4.1.8. Дуализм концепции

Легко заметить, как концепция «человеческого капитала» разветвляется на социальную и экономическую составляющие: в социальной концепции «человеческий капитал» предстает как фактор прогресса общества, а в экономической – как индивидуальный источник дохода. Если рассматривать его в первом ракурсе, то безусловным является факт передачи знаний и навыков от поколения к поколению, когда большинство «первичных обладателей капитала» уже физически не существуют.

Таким образом, в социальном аспекте накопление знаний происходит как процесс исторический, поскольку имеет четко определенную прямую зависимость от времени, и как процесс социальный, поскольку происходит не на индивидуальном уровне, а в масштабах человеческого общества. Действительно, не существует индивида, способного воспринять весь накопленный человечеством объем знаний и опыта; только социум в целом может являться носителем «человеческого капитала» в таком определении. В этом смысле роль социальной системы невероятно велика: растущий объем информации и знаний требует не только все большего числа индивидуальных «носителей», способных к творческому преобразованию и развитию (т.е. дальнейшему накоплению) этого капитала, но и все большей интеграции общества для сохранения целостности накопленного объема знаний.

Если же подходить с экономической точки зрения, то каждый отдельно взятый индивид, заинтересованный, прежде всего, в своем конкурентном преимуществе, будет стремиться ограничить доступ к этому богатству; тогда целостность накопленного человеческим обществом объема знаний будет нарушена, а сохранность поставлена под угрозу: возрастет риск утраты ценной информации¹¹⁶.

Далее, что касается обоснованности использования понятия «инвестиции в человеческий капитал» в практике научного анализа: можно ли сторого разграничить на индивидуальном уровне инвестиции с целью получения дохода в будущем и инвестиции с целью получения определенного социального статуса? Зачастую трудовые доходы субъекта с высшим образованием оказываются не выше (иногда даже ниже) доходов работника, не имеющего особой квалификации (сегодня в Украине это самая типичная ситуация). Можно предположить, что целью получения высшего образования является не только увеличение дохода, но и, в значительной степени, изменение социального статуса и роли субъекта в системе общественных связей. Но эти мотивы имеют внеэкономический характер; они, скорее, социальны, т.е. субъект осуществляет инвестиции в свой социальный статус, который не идентичен экономическому положению. Уж если называть результат этих инвестиций капиталом, то социальным, а не «человеческим». Образование позволяет изменить круг общения, расширить его, получить доступ к новым источникам информации, т.е. обеспечивает субъекту новые социальные возможности.

Продолжая анализ различных точек зрения, следует отметить оргинальный подход к оценке инвестиций в человеческий капитал с точки зрения мобильности работников М. Гановеттера [200, С. 7, 8]:

«…концепция человеческого капитала неадекватно раскрывает смысл истории мобильности на индивидуальном уровне. Переходя с одной работы на другую, человек приобретает не только человеческий капитал, но и сослуживцев, неизбежно узнающих о его способностях и личных качествах (что труднее анализировать в терминах инвестиций)… Это ознакомление происходит без каких бы то ни было издержек, просто как побочный продукт рабочего взаимодействия. И подобное отсутствие издержек трудно вписать в большинство экономических моделей, где, как правило, инвестиции предполагают прямые или альтернативные издержки. …рыночная ситуация индивида существенно зависит от числа тех, кто знает его качества и способности, а также от числа фирм, где работают эти знакомые.

Таким образом, Гановеттер обнаруживает, что расширение социальных связей (отношений) обеспечивает работнику в будущем более высокий уровень дохода и гарантии нового трудоустройства в случае вынужденного увольнения. Поскольку, с одной стороны, расширение связей является результатом мобильности, а с другой – фактором мобильности в дальнейшем, то сама трудовая мобильность является одновременно и «человеческим капиталом» индивида, и своеобразным видом инвестиций в этот капитал.

Здесь мы подходим к одному из аспектов взаимопревращений социального и «человеческого» капитала. Если рассматривать систему социальных связей индивида как его социальный капитал, а мобильность – как элемент «человеческого капитала», то человеческий капитал работника, с одной стороны, определяется его социальным капиталом в виде отношений, а с другой стороны – как мобильность – обеспечивает дальнейший рост социального капитала в виде растущего объема связей. При этом [там же]:

«…мобильность одного индивида зависит от мобильности других. …в моей случайной выборке высококвалифицированных специалистов, вспомогательного персонала и управленцев, менявших работу, мобильность в значительной степени предопределялась личными контактами, приобретенными на разных этапах карьеры, а также до ее начала. Их мобильность демонстрировала самопорождающие эффекты; чем более разнообразными были места работы и социальные среды индивида, тем шире оказывался круг личных контактов, …которые могут способствовать дальнейшей мобильности».

Иммануэль Валлерстайн, позитивно оценивая социальный эффект распространения высшего образования, отмечает возникающие при этом чисто экономические проблемы [27, С. 234]:

«…расширение высшего образования произвело большое количество выпускников, которые настаивали на предоставле­нии рабочих мест и доходах, соизмеримых с их статусом, и появились некоторые проблемы с удовлетворением этого требования… Издержки состояли в социальных затратах на обеспечение этого расширяющего­ся высшего образования, что было лишь частью затрат на обеспечение в целом благосостояния для значительно выросших численно средних слоев миросистемы».

Кроме того, вряд ли стоит говорить о расходах на образование как инвестициях при отсутствии способностей к тому виду деятельности, который, как предполагается, будет приносить в дальнейшем «доход на капитал». Даже при отличной учебе человек не всегда оказывается способным в дальнейшем эффективно использовать полученные знания; на индивидуальном уровне единственное получаемое «преимущество» заключается в том, что образование обеспечивает качественное изменение процесса работы: тяжесть снижается, но, как правило, растет напряженность и сложность.

Исследователи, занимающиеся проблемой человеческого капитала, признают его ключевое отличие от произведенного капитала: он не может «поменять хозяина», т.е. неотделим от своего носителя [78], в силу чего предпринимателям не выгодно осуществлять инвестиции в этот капитал. Если же работодатель инвестирует в развитие персонала своего предприятия, он не имеет гарантий того, что его инвестиции не будут «работать» на его конкурента. Более того, ни один из «инвесторов» не имеет гарантий того, что от этих инвестиций вообще будет отдача, т.е. приобретенные знания и навыки станут «капиталом».

Несомненно, однако, что эти «инвестиции» способствуют социальному прогрессу, даже если не приносят экономической выгоды, поскольку развитие человека является непременным условием развития общества. С этой позиции любые инвестиции в развитие человека являются инвестициями в социальный капитал как внешний феномен по отношению к отдельно взятому индивиду, но внутренний – для общества как социального организма.

Критика концепции «человеческого капитала» в теории фильтра¹¹⁷, напротив, строится на том, что образование является экономически неэффективным способом селекции людей по их врожденным способностям. Существование более экономичных способов выявления одаренных нужными качествами работников позволяет более эффективно «распределять» образование с точки зрения эффективности общественного производства.