К' яг..И1 линия м1фшк1я ось.

Формул;! м.11'см.ч приткни рсн.снт.

Числа таОлггкп.

Арифметика — аптека.

Высшая математика содержит в конце концов лишь методы сокращения. [2, 295—296]

[...] Грубый филистер представляет себе небесные радости в образе ярмарки, свадьбы, путешествия, бала. Утонченный превращает небо в пышную церковь с пре-

305.

красной музыкой, роскошным убранством, со скамьями для простого люда Раг1егге и с капеллами и галереями для благородных. [1, 29—30]

Согласно Гемстергейсу⁴, поэзия и риторика воздей­ствуют сильнее и полнее пластических искусств, по­скольку воздействуют на воспроизводящее воображение (скорее, на логическое воображение воображения).

А что музыка? [/, 303]

56. Создания пластических искусств никогда не сле­ довало бы рассматривать без музыкального сопровож­ дения, музыкальные произведения — слушать иначе, нежели в прекрасно убранных залах. Поэтическими произведениями нельзя наслаждаться помимо пластики и музыки. Поэтому поэзия так необычайно сильно воз­ действует в прекрасном театре или в украшенной со вкусом церкви. Во всяком хорошем обществе в паузах следует слушать музыку. Необходимость пластических декораций для полноты подлинного общения всегда чув­ ствовали, и в результате возникли гостиные. Более вкус­ ная пища, компанейские игры, более красивое платье, танцы и даже сам разговор, более утонченный, менее скованный, всеобщий, — все это возникло благодаря ощущению, что в обществе жизнь становится более пол­ ной, а для этого все, что прекрасно и способно прида­ вать силу жизни, смешивается, порождая многообраз­ ные формы совместного действия. [1, 328—329]

57. Лирическое стихотворение — хор в драме жизни, в драме мира. Лирические поэты составляют хор юно­ сти и старости, радости, участливости, мудрости.

[/, 329]

77. Мне бы хотелось, чтобы мои читатели, — о том, что начало философии — в первом иоцс-луе,— прочитали в тот самый миг, когда они слушают по-настоящему душевное исполнение сочинения Моцарта «Когда лю­бовь в твоих голубых глазах...»⁵, если только они сами не пребывают в предчувствии близящегося первого по­целуя.

О музыкальном сопровождении различных медита­ ций, бесед и чтений. [/, 332} 106. [...] Будь мы совершенно слепы, глухи и бес­ чувственны, а наша душа, напротив, совершенно от­ крыта, будь нашим духом наш теперешний внешний мир, тогда наш внутренний мир соотносился бы с нами так, как теперь — внешний, — кто знает, заметили ли

306

бы мы разницу, если бы могли сравнить оба состояния.. Мы могли бы осязать тогда то, для чего нет у нас органа чувства, — осязать свет, звук и.т. д. Мы бы мог­ли производить тогда перемены, подобные теперешним мыслям, и мы чувствовали бы в себе потребность обре­сти те органы чувств, которые называем теперь внеш­ними. [...]

Мы уже потому казались бы в том состоянии бес­чувственными, что душа была бы преобладающей си­лой, занимающей все внимание, — уже теперь мы неред­ко ничего не видим, не слышим, не чувствуем, когда душа наша занята чем-то, овладела всем нашим вни­манием.

Произвол и случай — элементы гармонии. Произ­ вольный и случайный мир. В обоих состояниях одно и то же отношение. [1, 337]

192. Пластика, музыка и поэзия соотносятся как эпос, лирика и драма. Неразъединимые стихии, которые в каждом вольном художественном существе совместны, и лишь в зависимости от характера произведения свя­ зываются в разных пропорциях. [1, 352]

210. Г...1 Музыка, пластика и поэзия суть синонимы.

[1, 359]

221. Художник смотрит на видимые предметы совсем иными глазами, нежели обыкновенный человек,— так и поэт постигает события внешнего и внутреннего мира совершенно отличным от других людей образом. Но ни­где, как в музыке, так не бросается в глаза, что лишь дух поэтизирует предметы, все изменения материала, что красота как предмет искусства нам не дана и не заключена уже в самих явлениях. Все производимые природой звуки грубы, необработаны, неодухотворены, и лишь музыкальной душе представляются мелодиче­скими и .шачитс-льпыми шум леса, свист ветра, журча~ ти- ручья, пенис солонья. Музыкант извлекает суть тип о искусетпа и I самого себя — и даже отдаленней­шее кинофенне и подражательстве не может затронуть ею. Художнику кажется, что зримый мир уже потрудил­ся для пеп>, что »тог мир сто недостижимый образец. По, собственно пжоря, искусство художника столь же независимо, возникло так же априорно, что и искусство музыканта. Только живописец пользуется несравненно более трудным языком знаков, чем музыкант, — живописец по существу рисует глазом, его искусство —

307

это искусство видеть правильно и красиво. Здесь виде­ние до конца активно — всецело творческая деятель­ность. Его картина — это его шифр, его выражение, ору­дие воспроизведения. Сравни с этим искусственным шифром — ноту. Музыкант еще мог бы сопоставить с картиной художника многообразные движения пальцев, ног и губ. И музыкант слушает по существу тоже ак­тивно— слушает то, что внутри. Правда, такое обратное пользование органами .чувств остается для большинства тайной, но всякий художник или музыкант будет более или менее ясно сознавать ее. Почти каждый человек — художник в малой степени, он на деле видит то, что внутри, чувствует то, что внутри, не то, что снаружи. Основное же отличие такое: художник уже пробудил зародыш самотворящей жизни в своих органах чувств, умножил восприимчивость их к духу, и тем самым он в состоянии пропускать теперь спои идеи сквозь органы чувств, по своему усмотрению и без внешнего побужде­ния, пользоваться ими как орудиями для произволь­ного видоизменения реального мира, — тогда как у нехудожника чувства отвечают лишь на какое-либо внешнее побуждение, а дух покоится или уступает при­нуждению, подобно неживой материи, согласно основ­ным законам механики, по которым изменения предпо­лагают внешнюю причину, и действие равно противо­действию. Утешительно при этом хотя бы то, что такое механическое поведение противоестественно для духа и как всякая противоестественность в духе лишь вре­менно.

Впрочем, и у самого наиобыдениейшего человека дух все же не следует законам механики, » всякому воз­можно развить высшие задатки и способности этою органа. Но чтобы вернуться к различиям между жи­вописью и музыкой, сразу же бросается в глаза, что в музыке знак, орудие, материал разъединены, в живопи­си же все они суть одной именно поэтому в ней от­дельное, взятое т аЬз1гас!о, кажется столь несовершен­ным. Ясно отсюда по крайней мере то, что живопись гораздо труднее музыки. Она одной ступенью ближе к святыне духа и потому, если можно так сказать, бла­городнее музыки — это можно заключить хотя бы на основании одного аргумента, который любят приводит!, как раз в похвалу музыке, когда говорят, что му.шкл воздействует более сильно и всеобще. Но, наверное, та-

308

кая физическая количественность — не мера интеллек­туальной высоты искусства, а скорее указывает на обратное.

Уже животные знают музыку, о живописи у них нет представления. Самую прекрасную местность, самую прелестную картину — они их, собственно, не видят. Ес­ли нарисовать предмет из их окружения, можно толь­ко обмануть их, но они совсем не чувствуют его как

образ.

Хороший актер — это на деле пластический и поэти­ческий инструмент. Опера, балет — это на деле пласти­чески-поэтические концерты, совместные художествен­ные создания нескольких пластических инструментов. (Деятельная направленность чувства. Поэзия)

[7, 359—361]

222. Взаимопроникновение пластики и музыки — не просто опосредование. [1, 361]

246. Во власти живописца уже до какой-то степени глаз, во власти музыканта — ухо, поэта — сила вообра­жения, орган речи и чувство или, лучше сказать, уже одновременно несколько органов; действия всех этих органов в их объединении он направляет на орган речи или на руку (философ — на абсолютный орган) и дей­ствует посредством их произвольно, по своему желанию представляет посредством их мир ду­хов; гений—не что иное, как дух, деятельно пользую­щийся органами; до сих у нас был гений лишь в отдель­ном, но дух должен стать целокупным гением. [...]

[/, 370]

273. Лирика. Пиндар — Клопшток — Гораций — мо­дулируемый мир^б — законы ассоциации.

Не три ли элемента каждого поэтического <• о I д л м и я — эпос, лирика, драма, так что эпос по пре-пмуииттпу лишь то, и чем по преимуществу выступает и.| мг|>ш.ш пллп 'нюс, и т;пч дллсе.

М'ЧП'Пмшм ПОЛИТ01ШЯ 1';1[Ш(ШИЯ.

1'г'м. тмин- |н'чмт.т1'11и млн лучше: речитатив (•лик-), псппс (лирикм), иаггонщая декламация (драма).

Сош'рпимпшя опора- • спободнос объединение всего этого, выпили ступень драмы. Эпос — это, наверное, лишь несовершенная драма. Эпос — это поэтически пе­ ресказанная драма. [/, 374]

283. Волшебник — поэт. Пророк относится к волшеб­ нику как человек со вкусом к поэту. [/, 376]

309

285. Наслаждаться и наблюдать за совершением — на деле благороднее, чем изготовлять и произ­ водить,— присматриваться благороднее, чем творить, мыслить — чем осуществлять и быть!!! [1, 376]

293. Подлинный поэт всезнающ — настоящий микрокосм. [/, 377]

17. [...] Математика сил есть механика. Математи­ ка фигур — геометрия. Математика света — оптика. Математика уха — генерал-бас. М[атематика] зрения — перспектива. [...] [2, 17]

107. Энциклопедистика. Скульптура и музыка проти­ востоят друг другу как противоположные крайности. Живопись уже составляет переход. Скульптура — оформленно-косное. Музыка — (оформленно) -текучее. (Маски древних актеров.) (О цветах.)

108. Обычный вкус в литературе вполне соответ­ ствует вкусу толпы в живописи и музыке и т. п., но ведь поражаться — не так уж и трудно.

213. Акустика. Театр подобен фабрике и акаде­ мии— великий многогранный виртуоз. \2, 93]

249. Музыка. Согласные — это пользование паль­цами; их последовательность и смена относится к а п-пликатуре. Гласные — звучащая струна или воз­душный столб. Легкие — движущийся смы­чок. Множество струн у одного инструмента существу­ет лишь для удобства: струны — это аббревиатуры. Есть собственно только одна струна. Органы — это под­ражания струнным инструментам. О характерном тоне струны, основание подобной индивидуальности, масса, длина, толщина и т. д. О созвучных тонах [обер­тонах]. Звуковой ряд при каждом касании струны. Длительность штриха, точка касания смычка. Игра у подставки. Строение инстру­мента. Гармоника. Евфония⁷. О звучании колокола. Теория игры на гармонике. Гармоника с клавиатурой. Почему не издают определенного тона волны и потоки воды? Акустичность воздуха. Колебания наэлек­тризованного колокола.

О всеобщем п-я зыке музыки. Дух освобождается, неопределенно возбуждается — это так ему прият­но; это, думается ему, такое знакомое, такое отечествен­ное— он на эти краткие мгновения оказывается па своей родине, в Индии. Все любовь — и добро, будущее и прошлое всколыхиваются в нем_—надежда и томле-

310

ние. Произносить стихи, определяясь музыкой. Наш язык — он поначалу был гораздо музыкальнее, и лишь потом он стал таким прозаическим, таким обеззвучен­ ным, лишенным тона. Теперь это скорее гул — то есть звук речи, если только так унижать такие кра­ сивые слова. Язык вновь должен стать пением. Согласные преображают тон в гул. [2, 99—100]

293. Поэтика. Поэзия в более строгом смысле — это почти среднее искусство между искусствами изоб­ разительными и звучащими. Музыка. Поэзия. Описа­ тельная поэзия. Соответствует ли такт контуру и звук — цвету? Ритмическая и мелодическая музыка — скульптура и живопись. [2, 107]

Элементы поэзии.

300. Верно ли, что музыка древних скорее ритми­ческая, а наша — скорее мелодическая? [2, 108] 334. Музыка. Более высокие звуки — стени-ческие, более низкие — астенические по природе⁸. Тон речи. Более высокие звуки выражают усилившуюся, более низкие — ослабленную жизнь, недостаточность. Твердые и мягкие тона. Тона чувственного наслажде­ния.

Диалекты и наречия образуются в целом согласны­ми и гласными.

Язык губ, небо, горло, язык, зубы, нос и т. д. Неко­ торые языки знают, укают, окают. Так и у всякого чело­ века— своя гласная. Смотри Шохера. Все, как в музы­ ке. Так по немкой музыкальной пьесе свой основной тон, так и у всякой темы. Минор — и мажор. [2, 115]

344. Не следует ли всякое пластическое образование от кристалла до человека объяснять акустически, через посредство тормозимого движения? Химическая акустики. [2, 117]

1И7. М у.мл к а и ритмика. Гекзаметр в перио­дах—и боЛЬШИХ масштабах, Ритм больших масштабов. II ч1,ей попоне поселился нот ритм, этот внутренний поэтический мехаипмм, тот пишет, помимо всякого свое­го преднамеренно! о содействия, чарующе-прекрасно,— когда величайшие, мысли сами по себе присоединяются к этим странным колебаниям и, вступая с ними в союз, образуют многообразнейший порядок, тогда выявляется все глубокомыслие древнего орфического сказания о чудесах музыки и таинственного учения о музыке, со­ставляющей самый строй мирового целого и его умиро-

311

творяющего. Мы бросаем тогда глубокий поучительный взгляд на акустическую природу души и обнаруживаем новое сходство между светом и мыслями, — коль скоро и свет, и мысли объединяются в союз с колебаниями.

[2, 1Щ

349. Учение об искусстве. (Живопись). Пла­стика 'не что иное, как фигуративное выражение музыки.

Характерное выражение — «на величайшем подъеме»,

(Живопись) Пластика — объективная музыка. Музы­ка — субъективная музыка или живопись. Необходимо принуждать,, чтобы все отпечатывалось акустически, в силуэте, в знаке. Зафиксированные движения суть л и-н и и. Круг возникает благодаря вращению плоскости относительно центра.

Поэзия — это проза среди искусств. Слова суть аку* стические конфигурации мыслей.

Каждый инструмент — это своеобразно копсонирую-щая в больших масштабах система тонов. Минорные, мажорные инструменты; у каждого своя основная глас­ная. Человеческий голос — как бы принцип и идеал инструментальной музыки.

Что, собственно, звучит — тело или воздух? Разве упругая среда —не гласная, тело —не "согласная, воз­дух — не солнце, тела — не планеты, первое — первый голос, второе — второй?

Геометрия и механика соотносятся как пластика и музыка. (Химические движения, химические торможе­ния.)

Всякий метод есть ритм. Отними у мира ритм, от­нимешь и мир. У каждого человека свой индивидуаль­ный ритм.

Алгебра — поэзия.

Чувство ритма — это гениальность.

Фихте открыл лишь одно — ритм философии; его он выразил словесно-акустически.

Возбудимость — подлинно ритмическая натура. Ин­дивидуальное соотношение возбудимости и возбужде­ния есть ритм индивидуального здоровья. Если это со­отношение нарушено, то ошибочный ритм приведет к вредным для здоровья фигурациям, кате нациям и т. д. Музыкальная природа жара. Локальные болезни. Подагра. Химический ритм. Учение об ассоциа­циях. (Реальная — творческая музыка.)

[2, 117—118]

312

350. Опыты разложения органических растворов по­ средством разнообразных вибраций. [2, 118]

351. Поэтика. Если задержание — в природе ро­ мана, то он поистине поэтичен, прозаичен, он — со­ гласная. [2, Па]

352. Философия. Саморефлексия, или абстрагиро­ вание от внешнего мира, — разве не той же природы, что согласная? Пение вовне — внешний мир, пение вовнутрь — внутренний мир. Речь — проза — критика. Универсальная критика — высшая проза — универсаль­ ная поэзия. Критика, проза и поэзия — эклектиче­ ской природы.

Всеобъемлющий, универсальный эклектизм.