3. Тактические аспекты клиентской работы

3.1. Эмоциональное выгорание

Миф об эмоциональном выгорании, много и чрезвычай­но активно муссирующийся в психотерапевтическом со­обществе, в телесно-ориентированной психотерапии име­ет две совершенно специфические формы — одну совер­шенно неконструктивную, другую вполне рациональную.

Хотя сначала, наверное, надо пояснить наше отношение к эмоциональному выгоранию (просьба не путать с обыкно­венной усталостью!) как к мифу. Помните, как в незабвен­ной книжке говорил Буратино: «Я же не дам Некту яблоко, хоть он дерись!»? Так вот, на наш взгляд, «эмоционально выгорать» психотерапевт может только в одном случае — если его личные границы находятся в полуразрушенном состоянии, и то, что происходит с его клиентом, в изрядной степени происходит и с ним самим (более подробно мы по­говорим о границах в пятой части книги, посвященной опы­ту систематизации метафорической работы с телом).

В современной телесно-ориентированной психотерапии даже существует специальный термин для обозначения того же самого явления, которое называется эмоциональ­ным выгоранием, а мы склонны считать элементарной соб­ственной психологической непроработанностью терапевта. И термин этот — «соматический резонанс», предполагаю­щий чисто телесный ответ терапевта на некие эмоциональ­ные или телесные проявления клиента. Существуют доволь­но обширные исследования на эту тему, отграничивающие соматический резонанс от обычного контртрансфера, рас­ширяющие представления профессионалов о том, как с этим резонансом можно бороться и как его в себе распоз­навать. Мы тем не менее продолжаем считать, что появле­ние соматического резонанса в клиентской работе свиде­тельствует о непрофессиональной степени включенности терапевта в переживания клиента и требует немедленной личной терапии самого психотерапевта.

По своей глубинной сути это явление основано на впол­не безнравственном представлении об изначальном нера­венстве клиента и терапевта, предполагающем, что, помо­гая клиенту, хороший терапевт не остановится и перед тем, чтобы потерять частицу собственной души. В отдельных случаях в этом видится даже некоторая профессиональная доблесть — дескать, чем ярче и сильнее соматический ре­зонанс у терапевта с клиентом, тем глубже и тоньше кон­такт между ними. Между тем истинный эмпатический кон­такт отнюдь не означает слияния на эмоциональном уровне, а терапевтический альянс — не то же самое, что симбиоз сиамских близнецов с общими телесными ощущениями. Проще говоря, терапевт, будучи достаточно профессиональ­ным, не имеет права жить переживаниями клиента — даже во время сессии. Эмпатия — это не одинаковые с клиентом чувства терапевта, это, скорее, живые и естественные чув­ства терапевта по поводу чувств клиента.

И если согласиться с идеей о том, что самочувствие тера­певта в сессии ничуть не менее значимо, чем самочувствие клиента, то весьма важным становится сформулировать базовое тактическое правило телесно-ориентированной психотерапии: прежде чем вступать в любое взаимодей­ствие с клиентом, терапевт обязан позаботиться о себе. Это предполагает, например, необходимость выбора тера­певтом максимально удобной позы в каждом взаимодей­ствии. В самом деле, много ли собственных переживаний сумеет испытать клиент, если все его внимание будет при­ковано к тому, как дрожат руки у терапевта, измученного собственной некомфортной позой? Ну, разве что чувство вины или тревогу — например, «почему он так волнуется, может быть, со мной что-то не в порядке?!».

Казалось бы, все сказанное выше касается не слишком значимого аспекта взаимодействия терапевта с клиентом, но тем не менее умение тонко чувствовать собственное тело, мгновенно реагировать на изменение собственных ощуще­ний, ювелирно находить для любого упражнения необходи­мую дистанцию между своим телом и телом клиента и пре­дельно функциональное положение своего тела — совер­шенно необходимое умение телесно-ориентированного психотерапевта, практически не имеющее аналогов в дру­гих направлениях психотерапии.