Конфликтология

КАК НАУКА О СОЦИАЛЬНЫХ КОНФЛИКТАХ: ИДЕЙНЫЕ ИСТОКИ И СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ

1. Истоки возникновения и развития научного знания о конфликте

Конфликтология как наука, изучающая социальные конфликты и разрабатывающая методы их предотвращения и разрешения, возникла сравнительно недавно. Но первоначальные истоки осмысления феномена конфликта как столкновения противоборствующих сил, по-видимому, вос­ходят еще к древним мыслителям, которые пытались определить источник развития окружающего мира. Китайские философы уже в XVII-XVI вв. до н.э. видели источник движения всего существующего во взаимоотноше­ниях присущих материи положительных (ян) и отрицательных (инь) начал. В античной Греции важное место в познании мира занимало учение о про­тивоположностях и их роли в возникновении вещей. Анаксимандр утвер­ждал, что вещи возникают в результате беспрестанного движения апейро-на - единого материального первоначала, приводящего к выделению из него противоположностей. Благодаря вечному движению апейрона и обра­зованию противоположностей одни миры и вещи рождаются, другие унич­тожаются и во Вселенной происходит бесконечный круговорот миров и вещей, не нуждающихся ни в каком содействии богов.

Гераклит (ок. 500 - ок. 460 гг. до н.э.) пошел дальше и сделал попытку представить само движение и изменение вещей как необходимый, законо­мерный процесс, порождаемый борьбой противоположностей. Следует знать, утверждал он, что борьба всеобща и что «все происходит через борь­бу и по необходимости». Война (борьба), по мысли Гераклита, составляет истинную справедливость, являясь условием существования упорядоченно­го космоса. «Война - отец всех и царь всех: одних она явила богами, а дру­гих - людьми, одних сотворила рабами, других - свободными». Таким обра­зом, у Гераклита находим одну из первых попыток обоснования идеи о позитивной роли конфликта для существования сложноорганизованных систем. Конфликт предстает как атрибут жизни людей, необходимое усло­вие ее внутреннего упорядочивания. Противоборство свободных и рабов составляет гармонию полиса. При этом необязательно, чтобы это противо­борство выражалось в формах открытой войны, ибо «тайная гармония луч­ше явной». Действуя одновременно, противоборствующие силы образуют то напряженное состояние, которым и определяется внутренняя гармония вещей - некое «динамическое согласие». В той или иной форме подобные мысли высказывали Сократ, Платон, Аристотель, Эпикур, Полибий и др.

Подобный подход, раскрывающий динамику социальных процессов в терминах борьбы, антагонизма, соревнования и конкуренции, в новейшее время получил название «конфликтологического». Определенные предпо­сылки его формирования можно проследить на протяжении всей истории развития социально-философской мысли. Среди идейных родоначальников данного направления иногда называют Томаса Гоббса за его тезис о «вой­не всех против всех», Г.Гегеля с его учением о противоречиях и борьбе противоположностей и, конечно, К.Маркса. Однако для становления кон­фликтологии не менее значима и другая линия в истории социально-философской и социологической мысли, отдающая приоритет согласию и солидарности в развитии общества.

Теоретические представления, согласно которым общество должно упорядочивать жизнь своих членов через согласие, также сложились до­вольно давно. Вспомним «Государство» Платона, где в соответствии с тремя началами человеческой души - разумным, яростным и вожделею­щим - в государственном устройстве существуют три сословия: правите­лей-мудрецов, воинов и производителей (ремесленников и земледельцев), каждое из которых выполняет строго ограниченный ряд функций. Значи­мостью последних определяется место той или иной личности и группы, их положение в обществе. Построенное на «разумных началах» государст­во Платона - яркий пример теоретического моделирования общества без конфликтов. Все противоречия в его идеальной модели общества как бы устраняются, но путем фактического отрицания человека как свободного, творческого существа. Человек оказывается отчужденным от того осново­полагающего рода деятельности, который составляет смысл его бытия, его сущность.

Как справедливо заметил А.Ф.Лосев: идеальный мир Платона сам возник только как отражение все того же земного мира, и потому, после исключения всех земных несовершенств, оказался бездушной и безлично­стной структурой. Бесконфликтность и согласие обеспечиваются на основе тотального подчинения личности общественной организации. Здесь точно подмечен основной порок последующих социалистических проектов пере­устройства общества от Томаса Мюнцера, Мора и Кампанеллы до Маркса.

С иных позиций развитие идей о социальном мире и согласии про­слеживается у того же Томаса Гоббса, считавшего «войну всех против всех» первоначальным, догосударственным состоянием человека, еще не достигшего гражданского состояния, и у Ж.-Ж.Руссо, напротив считавше­го естественным «природным» состоянием человека мир и гармонию с природой. И.Кант выдвинул концепцию «всеобщего мира» в работе «Идея всеобщей истории во всемирно-гражданском плане».

Сам термин согласие, или консенсус (от лат. consensus - согласие, единодушие) был введен в научный оборот О.Контом, в сочинениях кото-

рого он имел две основные трактовки: как структурная согласованность частей социального целого и как субъективное согласие, т.е. форма соци­альной солидарности, особым способом связующая человечество в единый коллективный организм - «Великое существо». Без консенсуса, считал Конт, нельзя мыслить элементы социальной системы в качестве разви­вающихся, так как движение предполагает согласованность. На этом осно­вании он объявил консенсус основополагающим моментом социальной статики и динамики.

Оригинальное развитие идея общественного согласия получила у Э.Дюркгейма, полагавшего доминирующей тенденцией развития общества переход от «механической» (примитивно-принудительной) солидарности в архаических обществах к «органической» (сознательно-добровольной) со­лидарности в современном обществе, основанной на общественном разде­лении труда. Разделение труда, согласно Дюркгейму, есть мирный способ решения социальных проблем. В своей программной работе «Об общест­венном разделении труда» он утверждал, что разделение труда скорее по­рождает интеграцию и солидарность, чем конфликты. Дюркгейм подметил, что борьба между предприятиями и другими социальными образованиями происходит тогда, когда они имеют «определенную одинаковую специали­зацию»¹. Благодаря разделению труда «связываются друг с другом инди­виды»². «Чем примитивнее общество, - делает он вывод, - тем более меньшая зависимость между ними, тем слабее взаимосвязи, тем аморфнее общество»³. И если классовая борьба и аномия имеют место в современ­ном обществе, то только потому, что последнее все еще находится в пере­ходном состоянии и социальная справедливость не установилась.

Э. Дюркгейм рассмотрел такой источник социальной конфликтности, как аномия, которая приводит к конфликту норм как регуляторов общест­венной жизни. Особенно заметна роль такого рода конфликтов в общест­вах, в которых отсутствует органическая солидарность и которые находят­ся в стадии быстрых социально-экономических и политических преобразо­ваний. Последнее ведет к состоянию аномии, т.е. утраты социальными нормами и ценностями их действенного влияния на людей. Конфликт норм связан с неподчинением людей прежней ценностно-нормативной системе и утратой чувства коллективной солидарности. Углубляющееся разделение труда, по мысли Дюркгейма, усиливает ценностную ориентацию на сохра­нение общественного порядка, ведет к формированию договорного госу­дарства и гражданского общества.

Э.Дюркгейм. О разделении общественного трудаУ/Э.Дюркгейм. О разделении об­щественного труда. Метод социологии. Пер. с фр. М., 1990. С. 215.

¹ Там же. С. 47.

³ Там же. С. 105.

Взгляды Дюркгейма широко используются современными теорети­ками для обоснования концепций социального партнерства. Однако следу­ет заметить, что у Дюркгейма в действительности речь идет о функцио­нальном (профессиональном) разделении труда, а не об общественном (социально-классовом), как, например, между капиталистами и наемными рабочими, на чем делал акцент К.Маркс.

Принцип консенсуса, согласия всех слоев общества по базисным ценностям лег в основу методологии структурно-функционального анали­за, получившей развитие в 50-60-х годах XX в. в западной, особенно аме­риканской, социологии. Исходя из идеи «функционального единства об­щества», функционалисты постулировали в качестве решающего средства его равновесия, стабильности и выживания наличие у всех членов общест­ва единых «социокультурных ценностей» (правовых установлений, нрав­ственных норм, религиозных заповедей и т.п.), образующих основу жизни общества и обуславливающих в конечном счете необходимую для его со­хранения функциональную деятельность составляющих его элементов. Социологи, разделяющие эту позицию, склонны рассматривать конфликт как нежелательное явление, нарушающее нормальное функционирование социальной системы. Поскольку конфликт, по их мнению, не присущ сис­теме изначально, он, как правило, быстро устраняется под действием сил самой социальной системы, возвращающих ее в состояние равновесия. Последнее происходит тем успешнее, чем более развиты социальные институты, так называемые «институты согласия», противодействующие конфликтам. Это институты, основанные на принципах разделения власти и компетенции: институт права, устанавливающий общие для всех «прави­ла игры»; парламент, где в ходе дебатов решаются политические споры; рынок, где интересы покупателей и продавцов согласовываются посредст­вом сделок и т.п. По мнению функционалистов, в хорошо отлаженной социальной системе должен господствовать консенсус, конфликт не нахо­дит там почвы.

Функциональный анализ по существу базируется на бесконфликтной модели общества. Такая методологическая ориентация, на наш взгляд, ли­шает способности не только разрабатывать теорию конфликта, но даже понять ее значение. Главное заключается в том, что как бы мы ни понима­ли социальный порядок, роль конфликта в нем не менее важна, чем роль консенсуса. К осознанию этого в свое время пришли Г.Зиммель, П.Соро­кин, а позднее Л.Козер, Д.Рокс, Р.Дарендорф. Они исходили из того, что конфликт существует в любом обществе, на любой стадии его развития. Социальный порядок в известном смысле можно рассматривать как ре­зультат перманентного разрешения конфликта. Порядок всегда таит в себе элементы хаоса и дезорганизации, а социальное согласие — новые кон-

фликты. За согласием всегда стоит несогласие. Конечно, «общего согла­сия» можно добиться и репрессивными методами. Но какова социальная и человеческая цена такого «согласия»? Как точно заметил Питирим Соро­кин: «Бесконфликтное состояние возможно лишь тогда, когда социальная жизнь стояла бы на одном месте и не эволюционировала».

Первым, кто предпринял попытку анализа положительных последст­вий конфликта для сохранения социального целого, был известный немец­кий философ и социолог Георг Зиммель (1858-1918). Его работы «Социо­логия конфликта» и «Конфликт» признаны классическими в области конфликтологии и социологии конфликта. Г.Зиммель впервые ввел сам термин «социология конфликта», открыв тем самым целое направление в социологии. Зиммеля иногда называют «Фрейдом социологии», оценивая значимость его фигуры в социологии конфликта так же высоко, как роль З.Фрейда в некоторых разделах психологии. Зиммель определил конфликт как одну из универсальных «чистых форм» социального общения и взаи­модействия, рассматривая его как некую внеисторическую и неизменную структуру в отношениях людей. К таким «чистым формам» он относил также конкуренцию, сотрудничество, договор, авторитет, подчинение и ряд других отношений. Зиммель указывает на конфликт как на одну из «форм социализации», содействующей сближению и объединению людей, способствующей интеграции социальных структур и развитию обществен­ных связей. «Действительно, - замечает Зиммель, - причинами конфликта являются диссоциирующие элементы - ненависть и зависть, нужда и же­лание. Однако если из этих элементов однажды вспыхнул конфликт, то он на деле служит способом удаления дуализма и достижения какой-то фор­мы единства даже посредством уничтожения одной из сторон.

...Сам по себе конфликт есть разрешение напряжения между проти­воположностями» '.

Высказанные им идеи прослеживаются во многих современных кон­цепциях конфликта. Формальный метод Зиммеля оказал большое влияние на постановку задачи создания так называемой «общей теории конфлик­та», ориентируя исследователей на выделение и описание наиболее общих, формальных признаков конфликта.

Резюмируя основополагающие идеи, сформированные в предшест­вующих теориях общественного развития, следует выделить те из них, ко­торые сохраняют свою актуальность для современных теорий социального конфликта.

Во-первых, это убеждение, что существование общества без кон­фликтов невозможно, что конфликт - это неотъемлемая часть бытия чело-

¹ G.Simmel. The sociology of conflict//The American journal of sociology. January, 1904. P. 490.

века и общества, одна из главных движущих сил общественного развития. С этим положением связано и следующее утверждение, что конфликт - это не «дисфункция», не аномалия, а одна из норм отношений между людьми в обществе, необходимый элемент социальной жизни, который дает выход социальному напряжению, порождая социальные изменения. Наряду с другими социальными теориями конфликтология формирует современную парадигму социального мира, основанного на конфликтном, динамичном согласии.

2. Концепции природы конфликта

С точки зрения фундаментальной теории конфликта одна из ее наи­более важных проблем заключается в уяснении природы конфликта. Раскрыть его природу, значит ответить на вопрос: что является главным источником конфликта в обществе?

Становление современных теорий конфликта можно отнести к концу XIX — началу XX вв., когда появились первые концепции конфликта, объ­ясняющие его природу. Возникновение на рубеже веков так называемой «школы конфликта» было связано с кризисом «организмического» направ­ления Конта - Спенсера в социологии. В основе последнего лежали пред­ставления об обществе как биологическом организме, все части и элемен­ты которого взаимосвязаны и функционально необходимы, так что классо­вая борьба и другие социальные конфликты в обществе рассматривались как нарушения деятельности этого организма, аномалия в общественных отношениях.

Первую из таких альтернативных концепций можно назвать социо-биологической, она исходит из того постулата, что конфликт и борьба присущи человеку, как и всем животным. Приверженцы этого подхода опираются на теорию «естественного отбора и борьбы за существование» Чарльза Дарвина, выводя отсюда идею о «естественной агрессивности» че­ловека, которая и проявляется в разного рода конфликтах. «Борьба за суще­ствование», по их мнению, обусловлена стихийным стремлением людей к самосохранению и накоплению жизненных ресурсов (богатства). Отсюда делался вывод о «естественном» желании одних рас и народов подчинять себе другие и господствовать над ними, что объявляется «верховным законом общественной эволюции».

В противоположность идеям всеобщего мира и согласия у так назы­ваемых «органицистов», теоретики социал-дарвинизма отводили конфлик­там и войнам решающую роль в историческом развитии человечества. Они полагали, что конфликтные столкновения людей, особенно войны, укреп­ляют социальные структуры, способствуют их развитию и являются ис-

точником политической власти. Таким образом, здесь уже намечается формирование идей о «позитивной функциональности» конфликтов и их принципиальной неизбежности в общественной жизни. Таковы взгляды на конфликт австрийских социологов Людвига Гумпловича и Густова Рат-ценхофера, основателей социологии в США Уильяма Самнера и Альбиона Смолла.

Гумплович в работе «Расовая борьба» (1883 г.) ввел понятие «этно­центризм», впоследствии разрабатывавшееся Самнером и вошедшее в по­нятийный аппарат современной социологии и политологии. При объясне­нии источников этноцентризма и конфликтности между этногруппами Л.Гумплович исходил из гипотезы полигенизма, предполагающей проис­хождение человека от множества биологически независимых друг от друга приматов, что обусловило, по его убеждению, первоначальное образование разнородных этнических групп. Родство и различие по крови находит со­ответствующее выражение в психике — в бессознательных чувствах взаим­ного тяготения сородичей и привязанности к «своим», непримиримости и ненависти к чужакам. Сфера бессознательного сообщает этногруппам сти­хийные импульсы к самосохранению и увеличению собственного благо­состояния и, как следствие, стремление к подчинению себе других групп и господству над ними. Из их взаимодействия, носящего главным образом характер непримиримой борьбы, и складывается всемирно-исторический процесс развития общества.

В условиях кризиса идеологии, аморфности общенациональной идеи в нашей стране, некоторыми радикальными политическими движениями и группами реанимируются концепции, которые искажают социальную при­роду человека, оправдывают агрессивное и асоциальное поведение, стрем­ление к безудержному обогащению и культ силы. Важно уметь видеть скрытую основу радикальных доктрин и компетентно оппонировать оши­бочным или даже вредным теориям. Преувеличение роли борьбы в обще­стве как главной движущей силы истории отодвигает на второй план зна­чение таких фундаментальных факторов, как разделение и кооперация труда в обществе, торговля и экономическая интеграция, развитие науки и искусства, способствующих расширению социальных связей и согласова­нию интересов народов.

Следующая точка зрения на природу конфликта в обществе может быть названа классовой. Для нее также характерно преувеличение роли борьбы в истории, но в отличие от предыдущей концепции источник кон­фликта усматривается в «порочном» устройстве самого общества, благо­даря которому одни имеют возможность присваивать результаты труда других. Согласно этой точке зрения социальный конфликт воспроизводит­ся обществами с определенной социальной структурой. Конфликтность

как бы изначально заложена в такого рода обществах вследствие социаль­ного неравенства и различия положений социальных классов в системе общественного разделения труда. Среди основателей и представителей классовой теории конфликта следует назвать прежде всего К.Маркса, Ф.Энгельса, В.Ленина, а также немецко-американского социолога и фило­софа Герберта Маркузе (в свое время популярного идеолога леворадикаль­ного движения), американского социолога Чарльза Райта Миллса (так же одного из идеологов движения «новых левых»).

К.Маркс понимал конфликт как крайнюю форму обострения соци­альных противоречий. Конфликт в обществе предстает как конфронтация больших социальных групп, классов. Главная борьба между ними ведется по поводу производства и отношений собственности. Конечно, только этим она не исчерпывается. Но в основе разнообразных конфликтов, про­являющихся в разных сферах общества и на разных его уровнях, лежит все тот же классовый конфликт между наемным трудом и капиталом. Классо­вый конфликт, по мысли Маркса, заложен в само основание капиталисти­ческого общества. Отсюда К.Маркса иногда называют создателем «теории фундаментальных структурных противоположностей».

Теоретики данного направления сосредоточивают свое внимание на фундаментальных противоречиях, выражающихся в несовпадении интере­сов тех или иных социальных сил. Социальный конфликт при этом рас­сматривается как необходимое условие революционного изменения обще­ства. Неизбежное при этом насилие оправдывается как «повивальная бабка истории», фактор, ускоряющий развитие общества, устраняющий препят­ствия для создания справедливого бесклассового общества, в котором уже не будет основы для социальных конфликтов.

С сегодняшних позиций наиболее уязвимым в марксистской теории является представление о классах как носителях антагонистических инте­ресов, столкновение которых неизбежно приводит к революциям. История России показала, какого качества социальная система рождается из обще­ства с освобожденным насилием одного класса над другим. Трудно не согласиться с Ральфом Дарендорфом, который назвал революции «мелан­холическими моментами истории. Короткая вспышка надежды остается утопленной в страданиях и разочарованиях» . Однако заметим, что мар­ксистская концепция классов и классовой борьбы (с некоторыми сущест­венными оговорками) и теперь вполне может служить основой для опреде­ления истоков и сущности крупномасштабных социальных конфликтов. Напомним, что Маркс исходил из такой теории общественного производ-

R.Dahrendorf. The modern Social Conflict. An Essay on the Politics of Liberty. N.Y., 1988.

ства, согласно которой господствующий класс владеет средствами произ­водства и вследствие этого осуществляет полный контроль над обществом. Для переходных обществ, к которым относят Россию, такая ситуация не является исключительной.

Представляется достаточно утопичным утверждение о том, что мож­но построить бесклассовое, а значит, и бесконфликтное общество. История показала, что в экономически развитых обществах принципиально меняет­ся и характер формирования социальной структуры. Причем речь идет не о каких-то частичных сдвигах, а об изменениях базисных основ социальной организации. Уже с наступлением индустриальной эпохи закономерность смены социальных структур, отмеченная Марксом, исчерпала себя. Обще­ство начало переходить в качественно новое состояние, приобретать все более открытый, динамичный характер. Открытость выражается в стира­нии жестких границ между элементами социальной структуры, ее услож­нении. На смену классам, в основе разделения на которые лежал фактор собственности, приходят многочисленные и мобильные социально-профессиональные группы или «страты», сменяется система критериев, определяющих их общественное положение: профессия, образование, ква­лификация и т.п. Последнее привело к своеобразному раздроблению клас­сового конфликта на множество конфликтных сегментов в социальной структуре. Сегментация социальных конфликтов явилась дополнительным фактором стабилизации общественной организации в противовес ее фрон­тальному расколу.

В качестве альтернативы теориям структурного функционализма (Т.Парсонс, Р.Мертон), с одной стороны, и марксистским теориям классо­вой борьбы, с другой, в 50-х гг. XX в. сложились конфликтологические теории, которые можно охарактеризовать как неофункционалистские, обосновывающие идею функциональности конфликта в обществе. В про­тивоположность теориям структурного функционализма, выносившим конфликт за рамки социологического анализа как некий побочный для функционирования социальной системы эффект, возникающий в результа­те временного ее рассогласования, последние акцентировали внимание на конфликте как на атрибутивном элементе социальной жизни. Ведущими идеологами этого направления явились американский социолог Льюис Козер (концепция «позитивно-функционального конфликта»), немецкий социолог и политолог Ральф Дарендорф («конфликтная модель общест­ва»), американский социолог и экономист Кеннет Боулдинг («общая тео­рия конфликта»), английский социолог Р.Коллинз («конфликтная социоло­гия»), ЛКрисберг («социология социальных конфликтов»).

Исходя из положения Г.Зиммеля о том, что «конфликт есть форма социализации», Л.Козер обосновывает идею функциональности конфликта

наряду с кооперацией и сотрудничеством, доказывая, что конфликт в ко­нечном итоге служит интеграции и стабилизации общества. По его мне­нию, решение проблемы социального согласия и устойчивого развития общественной системы не исключает, а напротив, вполне допускает при­знание социальных конфликтов как формы выражения несовпадения инте­ресов социальных групп. Консенсуса по базисным ценностям вполне дос­таточно для сохранения социальной системы. Козер показал, что хотя социальные конфликты и нарушают целостность социальной системы и нередко приводят к дезинтеграции отдельных институтов, но в целом они делают социальную структуру более гибкой и подвижной. В социальной структуре любого типа, считает Козер, всегда имеется повод для кон­фликтной ситуации, поскольку постоянно существует конкуренция по по­воду дефицитных ресурсов, позиций престижа или отношений власти. Станет ли конфликт средством стабилизации отношений в обществе или окажется чреватым социальным взрывом зависит от характера социальной структуры, под воздействием которой развивается конфликт. Социальные структуры отличаются друг от друга дозволенными способами выражения антагонистических притязаний и уровнем терпимости в отношении кон­фликтных ситуаций . Л.Козер полагал, что его концепция социального конфликта в сочетании с «равновесно-интегративной» теорией общества и консенсусным принципом структурного функционализма позволит пре­одолеть недостатки последнего и станет чем-то вроде общесоциологиче­ской теории общества. Однако в середине 60-х гг. Ральф Дарендорф вы­ступил с обоснованием новой теории социального конфликта, получившей название «конфликтной модели общества». Одна из первых работ Р.Дарендорфа «Классы и классовый конфликт в индустриальном обществе», где нашли место вышеизложенные взгляды, получила в середине 60-х гг. широкое признание в западной социологии.

Так называемая «диалектическая теория конфликта» Дарендорфа ориентирована на динамическое объяснение процессов социального изме­нения, то есть через одновременную дезинтеграцию и интеграцию, в про­тивоположность точке зрения, описывающей изменения в социальной сис­теме как стремление к равновесию. Р.Дарендорф, верифицируя исходные постулаты функционализма, противопоставил свой подход общественной парадигме Т.Парсонса, характеризуя ее как по сути своей статичную (см. таблицу 1).

¹ Л.А.Козер. Функции социального конфликта/УСоциальный конфликт: современ­ные исследования. М., 1991. С. 22-23.

Таблица 1

Равновесная (Т.Парсонс)

модель

общества Конфликтная модель общества (РДарендорф)

1. Каждое общество - относитель- 1. но устойчивая и стабильная

структура.

2. Каждое общество - хорошо ин- 2. тегрированная структура.

Каждое общество изменяется в каждой своей точке, социальные изменения вездесущи.

3. Каждый элемент общества имеет 3. определенную функцию, т.е. вкладывает нечто свое в поддер­ жание устойчивости системы.

4. Функционирование социальной 4. системы основывается на цен­ ностном консенсусе членов об­ щества, обеспечивающем ста­ бильность и интеграцию.

Каждое общество в каждой сво­ей точке пронизано рассогласо­ванием и конфликтом, социаль­ный конфликт вездесущ.

Каждый элемент в обществе вносит свой вклад в его дезинте­грацию и изменение.

Каждое общество основано на том, что одни его члены прину­ждают к подчинению других.

Тем не менее, Р.Дарендорф не считает, что одна из указанных оппо­зиций является более верной в сравнении с другой. Строго говоря, обе предложенные модели валидны, то есть полезны и необходимы для социо­логического анализа. Они взаимодополняют друг друга. Первая делает ак­цент на сотрудничестве и интеграции, вторая на конфликте и изменении. Но обе составляющие взаимодействия — сотрудничество и конфликт — по­стоянно присутствуют в общественной жизни в той или иной мере.

Объяснение Р.Дарендорфом источников социальных конфликтов близко к марксистскому. Это социальное неравенство. Но в понимании Дарендорфа, это есть неравенство социальных позиций, занимаемых людьми по отношению к распределению власти. Отсюда проистекают раз­личия их интересов и устремлений, что и вызывает конфликты и как ре­зультат - структурные изменения в обществе. По мнению Дарендорфа, во­прос о власти является центральным для любого общества. Власть пред­ставляет собой совокупность социальных позиций, позволяющих одной группе людей распоряжаться деятельностью других групп. И именно здесь, по его мнению, заложен центральный конфликт для любой системы общественных отношений. Люди делятся в конечном счете не на богатых и бедных, не на образованных и необразованных, не на тех, кто обладает не-'

движимостью, и тех, кто живет на зарплату, а на тех, кто участвует во вла­сти и кто не участвует в ней. Все названные деления существуют и имеют определенное значение, в том числе и для формирования конфликтов, но значение второстепенное в сравнении с критерием власти. Дарендорф счи­тает, что сам ход общественного развития объективно порождает глубин­ные причины социальных конфликтов, но вместе с тем он допускает воз­можность влиять на специфическое течение социальных конфликтов, что открывает перед западным обществом иную историческую перспективу, нежели ему предрекал Маркс, а именно перспективу глубоких эволюцион­ных трансформаций, а не революционных переворотов. Другими словами, рабочий класс может добиться осуществления своих целей на путях со­глашений с предпринимателями и властью, без насильственного измене­ния общественного строя. Общества, утверждает Дарендорф, отличаются друг от друга не наличием или отсутствием конфликта, а только различ­ным отношением к нему со стороны власти. Поэтому и в западном демо­кратическом обществе имеют место конфликты, но рациональное регули­рование делает их неопасными для существования общественной системы. «Тот, кто умеет справиться с конфликтами путем их признания и регули­рования, тот берет под свой контроль ритм истории, - замечает Дарен­дорф. - Тот, кто упускает такую возможность, получает этот ритм себе в противники»¹.

Среди концепций, претендующих на универсальное применение как во внутренней жизни общества, так и в международных отношениях, вы­деляется так называемая «общая теория конфликта» американского социо­лога и экономиста Кеннета Боулдинга. Суть концепции изложена в его главной книге «Конфликт и защита: общая теория». Конфликт неотделим от общественной жизни. В самой природе человека лежит стремление к постоянной вражде и борьбе с себе подобными. Конфликт определяется как ситуация, в которой стороны осознают несовместимость своих пози­ций и каждая из сторон стремится занять позицию, противоположную ин­тересам другой. Но все это не исключает возможности преодоления кон­фликтов или, по крайней мере, их существенного ограничения. Боулдинг исходит из положения, согласно которому все конфликты любого уровня имеют сходные элементы и общие образцы развития. Это дает возмож­ность разработать универсальные методы защиты и поставить конфликты под контроль общества. Боулдинг раскрывает механизм конфликта, осно­вываясь на бихевиоризме (теории человеческого поведения). Конфликт разворачивается как процесс, складывающийся из ответных реакций про­тивоборствующих сторон на внешние стимулы воздействия. Да и любое

¹ R.Dahrendorf. Society and Democracy in Germany. N.Y., 1969. P. 140.

социальное явление, по его мнению, — «реактивный процесс». Например, «явление зарождения и нарастания любви совершенно аналогично гонке вооружений, которая, как и война, является реактивным процессом»¹. Дей­ствие вызывает действие, удар - ответный удар, причем сила ударов на­растает.

Таким образом, сущность конфликта Боулдинг усматривает в неких стереотипных поведенческих реакциях человека. В связи с этим, он пола­гает, что, предвидя эти реакции, можно пытаться преодолевать и разре­шать конфликты, соответствующим образом манипулируя раздражителями и изменяя реакции и влечения индивидов.

Западные социологи значительно продвинулись в применении фор­мально-логического подхода к изучению феномена конфликта и в разра­ботке понятийного аппарата конфликтологических исследований. В рабо­тах К.Боулдинга, Дж.Бернарда, А.Рапопорта, Дж.Аткинсона, Р.Снайдера анализ конфликтов зачастую проводится с привлечением теории игр. Та­кие аспекты социального конфликта, как его возникновение и причины, ход развития, методы разрешения и последствия, представлены в виде схематичных моделей. Ценность такого моделирования прежде всего в том, что позволяет учитывать весь комплекс взаимосвязанных факторов, что в значительной степени предохраняет от субъективных оценок, произ­вольного подбора фактов и доказательств. Однако следует иметь в виду, что формально-логический анализ не может заменить конкретного содер­жательного анализа причин и факторов конфликта.

Следующую концепцию можно назвать социально-психологической, которая при объяснении природы конфликта обращается не к анализу со­циальных институтов и структур общества, а к анализу носителей кон­фликта и особенностей массового сознания. В годы перед и после второй мировой войны достаточно широкое применение при объяснении явлений конфликта получила теория социальной напряженности. В ее основе лежит утверждение, что доминирующие факторы современного урбанизирован­ного индустриального общества влекут за собой возникновение психоло­гического напряжения у значительного числа людей. Среди подобных спе­цифических условий чаще всего выделяют перенаселенность и скученность в городах, сложность социальной организации общества, противостоящей отдельному индивиду, обезличенность отношений, социальную неста­бильность, вызывающую неуверенность в будущем и т.п. Напряжения и фрустрации накапливаются до тех пор, пока не выплескиваются во взры­вах немотивированной агрессии различных видов и интенсивности, в ко­торых высвобождается энергия социальной неудовлетворенности.

K.Boulding. Conflict and Defence: A General Theory. N.Y., 1963.

Пионерами в области изучения социальной напряженности в нашей стране являются В.О.Рукавишников, А.К.Зайцев и ряд других специали­стов. Большинство исследователей этого феномена сходятся на том, что социальная напряженность - это начальный этап вызревания широкомас­штабного социального конфликта. Однако с помощью этой теории доволь­но затруднительно объяснить возникновение конфликта в конкретной ситуации. На каком уровне напряженности следует ожидать проявление конфликта? Ведь индивиды в течение длительного времени могут нахо­диться в психологическом напряжении, не вступая в конфликт. Для уточ­нения механизма возникновения массовых конфликтных проявлений можно использовать теорию депривации.

Депривация - это состояние общества или его отдельной социальной группы, для которого характерно явное расхождение между социальными ожиданиями людей и возможностями их удовлетворения. Усиление депри­вации зависит от того, в каком соотношении находятся ожидания, с одной стороны, и возможности их удовлетворения, с другой. Рост депривации может происходить:

1. при уменьшении возможностей удовлетворения уже сформиро­ вавшихся запросов населения, что наблюдается в условиях эко­ номического кризиса (ожидания большинства людей в таких условиях определяются формулой: «лишь бы хуже не стало»);

2. когда ожидания и соответственно запросы растут значительно быстрее, чем возможности их удовлетворения (условная депри­ вация).

В качестве примера для последнего случая может послужить всплеск «перестроечных» ожиданий в России - «революция надежд» - и их круше­ние в 1991-1992 гг.

Усиление депривации порождает агрессивные реакции на фрустра­цию (острое состояние неудовлетворенности), что может выражаться в протестных выступлениях, направленных против источников разочарова­ния, подлинных или мнимых виновников бедственного положения. По­следнее сопровождается поисками «козлов отпущения», которыми в одних случаях могут стать национальные меньшинства, в других - высокодоход­ные группы, органы власти и управления, функционеры и лидеры правя­щих партий. Усиление депривации способствует росту социальной напря­женности, возникновению открытых социальных, экономических и поли­тических конфликтов.

Особо следует выделить случай условной депривации, то есть ситуа­цию, когда запросы особенно сильно возросли по сравнению с возможно­стями их удовлетворения. Следствием этого является отчетливая тенден­ция к агрессивному поведению, направленному против существующей по-

логической системы или общественной группы, которую считают винов­ницей создавшегося положения. Еще Алексис де Токвиль (французский социолог XIX в.) в работе «Старый порядок и революция» подметил этот механизм на примере Великой французской революции, показав, что рево­люция может произойти не тогда, когда массы живут хуже в абсолютном смысле, а тогда, когда их положение несколько улучшилось, породив, од­нако, значительно более интенсивный рост ожиданий.

Механизм социальной напряженности имеет замкнутый характер: неудовлетворительное состояние экономики вызывает недовольство насе­ления из-за падения уровня жизни, что в свою очередь приводит к забас­товкам, трудовым конфликтам, а это - к еще большему спаду производства и углублению кризиса в обществе. Сохранение стабильного уровня депри-вации или даже его снижение возможно либо при уменьшении уровня притязаний при неизменном масштабе удовлетворения потребностей, либо при более быстром росте удовлетворения запросов по сравнению с ожида­ниями. Социальная напряженность по своему механизму имеет двоякий характер: может развиваться стихийно и умышленно. В последнем случае используется как средство борьбы за власть или достижения иных целей радикальной оппозицией и криминальными структурами.

Более углубленный подход к проблеме природы социального кон­фликта демонстрируют попытки вывести социальную напряженность из уровня удовлетворения базовых потребностей людей. Подобный подход находим у Питирима Сорокина при выяснении вопроса о причинах соци­альных революций и массового отклоняющегося поведения людей. Непо­средственной предпосылкой всякой революции, по его мнению, всегда было подавление «базовых инстинктов» большинства населения и невозмож­ность даже минимального их удовлетворения. Среди подавленных инстинк­тов, рефлексов и потребностей, которые вызывают рост социальной напря­женности и, наконец, социальный взрыв, П.Сорокин выделяет пищевари­тельный рефлекс и инстинкт самосохранения, «собственнический инстинкт» масс и потребности самовыражения и соревновательности, интерес к творческой деятельности и приобретению разнообразного опыта, потреб­ность в свободе и другие.

«Потребностный» подход к изучению природы конфликта нашел достаточно широкое применение у западных исследователей в рамках так называемой «теории человеческих потребностей» (ТЧП). В отличие от традиционного представления о конфликте как «споре из-за дефицита» ре­сурсов, территории, статусов, престижа, указанный подход, по мнению од­ного из ведущих теоретиков данного направления Дж.Бертона, позволяет увидеть более фундаментальные основания, которые «универсальны и он-тологичны» для конфликтов любого уровня. По мнению К.Ледерер, соци-

альный конфликт есть следствие ущемления или неадекватного удовлетво­рения всей той совокупности человеческих потребностей или, по крайней мере, их части, которые составляют «реальную человеческую личность». Потребности в безопасности, признании, идентичности или принадлежно­сти к определенной национальной или этнической группе, смысле сущест­вования присущи не только отдельным личностям, но и общностям, этни­ческим образованиям, целым обществам и государствам. Неслучайно в последние годы в нашей стране так много говорят о духовно-нравственном кризисе, потере своих «корней» и необходимости национальной идеи.

Включение ТЧП в концепцию социального конфликта ставит ряд вопросов, относящихся к механизму его возникновения. Немаловажным является вопрос: что же собственно служит главной причиной конфликт­ной ситуации - сама природа человеческих потребностей или недостаток адекватных средств их удовлетворения. Большинство специалистов, изу­чающих человеческие потребности, придерживаются положения о том, что сами по себе потребности не могут служить источником конфликта. По­требности идентичности, безопасности, самоактуализации, любви, творче­ства, по их мнению, «позитивны» или «нейтральны» с точки зрения воз­можности их удовлетворения без вражды, соперничества и конфликта. Конфликт же есть следствие ограниченности соответствующих средств (способов, условий) их удовлетворения либо результат действий, цели ко­торых непосредственно связаны с уровнем социальных интересов. Однако те же самые потребности при определенных условиях могут трансформи­роваться в свою противоположность: идентичность оказывается неотдели­мой от желания иметь враждебные аутгруппы, любовь превращается в же­лание господствовать и повелевать и т.п. С другой стороны, с точки зрения возможностей и стратегии разрешения различных типов конфликта, важно знать: все ли потребности, актуализированные в конфликтной ситуации, обладают равной онтологической значимостью для субъектов конфликта и какова их иерархия.

Итак, верно указывая на фундаментальные предпосылки конфликта и некоторые элементы его механизма, рассмотренные выше концепции и теории не отвечают на вопрос, чем вызывается само это «посягательство на потребности» и «ущемление потребностей». На этот вопрос отвечают теории, рассматривающие общие социальные процессы и явления, такие как социальное неравенство, неустойчивость положения социальных слоев и классов, нестабильность экономического, социального и политического развития. Действительно, уровень социальных притязаний людей опреде­ляется не столько «базовыми инстинктами», сколько сопоставлением с другими людьми, занимающими более высокое положение в социальной структуре. То, что является приличным уровнем жизни для одних, другими

может рассматриваться как бедность и нищета. Таким образом, важны не сами по себе потребности, но и средства их удовлетворения, доступ к кото­рым обусловлен социальной организацией общества. Отсюда в определение природы и источников конфликта следует включать аспект владения и рас­поряжения ресурсами, то есть ставить вопрос о собственности и власти.

Исходя из анализа концепций природы социального конфликта, можно условно выделить два ряда теорий, обращающихся при объяснении его истоков либо к рассмотрению социальных структур, либо к обсужде­нию субъектов социального действия, их поведения и мотивации. Пред­ставляется, что оба эти подхода важны для раскрытия сложной природы конфликта и выступают как дополняющие друг друга.