Проблемы формирования студенческого контингента вузов

"3.1. Особенности формирования студенческого контингента (на примере Московского университета)"

По сравнению с западными странами в России образование, как социальный институт, начинает складываться гораздо позднее, и это не могло не отразиться на особенностях формирования студенческого контингента. Так, уже первый университет в России, а именно Московский, был создан, как указывалось в Указе об его учреждении, “для генерального обучения разночинцев”. Москов-ский университет отличался широким охватом обучающихся и в географиче-ском отношении: в период 1877-1900 гг. его окончили представители более 200 населенных пунктов Российской империи. Причем 28 губерний были представ-лены своими центрами, а 46 губерний и уездными городами. Вместе с тем по-ловина выпускников - это выходцы из центральной России: Москва с губерни-ей, Смоленская, Орловская, Рязанская, Нижегородская, Тульская и Владимир-ская губернии (Пушков В.П. География студенчества. В кн.: Место, наукам посвященное… Указ. соч. С. 90-91.). Московский университет и в наше время является одним из самых престиж-ных и притягательных для молодежи учебным заведением страны. Процессы, происходящие в нем, отражают общую ситуацию в сфере образования, в том числе и в вопросе формирования студенческого контингента. Поэтому на при-мере МГУ можно проследить изменения социальных характеристик студентов. Сравнивая состав первокурсников дневного отделения по такому признаку, как социальное происхождение, можно увидеть тенденцию уменьшения выходцев из рабочих, крестьянства. В то же время наблюдается тенденция возрастания в составе студентов выходцев из служащих. Таблица №3 За последнее десятилетие тенденция увеличения выходцев из более образо-ванных слоев также проявлялась в полной мере. Результаты социологических опросов, проведенных Центром социологических исследований под руково-дством автора среди первокурсников МГУ в 1994 г. и 1999 г., показали, что по-давляющее большинство опрошенных имеют родителей с высшим образовани-ем. (В первом случае было опрошено 922 чел., во втором – 310 чел. В 1994 г. опрашивались студенты прак-тически всех факультетов и соответственно составлялись социальные портреты первокурсника каждого фа-культета по просьбе деканата. В 1999 г. были выбраны отдельные факультеты, при отборе которых учитыва-лись такие параметры, как социальное происхождение, регион, т.е. место прописки, материальное положение первокурсников, престижность факультета. Выборка репрезентативная, двухступенчатая, квотно-случайная.) 1994 г. 1999 г. отец 84% 84% мать 83% 86% Причем, такая тенденция характерна не только для Московского универси-тета. Результаты проводимых социологических исследований свидетельствуют о самовоспроизводстве интеллигенции как социального слоя. К примеру, по данным опроса, проведенного среди студентов московских вузов в 1995 г., все-го 16,7% респондентов имели отцов-рабочих (Эфендиев А.Г., Дудина О.М. Московское сту-денчество в период реформирования российского общества // Социол. исслед. 1997. № 9. С. 47.). Опрос, проведенный в 1996 г. по России, показал, что более половины сту-дентов – выходцы из семей интеллигенции. Был сделан прогноз о том, что если условия приема в вузы не изменятся, то к 2000 г. уже две трети студентов вузов будут рекрутироваться из семей интеллигенции (Шереги Ф.Э., Харчева В.Г., Сериков В.В. Социология образования: прикладной аспект. М., 1997. С. 36.). В этой связи возникает вопрос: выходцы из каких профессиональных слоев имеют больше шансов оказаться в числе студентов? По данным опроса перво-курсников МГУ, на первом месте дети родителей, занятых в сфере науки, куль-туры, образования, здравоохранения (см. подробнее рис. 1 и рис. 2). Как видно из рис. 1 и 2, снизились шансы у студентов, родители которых заняты в такой сфере, как наука, культура, образование, здравоохранение. В то же время, по-высились шансы попасть в состав студентов у детей, родители которых эконо-мисты, финансисты, бизнесмены. Обращает на себя внимание тот факт, что со-всем малы шансы у выходцев из семей, родители которых заняты в сельском хозяйстве. 1 – промышленное производство; 2 – сельское хозяйство; 3 – торговля, сервис; 4 – бизнес, экономика, финансы; 5 – наука, культура, образование, здравоохранение; 6 – армия, органы правопорядка; 7 – политика, государственное управление. Наблюдается также увеличение доли студентов, родители которых заняты в частном секторе экономики: отец - у 36% опрошенных в 1999 г. (против 30% в 1994 г.); мать - у 31% (26% в 1994 г.). По данным опроса, проведенного среди студентов московских вузов в 1995 г., в негосударственном секторе экономики были заняты 29,4% отцов опрошенных и 19,2% матерей. В целом же доля сту-дентов, у которых хотя бы один родитель был занят в негосударственном сек-торе, составляла 37-38% (Эфендиев А.Г., Дудина О.М. Указ. соч. С. 46.). Наблюдаются изменения и в распределении студентов по регионам. Прежде всего, необходимо отметить то, что распад Советского Союза привел к уменьшению доли студентов из бывших республик СССР и увеличению числа студентов из Российской Федерации. Если, к примеру, на первом курсе в МГУ в 1982 г. обучалось 80,5% из России, а по университету в целом – 80,1%, то в 1991 г. соответственно 88,3% и 83,4%. Изменился и состав учащихся из Российской Федерации. Так, по сравнению с 1988/89 уч.г. в 1991/92 уч.г. увеличился процент москвичей, принятых на первый курс по естественным факультетам с 40% до 49%; по гуманитарным – с 47% до 64% (в целом по университету с 42% до 55%). В последующие два года происходило нарастание доли москвичей-первокурсников: в 1992/93 уч.г. до 60%; 1993/94 уч.г. до 62%. Затем началось постепенное снижение и в 1999/2000 уч.г. процент москвичей-первокурсников почти достиг уровня 1991/92 уч.г., составив 56,9%. Если же к этой цифре при-бавить 17% первокурсников из Московской области, в целом Московский реги-он представлен 73,9%. Какую роль в формировании студенческого контингента Московского уни-верситета занимают остальные регионы России, можно увидеть в таблице 4 на примере распределения абитуриентов МГУ. Как видно из таблицы 4, география студенческого контингента за прошедшие 100 лет существенно не изменилась. Таблица №4 Таким образом, результаты опросов и анализ статистических данных пока-зывают тенденцию сужения доступа к высшему образованию, особенно качест-венному, элитарному, что может иметь такие негативные социальные последст-вия, как рост социальной напряженности, увеличение количества лиц с деви-антными формами поведения и т.д. Все эти процессы можно уже наблюдать сейчас.

"3.2. Новые тенденции формирования состава студентов в современной России"

В условиях перехода к рыночным отношениям появляется сеть негосударст-венных учебных заведений, увеличивающаяся с каждым годом (см. рис. 3). В процентном соотношении число государственных и негосударственных ву-зов в 1998 г. уже составило 63% и 37% по сравнению с 1995 г. – 75% и 25%. Между тем соотношение численности студентов в 1998 году составляло 93% и 7%; в 1995 г. – соответственно 95% и 5%, а студентов первого курса в 1998 г. – 91% и 9%. Наблюдается также тенденция возрастания числа студентов, обучающихся на платной основе в государственных вузах. Данные указаны в процентах к бюджетникам (Высшее и среднее профессиональное образование в Российской Федерации. Статистический справочник / Под ред. акад. Савельева А.Я. М., 1999. С. 9-15.). 1993 г. - 3,9 1994 г. - 4,8 1995 г. - 9,5 1996 г. - 13,2 1997 г. - 18,4 1998 г. - 28,2 Приведенные данные свидетельствуют о том, что высшее образование все в большей степени становится платным. По количеству негосударственных вузов резко выделяется только один регион – Центральный (см. подробнее таблицу 5). По количеству общего числа студентов он также занимает первое место – 879.300 чел. Всего же на 1 октября 1998 г. обучалось 3.347.200 чел. Но в то же время по числу студентов на 10 тысяч населения на первом месте Северо-Западный район – 356 чел., на долю Центрального приходится меньше – 296 чел. В целом по Российской Федерации – 227 чел. (Высшее и среднее профессиональное образование в Российской Федерации. Статистический справочник / Под ред. акад. Савельева А.Я. М., 1999. С. 22, 62, 81.) Таблица №5 3.3. Взаимосвязь жизненных стратегий студентов и функций образования"

Все эти новые тенденции формирования студенческого контингента, про-явившиеся в последние годы, не могли не сказаться на изменениях мотивов по-лучения высшего образования, ценностных ориентациях, предпочтениях, инте-ресах, статусных притязаниях, жизненных стратегиях студентов. Это можно видеть на примере рассмотрения проблемы профессионального самоопределе-ния студентов. К критериям эффективности данного процесса можно отнести следующие: удовлетворенность выбором специальности, вуза; четкое представ-ление о социальном статусе, связанном с выбором данной профессии, а также в возможностях трудоустройства после окончания вуза именно по этой специ-альности. Оценим эти показатели через призму мотивов получения образования и выбора вуза. Как показали опросы студентов-первокурсников МГУ, за по-следние пять лет изменилась иерархия мотивов получения высшего образова-ния (см. таблицу 6) (Здесь и далее, где итог превышает 100%, опрошенным предлагалось отметить не-сколько вариантов ответа.). Таблица №6 Как видно из таблицы 6, первостепенное значение по сравнению с 1994 г. приобрел такой мотив, как “добиться успеха в жизни”, что является домини-рующей жизненной стратегией сегодняшних студентов. Обращает также на се-бя внимание тот факт, что для определенной части первокурсников получение высшего образования выступает в качестве средства для достижения опреде-ленных жизненных целей, которые напрямую не связаны с необходимостью иметь диплом, иначе говоря, имеет инструментальную ценность. Так, для юношей-первокурсников поступление в вуз - способ получить отсрочку от службы в армии; для части студентов – это еще и способ приятно провести время; а для примерно четверти опрошенных с получением диплома связыва-ются надежды на работу за рубежом. Как показал корреляционный анализ, для студентов, считающих себя вполне обеспеченными, более значимы такие мотивы получения высшего образования, как: “продолжить семейные традиции”, “иметь возможность работать за рубе-жом”; для не вполне обеспеченных – “добиться успеха в жизни”, “не служить в армии”, “быть материально обеспеченным”. Поэтому можно сделать вывод о том, что в этом проявляется социально-структурирующая и социально-диффференцирующая функции образования, поскольку высшее образование, как представляется большинству студентам, в целом является гарантией жиз-ненного успеха. Что касается терминальной ценности образования, за пять лет произошли изменения в сторону усиления прагматических мотивов обучения, хотя для студентов элитарного вуза, каковым является Московский университет, боль-шое значение имеет высокий уровень образованности. Подготовка интеллекту-альной элиты также является одной из важнейших функций высшего образова-ния, и ее Московский университет эффективно реализует. В то же время налицо снижение профессиональной функции (подготовки кадров). Здесь сказывается, помимо всего прочего, и не востребованность спе-циалистов на российском рынке труда: не случайно увеличение числа желаю-щих работать за рубежом. По-прежнему образование выполняет и функцию социальной защиты, в частности, служит средством избежать службы в армии. В соответствии с выявленными мотивами получения высшего образования можно типологизировать студентов, в основу чего положена та или иная доми-нирующая жизненная стратегия, соответствующая следующим функциям обра-зования: прагматической, статусно-престижной, социокультурной, про-фессиональной, 1-й тип – доминирующая жизненная стратегия – успех в жизни, что соответствует прагматической функции образования. 2-й тип – доминирующая жизненная стратегия – стать высокообра-зованным, культурным человеком, что соответствует социокультурной функции образования. 3-й тип стратегии – стремление к материальной обеспеченно-сти, что соответствует прагматической функции образования. 4-й тип – доминирующая жизненная стратегия – иметь профессию, что соответствует профессиональной функции образования. 5-й тип стратегии – достижение соответствующего социального статуса, что соответствует статусно-престижной функции образования. Что касается остальных мотивов получения высшего образования, они ско-рее подчинены выявленным жизненным стратегиям. Так, к примеру, желание работать за рубежом связано и со стремлением быть материально обеспечен-ным, и с желанием добиться успеха в жизни. А такие мотивы получения выс-шего образования, как “не служить в армии”, “приятно провести время”, “про-должить семейные традиции” не являются основными, а скорее служат в каче-стве дополнительных стимулов. Очевидно, что выбор той или иной жизненной стратегии влечет за собой разные формы поведения, что, в частности, может быть отражено в жизненных планах студентов, о чем будет сказано ниже. Между тем возникает вопрос, на-сколько характерными являются данные жизненные стратегии для студентов вообще, в частности, московских вузов? Для сравнения сопоставим результаты опросов, проведенных помимо МГУ, в Российском университете дружбы наро-дов (РУДН), Московском авиационно-технологическом институте в 1999 г. также среди первокурсников по сходной методике. Результаты опросов пред-ставлены в таблице 7. Таблица №7 Как видно из данных, представленных в таблице 7, иерархия мотивов сту-дентов трех вузов практически одинакова, несмотря на различия в процентном соотношении, что свидетельствует об определенных ценностных ориентациях, предпочтениях московской студенческой молодежи. Вместе с тем результаты другого исследования, проведенного среди молодежи России, дают иную кар-тину (см. таблицу 8). Таблица №8 Результаты данного исследования показали расхождение в жизненных стра-тегиях как с московскими студентами, так и среди разных возрастных групп молодежи. Во-первых, среди российской молодежи превалирует желание при-обрести профессию с помощью образования. Во-вторых, 17-летние респонден-ты в большей степени по сравнению с другими возрастными группами молоде-жи ценят успех в жизни, а также настроены более оптимистично в отношении шансов, с помощью образования, достигнуть материального благополучия, вы-сокого уровня культуры, приобрести возможность работать за рубежом, иметь хорошую профессию. Именно по этим позициям их жизненные стратегии больше приближаются к московским первокурсникам (возможно, сказывается одинаковость возраста). (Данное исследование проведено в марте 1997 г. Центром социологических исследований МГУ и университетом Дюка США совместно с Центром по изучению межнациональных отно-шений Института этнологии и антропологии им.Н.Н. Миклухо-Маклая РАН. N = 3839. Тип выборки: стратифи-цированная, многоступенчатая, случайная на этапе отбора респондентов, репрезентативная для каждой возрас-тной группы. Опрос проведен в 56 субъектах Российской Федерации, пропорционально представляющих все регионы страны. ) Возвратимся к результатам опроса первокурсников Московского универси-тета. Каковы мотивы выбора учебного заведения? Ответ на этот вопрос важен, поскольку здесь проявляются запросы индивида, его потребности, уровень при-тязаний (см. таблицу 9). Как видно из таблицы 9, студентов в наибольшей сте-пени интересует качество получаемого образования. Обращает также на себя внимание тот факт, что иерархия мотивов выбора МГУ как учебного заведения почти не изменилась, за исключением варианта “привлекают занятия наукой”, который с пятого места переместился на четвертое. Московский университет по-прежнему является притягательным учебным заведением для абитуриентов, прежде всего в силу высокого уровня получае-мого образования и по причине наличия сильного профессорско-преподавательского состава. Причем в процентном отношении увеличилась значимость практически всех мотивов, а таких из них, как “в МГУ хорошие возможности для развития личности” более чем в два раза, “привлекают заня-тия наукой” – почти в три раза. Корреляционный анализ выявил, что на выбор мотивов предпочтения МГУ влияет материальное положение опрашиваемых. Как и в случае мотивов полу-чения высшего образования, студенты из категории “вполне обеспеченные” сле-довали прежде всего семейной традиции, выбор МГУ привлекал также специ-альностью, которую можно получить только в университете; “не вполне обес-печенные” выбирали варианты ответа: “привлекают занятия наукой”, “образо-вание соответствует мировому стандарту”, “здесь хорошие возможности для развития личности”, “поступил случайно”. Таблица №9 Что касается такого мотива, как “привлекают занятия наукой”, который ха-рактерен больше для выходцев из “не вполне обеспеченных семей”, можно отметить следующее. В настоящее время данный вид деятельности не приносит ощутимого материального благополучия, именно поэтому он привлекает “не вполне обеспеченных”. Поэтому в данном случае можно говорить о четком представлении достиже-ния социального статуса, связанного с выбором специальности. Точнее говоря, не очень высокого социального положения из-за снижения престижа науки в настоящее время. Причем любовь к науке более чем в 3 раза демонстрируют студенты (приема 1999 года) естественных факультетов по сравнению с гума-нитарными факультетами (34,5% естественников и 10,3% гуманитариев). Привлекает университет в большей мере гуманитариев, чем естественников тем, что “в нем можно получить интересующую специальность” (23% и 16%). И то, что это больше относится к выходцам из “вполне обеспеченных семей”, тоже не случайно, поскольку именно на гуманитарных факультетах выше кон-курс, поступить туда имеют шансы больше дети именно обеспеченных родите-лей. Это подтверждается и тем, что почти вдвое больше первокурсников-гуманитариев, которые при подготовке в университет пользовались услугами репетиторов (57,4% и 30,5%). К тому же перспективные специальности, даю-щие материальные блага, в настоящее время имеют явный гуманитарный ук-лон, особенно это относится к таким из них, как экономика, право, иностран-ные языки и некоторые другие. Выбирая МГУ в качестве учебного заведения, студенты отчетливо осознают тот факт, что именно университетское образование позволяет стать молодому специалисту конкурентноспособным на рынке труда. Так, по результатам про-водимого ежегодно мониторинга Центром социологических исследований 82% опрошенных студентов МГУ ответили утвердительно на этот вопрос. Вместе с тем по данным того же опроса, всего 23% студентов хотели бы остаться рабо-тать в университете после окончания учебы (Опрос проведен весной 2000 г., опрошено 285 студентов 2, 3, 4 курсов по репрезентативной выборке. Научный руководитель исследования, канд. социол. на-ук Васенина И.В.). Чем конкретно хотели бы заняться опрошенные, видно из таблицы 10. Анализ данных, представленных в таблице, показывает разброс мнений по данному вопросу и здесь обращает на себя внимание несколько моментов. Уе-хать за границу после окончания учебы хотело бы всего 8% опрошенных сту-дентов. Именно всего, поскольку 24% первокурсников (опрос 1999 г.) в каче-стве мотива получения высшего образования назвали “работать за рубежом”. Следовательно, можно предположить, что жизненные планы по мере пребыва-ния в университете меняются. Следующий момент. Работать по специальности хотело бы всего 12% сту-дентов. Хотя для 29% первокурсников в 1999 г. получение образования связы-валось с возможностью иметь профессию. Видимо, в процессе учебы происхо-дит переориентация жизненных планов, связанная с более четким представле-нием о будущей специальности, тех благ, которые может сулить приобретение данной профессии, и, конечно, немаловажную роль играет и содержание обра-зования, и падение интереса к будущей работе по специальности. Вместе с тем с учетом 25% желающих учиться в аспирантуре и 15% в магистратуре больше половины опрошенных можно считать условно профессионально определив-шимися. Хотя для некоторой части из них – это просто способ просто продол-жить обучение в силу различных мотивов. Неясно в профессиональном самоопределении с 19% тех, кто хотел бы найти высокооплачиваемую работу и с 6% тех, кто хотел бы открыть собственное де-ло. И только о 10%, желающих получить второе высшее образование, можно с уверенностью говорить, что они не будут работать по первой специальности, полученной в университете. Об этих же 10% студентов можно сказать и то, что они не удовлетворены или не совсем удовлетворены выбором специальности, профессии. Но в целом удовлетворенность выбором профессии, вуза (в данном случае университета) можно считать достаточно высокой. Это не удивительно, по-скольку Московский государственный университет является по-прежнему ве-дущим вузом и одним из наиболее престижных учебных заведений, а процент случайно попавших туда относительно невысок. Таблица №10 Если соотнести жизненные планы студентов с жизненными стратегиями, ко-торые выявлены у первокурсников, можно сделать предположение о том, что студенты, ориентированные на успех в жизни, в большей мере озабочены от-крытием собственного дела и поиском высокооплачиваемой работы. Ориента-ция на успех в жизни становится одной из ведущих жизненных стратегий сту-дентов, и вообще молодежи, в современных рыночных условиях. В этом одно из проявлений инновационной функции образования. Речь идет не толь-ко об участии образования как социального института в процессе зарождения новых социальных слоев, но и в производстве новых социокультурных образ-цов поведения, новой системы ценностей. С другой стороны, трудности, с которыми сталкиваются выпускники вузов после окончания учебного заведения - невозможность найти работу по специ-альности, низкая заработная плата и т.д. - вынуждают их выбирать такие жиз-ненные стратегии, реализация которых, к сожалению, немного приносит поль-зы стране, выучившей будущих специалистов. Здесь имеется в виду до сих пор остающаяся больной темой – проблема утечки умов. Так, по результатам одного исследования выпускников МГУ всего 24% оп-рошенных в качестве предпочтительной стратегии выбрали “постоянное про-живание и постоянную работу в России”; 59% опрошенных хотели бы “посто-янно проживать в России, но иметь возможность контрактной занятости за ру-бежом”; 6% респондентов предпочитают “постоянное проживание и постоян-ную работу за рубежом”; а 5% - “постоянное проживание за рубежом с воз-можностью контрактной занятости в России”. И всего 5% студентов затрудни-лись ответить на этот вопрос. Характерно, что более половины опрошенных (57%) в качестве проблемы, с которой сталкиваются выпускники при выборе места работы, назвали “низкую заработную плату” (Опрос проведен в октябре 2002 года Центром социологических исследований МГУ. Опрошено 465 студентов, обучающихся на последнем курсе. Цель исследования – изучение жизненных планов выпускников после окончания университета.). Возможно, это является одной причин изменения ценностных ориентаций и предпочтений в процессе учебы. Каким образом они изменяются, видно на примере опросов, проведенных среди студентов одного из престижных факуль-тетов МГУ, а именно экономического, в рамках исследования “Социальный портрет студента”. Так, в 2002 году были опрошены студенты, которые опра-шивались в 1999 г. как первокурсники. Итак, какими бы себя хотели видеть студенты после окончания университета? “Материально обеспеченным” – 66% (1999 г.) и 73% (2002 г.). “Профессионалом” – по 45% в 1999 г. и в 2002 г. “Лю-бимым” – 45% и 30%; “свободным, независимым” – 42% и 50%; “здоровым” – 39% и 40%; “образованным” – 18% и 11%; “семейным человеком” – 13% и 21%; “патриотом” – 2% и 3%; “культурным” – 2% и 3%; “религиозным” – 0% и 2%; “таким, как все” – 0% и 1%. Распределение ответов на данный вопрос подтверждает высокую степень значимости в иерархии ценности материального порядка, причем во время обу-чения значимость ее еще больше возросла, как и возросло желание быть сво-бодным, независимым и семейным человеком. В тоже время образованность потеряла свое прежнее значение, уменьшилось также желание быть любимым. Желание стать профессионалом, быть здоровым, патриотом, культурным оста-лось прежним. Трансформация российского общества, происходящая в течение более чем десяти последних лет, не могла не повлиять на установки студентов. В частности, результаты опросов показывают, что “невыгодно” в современных условиях быть патриотом, да и культурность тоже “не в чести”. Следовательно, образование отчасти выполняет свою воспитательную функцию, хотя вина на нем лежит лишь в той мере, в каковой оно является одним из социальных ин-ститутов общества. Студент-выпускник, что вполне естественно, более прагматичен, он больше задумывается о трудоустройстве, о перспективах, связанных с получением со-ответствующей профессии, специальности. Так, по сравнению с 1999 годом для студента-экономиста 2002 г. более чем в два раза значим такой мотив получе-ния высшего образования, как “иметь диплом, дающий определенный социаль-ный статус” (15% - 1999 г. и 32% - 2002 г.). Большее значение приобрел и такой мотив получения высшего образования, как “иметь профессию” (26% и 35%). Вместе с тем, доминирующая жизненная стратегия – “добиться успеха в жизни” не претерпела изменений: этот мотив получения высшего образования значим для 78% студентов в 1999 г. и для 77%% в 2002 г. Намного больше стали цениться такие качества современного специалиста, как “коммуникабельность” (18% и 42%), “восприимчивость к новому” (20% и 37%). Видимо, не случайно оценка качества получаемого образования стано-вится более трезвой и взвешенной. Так, по сравнению с 1999 г. убавилось число тех, кто считает, что “образование соответствует мировому стандарту” (78% и 60%); а также “здесь сильный профессорско-преподавательский состав” (50% и 39%). Таким образом, в процессе обучения происходит переориентация ценностей, что сказывается на жизненных стратегиях студентов, но этот вопрос требует дальнейшего, более тщательного изучения, чем на примере одного факультета, хотя разница в ответах сама по себе достаточно показательна. В то же время очевидно, что изменения ценностных установок и жизненных стратегий сту-дентов происходит не только под влиянием глобальных перемен, происходя-щих в обществе. Образование как социальный институт, реализуя свои соци-альные функции, с одной стороны, прививает любовь к знаниям, ориентирует молодых людей на освоение профессиональных навыков; с другой, - способст-вует формированию амбициозных устремлений, связанных с желанием дости-жения жизненного успеха, соответствующего социального положения. Происходящая во время обучения в вузе переоценка ценностей связана, в частности, с вопросами будущего трудоустройства: отсюда сомнения в качест-ве получаемого образования, но в большей мере отсутствие уверенности в том, что полученные знания могут пригодиться в стране, дающей образование, но не способной обеспечить своих выпускников работой, позволяющей иметь при-личное материальное вознаграждение, и применять знания, навыки в будущей профессиональной деятельности. Вузы в условиях становления рыночных отношений и трансформации об-щества все в большей мере оказываются связаны с рынком образовательных услуг, выполняя тем самым сервисную функцию и таким образом воздействуя на стратегии поведения молодежи, предлагая самый разнообразный спектр ос-воения специальностей от самых престижных до не пользующихся особой по-пулярностью. В свою очередь жизненные стратегии, установки молодых людей влияют на трансформации социальных функций образования и на механизм их осуществления. Образование в современных условиях становится местом реализации жиз-ненных стратегий, включения молодых людей в различного рода практики. Это особенно становится понятным, если учесть то, что большое количество сту-дентов подрабатывают в вузах во время учебы. Так, по результатам опроса сту-дентов экономического факультета МГУ (2002 г.) 44% опрошенных совмещают учебу с работой, из них для 73% “подработка” связана с профессиональной подготовкой. А отсюда нередко происходит переориентация в процессе учебы на получение второго высшего образования, особенно это касается специально-стей, не пользующихся рыночным спросом и не дающих хорошего материаль-ного обеспечения. Таким образом, изучение взаимосвязи жизненных стратегий и социальных функций образования является перспективной темой, требующей дальнейшего социологического анализа.