11. Стабильные и нестабильные состояния системы управления

В каждый момент времени русская система управления пребывает в одном из двух состояний – или в состоянии стабильном, спокойном, или же переходит в нестабильный, аварийный, кризисный режим работы. В стабильном состоянии управление осуществляется неконкурентными, административно-распределительными средствами. С переходом к нестабильному состоянию стиль действий всех управленческих звеньев коренным образом меняется. Но эта конкуренция имеет мало общего с конкуренцией в западном понимании, поэтому она и не кажется таковой. Создается обманчивое впечатление, что в нестабильном состоянии русская система управления подавляет конкуренцию точно так же, как и в стабильном.

Русская модель управления в своем нестабильном состоянии занимается вещами прямо противоположными. Она навязывает низовым ячейкам «конкуренцию администраторов». В России внутри каждой кластерной единицы – в цехе, в команде, в фирме, в воинской части отношения преимущественно неконкурентные. А между собой кластеры складываются уже конкурентными отношениями. Это совершенно другой тип деятельности – конкуренция администраторов. Данный вид конкурентной борьбы значительно сильнее, чем западная конкуренция, он ускоряет все процессы, отличается неизмеримо большей жесткостью и за меньший срок достигает большей силы конкурентного воздействия.

Вот как формулирует свою идеологию управления одна из современных преуспевающих фирм: «Система внутри фирмы должна быть жестче, чем снаружи, тогда фирма крепче. Это значит, что конкуренция внутри должна быть суровее, чем за пределами предприятия, отношения – более жесткими, система поощрений и наказаний – более четкой. То, за что рынок наказывает рублем, внутри фирмы должно наказываться червонцем. А когда фирма внутри себя испытывает давление большее, чем давление внешней среды, она согласно законам физики, расширяется, захватывая новые территории, предприятия и денежные потоки».

Известно, что в ходе естественного исторического отбора побеждают те общества, которые умеют раньше распознать конкурентные преимущества. Прогресс идет быстрее там, где преуспевающие хозяйственные ячейки быстрее подавляют конкурентов и захватывают рыночную долю отстающих. Русская система управления в своем нестабильном состоянии, в условиях «конкуренции администраторов», отличается более ранним распознаванием преимуществ, чем классическая западная конкуренция.

В русской модели управления на нестабильной фазе ее развития процесс перераспределения ресурсов между отраслями перескакивает через многие этапы. За долгие столетия данный подход к конкуренции как к борьбе за волевое перераспределение ресурсов вошел в плоть и кровь русской модели управления, въелся в стереотипы поведения людей. Даже в такой, казалось бы, деликатной сфере, как наука и искусство, как только намечается какое-либо новое направление, то сторонники этого направления сразу же образуют замкнутую секту и начинают отчаянно враждовать с другими направлениями. С самого начала они ведут себя агрессивно.

В системах управления западных стран перераспределение ресурсов в пользу победителя является результатом конкурентной борьбы, ее итогом. В России же период нестабильного состояния системы управления – период «конкуренции администраторов» - заключается в том, что перераспределение ресурсов разворачивается с самого начала, еще до того, как конкуренты получили конечный результат своей деятельности. Уже по первым шагам, по начальным попыткам кластерных ячеек достичь результата система управления делает вывод о том, кто из конкурентов победитель, а кто аутсайдер, кого финансировать, а кого ликвидировать, кого повышать по должности, а кого увольнять.

Аналогичным образом русская модель конкуренции – конкуренция администраторов – не требует долгого периода ожидания результатов конкурентной борьбы. Действующая на этапах нестабильного состояния системы управления «конкуренция администраторов» нередко дает возможность вырваться вперед на тех направлениях, где Россия до этого отставала. Она позволяет концентрировать ресурсы там, где наметился прогресс, или же там, где отставание стало недопустимым. Рынок на них еще не отреагировал, а централизованная система, включающая руководителей и экспертов, которые собственной шкурой отвечают за результат, отреагирует должным образом.

В периоды нестабильного состояния системы управления огромные людские жертвы и хищническое использование ресурсов неизбежно приводят к истощению страны и ослаблению ее мобилизационных возможностей.

Русская модель управления, национальный менталитет и русский образ жизни содержат в себе специальные механизмы, обеспечивающие выход из результативной, но саморазрушительной нестабильной фазы, фазы «конкуренции администраторов».

Чем различаются два режимы системы управления? В стабильном, застойном состоянии системы те действия, которые совершает каждое управленческое звено и каждый человек, ведут к консервации существующего положения дел. Сколько бы ни пытались подстегивать систему управления, пребывающую в стабильном состоянии, вся энергия и ресурсы, направленные на улучшение работы, будут трансформированы людьми в действия, направленные на предотвращение каких-либо реальных изменений, на должностные и материальные интересы начальников и подчиненных в ущерб целям всей системы.

Когда же системы переходит в нестабильный, аварийный режим работы, то, наоборот, для того, чтоб преследовать свои интересы, все звенья системы управления вынуждены работать результативно. И при стабильном, и при нестабильном режимах функционирования системы управления мотивы поведения людей одинаковы. И в том и в другом случае они преследуют свои интересы – выжить, преуспеть, разбогатеть. Но действия, направленные на достижение этих целей, совершенно различные. В стабильном, застойном состоянии системы они нацелены на сохранение существующего положения дел, в нестабильном, мобилизационном состоянии – на изменение ситуации для достижения результата, соответствующего целям всей системы управления.

При стабильном состоянии реформы невозможны. Для достижения серьезного успеха требуется перевести систему управления в нестабильный режим. Когда же стабильность потеряна, когда ни у кого нет уверенности в том, каковы завтра будут задачи и условия работы, поощрения и наказания, удастся ли по-прежнему преследовать свои интересы, а не интересы предприятия, тогда заржавевшие шестеренки управленческого механизма со скрипом начинают работать.

Приметы нестабильности – ужесточение наказаний, ускорение движения кадров, неуверенность каждого, непредсказуемость характера работы, короче, повышенная степень неуверенности, неопределенности во всех вопросах. В таких условиях участникам управленческого процесса становится более выгодно и безопасно не противопоставлять свои интересы целям организации, а работать на их достижение. Оказавшись в кризисной, нестабильной ситуации, кластерные единицы мобилизуют внутренние ресурсы и резко повышают результативность своей работы.

Поскольку русская модель управления формировалась фактически в военных условиях, то она работает результативно лишь в том случае, если лютость собственного начальства становится сопоставима с жестокостью внешнего врага. То есть начальство, чтоб добиться значительного результата, должно было прибегнуть к такому размаху репрессий по отношению к собственным починенным, к какому прибегали бы внешние захватчики. Система реагирует только на лютого врага, и пока начальник таковым не станет, не заработает.

Созданная в нестабильные периоды система, какой бы чудовищной она ни была, долго сохранялась после смерти верховных «руководителей-аварийщиков».

12. Перспективы русской модели

Каковы же перспективы русской модели управления? Суждено ли ей или отмереть как устаревшей, или сохраняться неизменной, или преобразоваться во что-то новое и более современное?

Первое просто нереально. Прежде всего потому, что времена, когда безжалостная межгосударственная конкуренция уничтожала государства и населяющие их народы, давно миновали. А представить себе ситуацию, при которой русский народ вдруг откажется от своей системы управления, которая и сделала его этим самым народом, невозможно. Ведь национальный менталитет, являющийся неотъемлемым элементом системы управления, останется тем же самым.

Второй вариант — сохранение русской модели управления в неизменном виде — крайне маловероятен и внутренне противоречив.

Наша система управления в ее нынешнем состоянии неадекватна тем историческим вызовам, с которыми на рубеже тысячелетий столкнулась Россия. Указанная неадекватность проявляется и в убогих, зачастую карикатурных формах политической демократии, и в отторжении экономикой конкурентных отношений, и в неэффективности государства, и в иррациональном поведении населения. Следствием чего является многолетнее топтание на месте.

Таким образом, наиболее вероятной перспективой русской модели управления является третий вариант — ее дальнейшее развитие. Система изменится в той мере и в том направлении, насколько это необходимо для достижения значимых результатов.

Россия уже переросла ту стадию развития, на которой государ¬ственный аппарат «склеивает» разрозненное общество и выступа¬ет ключевым звеном системы управления, но еще не созрела для пе¬редачи основных управленческих функций непосредственно граж¬данам. Следовательно, эти функции придется осуществлять проме¬жуточным уровням управления — все тем же кластерным структу¬рам. Как показывает исторический опыт, кластерные единицы спо¬собны эффективно использовать механизмы нашей национальной системы управления.

Самыми массовыми формами кластерных единиц являются в настоящий момент предприятия.

Многочисленные дефекты несовершенного рынка и беспомощ¬ность государственного аппарата в их ликвидации объясняются в первую очередь пресловутыми пережитками советского и досовет¬ского прошлого.

На протяже¬нии столетий мотором русской модели управления был завышен¬ный уровень национально-государственных амбиций, без них сис¬тема работает вполсилы. Поскольку притязания государства отли¬чаются от целей каждой конкретной кластерной единицы, то пере¬ход ключевых управленческих функций с государственного уровня на уровень предприятий автоматически демонтирует мотивационный механизм. Фирма не может и не должна работать ради величия государства, у нее должны быть свои задачи.

Общественному сознанию предстоит проделать сложную внутреннюю работу, преодолеть устаревшие стереотипы и переселить национально государственные амбиции на уровень кластеров. Российская экономика станет конкурентоспособной лишь тогда, когда продавцы будут сражаться за покупателя, когда менеджеры не будут согласны даже на почет¬ное второе место в общенациональном рейтинге предприятий.

Государство уже перестает осуществлять традиционные для России функции прямого администрирования, мобилизации и пе¬рераспределения, но еще не приступило к выполнению своих но¬вых обязанностей, необходимых для обеспечения равных правил игры хозяйствующих субъектов, сохранения единого правового, по¬литического и идеологического контроля в интересах не зависимых от государства кластерных единиц.

Следующей проблемой, мешающей кластерным единицам стать «цен¬тром тяжести» русской системы управления, состоит в том, что формирующийся класс предпринимателей и менеджеров, руководителей кластер¬ных единиц-предприятий по своим социальным характеристикам непригоден для той роли, которую возлагает на них ключевое по¬ложение кластеров в системе управления.

Единый предпринимательский класс со своей системой ценностей, общими правилами поведения и образом жизни еще не сложился.

Поэтому системы управления различных фирм различаются, нап¬ример, в зависимости от типа рынка, от категории потребителей, от вида полу¬чаемых денег, от социаль¬ного и профессионального происхождения собственника. Предпри¬нимательский класс сегментирован на мельчайшие анклавы, каждый из которых живет по своим правилам и исповедует свою идеологию.

Сейчас, в конце XX — начале XXI веков, в России снова форми¬руется новый класс — класс предпринимателей. Подобно русской интеллигенции, пред¬приниматели представляют собой осколки других классов и соци¬альных групп.

Они нацелены на максимизацию потребления, не уверены в будущем и потому имеют весьма короткий горизонт планирования, убеждены в незаменимости обмана и надувательства как сред¬ства достижения цели, рассматривают государственную власть не как гаранта равных условий конкуренции, а как средство получения внерыночных конкурентных преимуществ; все предприниматели испытывают стойкое и обоснованное недоверие к окружающим и считают материальное благополучие универсальной формой жиз¬ненного успеха.

Трудно ожидать, что нынеш¬нее предпринимательское сословие способно принять на себя клю¬чевую роль в создании эффективной системы управления, основан¬ной на конкуренции независимых предприятий.

Корыстолюбие и непрофессионализм менеджеров уже нанесли огромный ущерб трудовой морали коллективов. Между интересами дирекции и интересами работни¬ков возникла пропасть.

Весьма вероятно, что в силу описываемых трудностей объек¬тивный процесс переноса «центра тяжести» системы управле¬ния с уровня государства на уровень кластерных единиц растянется на длительный период. За это время кластеры должны обрести уверенность в своих силах, государственный аппарат — освоить новые функции объективного арбитра и хранителя ус¬тоев, предприниматели — по капле выдавить из себя «нового русского», общественное сознание —научиться идентифициро¬вать Россию не только с российским государством, но и с от¬дельно взятым предприятием или организацией.

Радикальные изменения русской модели управления скажутся на всех сторонах жизни страны. В частности, изменится отрасле¬вая структура экономики. Уход государства из непосредственного управления экономикой повлечет за собой снижение доли тех от¬раслей промышленности, которые ориентируются на государ¬ственное финансирование и потребление. Не бу¬дет возобновлена практика централизации ресурсов для реализа¬ции крупных проектов, поэтому по мере выбытия построенных при социализме мощностей удельный вес крупных предприятий станет снижаться.

В силу ускоренной деграда¬ции управления на предприятиях средний срок «активной жиз¬ни» фирмы в нашей стране будет существенно короче среднеми¬ровых значений.

В конкурентной борьбе выживут и закрепятся в качестве отрас¬лей национальной специализации те отрасли, в которых техноло¬гический уклад соответствует характеристикам русской модели уп¬равления на новом ее этапе. Скорее всего, к таковым относятся еди¬ничное и мелкосерийное производство нестандартных изделий и услуг. Будет наблюдаться неизбежное сохранение больших разрывов в уров¬не оплаты труда на разных предприятиях, что не помешает продолжать традиции уравнительного внутрикластерного распределения. Впрочем, детальный прогноз основных характеристик будущей рос¬сийской экономической системы невозможен, так как они сформи¬руются в ходе противоречивого процесса взаимодействия нацио¬нальной системы управления с требованиями мирового научно-тех¬нического и социального прогресса. Как пойдет это взаимодей¬ствие, какие формы оно примет — время покажет.