167U г. Проходил процесс Валькруассана, которого приговорили к пятилетней

каторге (гребцом на галерах). Может, в относительной мягкости приговора

сказалось влияние друзей Фуке. Быть может, игра партии Фуке была проиграна

только наполовину, но для победы ей требовался руководитель, остававшийся в

тюрьме.

В ходе процесса Валькруассана 26 марта 1670 г. Лувуа запросил Сен-Мара,

не может ли он сообщить что-либо дополнительно для включения в обвинительный

акт против Онеста (Ж. Монгредьен и М. Паньоль в своих построениях не

учитывали, что неведомый Онест - псевдоним Валькруассана). В этом странном

письме министр поинтересовался, не получил ли Онест или один из двух лакеев

Фуке каких-либо сведений от... Эсташа Доже, и предписывал Сен-Мару допросить

на сей счет этого "слугу". Какие же сведения мог разболтать Доже? По мнению

Арреза, лишь то, что он такой же заключенный, как они, а не слуга с воли,

каким его могли впоследствии представить Фуке. Кроме того, очевидно, что к

Доже в темницу время от времени подселяли других арестантов - по крайней

мере одного из слуг Фуке (вероятно, на ночь, после того как его отпускал

бывший сюринтендант) и Онеста. Строгость заключения Фуке была усилена -

инструкции Лувуа на сей счет были настолько детальными, что содержали

указания об устройстве ставен. К этому времени позиции Кольбера и Лувуа

снова упрочились. А в ноябре 1671 г. столкнувшийся с Лувуа герцог Лозен был

арестован и направлен в Пинероль. Чтобы временно ослабить активность партии

Фуке, взволнованной арестом Лозена, на которого она возлагала большие

надежды, был пущен слух о предстоящем освобождении Фуке. Это было, конечно,

только маневром его врагов, прочно удерживавших в своих руках все рычаги

власти.

В сентябре 1674 г. умер Шампань, наряду с Ла Ривьером являвшийся слугой

Фуке (оба лакея были одновременно шпионами Сен-Мара). 30 января 1675 г.

Лувуа сообщил Сен-Мару, что ему разрешается приставить Доже слугой к Фуке,

но только в том случае, если у того не будет вообще слуги (Ла Ривьер много

болел). Аррез считает, что это условие явно вызвано было опасением, что Доже

признается Ла Ривьеру, откуда его привели к Фуке, а Ла Ривьер разболтает это

своему хозяину (непонятно, почему не опасаться в таком случае, что Доже

откроется самому Фуке?). Надо отметить, что Сен-Мару еще ранее было

запрещено приставить Доже слугой к герцогу Лозену. Между прочим, как раз в

это время было наконец - впервые за 14 лет - Фуке позволено обмениваться с

женой двумя письмами в год. (По мнению Арреза, Людовик XIV дал такое

разрешение еще за шесть лет до того, как Сен-Мар получил соответствующее

приказание из Парижа.) 11 марта 1675 г. в письме к Сен-Мару Лувуа повторил

запрещение приставлять Доже лакеем к Лозену, хотя разрешил найти второго

лакея для герцога. Иначе говоря, Доже резервировался для Фуке.

26 Февраля Лозену едва не удалось бежать. Он пробил дыру в полу своей

камеры, спустился вниз, выскользнул в окно и только тогда был задержан

стражей. После этого Лозен попытался добиться освобождения, обещая полностью

подчинять свои поступки видам Лувуа и Кольбера. В декабре 1677 г. Лозену

было разрешено совершать двухчасовые прогулки в тюремном дворе совместно с

Фуке, которого много лет держали в изоляции от других заключенных, кроме его

слуг. Вместе с тем Сен-Мару предписывалось проследить за тем, чтобы

заключенные не касались в своих беседах личных тем и говорили только громким

голосом. Вероятно, эта милость к Фуке была в значительной мере видимой и

рассчитана на распространение слуха об облегчении судьбы бывшего

сюринтенданта. А в письме Лувуа к самому Фуке от 23 ноября 1678 г. министр

формально по поручению короля запрашивал бывшего сюринтенданта, не рассказал

ли что-либо его слуга о своем прошлом другому лакею (и даже запрещал

сообщать об этом поручении Сен-Мару). По существу, Фуке предписывалось

шпионить за шпионившими за ним его слугами. Одновременно в письме обещали

Фуке в ближайшее время облегчить его участь. Любопытно, что это первое

личное письмо Лувуа к Фуке уцелело в архиве, а ответ сюринтенданта вряд ли

случайно затерялся. Не сохранилось и письма, посланного Сен-Маром в декабре