Легкая промышленность

	1995 г.	в % к 1994 г.	1990 г.
1	2	3	4
ткани всех видов, млн. кв. м.	1757	81	8449
в т.ч.:
хлопчатобумажные	1235	81	5624
льняные и пенькоджутовые	131	81	603
шерстяные	72,0	79	466
шелковые	197	80	1051
чулочно–носочные изделия, млн. пар1	285	81	1051
трикотажные изделия, млн. штук2	105	55	770
хромовые кожтовары, млн. кв. Дм.3	835	72	4573
обувь, млн. пар4	52,5	69	385

В швейной промышленности в 1995 году по сравнению с 1994 годом производство постельного белья уменьшилось почти на две трети; сорочек – наполовину; плащей, юбок, брюк – на треть.

Бытовые товары

	1995 г.	в % к 1994 г.	1990 г.
холодильники и морозильники, тыс. штук	1744	66	3774
машины стиральные, тыс. штук	1293	61	5419
магнитофоны, тыс. штук	343	48	3408
видеомагнитофоны, тыс. штук	20,2	24	473
устройства радиоприемные, тыс. штук	951	88	5748
телевизоры, тыс. штук	982	45	4717
в т.ч. цветного изображения	348	31	2657
машины швейные бытовые, тыс. штук	69,6	17	1754
мотоциклы	61,2	34	765
велосипеды (без детских), тыс. штук	564	65	3671

За годы реформ неуклонно рос государственный долг. Внешний долг к началу 1997 года составил 150 млрд. долл. против 95 млрд. долл. в 1992 году. В конце 1992 года не было внутреннего долга, оформленного государственными ценными бумагами. К исходу 1996 года этот долг составил около 250 трлн. руб., или 45 млрд. долл. по текущему валютному курсу. Итого: за 4 года долг правительства вырос на 77 млрд. долларов. Только в 1996 году он вырос на 42 млрд. долларов за год, т.е. возрастал на 3,5 млрд. долларов ежемесячно.

Что касается «реформ» в целом, то за прошедшие годы не решена ни одна из средне– или долгосрочных проблем, стоящих перед страной, ни одна реформа (аграрная, военная, жилищно–коммунального хозяйства, социальной сферы, судебной системы, правоохранительных органов) не проведена в жизнь. В последние годы прибавился «букет» новых кризисов – бюджетного, неплатежей, расчетного, инвестиционного, долгового, банковского.

Важным показателем состояния экономики страны является занятость населения. Допустимым уровнем безработицы считается 6%, критическим – 8%. В России сейчас она – свыше 13%; Это официально, на самом же деле – больше 20 млн. безработных при среднегодовой численности занятых в экономике в 1994 году 70,2 млн. человек.

Весьма серьезным социальным показателем здоровья народа является потребление алкоголя. По оценкам ВОЗ употребление его свыше 8 л. на человека в год ведет к началу генного вырождения нации. В России сегодня уровень потребления – от 15 до 20 л. на человека.

В итоге приватизации негосударственный сектор стал ведущим, в частные руки перешло 110 тыс. предприятий. Но это не принесло ни роста эффективности производства, ни улучшения обслуживания населения.

В результате чековой приватизации произошло ограбление народа. Она дала в бюджет страны всего 1 трлн. рублей. Например, ЗИЛ со стоимостью основных фондов не менее 1 млрд. долларов – был продан за 4 млн. долларов.

Уникальный Норильский горно–металлургический комбинат (НГМК) был включен правительством в перечень стратегически важных объектов, не подлежащих приватизации. Однако это не помешало банкирам «ОНЕКСИМ–банка» выкупить контрольный пакет акций РАО «Норильский никель» всего за 170 млн. долларов. Это составляло месячную выручку одного только НТМК, удовлетворяющего 47% мировой потребности в платиноидах, в общероссийском масштабе производящего 74% никеля, 62% меди, 78% кобальта.

Фактическую экономическую власть в стране после приватизации государственной промышленности получило примерно около 5% населения России.

По данным комиссии Государственной Думы Федерального Собрания убытки, понесенные государственной казной от приватизации, превысили 9 квадриллионов рублей (в ценах 1995 года). Это привело к обострению проблемы социальной защиты уязвимых слоев населения России, показало полную несостоятельность и крах гайдаровско–чубайсовской модели реформ. Цены возросли во много тысяч раз при медленном росте заработной платы. По признанию одного из экс–лидеров «первой волны» демократов, бывшего мэра Москвы Гавриила Попова «прежде всего надо решительно порвать с гайдаровской моделью «нулевого цикла», когда сначала все разоряется, а потом что–то формируется. Великая держава может не выдержать такого самораздевания: ее могут просто съесть на этапе слабости. Постиндустриальная эпоха, к которой мы стремимся, предполагает 20–30% госсобственности, 60–70% бесплатного образования и лечения. Мы пока же разрушаем то, что есть»¹.

Идеология и практика либерального радикализма оказалась социальной утопией, которая не должна быть основой формирования экономической и социальной политики, отражающей национальные интересы настоящего и будущего России.

В ходе реформирования произошло резкое социальное расслоение общества, в котором выделилось пять основных групп, различающихся, прежде всего, по величине доходов.

Первая группа – низкооплачиваемые работники – рабочие и служащие бюджетной сферы, государственных учреждений и организаций, преподаватели (включая профессуру), военнослужащие и др. – примерно 70% населения.

Вторая группа – среднеоплачиваемые работники – рабочие и служащие негосударственных учреждений, государственные служащие – высокие должности, элитный слой рабочих топливно–сырьевого комплекса – примерно 20% населения.

Третья группа – высокооплачиваемые работники – генералитет; обслуживающий персонал элитной части общества, служащие банков и других финансовых структур – примерно 4% населения, а также мелкие предприниматели – 3% населения.

Четвертая группа – богатые люди – обслуживающие, в основном, внутренний рынок – примерно 3% населения.

Пятая группа – сверхбогатые люди – предприниматели, связанные с внешним рынком – 0,2% населения. Им принадлежит больше половины всех доходов.

Проблема поляризации доходов – одна из острейших проблем современной России. По мере расширения «ножниц» она становится очень опасной. На Западе общество считается нестабильным, если доходы 10% богатых превышают доходы 10% бедных в 8 раз. В России эта планка значительно выше. По официальной статистике, превышение равно 12,3 раза, по расчетам Института социально–экономических проблем народонаселения РАН, грань превышена более чем в 20 раз. Все это породило нестабильность в обществе – постоянный стресс, депрессию, рост самоубийств, алкоголизма. По оценке ВОЗ, в России идет «вялотекущая деградация».

Более того, богатые и бедные находятся в состоянии социального антагонизма. Первые, как и во времена царизма, считают, что неимущие – это лодыри, которые ничего не делают, чтобы выбраться из ямы, и потому презирают их. Бедные, оставаясь месяцами без зарплаты и пенсии, в свою очередь, называют «новых русских» их грабителями, которые криминальным путем захватили государственные ценности, созданные многолетним трудом всего народа.

В современной России активно формируется «социальное дно»: бомжи, нищие, уличные проститутки, беспризорники. По данным Института социально–экономических проблем народонаселения РАН «на дне» уже 10% населения – примерно 14 млн. человек. А вокруг них, в так называемом «придонье», концентрируются группы риска с большой вероятностью люмпенизации. Социальный парадокс в том, что в категорию «новых бедных» вошли учителя, врачи, научно–техническая интеллигенция. «Новая» пирамида неравенства растет. Все это привело к возникновению как бы двух Россий, не похожих по своему материальному положению, поведению, предпочтениям, ориентациям. А средний класс – основа любого общества – так и не сформировался.