми моментами в их развитии были Устав 1835 г. и Устав 1863 г. Первый, по общему признанию, - реакционный, охранительный по своей сути, второй – либеральный, но всё же скованный охранительными тенденциями в курсе правительства²⁴. Дневник даёт информацию об отношении Никитенко к реакционной политике в отношении университетов в период «мрачного семилетья» (1848-1855). В работе же над Уставом 1863 г. он принимал активное участие, входил в состав комитета Брадке.

Так же в этой главе речь пойдёт в целом об отношениях государства и университетов. Важную роль в этом играла фигура министра народного просвещения, замечательные характеристики которой даёт Никитенко (всех министров от А.Н. Голицына до Д.А. Толстого). Выразителем государственной опеки над университетом был попечитель учебного округа, чью личность демократические и либеральные силы воспринимали, как правило, отрицательно²⁵, приписывая ей неразумное вмешательство в университетское самоуправление. Фигура попечителя так же будет рассмотрена на примере целого ряда попечителей Петербургского университета (от К.М. Бороздина до И.Д. Делянова).

§1. Университетские реформы.

Мы сразу хотим заметить, что речь не пойдёт об отношении Никитенко ко всем указам, касавшихся университетов в царствования Николая I и Александра II, так как таких данных просто нет. В поле зрения Никитенко попадает далеко не всё (что, однако, не удивительно). Однако это и не является необходимым, так как важно не восстановить картину преобразований, а понять отношение Никитенко к происходившему. А так как задача именно в этом, то даже не будут использоваться некоторые записи, касающиеся изменений в политике по отношению к университетам, потому что они далеко не всегда выражают какое-либо беспокойство или радость. Это просто дежурные записи. Например, от 17 июня 1835 г.: «Попечитель, между прочим, сообщил мне, что новое образование округов уже скоро состоится. Университет устраняется от всякого участия в собственном управлении. Власть сосредоточивается в лице попечителя и его совета»²⁶. Зная воззрения Никитенко, можно сказать, что он не приветствовал данные события, но не во всех случаях так можно точно утверждать.

Пожалуй, следующие параграфы работы будут наименее систематизированы, так как единственный, на наш взгляд, удобный способ изложения материала – хронологический, однако он не всегда удобен для восприятия. Тем не менее, единственный вопрос в политике правительства, который мы смогли выделить в отдельный раздел – вопрос о классической реформе министра народного просвещения в 1866-1880 гг. графа Д.А. Толстого.

§1.1. Николаевская эпоха.

Озабоченность политикой правительства в отношении университетов у Никитенко начинается с принятием Устава 1835 г., по которому Никитенко, между тем, получил явные выгоды: его оклад был увеличен с 1300 до 3900 рублей. Но, несмотря на эту явную выгоду, в нём поселяется и беспокойство, ведь после принятия устава из Петербургского университета были уволены тринадцать профессоров и адъюнктов, а среди них были и талантливые (минеролог А.Ф. Постельс, филолог Н.И. Бутырский). «Каждый из нас поневоле должен кроме университета искать других занятий, чтобы вдруг, если вздумается начальству, не остаться без куска хлеба»²⁷.

Однако, в период царствования Николая I, даже в так называемое мрачное семилетье, Никитенко больше волнуют вопросы цензуры, нежели образования. Записи о действиях правительства носят уже упомянутый «дежурный» характер.

Никитенко забавляло нововведение Уварова, предполагавшее спрашивание студентов на экзамене по билетам, от которого он «почему-то ждал чудес»²⁸. Это один из немногих эпизодов, когда в поле зрения Никитенко попадают какие-либо изменения, затрагивающие студентов. Видимо, пока Никитенко был относительно молод, ему было необходимо устроится самому и устроить семью (он так же хотел выкупить у Шереметева свою мать и брата), поэтому беспокоят его прежде всего меры правительства, касающиеся «нас, профессоров».

Так, следующее, что побеспокоило его – введение в 1852 г. Нового пенсионного устава, по которому профессорам следовало уходить в отставку после выслуги двадцатипятилетнего срока. Хотя в данном случае он более волнуется за коллег, котором осталось прослужить всего немного до двадцатипятилетнего стажа, но при этом они ещё вполне могут послужить университету и воспитать себе преемников. Более того, «теперь же люди способные, даже из молодых, предпочитают идти по другим служебным путям, видя, как неутешительна будущность учёной службы»²⁹.

То, что у Никитенко существовали соображения и по другим вопросам университетского образования становится понятно, когда он начал работу в качестве советника с министром народного просвещения А.С. Норовым (1853-1858). Это продолжалось недолго, но Никитенко был чрезвычайно увлечён этой работой. Вместе с министром в николаевское царствование они смогли добиться увеличения количества принимаемых студентов (Николай ограничил это количество 300 в 1848 г.) до 350 на каждый университет. Для них это уже была большая победа – «мы с Авраамом Сергеевичем горячо обнялись»³⁰. В целом, в период работы с Норовым Никитенко показал свои способности и готовность отстаивать вопросы образования, но вскоре у них последовал разрыв. Впрочем, произошло это уже в 1856 г., в царствование Александра II.