ФРАНЦИЯ

B истории французской правовой мысли законодательство XVI-XVII вв. занимает особое место. Своеобразие этого периода, связанного с переходом от Средневековья к Новому времени, знаменовалось сосу­ществованием традиций и новаций, рождением новых правовых норм и сохранением традиционных правовых представлений. Социально-поли­тическое развитие Франции в это время выдвигало в качестве первооче­редной проблему формирования абсолютной монархии, непосредственно связанную с осмыслением роли права и законодательства в этом процес­се. Это нашло непосредственное отражение в источниках права, глав­ным из которых стал королевский ордонанс.

Выступая в качестве носителя высшей законодательной, исполнительной и судебной властей, короли значительно ограничили сеньориальную и церковную юрисдикции. При их активном участии складывалась общенациональная правовая система централизованного государства.

Основы общегосударственной систематизации и унификации права закладывались уже в последние десятилетия XV в., о чем свиде­тельствует, в частности, ордонанс Людовика XII «О суде и охране порядка в королевстве» 1498 г., который был принят с целью огра­ничения судебной власти местных сеньоров путем учреждения за­висимых от короны провинциальных парламентов (судебных палат).

Предпринимались также меры по упорядочению судопроизводства: введение начал розыскного процесса наряду с обвинительным, усиление борьбы с правонарушениями судейского чиновничества, повышение требований к их квалификации и пр. В то же время ордонанс нес на себе следы старой традиции: отсутствие четких систем преступлений и наказаний, основанных на принципах возмездия и устра­шения и пр.

Усиление репрессивной политики короны, все большего подчинения суда центральной власти прослеживается и в ордонансе Франциска I «Об отправлении правосудия» 1539 г., в котором окончательно закрепляются новые принципы розыскного процесса, вводятся новые ограничения прав обвиняемого и пр.

Примечательным явлением этого времени становится утвержденное ордонансом разделение сфер компетенции между свет­скими и церковными судами. В общем русле новой церковной политики короны, направленной на подчинение церкви государству, ограничивается сфера деятельности церковных судов путем лишения клира права вмеши­ваться в имущественные споры мирян и пр. Согласно Болонскому конкор­дату 1516 г., между королем и папой разделяется право инвеституры. Король получает право назначать прелатов на вакантные церковные кафедры, а папа - вводить в сан королевских ставленников. В 1682 г. национальный собор французской церкви утвердил основные принципы церковного устройства во Франции, отрицавшие власть папы в светских делах, и провозгласил главенство вселенских соборов над папами.

Вторая половина XVI в. в развитии французского абсолютизма была отмечена кризисом власти, свидетельством которого стали религиозные (гражданские) войны между проабсолютистскими силами и оппозицией абсолютизму, приведшие к образованию Гугенотской (протестантской) федерации - государства в государстве на юго-западе Франции.

Ген­рих IV сумел остановить междоусобицу: Нантский эдикт об умиротво­рении 1598 г. продемонстрировал гибкость монаршей политики. Король пошел на компромисс с оппозицией. Нантский эдикт провозгласил сво­боду вероисповедания (с ограничениями), а также предоставил протес­тантам право занимать судебно-административные и военные долж­ности, судиться в палатах парламентов Парижа, Тулузы, Бордо и Гре­нобля, участвовать в политических собраниях и, кроме того, в качестве гарантии безопасности сохранил военный потенциал на бывшей терри­тории Гугенотской федерации. Эдикт стал первой попыткой определе­ния правового статуса подданных французской короны независимо от конфессиональной принадлежности. В этом смысле его можно отнести к первой своеобразной декларации прав французских подданных. Он дей­ствовал до 1685 г., пока не был отозван Людовиком XIV, чтобы навсегда, как он выражался, «изгладить из памяти войны и волнения».

Важнейшим шагом на пути формирования французской национальной правовой системы в XVII в. становится создание первых общегосу­дарственных кодексов (ордонансов) - систематических сводов законов, обязательных для всех провинций Франции. Эти кодексы, однако, несут на себе отпечаток старых традиций, архаических правовых принципов и норм. К их числу можно отнести Большой ордонанс 1670 г., Торговый ордонанс 1673 г. и Черный кодекс 1685 г. Большой, или уголовный, ордонанс 1670 г. был обнародован после разгрома Фронды (1648-1653 гг.) и обострения социальных противоречий, когда корона принимала меры ho укреплению своих позиций путем ужесточения наказаний за государственные и религиозные преступления, предписывая при этом не только персональную, но и коллективную ответственность городских и сельских общин, наказание всех членов семьи за пося­гательство на жизнь короля. Ордонанс не принимал во внимание ни вменяемость обвиняемого, ни его возраст. В целях устрашения устраивались даже суды над трупами. Ордонансом устанавливались и порядки инквизиционного процесса, строго определялись сферы ком­петенции судей, подчинение провинциальных парламентов парламенту Парижа и пр.

Ордонанс о торговле 1673 г., ознаменовавший важный сдвиг в раз­витии экономико-правовой мысли, является по своему характеру Торго­вым кодексом. И хотя нормы кодекса регулировали торговлю городского сословия, деятельность гильдий и цехов, его содержание свидетельству­ет о качественных изменениях в хозяйственной и финансовой жизни французского общества на пути капиталистического развития. Торго­вый кодекс регулировал порядок оформления торговых компаний и усло­вия их деятельности, вексельный обмен, рассматривал вопросы банкрот­ства, ведения отчетной документации, имущественных отношений чле­нов торговых компаний и пр. Необходимость в подобном кодексе диктовалась экономической политикой меркантилизма абсолютистско­го государства.

Черный кодекс 1685 г., касающийся управления островами Америки, был свидетельством активной колониальной политики Франции в это время. Специфической чертой этой политики управления заморскими землями стало широкое использование французским абсолютизмом ка­толицизма. Людовик XIV заставлял подвергать насильственному креще­нию негритянское население колоний, изгонять из них евреев и пр. Кодекс определял рабский правовой статус негров, завезенных на новый конти­нент: негры объявлялись «движимым имуществом». Французская корона, давно отказавшаяся от рабства и личной зависимости, пытавшаяся осуществить свободу вероисповедания в своей стране, несла в колонии рабство, не видя других способов колонизации.

Нантский эдикт об умиротворении

(1598 г.)

2. Мы запрещаем всем нашим подданным, какого бы положения они не были, восстанавливать в памяти прошлые события, обвинять кого-либо или провоцировать обвинение воспоминанием о прошлом под каким бы предлогом это ни было в диспуте или ссоре; не подвергать оскорблениям, но, напротив, поддерживать друг друга подобно братьям, друзьям и согражданам под угрозой быть наказанным как возмутители мира и общественного спокойствия.

3. Мы постановляем восстановить римскую апостолическую католи­ческую религию везде в землях нашего королевства, где отправление культа было запрещено с тем, чтобы впредь отправление культа совер­шалось без помех и ущерба. Запрещается всем и каждому независимо от сословия и положения под угрозой вышеназванных наказаний беспо­коить и досаждать служителям культа во время служения и нарушать другие права и обязанности, которыми они обладают. Те, которые во время волнений захватили церкви, дома, имущество и доходы, принад­лежавшие священникам, и которые держат это имущество, должны полностью его вернуть, как и отказаться от прав и свобод, которые они присвоили. Решительно запрещается представителям реформированной религии отправлять свой культ в католических церквах, а также в домах и жилищах служителей католической церкви.

6. Для того, чтобы предотвратить волнения и ссоры между нашими подданными, мы разрешаем представителям религии, называемой ре­формированной, жить во всех городах нашего королевства, не боясь притеснения и принуждения, исповедовать религию против своей совес­ти, не стесняясь в поисках домов и мест, где они хотели бы жить, но в соответствии с нашим настоящим указом.

19. Представители реформированной религии не могут принуждать­ся к отречению и не могут притесняться.

22. Утверждаем порядок, согласно которому не будет различия в пра­вах между католиками и представителями реформированной религии при поступлении учиться в школы, университеты, коллежи, как не будет различий для больных и бедных католиков и представителей реформиро­ванной религии при определении их в госпитали и в дома призрения.

Перевод С. Л. Плешковой

Нантский эдикт

(Генриха IV Бурбона, 1598 г.)

Дубль : ср. перевод

Генрих, милостью божиею король Франции и Наварры, всем присутствующим и имеющим явиться, привет. Этим вечным и неотменимым эдиктом мы сказали, объявили и повелели следующее...

6. Чтобы не дать никакого повода к смутам и распрям среди наших подданных, мы позволили и позволяем исповедующим так называемую реформированную религию жить и обитать во всех городах и местах нашего королевства, и подчиненных нам областях без преследований, притеснений и принуждений делать что-либо в деле религии противное их совести; их не будут по этому поводу разыскивать в домах и местах, где они пожелают жить.

IX. Мы разрешаем также всем придерживающимся названной религии продолжать исповедовать ее во всех городах и подчиненных нам местах, где она была введена и несколько раз публично отправлялась в 1596 и 1597 гг. до конца августа, несмотря на все противоречащие этому постановления и судебные решения.

XIII. Мы весьма определено запрещаем всем придерживающимся названной религии проявлять ее в службе, уставе, дисциплине или в народном образовании в нашем королевстве и подчиненных нам областях, а также во всем, что касается религии, за исключением мест, где дозволено и пожаловано настоящим эдиктом.

XXI. Книги, касающиеся названной религии, могут печататься и публично продаваться только в городах и местах, где допущено публичное отправление названной религии.

XXII. Повелеваем, чтобы не было никакого различия в отношении названной религии при приеме учеников в университеты, коллегии и школы, а больных и бедных в госпитали и учреждения общественного призрения.

XXV. Желаем и повелеваем, чтобы все исповедующие так называемую реформированную религию и их сторонники, какого бы то ни было звания и положения они ни были, обязались и принуждались всеми должными и разумными средствами, под страхом наказаний, содержащихся в эдиктах по этому поводу, платить и выполнять десятины священникам и прочим духовным и всем, кому они принадлежат согласно обычаю и кутюму местности.

XXVII. Чтобы тем лучше объединить желания наших подданных, согласно нашему намерению, и на будущее время прекратить все жалобы, мы объявляем, что все, кто исповедует или будет исповедовать так называемую реформированную религию, имеют право занимать и исправлять все общественные должности - королевские, сеньоральных или городские в нашем королевстве и подвластных нам провинциях, землях и сеньориях, несмотря на все противоречащие сему клятвы, и могут быть принимаемы и допускаемы к нам без различия.

XXX. Чтобы правосудие отправлялось и оказывалось нашим подданным безо всякого пристрастия, ненависти или благоволения, ибо оно является одним из важнейших средства для поддержания мира и согласия, мы повелели, чтобы в нашем парижском парламенте была учреждена палата, составленная из президента и 16 советников парламента, которая будет называться палатой эдикта и будет ведать не только делами и процессами исповедующих так называемую реформированную религию, которые будут в ведомстве этого парламента, но и в ведомстве наших парламентов Нормандии и Бретани, согласно юрисдикции, которая присваивается ему настоящим эдиктом, до тех пор, пока в каждом из последних парламентов будет учреждена палата для отправления правосудия на местах. (По Хрестоматии под ред. К.И. Батыра)