Теория поля.
Теория поля рассматривает все события как производные отношений множества взаимодействующих сил. Взаимодействующие силы формируют поле, в котором каждая часть влияет на целое, а целое влияет на все части этого поля. Ничто не происходит в изоляции. Целое поле детерминирует все события, происходящие в нем, с помощью поддающихся осознанию сил, и сил, действующих на заднем плане. В приведенном выше примере, и тренер, и участники группы ответственны за совместное создание ситуации враждебности и за то, как она была воспринята.
Представление о взаимозависимости и неавтономности людей обязательно присутствует в полевой точке зрения. Человек и поле не отдельные сущности, которые сведены вместе. Человек не «находится в поле», а «принадлежит полю». Не существует поля без этих сил, и сами силы не существуют без поля.
Существуют различные виды полей. В гештальт-терапии под полем понимается феноменологическое поле (Lewin, 1952; Yontef, 1993). Социальные события воспринимаются как функция поля организм-среда. Индивидуум и окружающая среда «принадлежат полю». Не существует «Я» без поля, которое включает в себя средовой контекст. Не существует также окружающей среды, кроме как части поля. Мы знаем «окружающую среду» только в отношении к какому-либо наблюдателю, только когда наблюдатель дает ей характеристику. Характеристики значимой окружающей среды зависят от того, что в ней имеется, а также от самого наблюдателя.
Проблемы – это проблемы, относящиеся ко всему полю, и решения для них – тоже относятся к этому полю. Любой процесс, проблема, творческое продвижение, решение проблемы – это функция отношений между людьми «принадлежащими полю» и полем в целом. В «Продуктивном мышлении» Макса Вертгеймера есть захватывающее обсуждение этой темы (Wertheimer, 1945).
Нет таких социальных событий, которые бы не принадлежали полю организм-среда. Люди всегда принадлежат полю и всегда взаимозависимы. Все люди, находящиеся в этом поле, являются частью силы, которая обуславливает происходящее, а следовательно - важны. Все события в социальном поле - это функция всех участников и взаимодействий между ними. Идеал здорового индивидуализма (Прим. перев.: Представление о том, что в основе общества лежит идея приоритета прав личности и опоры человека на собственные силы, а участие государства в жизни общества должно быть сведено к минимуму. Часто ассоциируется с позицией Республиканской партии [Republican Party ]; в экономике нередко отождествляется с абсолютной свободой предпринимательства [laissez faire]. Эта концепция легла в основу политического курса Г. Гувера [Hoover, Herbert Clark ], который, возможно, и ввел понятие в политический лексикон. Взяла откуда-то из интернета, и забыла, откуда именно), идеал самодостаточности, несовместим с полевым образом мышления.
Живые системы растут за счет контакта с тем, что находится за пределами самой системы, и за счет ассимиляции необходимой новизны. Это верно и для индивидов и для более крупных систем. Поле, человек или более крупная система, могут быть охарактеризованы только относительно своих частей или большего поля, частью которого они являются.
Обсуждение.
В некоторых гештальт-терапевтических кругах существует установка, происходящая от конфронтирующего течения в гештальт-терапии 1960-х годов, что потребность – это слабость, изъян 3 ( В этой статье я использую термины конфронтировать и конфронтация в негативном смысле, когда кто-то ведет себя осуждающе, неуважительно, и вне соответствия с парадоксальной теорией изменений. Эти термины также могут быть использованы по отношению к чему-либо, что представляет точку зрения, отличную от той, которая уже находится в осознании клиента. В этом случае психотерапия надлежащим образом конфронтирует с клиентами.): клиент/участник группы нуждается, терапевт/тренер самодостаточен, и задача терапевта – фрустрировать манипуляции нуждающегося клиента. Иногда понятие «самодостаточности» скрывается за термином «самоподдержка». Должным образом использованное, понятие самоподдержки ссылается на саморегуляцию как на часть поля, имея в виду распознавание своих и чужих потребностей, и не имея в виду самодостаточность. Мы все «зависимы», или, если быть более точным, «взаимозависимы».
Взгляд на нуждаемость и на зависимость как на слабость, и создание иконы из самодостаточного героя, что так распространено в американском здоровом индивидуализме, является плодородной почвой для возникновения стыда (Weeler, 1996; смотрите приведенное ниже обсуждение в разделе о стыде). Если терапевт не знает, или не допускает своей зависимости и других уязвимых мест, это способствует порождению или возникновению стыда у клиентов, которые уязвимы.
Обсуждение отношенческой сущности гештальт-терапии необходимо, чтобы исправить порождающее стыд отношение, которое присутствовало в общении как клише в 1960-х годах, и которое можно до сих пор иногда наблюдать в менее явной форме в существующей практике и обучении. Когда клиент выражает или показывает какую-то потребность или сильное желание, с которым можно вступить в конфронтацию как с манипулятивным, обычно более эффективным и согласующимся с принципами гештальт-терапии будет вариант, когда терапевт встретится с опытом клиента и поймет его, а не станет его фрустрировать или вступать в конфронтацию. Поддержка, здоровое слияние, сочувствие, доброжелательность, принятие правомерности желаний клиента – все это часть хорошей терапевтической позиции, которая согласуется с теорией поля (Смотрите обсуждение в разделе о диалогическом экзистенциализме, ниже).
Последствия полевой перспективы также существенны при рассмотрении вопроса ответственности. Терапевт и клиент оба «принадлежат полю» и оба ответственны за происходящее. Когда в терапевтических отношениях возникает разрыв, минутный или длительный, терапевт является частью этого сбоя. Было бы неверным, с точки зрения существования поля, сказать, что проблема – это прерывание, возникшее со стороны клиента, и оставить терапевта, такую значимую часть поля, свободным от ответственности (McNamee and Gergen, 1999).
Взаимозависимость и потребность в принятии являются достоверными как на уровне систем, так и на индивидуальном уровне. Один из спорных вопросов, порождающих эту дискуссию, это рассуждения о том, что будто бы гештальт-терапия – самодостаточная система, и что знание других систем является излишним. Перлз, бывало, утверждал, что гештальт-терапия уникальна в своей самодостаточности, в отличие от других экзистенциальных направлений терапии. Мнение о самодостаточности гештальт-терапии часто высказывается вместе с сожалением или разочарованием, что некоторые гештальт-терапевты считают нужным заимствовать что-то из других систем, вместо создания необходимого внутри теории гештальт-терапии. Те гештальт-терапевты, которые берут что-то из других систем, иногда характеризуются как недостаточно подготовленные, слабые и некорректные, не обладающие достаточными знаниями базовой теории гештальт-терапии, не видящие весь потенциал самодостаточности теории гештальт-терапии, или просто введенные в досадное заблуждение.
Отношенческая гештальт-терапия защитила обмен перспективой и опытом с практиками из других систем, например из современных систем психоанализа. Многие гештальт-терапевты выразили большую признательность отношенческой гештальт-терапии за легитимизацию и ассимиляцию того, что они делают в своей практике, и также высоко оценили обогащение гештальт-терапии, совершенное отношенческими гештальт-терапевтами. Тем не менее, когда я читал лекции или писал об индивидуальных паттернах в манере, которая включает заимствования из других источников, которые обучающиеся и уже прошедшие обучение гештальт-терапевты нашли очень удобными, а не из гештальт-терапии (Yontef, 1993; Yontef, 2001), то от некоторых гештальт-терапевтов, считающих, что гештальт-терапия должна быть самодостаточной, я иногда получал ту реакцию неодобрения, которая обсуждалась в предыдущем параграфе.
Часто критики обмена с другими системами забывают про разницу между интроецированной информацией или идеями из других систем, и преобразованной, ассимилированной и интегрированной информацией, которая применима в гештальт-терапии. Более полевой теоретический взгляд включал бы признание необходимости учиться у других систем – ассимилировать то, что полезно. Если информация просто добавляется, например «Гештальт и …», то интегративная по своей сути природа поля заменяется интроективным процессом простого добавления новой информации или техник сверх того, что уже существует в системе, без трансформации и ассимиляции.
Другой смысл теории поля - необходимость обратить внимание на условия поля. Я считаю, что мы часто уделяем недостаточно внимания условиям поля. Один из главных, требующих решения, вопросов в отношенческой гештальт-терапии, звучит так: что происходит между терапевтом и клиентом, то есть, каково поле терапевта и клиента, и поле между клиентами в терапевтических группах. Все больше отношенчески-ориентированных гештальт-терапевтов сосредотачиваются на точных условиях в поле клиента и терапевта, так как поле меняется ежесекундно.
Эта полевая перспектива необходима для понимания процессов, происходящих во всех группах и системах. Она важна для понимания регуляторных процессов, которые совершаются в сообществах, в которых мы живем. Например, при рассмотрении соотношения сил в организациях, ведомствах, и в сообществах большего размера. Сюда входят такие процессы, как борьба за власть, подвержение остракизму, появление подгрупп внутри группы, маргинализация. Эти процессы происходят в индивидуальной, групповой, супружеской и семейной терапии. Это часто игнорируется и в терапии и в специализированных группах в гештальттерапевтическом сообществе. Исключением является рассмотрение Миллером этих процессов в парах (Miller, 1995).