Становление медицины в России 9-15 в.

Помощь детям оказывали представители народной медицины, как правило лекарки, именуемые иногда «вещими женами». По­мощь роженице, родильнице и детям раннего возраста оказывали повивальные (принимальные) бабки. Обычно одним из главных требований было, чтобы бабка была рожавшая. Кроме того, помощь больным детям разного возраста оказывали и другие народные медики, особенно часто так называемые «правильщицы»; «трихи», занимающиеся растиранием больных детей в бане; «бабы шептуньи и смывательницы», лечившие в основном заговорами — «шептами», произносившимися над водой, которой потом обмывали и  обрызгивали   больного.

Как правило, врачи не лечили детей, особенно детей грудного возраста. Даже при царском дворе, к которому были приписаны врачи-иностранцы, они очень редко привлекались к лечению детей царской семьи. Так, например, Василий III писал царице Елене по поводу болезни сына (будущего Ивана Грозного): «И со княгинями бы еси и с боярынями поговорила, что таково у Ивана сына явилося и живет ли таково у детей малых и будет живет, ин  с   чего  таково  живет,   с   роду  ли   или  с   иного  чего».

Устойчивость и незыблемость в моральных воззрениях и бы­товых нравах обусловили сохранение приемов ухода за детьми и способов их лечения в народной медицине вплоть до XIX в. Сравнивая разбираемый этап (IX—1-я половина XVIII в.) с этим же временным периодом в Западной Европе мы должны отметить как общие черты, так и отличия. Общим было преоб­ладание оказания помощи населению народными медиками, осо­бенно женщинам и детям. Так же как и в России, была тесная связь народного «акушерства» и народной «педиатрии». Забота о детях-сиротах тоже находилась в ведении церквей и монастырей, при которых и возникают первые дома для подкидышей. (Милан, 787   г.).

Истоки отечественной педиатрии

Педиатрия (от греч. paid - ребенок и iatria - лечение)- самостоятельная область ме­дицинской науки, которая изучает закономерности развития ре­бенка, причины, патогенез, клинические проявления, лечение и профилактику заболеваний детского возраста. Она наблюдает за ростом и развитием человека от рождения до подросткового возраста и является, таким образом, медициной растущего орга­низма.

Истоки развития педиатрии как науки лежат в глубокой древности. Первые отрывочные сведения о здоровом и больном ребенке появились в трудах ученых Индии, Китая, Древнего Египта. Они содержали советы по вскармливанию и уходу за детьми, лечению некоторых заболеваний. Учение о ребенке по­лучило дальнейшее развитие в трудах Галена, Абу Али ибн Сины (Авиценны). В "Каноне врачебной науки", содержащем все имеющиеся сведения о медицине того времени, Авиценна опи­сал физиологию в патологию детского возраста, подчеркнул важность вскармливания детей, особенно новорожденных, груд­ным молоком.

Согласно истории педиатрии как самостоятельная дисциплина педиатрия начала формироваться лишь в первой половине XIX столетия. Датой ее рождения считают 1802 г., когда в Париже была открыта первая детская больница, ставшая на долгие годы центром подготовки педиатрических кадров для всей Европы. Однако еще выдающимися учеными древности и средневековья начиная с Гиппократа, который доказывал необходимость выделения педиатрии в особую дисциплину, были даны описания некоторых особенностей детского организма и обсуждались вопросы вскармливания, гигиены, клинических проявлений ряда заболеваний у детей и их лечения.

В России выделение педиатрии в самостоятельную медицинскую дисциплину про­изошло в XIX в. Прежде детей лечили лишь на дому, и самые общие вопросы тактики выхаживания детей излагали акушеры или терапевты. В России наи­более известными являются публикации С. Г. Зыбелина «Слово о правильном воспитании с младенчества в рассуждении тела, служащем к размножению в обществе народа» (1775), «Слово о способе, как предупредить можно немало­важную между прочими медленного умножения народа причину, состоящую в неприличной пище, даваемой младенцам в первые месяцы их жизни» (1780); А. И. Данилевского «Слово о необходимых средствах к подкреплению слабого младенческого возраста для размножения в отечестве нашем народа» (1814).

История педиатрии. В развитии отечественной педиатрии выделяют три периода: первый - до середины XIX века, второй - до Октябрьской социалистической революции, третий - советский. Первый период характеризуется возникновением и развитием педиатрии в рамках других специальностей, преимущественно акушерства и терапии. Наиболее передовые ученые того времени уже говорили о необходимости мероприятий в области здоровья детей и снижения высокой детской смертности.

Так, М. В. Ломоносов в своем письме "О размножении и сохранении российского народа" предлагал ряд мер по борьбе со смертностью. В трудах Н. И. Новикова и А. Н. Радищева указывалось на необходимость государственной охраны здоровья детей. И. И. Бецкой, крупный государственный деятель XVIII столетия, спроектировал, построил и открыл первые воспитательные дома для "подкидышей" в Москве (1764) и Петербурге (1771). Он же разработал правила по организации работы детского учреждения, по уходу за детьми и их воспитанию. К сожалению, скученность, плохой уход, недостаточное питание, инфекционные болезни привели к тому, что эти первые зачатки государственной заботы о детях превратились в "фабрики ангелов". Большинство детей, помещенных в эти дома, погибали. Потерпели неудачу и попытки воспитания подкидышей ("зазорных" детей) в крестьянских семьях, которым выплачивалась мизерная сумма на их содержание и воспитание.

В начале XVIII в. крупное историческое значение имели пре­образования, связанные с именем Петра I. Экономические и социальные преобразования, происшедшие в России в эти годы, послужили основой подъема культуры и науки и отразились на их   развитии   на   протяжении   всего  XVIII   в.

Основными формами медицины России разбираемого периода были народная и профессиональная, но преобладающей являлась народная медицина, включающая совокупность средств и приемов народного врачевания, выработанных в результате эмпирического опыта на протяжении тысячелетий. Составной частью народной медицины является народная «педиатрия». Под этим термином понимается совокупность способов ухода за ребенком, приемов печения детей и элементов профилактики детских болезней, накапливаемых   веками.

В XVII в. в России создается первый государственный орган управления медицинским делом — Аптекарский приказ. Наиболее ранними медицинскими учреждениями, относящимися к X—XI вв., являются монастырские больницы. В Московской Руси в XVII в. во время военных действий организовались временные военные госпитали. Появились первые частные гражданские больницы. Дети,   как  правило,   в  этих  больницах  не  лечились.

Уровень медицинских знаний в этот период представляет синтез отечественной народной медицины и медицины зарубежных стран {Др.   Греции,  Др.   Рима,   Арабских  халифатов.   Зап.   Европы   и  др.).

Опыт народной педиатрии отражен в рукописных лечебниках и травниках в виде дополнений и поправок к основному тексту. В разных лечебниках можно встретить от одной до нескольких глав, касающихся детей. Обычно они имели следующие названия: «О рождении младенческом»; «Како дитя новородившееся беречь и кормить и строить его ко здравию»; «О млеке и мамке, како выбирать их и коль долго дитя кормити»; «О младенческих болезнях»; «О возрасте человеческом и како подобает кое-гождо врачевати и како  по его  возрасту  коего  врачевания  подавати  и  в  кую  меру». Сведения о положении детей, об отношении к ним мы находим в   различных   древних   уставах,   духовных   завещаниях   и   других документах.

Отношение к детям, забота о них, развитие народной педиатрии во всех странах зависели от условий жизни народа. На Руси, где основная часть населения с древнейших времен перешла к оседлому образу жизни, занималась земледелием, рыболовством, ремеслами, появились условия для многодетной семьи и постепенно стали  складываться   обычаи   ухода  за  детьми   и   их  лечения.

Помощь грудным и малолетним детям исторически развивалась как составная часть повивального искусства и на протяжении многих столетий сосредоточивалась у представителей народной медицины — повивальных   бабок.

Естественно, что специальных сведений по анатомии и фи­зиологии детского организма еще не существовало. Однако мы встречаемся с первой попыткой периодизации детского возраста. С древнейших времен на Руси было принято деление жизни человека на семь степеней: «...младенец, детинец, отроча, юноша, муж, средовечие, старец... Младенец, детинец убо до 7 лет, до исподения зубов, отрок до испущения семени, отроча до обра-дения,   юноша  до   возрастания   всего  тела  совершенно».

Распространенные в народной педиатрии способы ухода за ребенком и приемы лечения детей можно разделить на 3 основные группы; 1) рациональные, способствующие укреплению здоровья ребенка; 2) опасные для жизни и здоровья ребенка; 3) бесполезные, но  не  приносящие  ребенку   вреда,  обряды   и   обычаи.

Обычно на Руси роды принимались в бане, но иногда в избе или даже в хлеве. С целью облегчения родов и сохранения плода невредимым совершались различные обряды. Часто вo время родов отмыкали в доме все замки, развязывали все узлы на платье и расплетали косы. Если данные действия были безвредными для роженицы и ребенка, то обычай, распростра­ненный в некоторых местностях, когда муж брал к себе на плечи жену, бегал с нею по избе и тряс ее изо всей мочи, мог принести   большой   вред   как   роженице,   так   и   новорожденному.

В бане совершалось первое обмывание ребенка. Как правило, ребенок принимался в чистый «плат». Вокруг рождения ребенка существовало много обрядов, порой просто забавных, когда, например, воду в которой был вымыт мальчик выливали вверх, чтобы рос высоким, а в которой мыли девочку, выливали кругом, чтобы женихов было много. Были и вредные обряды, так в Рязанских селах новорожденного носили в курятник, чтобы раньше вставал. В Новгородских селах новорожденного иногда принимали в грязную рубаху отца, чтобы он любил дитя или в грязное полотенце,   чтобы   все   любили.

По народным воззрениям роды делают роженицу и ребенка не чистыми. Поэтому в некоторых местностях родильницы оста­вались с ребенком в бане от нескольких дней до б недель, в других   на   2-й   день   возвращались   в   избу.

В России широко было распространено «ровняние и правление тела» новорожденного, в связи с убеждением повивальных бабок, что будто во время родов все косточки ребенка повреждены. Ровняние проводилось в бане; ребенка парили, натирали маслом и расправляли ему руками голову, туловище, руки, ноги, сопро­вождая это приговорами. Такие приемы не всегда проходили для ребенка бесследно: он не только страдал от боли, но следствием такого воздействия могли быть внезапная смерть, вывихи, пере­ломы   и   другие   повреждения.

Если ребенок рождался слабым, то повивальные бабки старались возбудить в нем жизненные силы различными способами. Один из них — повитуха ударяла ребенка по ягодицам, растирала тело, дула в уши, темя, рот, нос. При мнимой смерти ребенка бабка в течение часа, и более, качала его на руках, при этом ребенка окуривали, сжигая холщевую тряпку или сучья из помела, стремясь, чтобы дым от сгорания проникал ребенку в нос и рот. В других местностях ребенка качали на решете, опрыскивая его голову и грудь холодной водой. Если это не помогало, то лили на него несколько ковшей   воды,   окуривали   дымом,   а   затем   парили   в  бане.

В рукописных лечебниках даются советы по гигиене детей только раннего грудного возраста. В лечебнике XVII в. в главе «Како дитя новородившееся беречь и кормить и строить ко здравию» говорится об обработке пуповины, первом туалете ребенка: «дитя обмывши водою теплою, ноздри ему перстом or вороти, а у перста ногти были бы обрезаны, и вычистить в ноздрях легонько. Добро еще того же масла ему в очи пустить... Надо дитя беречь и стеречь от лишнего студена и от лишнего горяча». Рекомендовалось ежедневно или дважды в день мыть ребенка. «...То делать после спанья. То делать зимой и летом водою теплою. В воде не долго держати, но покаместо тело согреется. Как согреется и станет зарумянивать, тогда вынуть воч и береми, чтобы в уши вода не налилась, потому что то слышанию зашкодит. После мытья надобе дитя отереть и согреть пеленицами   тонкими,   согрев   их   у  огня».

Детей носили обычно вместе с родителями в баню. С одной стороны баня являлась противовесом частым антисанитарным условиям жизни, с другой стороны неумеренное парение детей могло привести к заболеванию ребенка. Обращалось внимание на положение ребенка во время сна: «накрепко того беречь, чтобы составы прямы лежали; шея чтобы не наклонялася, чтоб хребет высоко не поднимался...». Широко было распространено тугое  пеленание  (повивание  детей).

Грудные дети обычно содержались в колыбели. Были распро­странены висячие колыбели с пологом. В 2 — 3 месяца ребенка сажали на некоторое время в лукошко, ящики или специальные стульчики, так называемые седухи или седульки. В 10—12 месяцев детей ставили на ножки: для обучения ходьбе, также существовали особые  аппараты — ходульки.

Общегигиенические советы (чистота тела, одежды, умеренность в питании) и правила воспитания детей школьного возраста сообщаются в древнерусских литературных и педагогических па­мятниках: «Домострой» {начало XVI в.), «Книга степенная» (1563), «Наставления малым детям» (XVII в.), «Юности честное зерцало» (1717), «Духовный регламент» (Лрокопович, 1721), а также в учебниках-букварях,   азбуках,   азбуковниках.

Во второй половине XVII в. в Москве вышла книга Епифания Славинецкого «Гражданство обычаев детских», в основе которой лежит сочинение Эразма Роттердамского. Эта книга служила руководством для светского воспитания и, в основном, излагала правила культурного и гигиенического поведения мальчиков. На­писана книга в вопросно-ответной форме и делится на следующие основные разделы: о внешности ребенка, об одежде, о поведении в церкви, о поведении при встречах, о поведении в училищах, об играх, о сне или спальне. В книге много внимания уделено опрятности детей: «Глава имать быти чиста, учесана, не засквернена гнидами или вшами», волосы не должны быть «чрез меру долги», не закрывать лба и не «разлагаться» по плечам с тем, чтобы их можно было бы назвать «стриженные или власы мужеские». В книге указывалось на необходимость «радети о чистоте зубов», так как в противном случае они «гниют и диравеют». Далее говорилось об опрятности, простоте и чистоте одежды ребенка, о правилах пользования носовым платком. Выдвигалось требование соблюдать правильную осанку. Большой интерес представляет раздел об играх, которые, по мнению Е. Славинецкого, должны быть отрадой и утешением для утом­ленных учением детей. Полезными играми  признавались лишь те, которые связаны с физическими упражнениями и содействуют развитию  организма.

Говоря о здоровье детей, нельзя обойти вопрос о телесных наказаниях. В «Домострое» и других произведениях, посвященных домашнему воспитанию детей, имелись указания о применении телесных  наказаний  как средстве  педагогических  воздействий.

В   обычае   русского   народа   было   кормить   ребенка   грудью до  1 — 1,5  лет.   В лечебнике XVII   в.   говорится,   что  «всего  лучше и  здоровее  дитяти,  коли   прямая  мать  своим   молоком  из  грудей кормит,   потому  что  молоко   прямой   матери   прирожением  дитяти ему  потребно».   Если   у   матери   не   было   молока,   то   в   знатные, богатые   семьи   приглашалась   кормилица   (мамка),   иногда   вскар­мливание ребенка кормилицей проводилось и при наличии молока у  матери.   Кормилица   должна   была   отвечать   следующим   требо­ваниям:    «Чтобы   мамка   была   здорова    и   умела   бы   около   его гораздо строити: была бы мамка хорошего лица, в плечах сильна, в   грудях   широка,   чтобы   после   роду   была   двух   месяцев,   а   не ранее,   чтобы   родила   сына,   чтобы   полного   тела,   а   не  добре   бы тучна   и   не   добре   бы   худа,   чтобы   была   во   обычаях   и   нравах добра,   не  гневлива,   не  жестока,   не   страшлива,   понеже  таковые случающие   шкодливы    суть.    Вместе    с    молоком,    которое   дитя сосет,   обычаи   входят.   Для   того   непригоже   в   мамки   принимать глупых   и   своевольных,   но   которые   прядут,   платье   моют,   шьют и  иные работы  рукодельные  имеют».   Далее следуют советы,  как установить   хорошее  ли   молоко   у   кормилицы.   Подробно   описы­ваются средства, способствующие увеличению лактации. Считалось, что «молоко множит» семена тмина, аниса, пастернака, кардамон, творог,   мед   кислый   и  др.,   рекомендовались   полноценная  диета, тепловые и  раздражающие процедуры  на грудь.  Имеются, правда единичные,  указания  о соблюдении  кормящей  женщиной опреде­ленного  режима.

Условия жизни бедного населения часто вынуждали вскармли­вать  ребенка   искусственно.

Для этого употреблялся коровий рог, у которого был отпилен или просверлен глухой, острый конец, сделана на нем зазубрина  и  привязан веревкой сосок коровьего вымени. Привязанный ко­ровий сосок иногда не менялся до тех пор, пока не испортится. Также употреблялись так называемые жовки — жеванный хлеб или другие продукты в полотняной тряпочке. Это, как правило, вело  к  заболеваниям   или   гибели   ребенка.

При отнятии ребенка от груди существовал вредный обычай смазывать   грудь   горчицей   или   сажей.

Правилом питания детей старшего возраста была умеренность в пище.

Понятие о причинах детских болезней было крайне прими­тивным. Причинами считались простуда, ушиб, испуг, сглаз. Даже такая причина как «сглаз» приводила к запрещению посторонним брать детей на руки, целовать их, что ограничивало контакты детей,  особенно  с  больными   людьми.

Детские инфекционные заболевания определялись как «повет­рие»,  четкого   представления   о  заразительности   не   было.

Интересны были взгляды на причины рождения детей с врож­денными уродствами. Наряду с реалистическими причинами (па­дение   беременной  женщины,   заболевание   матери)   были   и  фантастические воззрения: от взгляда на страшное; если мать во время беременности наступит на кошку или собаку — у ребенка на спине будет шерсть; если съест яичницу со сковороды — ребенок родится с черными пятнами на теле; если мать в праздник шьет, то дитя с заросшим задним проходом рождается и   т. п.

В ряде Лечебников были специальные разделы о детских болезнях, которые разбивались на маленькие главки (до 32), посвященные лечению отдельной болезни, а точнее симптому: о поносе, о кашле и сопении, об одышке, об истечении гноя из ушей, о неспании, о коростах на язычку, о глистах, о выхождении пупа кверху, о камени в пузыре, о косых очах и др. Примечательно, что в некоторых лечебниках дозы лекарств указывались в соответствии с возрастом. Доза, предназначенная 7-летнему ребенку, в 3 раза превышает дозу младенца, 14-лет­нему   — в   5   раз.

В народной медицине того времени имелось великое разно­образие лечебных средств. Были лекарства, которыми мы поль­зуемся до сих пор. Некоторые из них изучались в XIX в. и была доказана их эффективность. Но многие еще ждут иссле­дователей и возможно могут пополнить арсенал лекарственных современных средств. В Древней Руси применялись растительные, минеральные и органические лекарственные вещества; некоторые из них были привозными. Часто при лечении рациональные приемы сочетались с вредными и бесполезными. Приводим ряд примеров лечения   больных  детей.

При кашле рекомендовались настой подорожника, солодкового корня, настой из лука, мед, сок из черных лесных улиток. Лучшим средством считалось растопленное свечное сало, которое давали внутрь по чайной ложке или же натирали им грудь и спину ребенка. Применялись и такие средства, которые у совре­менного врача могут вызвать недоумение и улыбку вроде совета для прекращения кашля — лить теплую воду свысока на голову ребенка   с   полчаса.

Понос большей частью связывали с прорезыванием зубов и потому в большинстве случаев не лечили. Чтобы быстрее про­резывались зубы на шею ребенка на шнурке вешали волчий зуб. Понос, не связанный с прорезыванием зубов, лечили сиропом из черемухи, отваром из полевой гвоздики, настоем сухой черники, чаем из мяты, прикладыванием на живот горячего овса в мешке, песка,   золы   и   т. п.

Для изгнания глистов применяли чеснок, обваренный в молоке, или вообще пищу с чесноком, конопляное масло, цитварное семя, цветы   пижмы.

При молочнице смазывали слизистую рта соком черники, сырой моркови, пареной репы, калины, медом. В Сибири было принято «выскребать» молочницу изо рта пальцем или мать, моясь с ребенком   в  бане,  листиком  веника  или  своею  косой  скребла  во рту   ребенка.   В   некоторых   местах, брали   утку   и   вкладывали   ее клюв   в   рот   ребенка.

В народе под названием сухотка понимали различные степени похудания ребенка. Самую легкую степень называли худобищем. Слабого ребенка купали в теплых ваннах с сухою травою молодой ржи, сорванной весной, также использовались ванны с сенными травами или из талой воды. Тяжелые степени похудания называли «собачьей старостью» и «сухой стенью». Безусловно вредным был прием, когда при таком состоянии ребенка несли в лес, находили раздвоенное дерево, иногда оставляли е нем на 2— 3 суток,   где  он   нередко   погибал.

При рождении детей слабыми и маленькими применялось «допекание» их в печи — ребенок помещался в переднюю часть печи. Так, например, В. Ф. Ходасевич в книге «Державин» указывает, что   и   его   героя   допекали   в   печи.

Различные болезни, сопровождаемые судорогами, назывались в народе «родимчик» или «младенческая». Распространенными способами «лечения» были следующие: на голову новорожденного клали послед, мыли голову ребенка материнской мочой или обвязывали смоченною в ней тряпкой. Во время припадка по­крывали ребенка венчальным платком матери, зажигали венчальные свечи или жгли перед ним перья, т. е. окуривали. Для предуп­реждения судорог в люльку клали ножницы, т. к. считалось, что «родимчик»   их   боится.

При бессоннице ребенка распространенным средством был отвар мака, ,которым поили и в котором его купали. Ребенка носили в курятник, чтобы засыпал вместе с курами, сопровождая это  различными   заговорами.

Под названием «грыжа» понимали как грыжу, так и другие болезни, сопровождаемые болями в животе. При лечении «грыжи» применялись самые различные средства: поили ромашкой, укроп­ной водой, редечным соком. При коликах лучшим средством считалась соска из черного хлеба с солью или моркови, свеклы, яблок, кренделей, пряников, орехов. В Курске применялся экстравагантный и конечно вредный способ лечения: ловили мышь и давали ей укусить пупок ребенка. Даже 2 —3-х месячным детям ставили на живот стакан (как горшок взрослым). Распространено было   и   грызение   пупка  бабкой,   сопровождаемое   наговорами.

Практически не было различия между такими понятиями как золотуха,  гнойчиковые заболевания, различные сыпи. В одних случаях было принято никаких средств не использовать и даже из ложной предосторожности прекращалось и мытье ребенка. В других случаях применялись вполне рациональные способы: по­вреждения на коже пересыпали толчеными гнилушками старого дерева, корой дуба, картофельным крахмалом, употреблялись мази из чистотела, календулы и других растений. Прикладывались листья лопуха, подорожника, капусты, наружно и внутрь применяли частой черной смородины, одуванчика, череды, калины, черемухи, морковных семян. Для размягчения нарыва использовали лепешки из меда и лука, жеванного хлеба с луком или заячьей шкурки, размягченной в теплом молоке. Часто лечение сопровождалось заговорами. Один из них приводит в своей книге Г. Попов: «Сойди нечистота, отвались, ты скорлупа, в широкое море, сядь ты на дно морское, сядь, не подымайся и к детям не прибивайся». Одним из средств, применяемым практически при всех детских болезнях,   было   парение  в   бане.

При возникновении заболеваний оспой или корью, которые не всегда различали, вполне рациональной предупредительной мерой, распространенной в ряде районов России, была вариоляция. Е. А. Покровским, изучавшим народную педиатрию в России описано существовавшее среди матерей поверье: первому забо­левшему ребенку надо было послать гостинец от здоровых детей (пирог, оладьи и т. п.) с тем, чтобы и он прислал каждому такой же гостинец и в нем частицу оспенной или другой болез­ненной материи и эти гостинцы дети немедленно съедали, в надежде,   что   они   не  заболеют.

В Киевской и Московской Руси не существовало специальных медицинских учреждений для детей. Но с далекой древности на Руси была забота о детях-сиротах и выражалась она не только в милосердии отдельных личностей, но и в призывах, а иногда и действительных мероприятиях государственных деятелей. Киев­ский князь Владимир в 996 г. своим Уставом указал монастырям и церквям иметь богадельни и больницы для странствующих, неимущих  людей,   в  том   числе  и  для   сирот.

В XI—XVI вв. при некоторых монастырях кроме богаделен для стариков, калек, слепых были приюты, где содержались подкидыши, сироты, которые считались собственностью церквей. В ряде городов при особых кладбищах, где хоронили одиноки» бедных людей, странников, убитых, умерших без церковного напутствия, устраивались «убогие дома» («божьи дома», «скудельницы»). При этих домах был сторож — божедом, которым обязан был давать приют одиноким детям и брать подкидышей.

Из других детских учреждений распространение имели школы,  которые также часто организовывались при монастырях.  Сущест­вовали школы открытого и закрытого (интернатного) типа.  Как уже указывалось выше, в школах проводилось и воспитание гигиенических   навыков   у  учеников.

Известен интересный документ 1682 г., который возможна является докладом царю Федору Алексеевичу для будущего указа В нем среди прочих предложений «О развитии наук и художеств в России» говорится о необходимости издания указа об учреждении для детей-сирот и детей-нищих специальных дворов, где бы их обучали грамоте, разным ремеслам, а также, по возможности, фортификации, архитектуре, живописи и т. п. После обучения юноши должны быть вольными людьми. В докладе  указывалось,   что  эта  мера   помогла   бы   России   иметь   в   разных  ремеслах и науках своих людей, а не выписывать таковых из чужих стран. Осуществление мер, изложенных в документе, в XVII в. не произошло. Но, вероятно, мы вправе рассматривать этот документ как предтечу будущего проекта И. И. Бецкого о воспитательных  домах.

На рубеже XVII—XVIII вв. был широко известен Новгородский митрополит Иов, который организовал при монастырях дома призрения для сирот и незаконнорожденных младенцев. Именно деятельность митрополита Иова вызвала ряд Указов Петра I (1712, 1715, 1719, 1724 гг.) о призрении внебрачных детей, обучении их грамоте и различным ремеслам. Выполнения этих приказов  практически   не   было.

Исторические условия развития стран Западной Европы в XV—XVII вв. обусловили более быстрое, чем в России, вступление в следующий этап — истоки педиатрии в научной медицине. В этот период в различных странах выходят книги по педиатрии как     компилятивного  характера,  основанные  на  трудах  древних авторов — Гиппократа, Сорана Эфесского, Ар-Рази, Ибн-Сины и др. (П. Багеллярд, В. Метлингер, К. Рэланс и др.), так и научные: Ф. Глиссона о рахите (1650), Т. Сиденгама о кори и скарлатине (1675), о хорее (1686), Д. Локка о воспитании. Характерно, что многие выдающиеся педагоги были одновременно деятелями в области детской гигиены (Витторино, Я. А. Каменский, Э. Рот­тердамский).

Большинство из этих сочинений стало известно в России в конце XVII — XVIII "вв., и некоторые из них бесспорно оказали влияние на взгляды педагогов и врачей России, интересовавшихся вопросами   здоровья   детей.

ПЕДИАТРИЯ   ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XVIII — НАЧАЛЕ XIX ВВ.

Россия во второй половине XVIII — начале XIX вв. переживала свой век «Просвещения». Появилась плеяда оригинальных и глубоких мыслителей, талантливых и смелых исследователей, внес­ших   большой   вклад   в   отечественную   и   мировую  культуру.

Педиатрия   в   XVIII   в.   еще   не   выделилась   как   отдельная медицинская  дисциплина  и  даже  не  была  осознана  необходи­мость    ее    выделения.    В    этот    период   происходит   дальнейшее накопление    и   осмысление   эмпирических   данных   о   лечении   и профилактике   детских   болезней   в   рамках   других   медицинских дисциплин: повивального искусства, патологии и терапии, хирургии. Ученых, посвятивших себя полностью педиатрии, не было, однако некоторые  из них  в  своей  многогранной  научной и  практической деятельности уделяли большое внимание педиатрии: С. Г. Зы6еглин, Н.  М. Максимович-Амбодик, И. П.  Каменский,   А. И,  Данилевский.

Появляется научная литература по педиатрии. Во второй половине XVIII века было защищено  3 специальные диссертации,  посвящен­ные   столбняку  новорожденных,   повреждению   связок   суставов   у новорожденных,  болезням,  распространенным   в  германских,  шко­лах. Вопросы педиатрии разбирались и в ряде других исследовании по  акушерству,   инфекционным,  наследственным  болезням   и   др.

В  начале  XIX  в.   (до   1830   г.)  было   написано  24  диссертации по  педиатрии,  почти   половина из  них  посвящена детским  инфек­ционным   заболеваниям,   остальные — отдельным   нозологическим формам.   Диссертации   носят   преимущественно   характер   обзора литературы   с   некоторыми   критическими   рассуждениями.   Собст­венные  наблюдения   отсутствуют  или  число  их  крайне  мало.   Это можно объяснить отсутствием детских больниц и клиник. Изучение состояния педиатрии этого периода дает право сказать, что влияние диссертаций на практическую деятельность врачей было минимальным.

В конце XVIII — начале XIX вв. в России выходит 10 моно­графий по педиатрии, неравнозначных по своему значению. В основном, монографии посвящены вопросам воспитания детей и носят санитарно-просветительный характер. Обширным руковод­ством, затрагивающим все разделы педиатрии, является V часть труда Н. М. Максимовича-Амбодика «Искусство повивания или наука   о   бабичьем   деле»   (1786   г.).

В этот же период появляется значительное количество пере­водных монографий. Наиболее ценны из них — «Руководство к познанию и врачеванию младенческих болезней» выдающегося шведского педиатра Н. Розен фон Розенштейна (1764, перевод — 1794 г.) и «Руководство к познанию и лечению детских болезней» А. Генке (1809, перевод — 1827 г., под руководством и с до­полнениями Е. О. Мухина). В течение ряда лет эти книги служили основными  руководствами   для   изучения   детских   болезней.

Кроме того, отечественные врачи и небольшая часть грамотного населения для пополнения знаний о детских болезнях читали подлинные сочинения авторов европейских стран как XVIII в., так и более раннего времени (Сиденгама,  Бургава,  Гофмана, ван-Свитена, Тиссота   и   др.).

Вопросы ухода за грудными детьми и их лечении почти всегда излагались  в   книгах   по   акушерству,   в   различных  лечебниках.

Статьи о гигиене и вскармливании детей, о некоторых детских болезнях печатались в общей периодической печати. Так например, только в журнале «Экономический магазин», издаваемом А. Т. Бо­лотовым в 1780—1789 гг., было напечатано 26 подобных статей. Часто работы по охране здоровья детей появлялись на страницах «Санкт-петербургского еженедельного сочинения». Свои гигиени­ческие воззрения известный просветитель XVIII в. Н. И. Новиков излагал в приложениях к издаваемым им «Московским ведомос­тям», а также в созданном им первом в России детском журнале «Детское  чтение».

Актуальные вопросы педиатрии: детская смертность, клиника заболеваний, правила ухода за детьми и др. нашли отражение а речах — «Словах» ученых на различных торжественных актах. Из них наиболее интересны речи С. Г. Зыбелина «Слово о правильном воспитании с младенчества в рассуждении тела; слу­жащем к размножению в обществе народа» (1775), «Слово о способе, как предупредить можно немаловажную между прочими медленного умножения народа причину, состоящую в неприличной пище, даваемой младенцам в первые месяцы их жизни» (1780) и А. И. Данилевского «Слово о необходимых средствах к подкреплению слабого младенческого возраста для размножения в  отечестве  нашем   народа»   (1814).

Серьезного изложения анатомо-физиологических особеннос­тей детей в трудах ученых этого периода мы еще не встречаем: по-прежнему ребенок рассматривался как уменьшенная копия взрослого человека, сообщались лишь некоторые особенности новорожденного ребенка. Впервые в России а руководстве Н. М. Максимовича-Амбодика «Искусство повивания или наука о бабичьем деле» довольно подробно дается описание «телесных качеств новорожденного младенца». Он привел признаки доно­шенного и недоношенного ребенка, которые определил сроком беременности, наличием ногтей на пальцах, способностью к со­санию, интенсивностью крика, двигательной активностью. V до­ношенного ребенка по наблюдениям Н. М. Максимовича-Амбодика «длина и величина тела его простирается около 21 дюйма или около 2 футов; а весу в целом его теле от 7 до 11 фунтов находится (прим. ред. Таким   образом,   рост   равняется   от   53   до   61   см,   а   вес — от   2800,0   до 4400,0 кг). Живой, созрелый и здоровый новорожденный младенец есть тот, который пребывая через целые 9 месяцев в матерней утробе, получает совершенное образование всех членов телесных: у него все персты как ручные, так и ножные ногтями уже снабдены находятся; он чувствительно сдавливает перст в его роток вложенный, а будучи приложен к матерним сосцам, может порядочно устами захватывать сосочки, и матернее млеко выса­сывать; он видит, и на предстоящие предметы смотрит открытыми очами; произносит явственный вопль и крик, как скоро узрит свет; вся поверхность его тела бывает белокрасноватою; ручками и ножками довольно сильно движет». О недоношенном ребенке Н. М. Максимович-Амбодик писал: «Несозрелое, слабое и не­мощное дитя называется и есть то, которое прежде исполнения обыкновенного времени, т. е. в 7 или 8 месяцах рождается: оно редко живое, и то весьма слабосильное, выходит на свет: часто едва живое через несколько часов остается; удами (конечностями) своими отнюдь не движет; очи у него почти совершенно зажмурены: глас от него почти неслышен, хотя уста его зияют беспрерывно; у него на пальцах ножных и ручных нет ни единого ногтя; почти никакое биение ни в сосудах пупочной тетивы, ни около пред­сердия не примечается и чем ранее оно родилось; тем менее телом, и весом легче бывает. Однако дитя 8-месячное или в 8 месяцев родившееся, действительно может жить, воспитываться, и   возрасти...»

Специальные параграфы «Искусства повивания» посвящены особенностям физического развития, дыхания, зрения, голоса новорожденного.

За рубежом особенности организма ребенка также еще не стали предметом специального изучения, однако, в работах двух немецких врачей П. Ф. Гопфенгертнера и X. В. Гуфеланда ставится вопрос о необходимости их изучения для правильного лечения детских  болезней,  гигиенического  и  диетического содержания.

Наибольшее освещение в трудах врачей, философов, общест­венных деятелей, педагогов, получили вопросы гигиены и вскар­мливания детей. На взгляды отечественных ученых оказали влияние работы Д. Локка, К. А. Гельвеция, Ж. Ж. Руссо, а также  опыт  отечественной   народной  медицины.

Принципиальных отличий в подходах к вопросам гигиены и вскармливания в трудах отечественных авторов не имеется. Почти все сочинения обращены к состоятельным людям, об этом говорит и стиль изложения и требования, выдвигаемые авторами: наличие кормилиц, специальной детской комнаты, подчеркивание необхо­димости труда и т. д. Особенностью всех работ является нераз­рывная связь физического, умственного и нравственного воспи­тания  детей.

Наиболее ранним трудом, посвященным специально гигиене детей, является работа И. И. Бецкого «Краткое наставление, выбранное из лучших авторов с некоторыми примечаниями. О воспитании физическом детей от их рождения до отрочества» (1766). Книга разбита на несколько разделов по возрастам: от рождения до «отнятия от груди»; от «отнятия от груди» до 5—6 лет; от 10—12 лет до 15—16 лет. В каждом разделе разбираются вопросы общей гигиены, гигиены одежды, вскармливания, режима, физических   упражнений,   воспитания  чувств   и   нравственности.

Большое внимание гигиене детства уделил Н. И. Новиков. Он затрагивал вопросы физического воспитания детей с рождения, писал об играх детей, о гигиене обучения. Обращаясь к родителям, призывал: научите детей здравие и крепость тела ценить выше богатства   и   красоты.

Необходимость правильного ухода и вскармливания детей настолько осознавалась общественностью, что в первом русском медицинском журнале «Санкт-петербургские врачебные ведомости,  предназначавшемся для врачей и одновременно для широкой публики, в 8 номерах (№ 18—26, 1793) была напечатана обширная статья профессора Ф. Удена по диететике и гигиене детей раннего возраста «О первых естественных приключениях новорожденного человека».

Наиболее полными медицинскими трудами, отражающими про­блемы ггиены детства, являются «Слова» С. Г. Зыбелина и И. П. Каменского и некоторые главы 5 части «Искусство повивания или науки о бабичьем деле» Н, М. Максимовича-Амбодика. В произведениях этих и других авторов вопросы гигиены часто полаются   с  социальных, позиций.

Залогом рождения здорового ребенка считалось хорошее здо­ровье родителей, желание матери иметь ребенка, нормальное протекание беременности. Запрещались излишества в пище, пря­ности, горячительные напитки, неумеренное движение, поднятие тяжестей,   затягивание,   сильные  страсти.

Описывались методы оживления новорожденных детей. По­дробно для того времени разработал симптоматику и лечение синей и белой асфиксии А. И. Данилевский. При лечении белой асфиксии он советовал раздражать слизистую носа и ротовой полости, дышать ребенку в нос или рот, а также проводить искусственное дыхание методом сжимания грудной клетки. При оказании помощи ребенку, рожденному с синей асфиксией, он считал необходимым немедленно после рождения перерезать пуповину и выпустив крови до 2-х столовых ложек, перевязать ее. «Не должно жалеть, — писал А. И. Данилевский, — ни о времени, ни о трудах, когда нужно несколько часов употребить на такое вспоможение младенцу; ибо не однажды случалось видеть, что при оказании таковой помощи полумертвые уже младенцы   действительно   снова   воскресали».

Традиционно с древности считалось, что недоношенные дети, как правило, обречены на смерть, особенно родившиеся на 8-м месяце беременности. В XVIII в. это положение уже подвергается критике; в трудах Н. М. Максимовича-Амбодика, А. И. Данилев­ского четко указано на жизнеспособность недоношенных детей при   надлежащем   уходе.

Большое значение отечественные врачи придавали чистоте тела ребенка, рекомендовалось ежедневное мытье ребенка, особенно в первые месяцы жизни. Интересен совет С. Г. Зыбелина посте­пенно снижать температуру воды, доводя ее до холодной и тем самым   закаливать  ребенка.

В редком труде по гигиене детей не излагались разные мнения о пеленании. Большинство отечественных авторов высказывалось против пеленания или по крайней мере не рекомендовали тугое пеленание. Оригинальны высказывания Н. И. Новикова: «Оно [пеленание] имеет даже влияние на нрав детский, ибо первое чувствование младенца от чувствования болезни и муки: препят­ствие   всем   его   движениям   посевает   в   нем   семена   гнева».

Большое внимание уделялось сну детей. Основным положением было, что грудные дети должны спать как можно больше. С. Г. Зыбелин рекомендовал; «Продолжение сна лучше отдавать мла­денцу на волю... Напротив же сего никогда не должно его насильно принуждать ко сну, особливо лекарствами». Этот совет С. Г. Зыбелина был очень важен в то время, когда часто давали младенцу для засыпания настой мака. Рекомендовалось положение детей во время сна на боках, причем попеременно на обоих. Говорилось о пользе спать на «вольном воздухе». Указывалось на необходимость оберегать сон ребенка: не производить шума и   не   будить   его  внезапно.

Во многих трудах большое внимание уделено вскармливанию детей, все авторы являются сторонниками грудного вскармливания. Н. М. Максимович-Амбодик писал: «Каждая мать обязывается и естественным и гражданским законами, своею грудью кормить собственное  свое  порождение...».

Авторы дают рациональные советы о количестве пищи, числе кормлений в зависимости от состояния ребенка. Рекомендовалось кормить ребенка через 3—4 часа в определенное время. При желудочно-кишечных заболеваниях С. Г. Зыбелин советовал кор­мить детей реже, что согласуется с современными рекомендациями.

Поскольку в состоятельных семьях, как правило, детей вскар­мливали кормилицы, в литературе XVIII века выбору кормилицы посвящались специальные рассуждения. Считалось, что она годами и сложением тела должна походить на мать ребенка чтобы была здоровая, имела бы хорошее молоко. «Но сего еще не доволь­но, — писал С. Г. Зыбелин, — ибо сколько сии телесные качества нужны в кормилице, столько ж требуется, чтобы были при том и нравственные, которые вред или пользу ежечасно питомцу причинить могут. Для сего должно оной быть прилежной, знающей свое звание, добродетельной и трезвого жития, ни к каким предосудительным страстям не склонной, т. е. не сердитой, не сварливой, не пьянствующей: которые страсти хотя и не всегда сообщаются младенцу, однако через всегдашнее с нею обхождение иногда   к  оным   всевается   расположение».

Как кормящей матери, так и кормилице рекомендовалась в основном овощная пища и небольшое количество мяса, рыбы; также указывалось, что пища не должна быть обильной, чрезмерно соленой,  острой,   сладкой,   запрещались   вина.

В связи с тем, что не всегда была возможность кормить ребенка грудью, в работах многих авторов мы встречаемся с советами по искусственному вскармливанию: осторожное исполь­зование коровьего молока, необходимость его разведения, разъ­яснение, как правильно пользоваться рожками. Описание вреда от  использования рожков имеется а сочинениях С. Г. Зыбелина, Н. М, Максимовича-Амбодика, А. И. Данилевского, а также в специальной работе С. Ели. Последний указывал, что из 10 младенцев, вскармливаемых при помощи рожка, семеро умирают. Основной вред он усматривал в кислоте, содержащейся в коровьем соске. Богатые люди употребляли иногда вместо коровьего рога рожки, сделанные из смеси серебра и меди. Описывая эти рожки, С. Ели делает заключение, что «богач дает яд своему дитяти в серебряном сосуде». Вместо рожка С. Ели рекомендует сосуд из луженой жести, похожий на маленький кофейник с длинным узким   носи ком,   из   которого  сосет   ребенок. Прикорм разрешали в основном с 5—6 месяцев в виде киселя из муки с молоком, жидких каш из разных круп или из белого хлеба.

Особняком стоит работа И. П. Каменского «Краткое начертание наблюдений и опытов о вредности молочной, и о пользе хлебной, мясной и другой пищи для детей» (1805). Не со всеми выводами И. П. Каменского можно согласиться (слишком раннее введение прикорма, шоколада, кофе и т. п. а рацион грудного ребенка). Однако утверждение автора  о том, что длительное употребление одной   молочной   пищи   вредно   для   детей,   сейчас   не   вызывает сомнений.

Гигиена детей старшего возраста тесно переплеталась с вопросами нравственного и умственного воспитания. Это особенно явственно прослеживается в сочинениях И. И. Бецкого и Н. М. Максимовича-Амбодика, причем их положения и выводы абсолютно одинаковы. Говорилось о необходимости воспитания у детей самостоятельности, жалости, человеколюбия, выносливости. Ука­зывалось, что при воспитании надо проявлять твердость, однако, если   просьба  ребенка   справедлива,   не  отказать   ему.

Обстановка обучения должна быть такова, чтобы ребенок испытывал положительные эмоции, учился с интересом, рекомен­довалось иногда обучать, особенно младших детей, путем игр, не  допускать   перегрузки   учащихся.

Во многих учебных заведениях того времени применялись телесные наказания. Даже М. В. Ломоносов предусматривал в своем регламенте гимназии наказание учеников: удары линейкой по рукам, розгами, заключение в карцер. Правда, он предостерегал учителей от чрезмерной жестокости. Против телесных наказаний страстно выступал И. И. Бецкой, он писал, что побои вредны здоровью детей, кроме того, вселяют в них подлость мысли, лживость и другие пороки. Даже словесные выговоры детям он советовал делать «без свирепства и злобы, дабы большим страхом не повредить их остроты природной». Такие же высказывания мы  находим   у   Н.   М.   Максимовича-Амбодика.

Встречаются и довольно детальные описания гигиены одежды. Рекомендовалось не шить детям узкой одежды, тугих поясов, башмаков   с   каблуками.   Особенно   подчеркивалась  чистота.

Принципами питания детей старшего возраста была умерен­ность,   регулярность,   простота,   отсутствие  пряностей.

Большое значение придавалось движениям ребенка, которые особенно рекомендовались на свежем воздухе (М.  В. Ломоносов, И.   И.   Бецкой,   Н.   М.   Максимович-Амбодик,   И.   П.   Каменский).

Наиболее совершенной научной работой является труд И. П. Франка «06 охранении здоровья учащегося юношества и  о надзоре, необходимом при учебных заведениях» (1780), который был известен каждому грамотному врачу и педагогу. И. П. Франк изложил гигиену процесса преподавания, гигиенические требования к школьному зданию и школьной мебели. Он писал о начале обучения не ранее 8 лет. Выдвинул требования о соответствие столов росту учеников и обязательного наличия спинки у стула, И. П. Франк говорил о необходимости введения широкого ком­плекса физических упражнений в школе (гимнастика, экскурсии, подвижные игры и т. п.) и описал меры предосторожности, которые при этом надо соблюдать. Необходимым условием он  считал введение в школах специальных врачей и разработал мероприятия по изоляции больных детей. Важнейшим требованием гигиены  И.  П.  Франк  считал  подготовку девушки  к обязанностям матери,  рекомендовал  девушкам  заниматься  физическими  упраж­нениями.

Оценивая труды отечественных ученых России этого периода по гигиене детей, мы можем отметить, что основные положения их работ принципиально одинаковы с положениями, высказанными 8 трудах врачей и педагогов Западной Европы (N. Posen v. Rosenshtein, W. Cadogan, D. G. Armstrong, H. Hufeland, D. Locke, С  A.   Helvetius,   J.   J   Rousseau).

При знакомстве с литературой XVIII — начала XIX вв. по гигиене детства удивляет и восхищает широта проблем, рассмат­риваемых авторами, верность их основных положений, выдержавших проверку временем. Эти положения не имели научного обоснования и строились на опыте предшествующих поколений. К сожалению, большинство рекомендаций ученых XVIll в. не нашли претворения в практике ухода и воспитания детей. Это объясняется прежде всего социальными условиями России того времени; бедностью и неграмотностью большинства населения, бытующими предрассудками в воспитании детей, отсутствием ме­дицинских работников, которые могли бы проводить эти реко­мендации   в  жизнь.

Вся клиническая медицина конца XVIII— начала XIX вв. яв­лялась эмпирической дисциплиной. Это полностью относится и к описанию детских болезней. В медицинских руководствах как общих, так и посвященных специально детским болезням описы­вается примерно от 10 до 50 заболеваний у детей, однако многие из них являются не болезнями (нозологическими формами в нашем понимании), а симптомами: кашель, понос, рвота, резь в животе  и   т.   д.

Из отечественных авторов наиболее полно детские болезни представлены у Н. М. Максимовича-Амбодика, им дана класси­фикация детских заболеваний. Он различает 4 группы заболеваний: 1 — болезни младенческие родимые; 2 — наследственные младенческие болезни; 3 — болезни младенческому возрасту сродные; 4 — болезни младенцев ровно как и прочих возрастов людям приключающиеся. Приводится описание 21 заболевания: врожден­ное уродства,  рахит, желудочно-кишечные заболевания, молочница, грыжа,   корь,  оспа,   глистная   инвазия   и   др.

Одной из основных причин детских заболеваний считалось нарушение питания, особенно у детей первого года жизни. Также указывалось на вредность охлаждения и перегревании ребенка, чрезмерные психические нагрузки, несоблюдение гигиенических норм,  плохие  условия   внешней  среды.

Признавалась заразительность кори, оспы, коклюша, дифтерии. Не умея по состоянию науки того времени найти заразное начало и описать его, высказывали разные предположения, так например, что коклюш вызывается «особыми веществами — семенами», ко­торые  попадают   в  организм   с   воздухом   и  со  слюной.

Большое внимание уделялось наследственности в примитивном понятии. Н. М. Максимович-Амбодик писал: «Отцы хворые и слабосильные: матери немощные и многоболезненные: родители роскошной жизни излишеством слепо предавшиеся, могут ли быть в силах, оплодотворить, зачать; образовать, питать и породить детей,  кои  бы   не  участвовали   в  собственных  их  пороках?»

Причиной врожденных пороков считали различные душевные потрясения, излишества и извращения в половой жизни, разные болезни матери, травмы матери во время беременности, а также стягивание тела узкой одеждой. В начале XIX в. выходит работа П. А. Загорского о пороках развития — уродствах, где он уже пишет, что «Уродливость сия произойти может более от причин механических, нежели от силы воображения и возмущения духа, коим единственно многие приписывают погрешности образова­тельной силы». Интересно, что являясь не практическим врачом, он ставил вопрос о необходимости изучать причины уродств и при рождении ребенка с дефектом развития, собирать сведения о состоянии здоровья родителей, и о том, как протекали бере­менность и роды. Таким образом, Н. М. Максимовичем-Амбодиком и П. А. Загорским заложены основы тератологии. Наряду с причинами ими была разработана классификация, дано клиничес­кое  описание   и  лечение   пороков.

В XVIII в. — начале XIX в. встречаются попытки врачей описать патогенез заболеваний, основанные на гуморальной патологии. В ряде руководств дается описание патологоанатомических из­менений тканей при различных заболеваниях на макроскопическом уровне.

На Западе в работах врачей более выражено клинико-анатомическое описание заболеваний у детей (М. Underwood, M. Jadelot, P. Bretonneau, С. М. Billard, A. Henke и др.). Разработка этого направления   является  особой  заслугой  французских  педиатров.

Довольно детально описывалась клиническая картина забо­леваний, выявляемая при помощи внимательного общего осмотра, пальпации и визуального осмотра выделений. Несмотря на тс,1 что в 1761 г. Л. Ауэнбруггером была описана перкуссия, мете; этот в конце XVIII — начале XIX в. при исследовании детей еще не  применялся  врачами.

Так,   например,   С.   Г.   Зыбелин   признаки   диспепсии   описывал следующим образом:  «...младенец беспокоен,  плачет,  спит  мало, во   сне  улыбается   или   вздрагивает   и   вскрикивает,   беспрестанно плачет,   спиною  гнется   и   ногами   сучит,   в  животе   ворчание,   что называют  в  простом  народе  грыжею,  которая  не что  иное  есть,  как   резь   или   колотье   в  животе;   и   потом   испражнение   зелено или   когда  оное  несколько   полежав   на  открытом   воздухе   сам собою  зеленеет,   пахнет  кислотою  и  с  молочными   или  сырным смешано  кусочками   и   крупинками».

В   XVIII — начале   XIX    в.    мы   встречаемся   со   значительны разнообразием   методов   и   средств   лечения   детских   болезней.

Лечение, как правило, являлось симптоматическим, причем с сегодняшних позиций не всегда рациональным, что связано с незнанием истинной этиологии и патогенеза заболеваний. Основ­ными средствами были растительные лекарства, но применялись и минералы, так например, медь, ртуть, киноварь. Практически при всех заболеваниях назначались рвотные и легкие слабитель­ные. Рекомендовались разные диеты, причем во время болезни детей первого года советовали переводить их только на грудное вскармливание; особые диеты назначались кормящей матери или кормилице; иногда лекарство назначалось матери, чтобы ребенок получил его в грудном молоке. Применялись гимнастика, теплые и холодные ванны, вдыхание пара с лекарствами, разные припарки. При лечении болезней у детей врачи того времени не избежали общего увлечения кровопусканиями. При необходимости, но редко, детям оказывалось хирургическое лечение, проводились так на­зываемые малые операции.

Предупреждение детских болезней преимущественно своди­лось к индивидуальной профилактике — соблюдению гигиены и правил  питания.

При повальных (инфекционных) заболеваниях: оспа, корь, дифтерия и др. врачи иногда рекомендовали отделять больного ребенка от здоровых. Но было и другое мнение, что эти болезни легче переносятся в детском возрасте и поэтому лучше, если все дети  в  семье переболеют  одновременно.

Выходит целый ряд указов о необходимости доносить в Полицмейстерскую часть о случаях повальных болезней, о недо­пущении лиц, в доме которых есть больные взрослые и дети, к императорскому двору.

Специфическим методом профилактики являлась прививка оспы, сначала вариоляция (материал для прививки брался у больного оспой человека), позднее вакцинация. В середине 60-х годов XVIII в. выходит ряд научных работ с обоснованием пользы «прививной оспы». До второй половины XVIII в. вариоляция в России производилась периодически, в 70—80-е годы ХVIII в. прививка оспы получила большое распространение и по числу привитых Россия не только сравнялась с европейскими странами, но и опередила их.  Этому способствовали постепенно накапли­ваемый опыт вариоляции, сочинения врачей и в какой-то мере личный пример Екатерины II, привившей в 1768 г. оспу себе и наследнику Павлу.

Примеру Екатерины II последовали ряд при­дворных, а некоторые из них стали прививать своих крестьян. Вариоляция производилась в специальных оспенных домах, в воспитательных домах и учебных заведениях (училище при Ака­демии художеств, кадетский корпус, Смольный институт). При­вивались а основном дети, начиная с первого года жизни. Первоначально правительство назначало денежные награды роди­телям за каждого принесенного в оспопрививальное заведение ребенка.

Через пять лет в 1801 г. после первой а мире прививки коровьей оспы (вакцинации), сделанной Э. Дженнером, был привит мальчик в Московском воспитательном доме, прививку сделал Е. О. Мухин. Как и в других странах, в России также было сопротивление вакцинации среди части населения, у ряда свя­щеннослужителей и даже у врачей. Распространению вакцинации способствовала активная пропаганда этого метода отечественными врачами, а также выход официальных инструкций и распоряжений об оспопрививании (прививание не было обязательным). Интерес­ным фактом является указ Синода 1804 г., предлагающий всем священникам распространять в народе правильный взгляд на прививание коровьей оспы. К числу средств пропаганды вакцинации относились особые красочные картинки, изданные в начале XIX в., где изображались люди, обезображенные оспой и здоровые — красивые, которым была привита оспа. Картинки сопровождались диалогом изображенных людей.

Высокая  детская  смертность и  связанная  с ней  убыль  насе­ления не могла не привлечь  внимания передовых русских ученых. Одним из первых о необходимости охраны младенчества и борьбы с   детской   смертностью   писал   М.   В.   Ломоносов   в   трактате   «О размножении и сохранении российского народа» (1761 г.). Трактат можно   условно   разделить   на   2   части:   в   первой    говорится   о мерах   по   увеличению   рождаемости,   во   второй — по   снижению смертности   детей.   М.   В.   Ломоносов   предлагал   увеличить   число образованных повивальных бабок, отечественных врачей; увеличить число аптек; устранить вредные предрассудки и обряды, например, крещение   в   ледяной    воде;    напечатать   книги    по   акушерству   и педиатрии.   Далее  М.   В.   Ломоносов  предлагал  организовать  спе­циальные  дома  для   воспитания  детей:   «...для  сохранения  жизни неповинных младенцев надобно бы учредить нарочные богадельные домы для невозбранного зазорных детей приему, где богадельные старушки   могли   б  ходить   за   ними   вместо   матерей   и   бабок...»

Представляет  исторический   интерес  работа С.  Ели,  в которой дана  первая   разработка программы  специального,  как  бы сейчас мы   сказали,   социально-гигиенического   исследования   причин   дет­ской смертности. Он предлагал внести дополнения в официальные ведомости о смертности населения, а относительно детей указывать! пол,   возраст,  от  какой   болезни   умер,   «которое  он   у   родителей дитя»,   вид   вскармливания,   место   проживания.  Кроме   того,   он считал   необходимым   снарядить   экспедиции   из  врачей,   естествоиспытателей для описания условии жизни разных народностей России и их обычаев ухода за детьми и изучения влияния этих условий на смертность детей. Одновременно он предлагал, чтобы исследователи учили народ правилам охранения здоровья. Ко­нечно, все эти предложения С. Ели не получили в то время осуществления.

Первые сведения об уровне детской смертности были разра­ботаны академиком Крафтом, по данным которого в 60 — 80-е годы XVIII в. в Петербурге 1/4—1/5 детей умирали до одного года, по данным Г. А. Аттенгофера, в конце XVIII — начале XIX в. детская  смертность  составляла   311   на   1000   родившихся.

К концу XVIII в. в России увеличивается число аптек, больниц, однако специальных лечебных учреждений для детей не было. Продолжали существовать сиротские дома при монастырях, со­зданные в XVI — начале XVIII в. Имеются сведения, что количество их  уменьшилось   по  сравнению  с  началом   XVIII   в.

В Зап. Европе уже появляются первые специальные лечебницы для детей. В Лондоне 1769 г. Дж. Армстронг открыл диспансер для больных детей типа поликлиники, который из-за недостатка средств просуществовал 12 лет. Подобное учреждение было открыто в 1787 г. в Вене — Общественный институт для больных детей. В 1802 г. в Париже была открыта первая постоянная детская больница, которая вскоре и определила первенствующее положение   Франции   в   педиатрической   науке.

Историческим событием для отечественной педиатрии явилось создание воспитательных домов. Заслуга организации воспита­тельных домов в России принадлежит крупному государственному деятелю И. И. Бецкому. Безусловно, что им был использован опыт европейских воспитательных домов, ибо известно, что долго живя за границей и путешествуя по разным странам, он неодно­кратно посещал воспитательные дома в разных городах и зна­комился с их деятельностью. Однако план И. И. Бецкого лишь основан на европейских образцах, но детальная разработка многих вопросов сделана самостоятельно.. Генеральный план российских воспитательных домов переводился в XVIII в. на другие языки, что в какой-то мере может служить доказательством его ориги­нальности.

По мысли И. И. Бецкого воспитанники должны быть свободными людьми и составит сословие мастеров, художников, ученых. «Все воспитанные в доме обоего пола и дети их и потомки в вечные роде останутся вольными», — писал он. И. И. Бецким же были разработаны  обязанности   лекарей   и   воспитателей.

21 апреля 1764 г. был открыт Московский воспитательный дом. И. И. Бецкому не удалось, как он намеревался, открыть одновременно воспитательный дом в Петербурге. Работа Санкт-Петербургского воспитательного дома началась 26 августа 1770 г., но его юридическое оформление состоялось б сентября 1772 г. как   отделения   Московского   воспитательного   дома.   Позднее,   в 1780 г., он получил самостоятельность. Первоначально С.-Петер­бургский воспитательный дом находился на берегу Невы в так называемом Смольно-Запасном Дворе. В 1797 г. он был переведен на   набережную   Мойки   {современные   дома   №   48 — 52).

Воспитательные дома при открытии состояли из ряда поме­щений для детей, маленького лазарета в этом же доме и родильного госпиталя. Позднее в структуре воспитательных домов появились оспенные дома, больницы для детей и служащих (1799). Кроме того, под наблюдением воспитательного дома находились разные благотворительные учреждения: вдовьи дома, сиротский дом   для   солдатских   детей   и   др.

При воспитательных домах проводилась подготовка акушерок-повивальных бабок. В Петербурге преподавание началось с 1784 г., в Москве — с 1801 г. Для обучения приему родов в разных странах были закуплены акушерские инструменты, фантомы, куклы.

Воспитательные дома существовали в основном на благотво­рительные средства. Первые пожертвования, которые составили основной капитал, были сделаны Екатериной II, Павлом, И. И. Бецким, его сестрой принцессой А. И. Гессен-Гомбургской, князем Д. М. Голицыным — мужем племянницы И. И. Бецкого и П. А. Демидовым. Впоследствии пожертвования резко уменьшились и поступали нерегулярно. Другими источниками финансов воспита­тельного дома были выдача сумм под залог (при Воспитательном доме была ссудная касса), доходы от клеймения карт, 1/4 сбора от публичных зрелищ: маскарады, театры и др. Всех этих средств не  хватало  для   содержания   воспитательных  домов.

И. И. Бецкой разработал правила приема в Воспитательный дом. Первоначально прием детей был тайным: от человека, приносящего ребенка, не требовали сообщения, кто он и чьего ребенка принес, записывали только то, что он хотел добровольно сказать. Проводилась запись сведений о ребенке {время поступ­ления, пол, природные особенности и др.). Затем ребенка должен был осмотреть лекарь, после этого ребенок переодевался и передавался кормилице или няньке. По мысли И. И. Бецкого каждая кормилица и няня должна была воспитывать двух детей, на  практике  же   число  детей   было  больше.

Были разработаны специальные инструкции для медицинского персонала, которые неоднократно пересматривались. Лекарь обя­зан был лечить больных и все время находиться при них. Первоначально постоянных лекарей не было и поэтому это требование не выполнялось. Повивальные бабки принимали роды, ухаживали за родильницами, в случае тяжелых родов вызывалм  доктора.

В самом конце XVIIIв. устанавливается должность главного доктора, с 1818 г. он наделяется большими правами и без его ведома никакие медицинские мероприятия в Воспитательном доме не проводились. Главный доктор должен был ежедневно по 3 раза   посещать   все   лазареты   и   отделения   для   грудных   детей, следить за гигиеной помещения, за правильностью заполнения документации. Под его же наблюдением находились кормилицы, он систематически осматривал их и проверял качество молока. Главный доктор следил, чтобы всем детям в назначенное время была привита осла. В конце года он проводил общий осмотр всех   воспитанников,   как  больных,   так  и   здоровых.

В каждом лазарете предусматривались должности старшего и младшего врача. Старший вел тяжелых больных и отвечал за всю работу, младший вел остальных больных, производил пере­вязки и сам лично раздавал лекарство больным 5 раз в день. В связи с тем, что врачи Воспитательного дома имели право заниматься частной практикой, у них было особое расписание, е лазарете они находились с 7 до 11 часов утра, с 3 до 6 дня и  приходили   вновь   в   9   вечера  на   короткое   время.

На каждые сутки назначался дежурный врач, который в Воспитательном доме безотлучно следил за состоянием больных в  отсутствие  лечащих   врачей,  снимал   пробы   пищи.

Большинство детей лечили в самом воспитательном доме, а неизлечимо больных переводили в богадельни, где они практически находились без медицинской помощи, за исключением осмотров, проводившихся 2 раза в год главным доктором Воспитательного дома, приезжавшим в богадельню. Дети, больные «прилип­чивыми» болезнями, помещались в отдельную комнату лазарета или в городские госпитали. В 1799 г. при Московском воспита­тельном доме была организована специальная инфекционная боль­ница.

Тяжелым испытанием была эпидемия чумы 1771 —1772 гг. Главным врачом К. И. Мертенсом была разработана специальная инструкция по работе Воспитательного дома и обязанностям всего персонала. Воспитательный дом был полностью изолирован, его охраняли часовые, а с марта по апрель 1771 г. он был закрыт. Однако, прием детей продолжался: было нанято специальное здание и открыт карантинный дом. Приносимого ребенка разде­вали, одежду сжигали, мыли в воде с уксусом, окуривали мож­жевеловым дымом и направляли на 12 дней в особое помещение, Оставшиеся здоровыми дети после этого срока переводились на 15 дней в карантинный дом и только потом их направляли в главное здание воспитательного дома. Заболевшие дети содер­жались в совершенно отдельном помещении. Ухаживающий за ними персонал был одет в вощанощный передник от шеи и до пят и такие же рукавицы до локтей. В случае смерти ребенка от чумы палату, где он умер, окуривали серой, обмывали уксусом, обмазывали дегтем, а зимой вымораживали. По свидетельству Н.  Ф.   Миллера   не   было  заноса  чумы   в   главное  здание.

В связи с большой перегруженностью воспитательных домов, нехваткой кормилиц и другого персонала, появилась новая форма призрения детей — патронаж — отдача детей на временное вос­питание   в   крестьянские   семьи,   воспитателям    платили   деньги   в среднем   3   руб.   25   коп.   И.   И.   Бецкой   был   против   этой   меры, но  Опекунский   Совет   с   ним   не   согласился.

Упорядочение патронажа произошло в 1799 г., когда было создано специальное управление — Экспедиция «для наблюдения за питомцами», отданными в деревню. Были введены новые должности объездных (объезжих) лекарей и разработана для них инструкция (1804 г.). Лекари должны были осматривать детей, намеченных к отправке в деревню, впоследствии они обязаны были ежемесячно осматривать этих детей в деревнях, оказывать помощь заболевшим и их кормилицам, следить, чтобы дети находились на грудном вскармливании до 9 месяцев, проверять гигиеническое содержание ребенка, прививать ему оспу. Тяжело больных детей лекари отправляли в Воспитательный дом, в госпитали  округа  или  лечили  у себя  на  квартире.

В 1817 г. вышло постановление о создании в округах, где было много питомцев Петербургского воспитательного дома, спе­циальных сельских лазаретов. Имеются сведения о создании первого лазарета в 1819 г. в Ямбургском округе (ныне Кингисепп). В каждом лазарете должны были работать 2 врача: старший и младший. Старший все время находился при лазарете, выезжал только в большие эпидемии. Младший лекарь, кроме работы в лазарете, ездил по деревням к больным питомцам. При легких болезнях лекарь давал наставления воспитателям и оставлял лекарства, при тяжелых заболеваниях он привозил ребенка в лазарет. В лазарете было несколько палат и больных предпи­сывалось размещать в них по роду болезни. С грудными детьми рекомендовалось госпитализировать кормилицу, за детьми от 1 г. до 4 лет уход осуществляли няни, причем для каждого ребенка предусматривалась собственная няня, а к детям после 4-х лет няня назначалась на 2—3 ребенка. Инструкции, правила, настав­ления составлены с явно выраженной заботой о детях, их здоровье. В них, как мы видим, учтено многое, кроме одного — реальных условий того времени, которые и не позволили провести эту   инструкцию   в  жизнь.

Организация воспитательных домов и различных медицинских учреждений при них имеет большое значение для истории педиатрии. Именно в воспитательном доме мы встречаемся со многими начинаниями, которые разовьются в будущем; это и лазареты — предтеча специальных детских больниц, это и оказание помощи детям на дому специально прикрепленным лекарем (можно говорить даже о своеобразной участковости), это и неудавшаяся попытка (но важна идея) на практике осуществить в единстве физическое, нравственное, умственное и трудовое воспитание детей в закрытом учреждении. Однако надежды на спасение тысяч и тысяч детских жизней не оправдались. Полного и  правильного учета заболеваемости и смертности детей не было, но отчеты комиссий и отдельные данные показывают высокую смертность   детей   в   воспитательных   домах.   В   связи   с   этим   в Московском Воспитательном доме в 1764 г. был создан консилиум врачей, которые должны были осмотреть всех детей и дать свое заключение. Результаты осмотра детей, сохранившиеся в архивных документах, удивляют своей примитивностью даже для XVIII: «ребенок мужского пола по-видимому здоров, на теле сыпь», «ребенок женского пола — с виду здорова, только глазами очень больна», «ребенок мужского пола — на ногах сыпь и по-видимому не очень силен, хотя телом чист и полноват» и т. д. Высокая смертность в воспитательных домах принесла им печальное   название   «фабрики   ангелов».

В XVIII в. кроме двух крупных столичных воспитательных домов существовало еще 25 воспитательных домов в разных городах: Новгороде, Чебоксарах, Енисейске, Воронеже, Казани, Архангельске, Ярославле и др. Все они были созданы на частные благотворительные средства, их основателями являлись в основном купцы, иногда губернаторы. Эти воспитательные дома были мало­мощными, не всегда имели собственный медицинский персонал. В 1775 г. воспитательные дома были переданы в ведение приказов общественного призрения, но по-прежнему целиком зависели от случайных пожертвований. Московский и Петербургский воспита­тельные дома сохранили свою самостоятельность. С 1797 г. шефом всех воспитательных домов стала императрица Мария Федоровна. В самом начале XIX в. открытие частных воспита­тельных домов было резко ограничено, а затем воспрещено, и к  1828    почти   все мелкие  воспитательные дома были  закрыты.

Для детских учебных заведений, существовавших в России в этот период, разрабатывались гигиенические требования, но на практике они редко осуществлялись. Исключением являются за­крытые учреждения, предназначенные для обучения и воспитания детей   дворян,   помещиков   и   духовенства.   Так,   например,   в   Институте благородных девиц, где число учащихся ограничивалось 200 воспитанницами от 6 до 18 лет, медицинскую помощь ока­зывали 1 врач и 1 лекарь. Кроме того, были «особливые женщины»   для   хождения   за   больными;   имелся   лазарет.

Помощь   детям   в   этот   период   чаще   всего   оказывалась   на дому.    При    острой    необходимости   дети    помещались    в   общие больницы.    Основной    фигурой,    оказывающей    помощь    грудным детям,   по-прежнему   оставалась   повивальная   бабка,   иногда   их лечили   акушеры.   Детям   старшего   возраста   оказывали   помощь врачи  общей  практики.  Большинство врачей были слабо знакомы с вопросами педиатрии. Специальности педиатра не существовало.

В   программу   преподавания   медицинских  учебных   заведений в конце XVIII — начале XIX в.  были введены вопросы акушерства, женских и детских болезней. В Медико-Хирургической Академии (МХА)    в    Петербурге    предусматривалась    кафедра   повивального искусства.   И. П.   Франк,   работавший   в   МХА   (1805—1808   г.), считал   неправильным,   что   студенты   не   видят   больных   детей.   В связи   с  этим   при  организованной  им   в   1806   г.   первой  терапев­тической   клинике   в   МХА   на   30   коек   была   выделена  отдельная палата   на   6   коек   для   больных   детей   всех   возрастов.   Однако просуществовало это отделение всего  3  года. С  1808 по  1835 гг. в   МХА   кафедру   повивального   искусства,   судебной   медицины   и медицинской   полиции   возглавлял   С.   А.   Громов,   который   теоре­тически излагал вопросы педиатрии в 1 — 2 лекциях, ограничиваясь периодом   новорожденности.

В  Московском  университете  с   1765   по   1804  гг.  существовала кафедра    анатомии,    хирургии    и    повивального    искусства,    куда входили и детские болезни. Руководители кафедры И. Ф. Эразмус , (1765-1768),   С.   Г.   Зыбелин   (1768—1775),   Ф.   Ф.   Керестури , (1775— 1790),  В.  М.   Рихтер  (1790— 1804)  отдельных  лекций  по педиатрии   не  читали,   а   включали   эти   вопросы   очень   кратко   по ходу   изложения   основного   курса. По   новому   Уставу   1804   г,   в   Московском   университете   была . выделена   отдельная   кафедра   повивального   искусства,   которую возглавил   В.   М.   Рихтер.   Лекции   по   детским   болезням   читались не   регулярно.

Также и в других высших медицинских учреждениях России детским   болезням  уделялось   1—2   теоретических  лекции.

Таким образом, преподавание педиатрии в конце XVIIII— начале XIX вв. было теоретическим, с незначительным количеством лек­ций, читаемых, как правило, по иностранным руководствам и посвященных,   в  основном,   детям   грудного   возраста.

Коренных отличий в университетском преподавании детских болезней на Западе не было, но в Париже на базе детской больницы открылись частные курсы усовершенствования по пе­диатрии   для   врачей,   интересующихся   детскими  болезнями.

Отдельными учеными была осознана необходимость государ­ственной  заботы  о детях.   Свидетельством   тому  является  диссертация на степень доктора медицины И. Л. Данилевского «Госу­дарственная власть — самый лучший врач» (1760). Основную заботу по охране здоровья детей, родовспоможению, подготовке квали­фицированных акушерок, по мнению И. Л. Данилевского, должно взять на себя государство. Эта диссертация была известна в Зап. Европе, в частности, ее знал И. П. Франк и использовал в своей работе.

Истоки медицинской этики в педиатрии вытекали из общих принципов медицинской этики. К моральному облику врача конца XVIII — начала XIX в. предъявлялись высокие требования: ему должны быть свойственны просвещенный ум, глубокое знание медицины, милосердие, отсутствие скупости и жадности, доброе отношение к больному любого сословия, сохранение тайны бо­лезни,   уважение   к  коллегам   при  строгой  субординации.

Специальных работ по этике в педиатрии не было, т. к. не существовало и профессии педиатра. Однако с деятельностью воспитательных домов связано начало формирования деонтологических принципов в педиатрии. В различных инструкциях вос­питательных домов много внимания уделялось нравственной сто­роне работы лекарей и повивальных бабок. Прежде всего это сохранение тайны родов и приема детей. Повивальной бабке предписывалось «вверяемую тайну хранить свято». Указывалось на необходимость лекарю «иметь всякое человеколюбие, обхо­диться с детьми нежно и лучше, снисходя простодушно...», а крестьянам-воспитателям не оказывать суровости и жестокости. Выполнение же всех этих положений, как и во все времена, зависело от  личности   лекаря.

Система организации медицинской помощи детям. Исторически так сложилось, что первые ростки организации медицинской помощи детям связаны с призрением подкинутых детей и относятся к XVIII в. В 1706 г. новгородский митрополит Иов организовал «Дом для незаконнорожденных и всяких подкидных младенцев», а в 1764 и 1771 гг, по инициативе крупного государственного деятеля того времени Ивана Ивановича Бецкого (1704 — 1795) открыты крупные воспитательные дома для «несчастно рожденных» детей (подкинутых и сирот) в Москве и Петербурге. Воспитательные дома при открытии состояли из ряда помещений для детей, маленького лазарета и родильного госпиталя. Позднее в их структуре появились оспенные дома, больницы для детей и служащих (1799). В конце XVIII в., помимо Московского и Петербургского, было еще 25 воспитательных домов в разных городах России. Хотя воспитательные дома и характеризовались огромной заболеваемостью и смертностью (выживало не более 20 — 25%, а с 1764 по 1797 г. лишь 11% поступивших детей), попытки совершенствовать их работу и снизить высокую смертность можно считать первыми усилиями осмыслить принципы организации помощи детям.

Крупные ученые-медики того времени - терапевт С. Г. Зыбелин (1736-1802) и акушер Н. М. Максимович-Амбодик (1744-1812) в своих трудах поднимали и вопросы организации помощи детям. Особенно велики заслуги первого ученого-акушера Н. М. Максимовича-Амбодика. Он первым стал преподавать акушерство (и как часть его - педиатрию) на русском языке, создал русскую медицинскую терминологию. В своем труде "Искусство повивания, или наука о бабичьем деле" он посвятил целый раздел уходу за ребенком, его питанию, болезням, свойственным детям, и методам их лечения от рождения до отроческого возраста. Как и С. Г. Зыбелин, он был горячим сторонником грудного вскармливания и распространения среди врачей и населения правил гигиены матери и ребенка.

Предтечей отечественной педиатрии (также как и основоположником отечественного акушерства) следует считать профессора Повивального института Максимовича-Амбодика Нестора Максимовича (1744 — 1812), который в 1784 — 1786 гг. опубликовал обширную книгу «Искусство повивания, или наука о бабичем деле…». Пятая часть этого труда, «…содержащая краткое объяснение всего того, что воспитывающим детей ведать и делать

должно — касательно их природных свойств, воспитания, попечения от самого рождения до отроческого возраста; описание болезней, младенцам приключающихся; примечания и наставления о врачевании оных и надежные средства, к облегчению и предохранению детей от немочей способствующие», объемом 140 страниц, содержала три раздела;

1) о новорожденных младенцах, их качествах, природных свойствах, содержании, попечении и воспитании;

2) о причинах, препятствующих выражению и воспитанию младенцев;

3) о болезнях младенческих вообще.

В мыслях Н. М. Максимовича-Амбодика, изложенных в этом труде, можно найти многие характерные черты отечественной медицины и педиатрии в частности. Это:

Профилактическая направленность. Это видно уже из заглавия пятой части, но приведем и некоторые цитаты — «Впускать воздух в детскую горницу полезно по меньшей мере дважды в день, чаще надо выносить детей на свежий воздух, особенно в хорошую погоду. Прогулки детей на свежем воздухе предохраняют детей от многих болезней». И далее: «Неумеренная теплота, духота ослабляют весь телесный состав. Надлежит заблаговременно приучать детей к холоду и ко всем воздушным переменам. Холодный воздух укрепляет тело», то есть речь идет, как бы мы сейчас сказали, о закаливании. Вероятно, труды Нестора Максимовича были одним из корней, на котором выросла мысль Н. И. Пирогова: «Будущее принадлежит медицине профилактической».

Медицинское образование народа и этика. Н. М. Максимович-Амбодик пишет о важности знания женщиной особенностей питания, поведения, одежды во время беременности — «беременная жена, как скоро почувствует, что она в своей утробе зачала, сугубо обязывается всячески соблюдать добропорядочную жизнь и благоповедение во всем ее состоянию приличное; ибо она должна пещися не токмо о предохранении собственного здравия, но еще иметь попечение и о соблюдении носимого ею утробногоплода».

Нестор Максимович категорически возражал против физического наказания детей и указывал, что «телесное наказание вселяет в детей подлость, робость, неоткровенность, ложь и прочие пороки. Побои, без сомнения, обращаются во вред здоровью». Он считал, что «Полезно приучать детей к сношению боли… Внедрять в них ласковость, жалость, человеколюбие, вкоренять в их нежное сердце все, что есть доброго и похвального, не допускать детей мучить и убивать неповинную тварь, птичек, бабочек, портить вещи, поступать худо с презрением с рабами».

Безопасное (нетравматичное) акушерство. Н. М. Максимович-Амбодик, являясь отцом русского акушерства, в то же время писал: «Поистине счастливы жены, кои с пособием природы рожают детей благополучно сами, не имея нужды в помощи чужой». Он страстно боролся против предрассудков, суеверий, невежеств в акушерстве, понимая, какой большой вред с далеко идущими последствиями может причинить неумелое акушерское пособие.

Естественное вскармливание. «Материнское молоко — полезнейшее, надежнейшее, ничем не заменимое питание» — писал Н. М. Максимович-Амбодик, считая, что прикорм в виде кашки из сухарей или крупы следует давать лишь после пяти месяцев и вводить всякую новую пищу осторожно, постепенно, избегая резких перемен. К сожалению, в середине прошлого века педиатры отошли от этих рекомендаций, но лишь в 80 — 90-х годах к ним вернулись.

Рациональная фармакотерапия. Два века тому назад Н. М. Максимович-Амбодик пришел к заключению: «Чем проще, чем короче будут врачебные предписания, чем менее много сложны будут аптекарские составы и чем больше с природою согласно будет врачевание болезней, тем больше успехов от врачебной науки и вящей пользы ожидать можно… Ко врачеванию младенческих болезней едва требуются лекарства. По крайней мере, следует выбирать из них самые легчайшие, да и то только при необходимой нужде». К этим словам нечего добавить, и в них заложены основы клинической фармакологии.

Любовь к больному — как необходимое условие врачебной профессии.

Гражданственность. А. Ф. Тур (1967) писал о Н. М. Максимовиче-Амбодике: «Нельзя не отметить, что этот оригинально мысливший русский ученый и практический врач, горячо любивший свою родину и свой народ, выдерживал нелегкую борьбу с иностранцами, стремившимися захватить русскую науку в свои руки и насаждавшими спекулятивные принципы во врачебной практике». Он практически создал русскую анатомическую, клиническую и ботаническую терминологию, одним из первых начал преподавать, читать лекции на русском языке и эпиграфом к вышеназванному основному труду своей жизни поставил следующую мысль: «Здравый рассудок повелевает больше пещися о размножении народа, прилежном соблюдении новорожденных детей, чем продажей и населением необработанной земли неизвестными чужеземными пришельцами». Разве в настоящее время эта мысль не актуальна в России?