Шихи г.1 предсказуемые кризисы зрелого возраста отрыв от родительских корней

<…>

До восемнадцати лет все ясно: «Нужно оторваться от родительского дома». Обычно даже в школе мы чувствуем себя вполне самостоятельными, оторванными от родителей. Постепенно связующая нить истончается.

После восемнадцати лет мы по-настоящему начинаем отда­ляться от семьи. Колледж, военная служба и кратковременные поездки помогают сделать первые шаги. Представление о мире нашей семьи и наше собственное — различны. Свой жесткий протест — «Я знаю точно, чего хочу!» — мы стараемся аргумен­тировать любыми доступными нам средствами. И в процессе проверки этих убеждений часто впадаем в фантазии, которые кажутся нашим родителям таинственными и недоступными. Чего бы мы ни достигли в этом мире, мы не можем избавиться от страха, что мы только дети и не можем сами о себе позаботить­ся. Мы скрываем эти чувства за полным пренебрежением и на­пускной самоуверенностью. Мы обращаемся к сверстникам, за­меняя их мнением советы родителей. Общение с семьей мы за­меняем общением с теми людьми, взгляды которых совпадают с нашими. Но это продолжается недолго. И как только наши убеж­дения начинают расходиться с сомнительными идеалами «на­шей группы», эти люди оказываются «предателями». Этот этап обычно приходится на возраст между восемнадцатью и двадца­тью двумя годами.

Это время, когда мы хотим одинаково активно проявить себя в идеологии, мировоззрении, сексе и будущей профессиональ­ной деятельности. В результате в нас зреет желание оставить «родительское гнездо», и мы начинаем разрывать эмоциональ­ные связи с домом, которые в этот момент нас обременяют.

Одна наша половина пытается быть индивидуальностью, а другая стремится восстановить безопасность и комфорт и слиться воедино с другим человеком. Одно из самых популярных про­тиворечий этого перехода заключается в следующем: мы можем ускорить наше развитие, присоединившись к сильному человеку.

Но люди, которые вступают в брак в это время, часто продолжают поддерживать финансовые и эмоциональные связи с семьей и родственниками, что мешает им стать экономически независимыми.

Стремительный отрыв от родительских корней, вероятно, дается легче и обеспечивает нормальное развитие жизненного цикла взрослого человека. Если в этот момент кризис личности отсутствует, то он проявится позднее, на переходной ступени, и тогда ударит больнее.

Искания в двадцать лет

В этот период мы сталкиваемся с вопросом, как удер­жаться в мире взрослых. Наше внимание полностью переклю­чается на разработку внешних причин. «Кто я? Где правда?» Затухает внутренняя борьба юношеских противоречий: «Как мне воплотить мои мечты? Какой путь выбрать для начала? Куда я иду? Кто может мне помочь? Как добиться цели?»

В этот наиболее продолжительный и стабильный (по срав­нению с переходом к нему) период перед человеком встают боль­шие и трудные задачи. Наше представление об осуществлении мечты наполняет нас жизненной энергией и надеждой, дает воз­можность подготовиться к основному делу жизни, найти настав­ника, создать интимные отношения, и все это происходит в оп­ределенной последовательности. Первая пробная структура, ко­торую мы создали, испытывается жизнью.

Самая актуальная тема двадцатилетних — делать то, что «дол­жно». Это «должно» сильно зависит от модели семьи, влияния культуры, предрассудков нашего общества. <...>

Одно из типичных заблуждений двадцатилетних — их внутрен­нее убеждение в том, что выбор, который они сделали, является окончательным. Это в большинстве случаев неверно. Измене­ния в выборе не только возможны, но, зачастую, и неизбежны. Здесь может сработать один из двух импульсов. Повинуясь од­ному, мы желаем построить прочную безопасную структуру на будущее и готовы принять на себя высокие обязательства. Од­нако люди, принявшие уже готовую форму, не анализируя си­туацию, вероятно, чувствуют себя словно взаперти.

Второй импульс побуждает нас изучать и экспериментировать, сохраняя динамичную, легко обратимую структуру. Он охваты­вает людей, которые в экстремальных условиях, столкнувшись с трудностями, мечутся с одной работы на другую, растрачивая свои двадцать лет в затянувшемся переходном периоде.

Хотя выбор двадцатилетних не окончателен, он все равно включает ту или иную жизненные модели. Некоторые из нас ведут скрытный образ жизни, другие живут одним днем, третьи заботятся о ком-то, и так далее. Каждый человек, проходя все жизненные периоды, сталкивается с отдельными элементами различных моделей жизни и испытывает их влияние. <...>

Одолеваемые иллюзиями и верой в силу воли, мы в двад­цать лет часто полагаем, что наш выбор есть единственно пра­вильный курс в жизни. Мы хмуримся и выражаем недоволь­ство при малейшем намеке на то, что похожи на своих родителей. Мы готовы согласиться с тем, что двадцать лет родительского воспитания находят отражение в наших реальных действиях и отношениях. Но наш девиз гласит: «Это не я. Я совсем другой».