19 Мая 1786 г. Мария-Антуанетта писала французскому послу в Вене

Мерси-Аржанто (письмо это сохранилось в австрийском государственном архиве):

"Барон (де Бретей-министр двора и смертельный враг Ро-гана. - Е. Ч.)

расскажет Вам о моих мыслях, особенно относительно того, чтобы ничего не

говорить о свидании и о галерее, он объяснит Вам причины этого". Отчего Рето

де Вильет заведомо неправильно подделал подпись королевы ("Мария-Антуанетта

французская") в подложном письме, в котором содержалось обязательство об

уплате ювелирам 1600 тыс. ливров за ожерелье? На суде Рето утверждал, что

Мария-Антуанетта боялась дать письменную гарантию погашения долга и Роган

приказал поэтому, чтобы не компрометировать королеву, изготовить явно

неправильную подпись, рассчитывая, что ювелиры-иностранцы не заметят обмана.

Это более вероятно, чем то, что столь откровенный подлог ускользнул от

внимания кардинала. После ареста Рогану разрешили написать аббату Гоцжелю,

чтобы тот немедля до обыска сжег переписку кардинала. Читатель, наверное,

помнит сцену в "Женитьбе Фигаро" (пьеса издана в том же 1786 г.), где

Сюзанна на тайном свидании играет роль графини - с полного ее согласия.

Бомарше был осведомленным человеком, и вряд ли в этой сцене не содержался

намек, понятный современникам.

Ламотт открыто бросила в лицо Рогану, что ни им, ни ею не было

произнесено ни слова правды на суде. Высказывается предположение, что

королева сама инсценировала это "дело", чтобы выставить смешным ненавистного

кардинала. Если это и так, то она, конечно, не предусмотрела большого

морального ущерба, который был нанесен "делом" об ожерелье французской

монархии. Через несколько лет Мирабо даже назвал историю похищения колье

прологом Великой французской революции.

Измена в Вест-Пойнте

Джордж Вашингтон, главнокомандующий войсками американских колонистов,

сражавшихся за независимость, против Англии, отлично понимал значение

разведки. Еще в юношеские годы, участвуя волонтером в англо-французской

войне, он стал свидетелем поражения, которое 13 июля 1755 г. понесли

английские войска под командованием генерала Брэддока около форта Дюкена (на

месте, где впоследствии возник город Питтсбург). Поражение было следствием

того, что Брэддок не имел понятия о силах французов, оборонявших форт.

Когда же через два десятилетия, в начале войны за независимость,

Вашингтон стал во главе войск колонистов, он сразу же предпринял попытку

создать собственную разведывательную службу. Первым из его разведчиков был,

очевидно, знаменитый Натан Хейл, которого англичане поймали и казнили в

сентябре 1776 г. Хотя имя Натана Хейла уже стало легендарным, почти ничего

не известно ни о цели переброски его в тыл врага, ни о том, чего ему удалось

достигнуть.

Когда разведывательная служба колонистов получила некоторое развитие,

Вашингтон поручил ее дальнейшее усовершенствование майору Бенджамину

Толмеджу (Джону Баттому). Майор отобрал нескольких лично знакомых ему людей

в Нью-Йорке и других районах, занятых тогда английскими войсками. Обычно

агенты, действовавшие в одной местности, были старыми друзьями - таким

образом Толмедж надеялся наладить сотрудничество своих людей и получить

уверенность, что в случае ареста и гибели одного из них все остальные будут

с удвоенным рвением продолжать работу, чтобы отомстить за друга. Первые

агенты Толмеджа учились вместе с ним в Йельском университете. Хотя это были

лица, ранее совершенно незнакомые с разведкой, большинство из них сумело

быстро освоиться со своей новой деятельностью. Все они имели конспиративные

имена, и никто даже в американском лагере, помимо майора, не знал их

подлинных фамилий.

Наиболее успешно действовал Роберт Таунсенд из Нью-Йорка,

фигурировавший под именем Самуэля Калпера-младшего. Таунсенд организовал

торговую фирму по доставке продуктов в Нью-Йорк от фермеров окрестных

районов. Помещение, которое занимала его фирма, было все время полно

покупателями, в том числе английскими военными и их женами. В разговорах,

которые никто не думал держать в секрете, проскальзывало немало полезной

военной информации. Таунсенд ее записывал и пересылал в штаб Вашингтона. Два

других разведчика - Авраам Вудхал (Самуэль Калпер-старший) и Остин Рой

соответственно выполняли роли "почтового ящика" и курьера. Рой, живший в

Нью-Йорке под видом служащего фирмы Калпера, доставлял донесения Вудхалу,

который обосновался за городом. Получив информацию, Вудхал спешил развесить

на веревках в определенном месте и заранее условленным образом нижнее белье.

Это было сигналом, что все в порядке, и второй курьер Брюстер, лодочник по

профессии, переправлял собранные сведения Толмеджу или одному из его

доверенных лиц. При этом использовался довольно громоздкий код, требовавший

специальных справочных книг для шифровки и прочтения донесения. Одни буквы

заменяли другие, различные фигуры означали название места, имя или просто

определенные слова. Так, цифрой 711 обозначался генерал Вашингтон, 712 -

английский генерал Клинтон, 745 - Англия, 592 - корабли.

Вашингтон очень нуждался в информации, поступавшей от Таунсенда и его

друзей, и специально приказал, чтобы ее передавали ему немедленно после

получения. Толмедж лишь один раз отчасти нарушил этот приказ. Майор не

вручил генералу Вашингтону, как это имел привычку делать, нераспечатанным

очередное послание от Самуэля Калпера-младшего, а сам прочел его и даже

задержал на какой-нибудь час. Из-за этой незначительной задержки произошли

события, имевшие чрезвычайное значение для армии колонистов.

Английские войска заняли небольшой городок, где родился Роберт

Таунсенд. Там ему принадлежал дом, который находился на попечении его сестры

Сары. В этом доме поселились английские офицеры, в том числе полковник

Симко. Сара Таунсенд знала о том, что ее брат стал разведчиком армии

колонистов, и пыталась оказать ему всю возможную помощь. Делая вид, что

руководит слугами, которые подавали обед английским офицерам, Сара старалась

ничего не пропустить из того, о чем говорилось за столом.

Однажды - это было вечером в конце августа 1780 г. - полковник Симко

беседовал с недавно прибывшим знакомым. Это был майор Андре,

натурализовавшийся в Англии сын швейцарского купца. Поступив в английскую

армию, Андре быстро продвинулся по службе. Сейчас он был уже генеральным

адъютантом британских экспедиционных войск в Северной Америке и доверенным

лицом генерала Клинтона. Все это побудило Сару Таунсенд с особым вниманием

прислушиваться к беседе двух офицеров, которая, впрочем, не содержала ничего

особенно важного. Однако, когда ужин был еще далеко не кончен, произошел

странный случай. Было доставлено письмо на имя Джона Андерсона. Сара,

естественно, спросила Симко, не знает ли он кого-либо, кто носит это имя.

Тогда Андре неожиданно заявил, что ему это известно, и спрятал письмо в

карман. И что еще более странно - внимательный глаз хозяйки скоро заметил,

что Андре никому не передал это письмо, а сам вскрыл и прочел его. Это

происходило, когда офицеры пили кофе и вели разговоры об американской

крепости и главном военном складе Вест-Пойнте.

Сара Таунсенд разумно решила, что все это должно заинтересовать ее

брата. Она попросила одного из квартировавших в ее доме офицеров, капитана

Даниеля Юнга, переслать в Нью-Йорк со своим ординарцем пакет в фирму,

поставлявшую продукты питания. Галантный капитан, конечно, не мог отказать в

исполнении такой просьбы красивой девушке, тем более что продовольствие было

нужно Саре, чтобы кормить полковника Симко и его офицеров. Сара Таунсенд

передала солдату запечатанный пакет. Подразумевалось, что в нем содержался

перечень необходимых продуктов... Сразу же после получения письма сестры

Роберт Таунсенд направил его обычным путем Толмеджу.

Но за полчаса до того, как оно достигло начальника разведки, майор

получил другое письмо. Оно было подписано командиром Вест-Пойнта генералом

Бенедиктом Арнольдом. Он сообщал, что, вероятно, к нему должен прибыть его

близкий друг Джон Андерсон, который не знаком с местностью. Начальник

Вест-Пойнта очень просил послать для сопровождения мистера Андерсона

нескольких драгун.

Фактическим главой секретной службы Англии был заместитель лорда

Сеффолка Уильям Идеи (впоследствии известный также под именем лорда

Окленда). Честолюбивый трезвый политик, обладавший недюжинным умом и редко

изменявшим ему чутьем, Иден не был все же способен осознать необратимость

процесса освобождения английских колоний из-под власти метрополии. Он

считал, что сохранение над ними контроля какого-либо европейского

государства неизбежно и что Англия при проведении соответствующей политики

имеет шансы остаться такой державой-метрополией. Иден разделял близорукое

мнение лоялистов, что с "мятежом" можно будет покончить умелым сочетанием

кнута и пряника, причем "пряником" должны были служить не только уступки

политического и экономического характера, но и прямой подкуп руководителей

повстанцев. Так думал не только Иден. Это был, так сказать, естественный ход

мыслей английского политика, привыкшего действовать в парламенте, где все

имело цену - голоса избирателей "гнилых местечек", сохранявших со средних

веков право посылать депутатов в палату общин, голоса самих парламентариев,

продававшихся оптом и в розницу. Коррупция была методом управления, а

возможность раздавать пенсии, синекуры, взятки и, конечно, дворянские титулы

- источником власти. Недаром незадолго до начала войны за независимость

Франклин, хорошо знавший английские порядки, говорил, что, "если бы Америка

сэкономила деньги, которые она за три или четыре года тратит на модные

английские предметы туалета и украшения, она смогла бы купить весь

парламент, всех министров и еще кого угодно".

Стратегия и тактика английской секретной службы определялись во многом

расстановкой классовых и политических сил в восставших колониях. Дело в том,

что против разрыва с Англией были значительная часть крупной торговой

буржуазии, богатых землевладельцев, высшего духовенства (особенно

священников англиканской церкви - государственной церкви в метрополии),

лица, связанные с британской колониальной администрацией. Они называли себя

тори или лоялистами, народ именовал их предателями. Лоялисты оказывали

влияние примерно на треть населения. От 30 тыс. до 50 тыс. лоялистов

пополнили ряды английской армии и флота, не считая тех, кто вступил во

вспомогательные отряды милиции. Сменявшие друг друга английские командующие,

особенно генерал Клинтон, пытались воспользоваться и тем обстоятельством,

что даже среди патриотов было немало людей, сохранявших традиционное

почтение к британским властям. Оказывалось нетрудным делом с помощью угроз,

лести, подкупа перетянуть этих людей на сторону Англии. (Клинтон писал: "Я

не казнил ни одного вражеского шпиона, а находил им хорошее применение в

качестве шпионов-двойников".)

Опасным английским агентом был доктор Бенджамин Черч. Пользуясь

репутацией патриота, с первых дней участвовавшего в борьбе против

колониальных властей, он стал главой медицинской службы в армии Вашингтона.

Присутствуя на военных советах, Черч регулярно посылал отчеты о них

английскому генералу Гейджу. Это продолжалось, пока не задержали его курьера

- женщину, пытавшуюся проскользнуть в занятый англичанами Бостон. Она

призналась, что послана Черчем. В штабе Вашингтона расшифровали найденное у

нее донесение, содержавшее отчет о численности и вооружении американской

армии. Вашингтон ограничился изгнанием Черча из армии, но Континентальный

конгресс приказал арестовать его. Позднее Черча обменяли на американского

врача, находившегося в плену у англичан.

Даже среди части крупной буржуазии и плантаторов, которая участвовала в

борьбе против Англии, многие рассматривали эту борьбу лишь как удобный

случай для того, чтобы нажиться на военных поставках и участии, в денежных и

земельных спекуляциях. "Такого отсутствия чувства гражданского долга, -

писал вождь армии колонистов Джордж Вашингтон, - такой спекуляции, такого

множества всяческих ухищрений для получения той или иной выгоды... я никогда

еще не видел и молю бога, чтобы никогда не быть свидетелем подобного и

впредь". Все это не могло не вызвать возмущения среди солдат Вашингтона,

получавших известия о том, как тяжко приходится их семьям. А в имущих верхах

росло число тех, кто явно тяготился затянувшейся войной, с опаской

поглядывал на вооруженные массы, среди которых бурлило глухое недовольство

богачами и спекулянтами. Участились разговоры об опасности "господства

черни", о том, что, быть может, еще не поздно найти приемлемое соглашение с

англичанами.

Генерал Арнольд, бывший военным губернатором Пенсильвании, насмерть

разругался с властями - исполнительным советом штата (а до этого - штатов

Коннектикут и Массачусетс). Местные политиканы не без основания обвиняли

генерала в нечистоплотных коммерческих сделках, в частности в том, что он

использовал для личного обогащения армейские подводы. Генерал считал, что

ему помешали вести выгодные торговые операции. Арнольд подал в отставку, -

его не удерживали. Разбором дела занялся Континентальный конгресс. По

вынесенному решению Арнольду было выражено лишь "неудовольствие" конгресса.

Главнокомандующий войсками колонистов генерал Вашингтон учредил

военно-полевой суд для рассмотрения обвинений Арнольда в совершении воинских

преступлений. В январе 1780 г. суд признал Арнольда виновным в

"неблагоразумных действиях" и присудил его к общественному выговору со

стороны Вашингтона. Главнокомандующий объявил этот выговор в достаточно

мягких тонах и закончил его выражением уверенности, что Арнольд снова

проявит таланты командира на поле сражения, для чего ему будет предоставлена

возможность, и опять завоюет уважение своей родной страны. Арнольд нисколько

не был смягчен этими словами, тем более что конгресс отказался выплатить

следуемое ему жалованье за прошлые годы, а настойчивость кредиторов быстро

возрастала.

В оккупированном Нью-Йорке, где располагался штаб британского

главнокомандующего генерала Клинтона, внимательно наблюдали за "делом

Арнольда". Сэр Генри Клинтон даже регулярно сообщал о нем в Лондон. 17

февраля 1780 г. нью-йоркская "Королевская газета" посвятила большую статью

тому, как конгресс обошелся с раненым героем:

"Генерала Арнольда до сих пор сравнивали с Ганнибалом, но, когда он

лишился ноги на службе конгресса, тот счел генерала неспособным к

дальнейшему проявлению его военных дарований и отдал на растерзание

исполнительного совета Пенсильвании".

В обстановке, сложившейся в 1780 г., Клинтон не мог ожидать

подкреплений из Англии, которая вела войну против нескольких сильных

противников; тем больше надежд сэр Генри возлагал да свою секретную службу.

А что могло быть лучше, чем привлечь на английскую сторону одного из

наиболее известных американских генералов. Пока тучный брюзгливый Клинтон

еще только размышлял об этом, его 27-летний энергичный начальник разведки

майор Андре уже составил план действий. Молодой майор был светским

человеком, считался дамским угодником и имел склонность к постановке

любительских спектаклей. В месяцы, когда английские войска занимали

временную столицу колонистов - Филадельфию, Андре познакомился с красивой

актрисой Пегги Шиппен, на которой вскоре после того женился рано овдовевший

генерал Арнольд. Майор продолжал поддерживать переписку с новой миссис

Арнольд - это был один из возможных способов установления контактов с

отставным генералом. Можно было для этой цели использовать многочисленных

британских шпионов, вроде Меткалфа Браулера - спикера законодательного

собрания штата Род-Айленд и священника Даниэля Хаттвела (прихожане, позднее

узнавшие о таком совмещении обязанностей их духовным пастырем, весьма

неделикатно бросили его в реку). Имелись опытные курьеры и "почтовые ящики",

вроде Филиппа Скина и Биверли Робинзона. Впрочем, если Андре опередил в

своих действиях приказы Клинтона, Арнольд успел опередить самого майора.

В Филадельфии на Фронт-стрит имелся небольшой магазин стеклянных и

фарфоровых изделий, принадлежавший некоему Джону Стенсбери. Не было

секретом, что этот купец был тори - сторонником подчинения бывшей

метрополии. Но Арнольд знал больше: лавочник являлся одним из британских

резидентов в городе. Арнольд, разумеется, под строжайшим секретом сообщил

Стенсбери о своем намерении перейти на сторону англичан. Для передачи этого

сообщения Стенсбери тайно отправился в Нью-Йорк и поспешил передать Андре

важную новость. Обрадованный майор сразу же положительно ответил на вопросы

Арнольда: да, англичане собираются воевать до победного конца и готовы щедро

вознаградить тех, кто окажет им важные услуги, - вознаградить за потери,

которые понесут эти люди ради службы британской короне. Что же касается

лично Арнольда, то ему целесообразнее пока оставаться в лагере колонистов и

снабжать британское командование нужной информацией. Стенсбери привез и

перечень того, что особенно интересовало штаб Клинтона: кого из влиятельных

политиков можно перетянуть на сторону англичан, содержание дипломатической

корреспонденции конгресса, дислокация армии, подготовка резервов, возможные

пути и способы нанесения ударов английскими войсками, местонахождение

военных складов и многое другое. Переписку с Андре было решено вести через

Стенсбери. Письма предполагалось писать невидимыми чернилами и шифровать,

причем ключом к коду должно было служить знаменитое сочинение английского

юриста Блекстона "Комментарии к законам Англии". Первая цифра означала

страницу, вторая - строку и, наконец, третья - слово в этой строке.

Одновременно было решено, что Андре будет продолжать внешне вполне

невинную переписку с Пегги Арнольд, в которую можно было, как бы невзначай,

включить нужные указания и информацию. По совету британского разведчика в

"почтовый ящик" была превращена ничего не подозревавшая подруга миссис

Арнольд, некая Пегги Чью. Пегги Арнольд и Андре посылали письма на адрес

Пегги Чью, а та уже отправляла по назначению эти, как она считала, послания

двух романтических влюбленных. Позднее наряду со Стенсбери майор Андре стал

использовать и других курьеров, когда нужно было спешно получить информацию

от Арнольда. В ответ шли обещания удовлетворить честолюбивые планы и

растущие денежные притязания генерала, особенно если бы ему удалось перейти

к англичанам, уведя с собой значительный отряд солдат. Шифрованная переписка

все время содержала переговоры о размерах финансовой компенсации за

предательство.

Войдя во вкус продажи государственных секретов, Арнольд все время

мучился сознанием, что может продешевить. Возникала у него и мысль, является

ли сэр Генри Клинтон наиболее выгодным и щедрым клиентом, не стоит ли

поискать другого, не порывая связи и с первым. Обуреваемый алчностью,

Арнольд предложил свои услуги - в обмен на уплату долгов - не кому иному,

как посланнику Франции - главного противника Великобритании, однако

натолкнулся на вежливый отказ. У Франции, союзника Америки, не было особой

нужды покупать втридорога сведения, которыми мог располагать отставной

генерал.

Теперь решение Арнольдом было принято - постараться получить важный

командный пост и после этого склонить на сторону англичан вверенные ему

войска. Вашингтон согласился снова принять на службу Арнольда, хотя был

очень удивлен его просьбой о назначении комендантом Вест-Пойнта - важного

укрепления, где были сосредоточены крупные интендантские склады. Ведь этот

пост давал мало надежды отличиться в бою и восстановить репутацию, к чему,

как предполагал Вашингтон, стремился Арнольд. Но у того, как мы знаем, были

совсем другие планы.