Исландские саги
Исландия была заселена выходцами из Норвегии с 870 по 930 годы. Через полвека там было уже 70000 переселенцев. Первопоселенцу Ингольву Арнорсону стоит памятник в центре Рейкьявика.
Впервые в истории Западной Европы было совершено переселение через океан в необитаемую страну. Хотя там жило несколько ирландских монахов, но именно переселенцы из Норвегии и других скандинавских стран превратили этот остров с вулканами и лавовыми полями, ледниками и гейзерами в обитаемую страну. Кстати, и Америку открыли исландцы. В Х веке в Гренландию переселилась колония, которая вымерла в 15 веке.
Исландские первопоселенцы были викингами. Они прекрасно владели оружием, не боялись никаких трудностей и выдерживали длинные походы в океане на своих ладьях, украшенных резными и позолоченными драконьими мордами. В море они ориентировались только по солнцу и по звёздам.
Так как добраться до Исландии было трудно, считалось, что нападение извне не угрожает и в Исландии не было нужды в армии с момента её заселения. Этот обычай сохранился до того момента, когда армия явно бы пригодилась. Сначала Норвегия насильственно подчинила себе Исландию, потом Дания Исландию вместе с Норвегией. В 16 веке исландцам запретили носить оружие, а в 17 народ оказался абсолютно беззащитным перед алжирскими пиратами, которые грабили население, сколько хотели. Исландия не завела свою армию, даже сделавшись государством. Даже и теперь армии у неё нет, есть только несколько десятков полицейских, а правительство вместе с министерством иностранных дел помещается в в скромном одноэтажном доме с мезонином. (Больше похож на сельсовет, чем на белый дом). Исландцы ни с кем не воевали. Они очень доброжелательны и приветливы к иностранцам. И это поразительно: ведь семь веков иностранного гнёта, можно было бы сделаться ненавидящих всех националистами. Но этого не произошло. Хотя экономически страна очень пострадала, но тем более удивительно то, как этот народ стремился сохранить свою самобытность путём сохранения культуры. Они “оборонялись и победили с пером в качестве оружия” (Бьёрн Торстейнссон). Это отстаивание своей самобытности можно наблюдать на уровне языка. Исландский язык имеет самый минимум заимствованных слов. Все понятия и названия стремится выразить по-своему. Причём далеко не всегда это кальки. (Когда два корня переводятся аналогичными корнями языка). Скорее даже желание увидеть явление самостоятельно независимо от способа предложенного другим языком.
Никакого особого пиитета даже перед греческими понятиями, словами, которые обычно любой язык заглатывает целиком и считает своими, только специалисты определяют этимологию. Например: пародия – греч. Ode para против. Исландцы уточняют. Насмешливое подражание skopstelink мотороллер – трещать – skella гадюка - nadra великаново яблоко trollepli танк ползающий дракон skriddreki. Таким образом, всегда сохраняется живая и образная внутренняя форма. Язык очень гибкий, подвижный. Он постоянно готов к новообразованиям. Это не единственная его особенность. В исландском языке нет диалектных различий. Очень своеобразная терминология, профессиональная лексика. В ней стремление к образному выражению даже мешает.
Но для нас важно то, что литературный язык доминирует.
Письменность в Исландии появилась в 12 веке, когда стали записываться памятники латинским языком. Рунический алфавит был известен в Скандинавии в 1-е века нашей эры. Но рунами писали отдельные слова, магические формулы.
Литературный исландский язык ведёт своё начало с древних памятников исландской литературы. Причём современный исландец может свободно читать и понимать памятники древней литературы. (Есть значительные изменения, фонетические и орфографические, но при зрительной унификации смысл совершенно ясен ). Сравните с нашими возможностями по отношению к “Слову о полку Игореве” или можно вспомнить, что англичане Шекспира не понимают. С начала исландской литературы
существует и филологическая школа и филологическая традиция. Прежде всего это связано с поэзией, которая в Исландии была двух видов: эддическая и скальдическая. Эддической написана Эдда, она явно старше. Мифологическое прошлое определяет и диктует её форму.
Скальдическая поэзия - удивительное, уникальное явление. Полный примат формы над содержанием. Эдда повествовала о прошлом, о героических временах, скальд – поэт, автор, мог позволить себе воспеть прозаическое настоящее, бытовое и прозаическое, но при этом он так изощрялся в аллитерациях и рифмах, в метафорах и кеннингах – зашифрованных понятиях, что тем самым придавал художественную выразительность самым обычным жизненным реалиям.
Очень важно и значительно в исландской поэзии искусство кеннингов. Это не просто метафоры или зашифрованные понятия. Это скрытое табуирование слов, связанное ещё с магическими повериями. Когда считалось, что нельзя называть имя прямо. Для пользы его обладателя его надо тщательно скрыть, зашифровать. Кеннинги это не только зашифрованные скрытые имена. Это ещё и богатые образные метафоры. Море называлось лорогой китов. Золото – огнём реки.
Роскошный пример кеннинга даёт Аверинцев:
“Тот, кто притупляет голод чайки звона блеска зверя Хейти”
Зверь Хейти – корабль
блеск корабля – щит
звон щита – битва
чайка битвы- ворон.
Тот, кто притупляет голод ворона- воин
Стремление зашифровать содержание ещё связано и с тем, что поэзия была для избранных. (Сакральная функция поэзии- продлить участие в каком-либо действии). Анонимность эддической поэзии связана с тем, что авторство не осознано. А в скальдической поэзии происходит то, что у Веселовского называется “переход от певца к поэту”.
Авторство осознаётся именно в области формы. Содержание второстепенно. Именно изощрённостью формы достигается поэтическая художественная дистанция с изображаемой реальностью. Т.К. уже было сказано, что скальд может позволить себе воспеть прозаическое настоящее. Скальдическое восьмистишие называется виса. Полвисы- хельменг, четверть висы – фьордонг, строка висы – висуорд. Ord- слово. Скальдическая поэзия по сути дела, может свестись к системе правил: определённые звуковые повторы, аллитерации, особые правила ритма и рифмы плюс кеннинги. Выучив исландский язык, можно выучить эти правила и слагать скальдические стихи. А эддическую поэзию воспроизвести невозможно. Только носитель языка может создать стилизацию, потому что для воспроизведения настоящего текста Эдды нужно иметь формульное мышление, которое теперь уже утеряно.
В эпоху народовластия поэтическое творчество в Исландии было очень распространено. Сочиняли люди всех слоёв населения, сочиняли и женщины. Скальдические стихи импровизировались. В сагах рассказывается, как герои импровизируют стихи, нанося друг другу удары мечом. А один сказал стих, положив голову на плаху. Стихи сочиняют и в жизни. Один копенгагенский врач делал серьёзную операцию исландцу, а тот импровизировал стихи в одном из наиболее трудных исландских размеров.
Самой поэтической форме в скальдической поэзии приписывалась действенная магическая сила. Сочинить о ком-либо хвалебную песнь, значило сделать его обладателем славы. В древнеисландском языке слова «слава» и «поэзия» синонимы. Иной раз применялся так называемый «выкуп за голову». Когда какой-то правитель решает убить скальда, он вместо этого может дать право скальду сочинить в его честь хвалебную песнь.
Магическими свойствами обладали стихи, сочинённые с целью поношения. Норвежский правитель Хакон отобрал у скальда Торлейва его товары, сжёг его корабль и убил его спутников. Переодетый нищим, Торлейв пробрался в палаты Хакона и получил разрешение сказать сочинённые им стихи. Правителю показалось, что Торлейв прославляет его и сына. Но вдруг на него напал страшный зуд, и тогда он понял, что это скрытое поношение, проклятие — нид. А Торлейв сказал центральную часть своего стиха:
Туман поднялся с востока,
Туча несётся к западу.
Дым от добра сожжённого
Досюда уже долетает.
В палате стало темно. Всё оружие пришло в движение, а правитель упал — его поразила какая-то страшная болезнь.
Вместе с поэтикой скальдов появляется и филологическая наука. Скальды- первые исландские филологи. Один из первых филологических трактатов — учебник для скальдов, известная вам «Младшая Эдда» Снорри Стурлусона.
В исландской литературной традиции представлены с давних времён и самая изощрённая поэзия и, так называемая, «абсолютная проза» т.е. исландские саги.
Сага — слово, означающее «сказ», прозаическое повествование.
Saga от глагола segia — рассказывать
иногда в исландской традиции словом сага обозначали сами события «сага произошла»
во-вторых, сагами стали называть устные произведения, повествования о событиях.
И, наконец, с 12-13 вв. появляются записанные саги.
«Век саг» - называют время 930-1030 годы. Это время, когда происходили события, увековеченные в сагах. После заселения Исландии потомки викингов должны были все силы положить на то, чтобы выжить в очень трудных природных условиях. Социум, сложившийся в Исландии с самого начала был другим, по сравнению с Норвегией, где уже вполне осознавалась государственная машина во главе с королём. Будущие исландцы переселялись со всеми домочадцами, родичами, везли с собой даже рабов. Но рабство не прижилось в Исландии. Одни рабы были отпущены на свободу, другие бежали, и два века спустя от рабства не осталось и следа.
Т.к. не было необходимости в армии, то не возникло и государства. Но в первые века заселения Исландии было понятно, что в этой суровой стране один человек не мог бы выжить. Он нуждался в родных. Селились обычно большим кланом, занимали достаточный участок земли. Но заселена в Исландии узкая полоска вдоль берега моря. Основная часть острова — вулканы. Итак, исландцы вдвойне понимали насколько важно быть вместе. И вот главной единицей осознания был род. Кровное родство приобретает некую сакральность, высшую ценность. Все морально-этические понятия формируются вокруг этой высшей ценности кровного родства. Человек праведен, если он предан своему роду.
В то же время социум нуждается и в каких-то юридических законах — правилах взаимоотношения между кланами. Эти правила решаются на всеисландском народном собрании, которое называется альтинг. Альтинг собирается раз в году на поле Тинга. На альтинге принимали законы. Избирался жрец «законоговоритель». Его власть основана была на доверии к нему и авторитете, он помнил законы и возвещал их со скалы закона. Правом голоса и участия в альтинге обладали все члены общества. В 1000 году на альтинге было принято христианство. Исландский народ, не имея государства, тем не менее, обладал удивительной государственной мудростью. Таким образом исландцы гарантировали себя от насильственной норвежской христианизации и на несколько столетий продлили свою независимость. Второе, не менее важное для культуры последствие этого мудрого решения заключалось в том, что язычники не преследовались. Христианство на индивидуальном уровне оставалось актом доброй воли, а языческая культура продолжала существовать и сохранялась в литературных памятниках.
Однако то, что важнейшие общеисландские проблемы решались на альтинге – это было одной внешней стороной юстиции, то есть справедливости. Духовное и этическое обоснование взаимоотношения людей получили в литературе. Именно из саг мы прежде всего узнаём, что значило для исландца кровное родство, что с этим связывались и сопрягались все представления о чести и доблести. Любовь мужчины и женщины никогда не выходила на первый план в сагах, и не потому, что исландцы не умели любить. По ходу дела упоминаются истории невероятной значимости и красоты. Но про любовные истории говорится лишь в том случае, если с этим связан тот или иной конфликт. Верность же своему роду равнозначна чести и достоинству. Т.к. в древнеисландском обществе не было полиции и прочих структур, восстанавливающих справедливость, поэтому недопущение убийства или оскорбления человека было делом его сородичей. Кровная месть была единственным средством восстановления справедливости. Позже вира – денежное возмещение убытков. Поэтому стержнем развития сюжета в саге становится распря. В саге подробнейшим образом сообщается кто кого когда убил, за что, как он готовился к этому деянию, и какой монолог сказали герои в момент встречи. Если никаких ссор не происходило. То так и говорится: два лета прошли без происшествий. Обыденность и события мирного времени не волновали рассказчика саги. Считалось дурным тоном совершить месть в состоянии аффекта, неожиданно для самого себя. К этому нужно было долго готовиться. Как сказано в исландской пословице: «Только трус мстит сразу, раб – никогда».
Саги разделяются на, так называемые, «родовые саги» или «саги об исландцах».
Саги о древних временах, представляющие собой пересказ мифологических и героических сказаний.
Королевские саги – об иноземцах, т.е. взаимоотношения с другими народами, странами, чаще всего скандинавскими
Саги о епископах – дань агиографическому жанру. Описание деяний и чудес исландских епископов.
«Сага о Стурлунгах». Обычно её выделяют, потому что она рассказывает о событиях более поздних, чем те, которые происходили в «век саг». Стурлунги – знатный исландский род, к которому принадлежал и Снорри Стурлуссон. События происходящие в саге относятся к годам с 1117 по 1266. Составлена сага в конце 13 века. Она отличается и по стилю: она фактографичнее, суше в ней большее количество имён.
Но всё-таки образцом, шедевром саги, как таковой, считаются родовые саги или саги об исландцах. Они рассказывают исландцам о заселении страны, о традициях народа и служат эпическим преданием исландцев.
Саги претендуют на абсолютную достоверность. Как воскликнула одна современная образованная пожилая дама: «Если не верить нашим сагам, чему же тогда верить!»
Во всех родовых сагах, а их около 120, описана история основных родов Исландии. Очень обстоятельно рассказывается, где происходили события, как называлось то или иное место. Название местности всегда значимое. Например, Рейкьявик в переводе с исландского означает «залив дымов». В исландском языке очень развита топонимическая лексика. Например, около 20 слов переводятся на русский приблизительно, словом «холм». Название местности в исландских сагах называют началом традиции пейзажного описания. Пейзаж как таковой в саге отсутствует. И не только, потому, что саге не свойственна описательность, а потому, что средневековый человек ещё не выделяет себя из наблюдаемого объекта и не обладал развитым эстетическим чувством.
Единственное место пейзажного описания в «Саге о Ньяле»: знаменитые слова Гуннара, которые он произносит по дороге на корабль, будучи осуждён на изгнание, когда бросает взгляд на свой дом: «Как красив этот склон. Таким красивым я его ещё никогда не видел: жёлтые поля и скошенные луга. Я возвращаюсь домой и никуда не поеду». Этот пейзаж несёт смыслообразующую функцию. Герой погибнет в своём доме. Описание пейзажа – звено в цепи фактов.
То, что в сагах не было описательности, определённым образом влияло на стиль саг. Он максимально прост и сдержан. Не используются эпитеты, метафоры, красивые речевые фигуры. Стиль саг максимально приближен к живой разговорной речи. Главным в саге является фактографичность описания. Сообщаются действия героев, их внешние приметы. Абсолютно нет описания внутренних переживаний героев. Эти переживания можно вывести из некоторых фактов: Эгиль испытывает горе после смерти любимого сына: «Когда он вернулся с похорон, пошёл в свою каморку, где обычно спал. Он лёг и задвинул засов. Никто не смел заговорить с ним».
Рассказчик саги всегда интересовался прежде всего отношениями людей и фактами об их жизни. Иногда в саге называлось только имя. Это было чрезвычайно важно, т.к. родовые саги рассказывали о всех исландцах, живших в ту эпоху. Многие герои кроме имени имели так же прозвища, полученные за внешние качества или за какие-то особые деяния. Это даёт дополнительную информацию о героях.
В сагах есть установка на то, что герои – реальные исторические лица. Это до сих пор является предметом исследования, т.к.вопрос спорный. Но отсюда важное следствие для литературного произведения: нет героев идеальных. При том, что положительные и отрицательные, безусловно есть. Эгиль бесстрашно борется с королём Норвегии, совершает воинские подвиги, но безобразен, жаден, свиреп и груб. В «Саге о Ньяле» благородный и миролюбивый Флоси оказывается виновником преступления: сожжения Ньяля и всей его семьи.
Далеко не всегда подтверждается претензия на точность в описаниях, где происходило то или иное событие. Многие географические места явно не соответствуют своему описанию, факты не совпадают. Такое сомнение есть при попытке найти хутор Ньяля. Или в «Саге о Греттире» есть неувязка: «Греттир проплыл всю речку Хитарау от горного озера до моря». Можно представить себе прекрасного сильного героя, который плывёт многие километры, подобно Байрону. Но уже в древние времена эта речка была по колено и проплыть её было затруднительно.
Но саги всё-таки не исторические описания, а документ эпохи, передающий умонастроение, мироощущение и понятие о добре и зле древних исландцев. Всё сказанное в сагах воспринималось как чистая правда, предание, которому нужно свято верить и традиции которого хранить. Причём была явная дифференциация. Саги и лживые саги. Про них говорили: «Лживые, но забавные». Но правдоподобие в саге сообразно средневековому представлению о реальности. Да, там нет драконов и ковров самолётов, но множество колдунов, оборотней, живых мертвецов. Пример из «Саги о Греттире».
Скупому и простому стилю саг контрастны висы, встречающиеся в сагах, обычно в момент очень важный в композиционном смысле. В момент решающего, ключевого события, когда герой что-то совершил или собирается это сделать. Так в «Саге о Гисли»: герой убил мужа своей сестры. Он не может сказать ей об этом. Но в то же время он не может сказать прямо. Он говорит вису, где имя Торгрима зашифровано кеннингом.
Тем самым он ставит её перед выбором. То, что она поймёт, это несомненно, но уже будет вольна решать мстить ему или нет. Она мстит. Эта виса – начало трагического пути героя.
Родовые саги никогда не представляли собой попыток по-разному трактовать один и тот же сюжет. Все они объединены не только композиционной незамкнутостью, но и общим содержанием. Это все события, которые произошли в частной жизни всех исландцев в определённую эпоху.
Родовые саги обычно издаются как исторические произведения: тексты их сопровождаются хронологическими таблицами, географическими картами и указателями имён.
Родовые саги в основном сохранились в рукописях XIV века или позже. Авторы неизвестны.
Композиция обычно строится, ориентируясь на распрю – нарушение мира.
Ввод участников распри.
Развитие распри. Её кульминация.
Осуществление мести
Последствия распри. Возможно и примирение.
Распря не может прекратиться. Она должна полностью исчерпать себя. Распря – основной жанрообразующий концепт исландской саги.