XVIII в., уничтожено. Часть из них считалась личными бумагами министра и

забиралась им с собой из архива после ухода в отставку. По расчетам

профессора А. Коббена, затраты на секретную службу только министерства

иностранных дел колебались в 80-х годах от 15 тыс. до 35 тыс. ф. ст., то

есть составляли примерно четверть всех расходов внешнеполитического

ведомства.

Одним из центров, где сталкивались разведки крупных европейских держав,

была столица Блистательной Порты, как именовали Оттоманскую империю.

Военно-политический упадок Турции вызывался и, в свою очередь, ускорялся

разложением правящей верхушки. Султаны изыскивали самые невероятные предлоги

для взимания налогов: например, выдавались "замуж" их малолетние дочери за

богатых сановников, которых обязывали вносить крупные суммы на содержание

своих "жен". Сановники также были обязаны брать в спутницы жизни жен,

наскучивших падишаху, а их, в свою очередь, заставляли следить за своими

новыми мужьями и доносить обо всем во дворец. Стало, обычаем принятие

султаншами взяток от иностранных дипломатов. Еще большие суммы получал

главный евнух - "начальник девушек". Один из них, Бешир (первая половина

XVIII в.), был в течение 30 лет фактическим правителем страны. Раб,

купленный в Абиссинии за 30 пиастров, он оставил после себя 29 млн.

пиастров, не считая огромного количества драгоценных камней и другого

имущества. Пост великого визиря, напротив, редко один и тот же человек

занимал более двух-трех лет - обычно временщики, вынырнувшие на поверхность

в результате придворных интриг, пытались побыстрее ограбить казну. Теряя

свое место, они часто шли на плаху; нередко само смещение и казнь были лишь

предлогом для конфискации их имущества. Наследники престола воспитывались в

строгой изоляции во избежание их возможного участия в заговорах. Проводя в

затворничестве значительную часть жизни, ко времени вступления на трон они

бывали ничтожными, невежественными людьми, если не просто дегенератами.

Немудрено, что они вместе с министрами торговали государственными тайнами.

Так, в 1771 г. английская разведка приобрела по сходной цене копию

архисекретного австро-турецкого соглашения против России и переслала ее в

Петербург и Берлин.

В Стамбуле иностранные дипломаты, не знавшие турецкого языка, должны

были нанимать местных переводчиков - драгоманов (обычно греков), которые

одновременно служили им и как шпионы. Однако, чтобы выполнить свою

"деликатную" миссию и не лишиться головы - что "заслужить" в турецкой

столице было проще простого, драгоманы создали своего рода тайный союз. Они

приобрели специальный дом, где за приятной беседой и карточной игрой

выдавали коллегам секреты "своего" посольства, чтобы взамен узнать секреты

чужие, которые тут же сообщали нанимателям. Даже привычных дипломатов

коробила, как писал один из них, "бешеная страсть к деньгам" у всех

чиновников Блистательной Порты. Золотой ключ открывал любые двери.

Правительство султана решило, что можно извлекать выгоду из столь бурной и

непреоборимой страсти своих чиновников, установив налог со взяток, который

аккуратно собирала особая канцелярия.

Атмосфера, царившая в столице Порты, оказывалась заразительной и для

иностранных дипломатов и разведчиков, также не брезгавших подношениями, от

кого бы они ни исходили. Так, русский посол Дашков, посланный в Стамбул в