Критика

Анализ Эренрайхов во многом является шагом вперед по сравнению с различными попытками рассматривать квалифицированных работников, специалистов и управленцев как часть мелкой буржуазии. Противоречивый характер их классовых интересов прослеживается значительно отчетливее, если считать их отдельным классом, а не смешивать с традиционной мелкой буржуазией. Тем не менее эта теория также не лишена недостатков. Два из них особенно бросаются в глаза: один касается проблемы функционального характера определения классов; второй связан с гипотезой классового единства позиций внутри КСМ.

На первый взгляд, на классы с точки зрения их функций доказывает связь менеджеров, специалистов и тому подобных позиций с рабочим классом. Многие из этих позиций не заняты непосредственно в процессе производства, и можно считать, что значительная часть их функций влияет на воспроизводство классовых отношений (иными словами, «служит» их воспроизводству). Проблема, однако, заключается в том, что функциональное влияние редко полностью совпадает со структурными позициями — что затрудняет построение типологии позиций на основе их функциональных связей.

Эта общая проблема особенно актуальна при противопоставлении функций «производства» и «воспроизводства». Как показал анализ товарного фетишизма Марксом, значительная часть процесса воспроизводства классовых отношений происходит прямо в самом процессе труда. В результате, промышленные рабочие «выполняют» функцию воспроизводства лишь потому, что они заняты в капиталистическом процессе производства.

Конечно, Эренрайхи не уделяют воспроизводству вообще столько внимания, сколько они уделяют специализированному выполнению воспроизводящих видов деятельности. Хотя работники фабрики и могут способствовать воспроизводству классовых отношений, их работу нельзя считать специализированной с точки зрения функции воспроизводства. Однако сведение анализа к тем случаям, когда встречается такое специализированное выполнение функции воспроизводства, не снимает всех трудностей. Многие квалифицированные работники, занимающие такие позиции — инженеры, специалисты, даже менеджеры — одновременно занимают должности, непосредственно включенные в процесс производства, они задействованы в видах деятельности, непосредственно способствующие производству. Например, когда инженер работает над проектом моста, он задействован в одной из частей реального процесса производства. Хотя статус инженера как эксперта на самом деле может способствовать воспроизводству классовых отношений, нет априорного основания утверждать, что с этой точки зрения роль инженера является господствующей. За исключением немногих случаев, когда выполняется только одна функция, трудно выяснить, как можно получить соответствующий критерий для оценки роли различных функций.

Стоит отметить последнюю проблему, касающуюся функциональных определений. Можно утверждать, что определенные институты в капиталистических обществах почти исключительно выполняют функцию воспроизводства классовых отношений. Простейшими примерами, наверное, являются средства правительственной пропаганды; однако не так все просто с идеологическим и репрессивным аппаратом государства в целом. Если такие институты в общем выполняют функцию воспроизводства классовых отношений, тогда деятельность всех работников внутри этого аппарата должна рассматриваться как служащая той же функции. Значит, машинистка или дворник на военной базе будут способствовать функции воспроизводства классовых отношений и, следовательно, попадут в КСМ.

Если принять скорее структурное, чем функциональное, определение классовых отношений, то проблема моментально исчезает. Она смещается на отношения господства и контроля внутри отдельного института, а не просто на функцию института как целого. Поскольку машинистки и дворники совершенно исключены из какого бы то ни было участия в контроле, то они будут считаться частью рабочего класса.

Выдвигаемая теория о классовом единстве КСМ является такой же серьезной проблемой, как и проблема определения класса на основе его функций. Как мы уже сказали в нашей критике теорий новой мелкой буржуазии, для того, чтобы набор социальных позиций считался классом, эти позиции должны разделять общие фундаментальные классовые интересы и, кроме этого, эти интересы должны быть отличными от интересов других классов. Напоминаем, что фундаментальные интересы — это интересы, определенные с точки зрения способа производства. Имеет ли КСМ в том виде, в каком он был проанализирован Эренрайхами, такие общие классовые интересы?

По их собственному мнению, такое единство интересов весьма проблематично. КСМ включает управленцев высшего звена, учителей, инженеров, медсестер. Хотя и медсестра, и управленец высшего ранга могут отличаться от рабочего класса на идеологическом уровне с точки зрения социального статуса, вряд ли они имеют общие фундаментальные интересы с точки зрения социальной организации производства. Действительно, Эренрайхи предполагают, что медсестра «ближе» к рабочему классу, чем управленец, занимающий высокий пост. Из этого следует, что у нее больше общего с рабочими — то есть ее классовые интересы больше пересекаются с интересами рабочих — чем с определенными категориями внутри самого КСМ. В таком случае трудно понять, как КСМ можно считать самостоятельным классом со своими настоящими классовыми интересами. Если класс вообще что-нибудь значит, то это предполагает, что члены этого класса имеют больше классовых интересов с членами своего класса, чем с членами других классов.