Искаженная комната

В большинстве демонстраций Эймса исключаются возможные признаки глубины, связанные с конвергенцией, диспаратностью и двигательным параллаксом, путем введения отверстия, через которое должен смотреть испытуемый. Так, в одной из демонстраций испытуемый смотрит через глазок на комнату, которая имеет 3 м в ширину, 1,8 м в длину и 1,5 м в высоту. Он видит два обыкновенных окна, расположенных на противоположной стене. Затем ему предлагается через другое отверстие с помощью длинной указки дотронуться до дальнего правого угла потолка. К своему огромному удивлению, испытуемый чувствует, что рука его очень коротка и что он не может даже дотянуться до угла. Затем ему предлагается таким же образом дотронуться до дальнего левого угла. На сей раз он буквально таранит угол указкой: на самом деле угол оказывается куда более близким, чем это казалось испытуемому. Наконец, ему разрешают рассмотреть комнату двумя гла-

375

зами, поворачивая голову: она кажется ему явно перекошенной. Все сказанное можно хорошо понять, рассмотрев рис. 14, изображающий планы пола и дальней стены такой комнаты; боковые стены и потолок искажены соответственно этим проекциям. На самом деле правый угол М в три раза более удален от наблюдателя, чем левый L. Однако наблюдатель лишен прямых физиологических признаков глубины, так как смотрит одним глазом, не имея возможности им двигать; аккомодация же на таких расстояниях является неэффективной. При таком дефиците признаков D испытуемый должен решать уравнение a=A/D, пользуясь заданным а (сетчаточный образ) и предполагаемым А (обычные размеры знакомого предмета). Рассмотрим окна X и У. Оба они дают одно и то же значение а и, кроме того, предполагаются одинакового размера (А) как два окна, расположенные рядом. Поэтому они кажутся удаленными на одинаковое расстояние. То же рассуждение можно применить к вертикальным сторонам одного окна или двух углов комнаты, L и М. Короче говоря, целое семейство уравнений решается на основе знакомой прямоугольной схемы комнаты. Наблюдатель соответственно воспринимает комнату прямоугольной, как это показано на плане пола пунктирной линией. На рисунке изображена только одна из целой группы нормальных и искаженных комнат, которые дают один и тот же сетчаточный образ, или один и тот же фотографический снимок; наблюдатель же видит наиболее приемлемый вариант. В этом смысле восприятие есть вероятностная оценка данной части окружающего мира, а не ее точная копия. Эта мораль демонстраций Эймса чрезвычайно важна для тех, кто интересуется влиянием социальных норм на восприятие человека (Кэнтрил, 1947, 1950). Она может рассматриваться как отправной пункт нового подхода к науке вообще (Кэнтрил, Эймс, Хасторф и Ительсон, 1949). С другой стороны, такой взгляд на восприятие не кажется очень новым экспериментальному психологу, поскольку он известен со времен Гельм-гольца (1866). Действительно, интересным для нас в демонстрациях Эймса является то, что ему удалось исключительно изящно показать роль некоторых известных признаков удаленности, сняв с них маскирующее влияние других признаков. Рассмотрим поэтому еще несколько других демонстраций Эймса.

376