Антропоцентризм и экоцентризм. Аксиомы б. Коммонера.

ЗАКОНЫ КОММОНЕРА – американский эколог Б.Коммонер сформулировал следующим образом 4 "закона" экологии: "все связано со всем" (это означает, что возмущения в одной части сложной системы, которой является биосфера, неизбежно влекут за собой изменения в другой ее части и ведут к нейтрализации возмущения или при превышении допустимого возмущения к еще большей деформации системы); следующий закон — "все должно куда-то деваться" (это на деле свободная формулировка закона сохранения вещества и энергии, о котором экологи часто забывают); далее — " природа знает лучше" ,последний закон — "ничто не дается даром" Б.Коммонер комментирует так "...глобальная экосистема представляет собой единое целое, в рамках которого ничего не может быть выиграно или потеряно и которое не может являться объектом всеобщего улучшения; все, что было извлечено из нее человеческим трудом, должно быть возмещено. Платежа по этому векселю нельзя избежать: он может быть только отсрочен"

В расширенном понимании отношений человека и природы возможны разные подходы.

Согласно одному из них взаимоотношения Человека и Природы строятся по правилам, которые устанавливает Человек. Овладевая законами природы, подчиняя их своим интересам, опираясь на свой разум, социальную организацию и технологическую мощь, человек считает себя свободным от давления большинства тех сил, которые действуют в живой природе. Они не распространяются на человека или, по крайней мере, играют подчиненную роль по отношению к законам жизни людей. В рамках этого подхода считается, что зависимость человека от природы тем меньше, чем выше его культурный уровень и техническая вооруженность; что законы природы не могут и не должны мешать экономическому росту, научно-техническому и социальному прогрессу человечества. Возникшие проблемы окружающей среды представляются исключительно следствием “неразумного” ведения общественного хозяйства, его чрезмерной ресурсоемкости и отходности и выглядят принципиально устранимыми путем технологической реорганизации и модернизации производства. А природа, в силу своей живучести и выносливости, будто бы может приспособиться к деяниям человека на планете, перейдя на новый уровень организации и функционирования. Человеческое общество и живая природа рассматриваются как две разных системы, внутренние связи в каждой из которых сильнее, существеннее, чем связи между ними.

Этот подход, ставший знаменем индустриальной цивилизации, называют технологическим, или (в его крайних проявлениях) технократическим т.е. ставящим человека, его технологии, его “власть над природой” в центр экологических проблем. На стихийном уровне он характерен для большинства людей, в том числе для политиков, экономистов, хозяйственников, представляется естественным для инженеров. По существу это самое яркое и реализуемое на практике проявление антропоцентризма, ставящего человека над природой. Биологический вид Homo sapiens, существующий на планете Земля всего лишь 0.2 млн. лет и образовавший современное человечество, стал самым многочисленным наземным позвоночным животным. Природа столкнулась с крайним видовым монополизмом конечного консумента — крупнейшего потребителя ресурсов. Это нарушает естественный закон, поскольку противоречит системной структуре биосферы и биологическому разнообразию. Создав мощную техносферу и многократно превысив видовой прожиточный максимум, человек строит взаимоотношения с природой “по понятиям”, навязывая биосфере свои криминальные правила.

Современный антропоцентризм — это система представлений группового эгоизма, в которой мир людей противопоставлен миру природы, где обладает высшей ценностью и самоценен только человек. Все остальное в природе ценно лишь постольку, поскольку может быть полезно человеку. Природа объявляется объектом “использования” и собственностью людей с несомненным правом этой собственности. При этом доминирует “прагматический императив”: правильно и разрешено то, что полезно человеку, людям. Природа низведена до объекта человеческих манипуляций, как обезличенная “окружающая среда”. Соответственно этому этические нормы и правила действуют только в мире людей, но не распространяются на взаимодействия с миром природы. Такой антропоцентризм, согласно которому человек находится “на вершине пирамиды мироздания”, составляет основу западной экологической культуры. По существу это антиэкологический антропоцентризм. Именно этот подход лежит в основе современных концепций «охраны окружающей среды» и «экологической политики», имеющими на деле антиэкологическую сущность.

Согласно другому подходу человек как биологический вид в значительной мере остается под контролем главных экологических законов и в своих взаимоотношениях с природой вынужден и должен принимать ее условия. Развитие человеческого общества рассматривается как часть эволюции природы, где действуют законы экологических пределов, необратимости и отбора. Возникновение проблем окружающей человека среды обусловлено не только ее загрязнением, но и антропогенным, т.е. порожденным самим человеком превышением порога выносливости биосферы, нарушением ее регуляторных функций. Последние не могут быть восстановлены или изменены только технологическим путем. Прогресс цивилизации ограничивается экологическим императивом — безусловной зависимостью человека, человеческого общества от состояния живой природы, требованием подчинения ее законам. Эта зависимость и пределы устойчивости биосферы находятся в центре экологических проблем. Такой подход характерен для сравнительно узкого круга профессиональных экологов и системных аналитиков, воспринявших экологическую ориентацию глобальных проблем. Этот подход можно назвать экоцентрическим, так как в отличие от антропоцентризма он исходит из представления об объективном существовании единой системы, в которой все живые организмы планеты Земля — микробы, растения и животные, включая людей с их ресурсами, хозяйством, техникой и культурой — взаимодействуют между собой и с окружающей природной средой.

Именно этот взгляд и лежит в основе нового направления в развитии человеческого хозяйства - экоразвития, где решающей является макроэкологическая парадигма: человеческая экономика должна развиваться в рамках законов экономики природы.

Существует еще крайний, “рафинированный” экоцентризм, который на Западе чаще называют биоцентризмом или этикой дикой природы. Он имеет ограниченное число сторонников и носит характер идеологии заповедного дела. Биоцентристы полагают, что участки дикой природы обладают ценностью сами по себе, вне зависимости от человеческих интересов и суждений о ценности. Идея дикой природы заключается в ее защите ради нее самой. Биоцентризм видит дикую природу священной, имеющей внутреннюю ценность и обладающую моральными правами и свободой от какого-либо человеческого вмешательства, в том числе научного. Биоцентристы — противники видового шовинизма и двойной экологической морали. Такая идеализация дикой природы красива и трогательна, но плохо вписывается в современную экополитическую реальность. Возможные приложения биоцентризма очень ограниченны. По меньшей мере, биоцентризм запоздал: слишком мало девственной природы осталось на нашей планете, да и та числится как “ресурсный потенциал”.

Антропоцентризм, экоцентризм, биоцентризм — это все идеи и идеологии людей. А каков выбор самой природы? То, что естественная эволюция материи на планете Земля привела к появлению живых существ и биосферы, — это ясно. Но “предусмотрено” ли было при этом еще и появление человека, резко отличающегося от других обитателей Земли и ставшего фактором резкого изменения эволюции? Или мы и наша цивилизация — случайная причуда развития? Обсужение этих философских вопросов выходит за рамки конкретного курса макроэкологии, но имеет непосредственое отношение к проблеме экологического оптимизма. И нам придется еще касаться этой проблемы. Здесь следует лишь упомянуть о том, что идейной вершиной антропоцентризма служит “антропный принцип” — телеологическое представление, согласно которому Вселенная такова, какова она есть, якобы для того, чтобы в ней на определенном этапе эволюции мог появиться наблюдатель, носитель разума — человек (Дэвис, 1989; Моисеев, 2000). Согласно “сверхсильному” выражению этого принципа человеку (именно человеку, людям, а не Богу) отводится главная креативная роль во Вселенной (Гивишвили, 2000). Привлекательность антропного принципа для антропоцентризма заключается в том, что фатальная предопределенность существования и эволюции человека как бы освобождает нас от вины за отчуждение от природы, угнетение биосферы и за глобальный кризис. Будто человек, человеческий разум в той или иной ипостаси обязательно сохранится, что бы ни произошло с биосферой, планетой, Вселенной. Отсюда миф об “устойчивом развитии”, мечты о “сфере разума” — ноосфере и беспочвенные фантазии о космическом расселении человечества.

Так или иначе, выбор между антропоцентризмом и экоцентризмом или компромисс между ними, реализуемый в общественном сознании и поведении, во многом определяет стратегию дальнейшего развития человеческого общества. Подавляющее большинство людей, в том числе и тех, кто искренне ратует за сохранение живой природы, придерживаются антропоцентристской точки зрения, так как она выглядит естественнее, проще, оптимистичнее и отталкивается от предыдущего практического опыта человечества. Однако в настоящее время уже существуют очень веские естественнонаучные и этические аргументы в пользу экоцентризма, пренебрегать которыми нельзя. Следует понимать, что природа отнюдь не пассивна под антропогенным давлением. И такие ее ответы, как возросшая неустойчивость климата, неожиданные цепные реакции в экосистемах и новые болезни, серьезно увеличивают уязвимость человеческого рода.

2. Принципы теории систем в экологии. Системный подход и системный анализ. Общие свойства систем. Главные системные постулаты экологии. Причинные связи и системное поведение. Модель взаимосвязей в экосфере.

Принципы теории систем в экологии

. Экологическая система - главный объект экологии. Но в данном параграфе речь пойдет не столько об экологических системах в традиционном понимании (они рассматриваются ниже), сколько о системах вообще, преимущественно о сложных системах. Существуют некоторые общие принципы, позволяющие составить единую платформу для изучения технических, биологических и социальных систем.

Согласно общей теории систем под системой понимается некая мыслимая или реальная совокупность частей (элементов) со связями (взаимодействиями) между ними. Здесь рассматриваются только реальные материальные системы.

Некоторые общие свойства систем:

1. Свойства системы невозможно понять лишь на основании свойств ее частей. Решающее значение имеет именно связь или взаимодействие между частями системы. По отдельным деталям машины перед сборкой нельзя судить о ее действии. Изучая по отдельности некоторые формы грибов и водорослей, нельзя предсказать существование их симбиоза в виде лишайника. Независимое рассмотрение законов человеческого общества и законов биоэкологии не позволяет судить о характере взаимоотношений человека и живой природы. Степень несводимости свойств системы к свойствам отдельных элементов, из которых она состоит, определяет эмерджентность системы.

2. Каждая система имеет определенную структуру. Она не может состоять из абсолютно идентичных элементов; для любой системы справедлив принцип необходимого разнообразия элементов. Нижний предел разнообразия - не менее двух элементов (болт и гайка, белок и нуклеиновая кислота, «он» и «она»), верхний - бесконечность. Разнообразие зависит от числа разных элементов, составляющих систему, и может быть измерено. В экологии оно обычно оценивается по показателю К.Шеннона:

(2.1)

где V - индекс разнообразия,

p_i - нормированная относительная численность i-го вида организмов в совокупности п видов (p_i = 1).

3. Выделение системы делит ее мир на две части - саму систему и ее среду. При этом сила связей элементов внутри системы больше, чем с элементами среды. По характеру связей, в частности, по типу обмена веществом и/или энергией со средой в принципе мыслимы:

• изолированные системы (никакой обмен не возможен);

• замкнутые системы (невозможен обмен веществом, но обмен энергией возможен);

• открытые системы (возможен обмен и веществом, и энергией). В природе реально существуют только открытые системы. Системы, между внутренними элементами которых и элементами среды осуществляются переносы вещества, энергии и информации, носят название динамических систем. Любая живая система - от вируса до биосферы - представляет собой открытую динамическую систему.

4. Преобладание внутренних взаимодействий в динамической системе над внешними определяет ее устойчивость, способность к самоподдержанию. Если внешние силы, действующие на машину, оказываются больше сил механической связи между частями машины, она разрушается. Подобно этому внешнее воздействие на биологическую систему, превосходящее силу ее внутренних связей и способность к адаптации, приводит к необратимым изменениям и гибели системы. Устойчивость динамической системы поддерживается непрерывно выполняемой ею внешней циклической работой («принцип велосипеда»).

5. Действие системы во времени называют поведением системы. Изменение поведения под влиянием внешних условий обозначают как реакцию системы, а более или менее стойкие изменения реакций системы - как ее приспособление, или адаптацию. Адаптивные изменения структуры и связей системы во времени рассматривают как ее развитие, или эволюцию. Возникновение и существование всех материальных систем обусловлено эволюцией. Самоподдерживающиеся динамические системы эволюционируют в сторону усложнения организации и возникновения системной иерархии - образования подсистем в структуре системы. При этом наблюдается определенная последовательность становления эмерджентных свойств (качеств) системы - устойчивости, управляемости и самоорганизации. Эволюция состоит из последовательного закрепления таких адаптации, при которых проток энергии через систему и ее потенциальная эффективность увеличиваются.

6. С возрастанием иерархического уровня системы возрастает и сложность ее структуры и поведения. Сложность системы Яд определяется числом п связей между ее элементами:

H_n = lg_n (2.2)

Обычно системы, имеющие до тысячи связей (0 < H_n < 3), относятся к простым; до миллиона связей (3 < H_n < 6) - к сложным; свыше миллиона (H_n > 6) - к очень сложным. Все реальные природные биосистемы очень сложны.

Другой критерий сложности связан с характером поведения системы. Если система способна к акту решения, т.е. к выбору альтернатив поведения (в том числе и в результате случайного изменения), то такая решающая система считается сложной. Следствием увеличения сложности систем в ходе их эволюции является ускорение эволюции, все более быстрое прохождение ее стадий, равноценных по качественным сдвигам.

7. Важной особенностью эволюции сложных систем является неравномерность, отсутствие монотонности. Периоды постепенного накопления незначительных изменений иногда прерываются резкими качественными скачками, существенно меняющими свойства системы. Обычно они связаны с так называемыми точками бифуркации - раздвоением, расщеплением прежнего пути эволюции. От выбора того или иного направления развития в точке бифуркации очень многое зависит, вплоть до появления и процветания нового мира веществ, организмов, социумов или, наоборот, гибели системы. Даже для решающих систем результат выбора часто непредсказуем, а сам выбор в точке бифуркации может быть обусловлен случайным импульсом.

8. Любая реальная система может быть представлена в виде некоторого материального подобия или знакового образа, называемого соответственно аналоговой или знаковой моделью системы. Моделирование неизбежно сопровождается некоторым упрощением и формализацией взаимосвязей в системе. Эта формализация может быть осуществлена в виде логических (причинно-следственных) и/или математических (функциональных) отношений.