Достижения, данные, методы

Другие черты сходства между работами 1967 и 1981 гг. состоят, во-первых, в подчеркнутом внимании к достижениям количественного анализа и, во-вторых, в характере используемых данных, Что касается оценки достижений, то она не может быть ниже той, которую дал Виновскис, определивший эти достижения «как постепенный, по существенный прогресс». Но, помимо этого можно вынести еще одно вполне оправданное убеждение, что все упоминаемые далее области исследования трансформируются в обоснованные статистикой от образования до выборов, от земледелия до рождаемости, на деле становится ясным, что некоторые области просто недоступны для исследования без обращения к методам счета. Прославление их больше не нужно: достижения говорят сами за себя. Критики будут вынуждены изменить свою позицию по одной простой причине: замечание, сделанное А. Шлезингером, о том что «почти все важные вопросы важны именно потому, что недоступны количественным ответам», полностью и окончательно дискредитировало себя.¹⁰ Поэтому в 1981 г. акцент переносится на успехи веще большей мере, чем в 1967 г., по той простой причине, что значительно шире объем выполненной работы, а результаты ее еще более впечатляющи.

Если говорить о данных, то искусство обращения с ними продвинулось вперед настолько, что позволяет проводить резкие отличия между формами анализа. Описательная статистика теперь почти отошла уже на второй план по сравнению с «аналитическими расчетами историка и использованием документов учета», как свидетельствует Конзен.¹¹ Огромные усилия, затраченные в работах 1967 г. с целью составить каталог легко квантифицируемых источников, открыли путь к наведению мостов, к извлечению новой информации из ранее недоступных материалов. Несмотря на все различия в подходах, квантификаторы имеют одну специфическую черту, которая отделяет их от современников и, по иронии судьбы, сближает с историками XIX столетия. Поистине со времен Ранке и его последователей в истории не было такого оживления и радости по поводу введения в научный оборот новых источников и достигнутых на этой основе открытий. Эта черта вынуждает замолчать сомневающихся и благоговеющих перед традиционными достоинствами профессионального историка.

Связь между работами 1967 и 1981 гг. несомненна еще потому, что она указывает на становление подлинных традиций количественных исследований. Между поколениями историков этих лет нет большой разницы. Традиции передаются от учителя к ученику. Устанавливается крепкая и надежная преемственность. Но все же есть одно существенное отличие, отражающее заметный сдвиг в способах обработки данных. Без сомнения, квантификаторы в области метода переживают существенную трансформацию. Это «использование учетной документации» и «статистическая проверка гипотез», о которых пишет Конзен, именно это и составляет, по ее мнению, существо дела.¹² Новая методика и техника, появление которых предвидели в 1967 г., но еще мало использовали, теперь изменяет саму природу письменной истории. На самом простом уровне ученый извлекает выборку, прокручивая кадры на установке для просмотра микрофильмов. Но намного более важно, что применение методов экстраполяции и сложных теоретических моделей позволяет получить новые свидетельства и с их помощью, как выражается Линдстрем, «осветить темные столетия», от которых не осталось сведений. В ряде случаев, считает она, можно заново воссоздать до 60% необходимых измерений.¹³

Искусство и мастерство в методике и технике исследования сейчас стали почти экстраординарными и намного выше, чем в 60-х годах, когда документация и учетные данные, казалось, привлекали внимание историков как бы сами по себе. Однако отмеченные изменения поднимают и новые вопросы. Например, можно ли считать всю эту работу изучением истории? Не возникает ли перед остальными историками новый повод для сомнений? Более того, возвращаясь к вопросу, поднятому ранее, как эти новые направления соотносятся с другими областями исторического исследования? Оставляя в стороне критику по идейным соображениям, которой никогда нельзя избежать, зададим себе вопрос, что же могут сделать квантификаторы, чтобы не усиливать все более явный процесс фрагментации исторической дисциплины?