1694 Г. На деле же каждое звено в доказательстве "предательства" Мальборо

было подделано его врагами-якобитами.

В переводе письма Сэквила имеется вставка, написанная рукой лорда

Мелфорта, о том, что содержание депеши следует держать в тайне "даже от

лорда Мидлтона". Мелфорт был представителем крайнего католического крыла

якобитов. Протестант Мидлтон считался сторонником компромисса, который

допускал согласие Якова в случае реставрации сохранить полномочия парламента

и позиции англиканской церкви. В 1694 г. Яков II стал явно поддерживать

линию Мидлтона. Мелфорту грозила полная отставка, и он решил доказать свою

незаменимость в качестве главы якобитской разведки, сфабриковав для этой

цели письмо Мальборо. Действительно, зачем было Мальборо стремиться

поддерживать связь только с Мелфортом в обход Мидлтона, который был наиболее

подходящим партнером в случае переговоров с якобитами? Доказано, что Мелфорт

не раз изменял содержание получаемых писем. Еще одним свидетельством

фабрикации является заголовок "письма о заливе Камаре" - "Перевод письма

лорда Черчилля от того же числа на имя короля Англии". Мальборо никогда не

использовал бы столь бесцеремонное обращение и не писал бы, обращаясь к

королю, "Вы", а не "Ваше Величество"; королевские титулы аккуратно

воспроизводились якобитскими агентами даже в их шифрованной переписке. В

письме упоминается его "податель" - это явно не Сэквил, который написал

особое сопроводительное письмо. Мальборо, находясь в Англии, не мог быть

уверен в том, кто будет "подателем" письма в Сен-Жермене. Некоторые фразы

писем Мальборо и Сэквила почти буквально совпадают, поэтому трудно

представить себе, что они были написаны независимо друг от друга. Вероятно,

их написали совместно не Мальборо и Сэквил в Лондоне, а Мелфорт и Нэрн в

Сен-Жермене. Мелфорт знал все, что излагалось в "письме о заливе Камаре", -

ему уже несколько недель было известно о плане атаки, против Бреста, его

агент Флойд известил о беседах с Расселом и Годолфином. Детали, якобы

сообщенные Мальборо, могли быть получены от рядового шпиона, посетившего

портсмутские доки и наблюдавшего подготовку флота к отплытию. Следовательно,

в содержании письма не было ничего, что не могло бы быть написано Мелфортом

и Нэрном без участия Мальборо.

Такова аргументация, выдвинутая У. Черчиллем в его биографии Мальборо и

в значительной части воспринятая рядом новейших исследователей. Однако даже

М. Ашли, участвовавший в сборе архивных материалов для книги Уинстона

Черчилля и много лет спустя (в 1968 г.) ( публиковавший монографию "Черчилль

как историк", считает, что адвокат Мальборо попытался доказать слишком

многое.

Не будем останавливаться на доводах о "чести" - она слишком часто

оказывалась очень гибким аргументом у английских придворных, генералов и

министров, чтобы подобные доводы могли иметь какой-либо вес. Что Мальборо не

желал реставрации ни в 1693-1694 гг., ни позднее об этом никто и не спорит.

Он хотел лишь обеспечить свои интересы на случай возвращения Якова II, и из

его жизненного пути никак не следует, чтобы он считал чужую кровь слишком

дорогой ценой за такую перестраховку. Другой вопрос, что Мальборо, возможно,

хотел обезопасить себя и отправил в Сен-Жермен зашифрованный Сэквилом текст

своего письма, а не собственноручно написанный оригинал (и слухи, что

герцога шантажировали угрозой представить автограф, были вымышленными).

Поэтому само по себе отсутствие автографа не является серьезным доводом

против виновности Мальборо. Те же аргументы, которые выдвигает У. Черчилль

против подлинности письма путем критики его текста, отпадают, поскольку

известен лишь французский перевод, к тому же сделанный с шифрованной депеши

Сэквила. Сокращения и искажения при шифровке и расшифровке письма при его

несколько вольном переводе на французский язык и исправлениях этого перевода

могут легко объяснить появление вызывающих недоумение слов и выражений.

Кроме того, У. Черчилль игнорирует то, что часть из них, включая просьбу

держать содержание депеши в тайне от лорда Мидлтона, находится не в письме

Мальборо, а в сопроводительной записке генерала Сэквила. А у этого

якобитского резидента могли быть свои, неизвестные нам причины не доверять

Мидлтону. Возможны даже "приписки" Мелфора и Нэрна, но и они не являются

абсолютным свидетельством против подлинности.

Конечно, при отсутствии оригинала нельзя доказать и то, что письмо не

является подделкой Мелфорта и Нэрна. В значительной своей части аргументация

Уинстона Черчилля повторяет доводы, которые еще в 1896 г. были высказаны (в

статье в "Английском историческом обозрении") А. Парнелом. Уинстон Черчилль

упоминает в подстрочном примечании об этой статье, но не о своих

заимствованиях из нее. Он приводит также в сноске статью на эту же тему Д.

Дэвиса ("Английское историческое обозрение", 1920 г.), но не сообщает

читателю, что в ней подвергнуты уничтожающей критике выводы Парнела. Правда,

У. Черчилль молчаливо признает неотразимой часть критики Дэвиса, опуская в

своем изложении явно несостоятельные утверждения Парнела. Ведь тот считал

возможным, что бумаги Нэрна вообще были подделаны первым издателем

Макферсоном. Эта точка зрения опровергается тем фактом, что до Макферсона

бумаги Нэрна видело еще несколько человек, использовавших их для своих

исторических сочинений (граф Хардуик, Дж. Дэлримпл и др.). Все они были живы

в 1775 г., и никто из них не обвинил Макферсона в подлоге. Остается лишь

предположить, что бумаги подделаны самими Нэрном и Мелфортом. В бумагах

встречаются противоречия, явно неправдоподобные сведения, легко объяснимые

лишь в том случае, если в них пересказаны по-французски отчеты якобитских

шпионов. Уверения графа Эйлсбери, что Вильгельм III разрешил Мальборо,

Расселу и другим министрам переписку с Сен-Жерменом, не выдерживают критики.

Эйлсбери, который писал свои мемуары после 30 лет изгнания, мог знать о том,

что было известно в якобитских кругах, но явно не был посвящен в тайны двора

Вильгельма III. После обвинений, выдвинутых Фенвиком, Шрюсбери специально

оправдывался перед Вильгельмом. Какой смысл это имело бы, если переговоры с

якобитами велись с согласия короля? Герцогиня Мальборо, когда она в старости

выпустила печатное оправдание своих поступков, также не ссылается на

подобное разрешение Вильгельма III. Утверждения Эйлсбери явно находятся в

противоречии и с тем фактом, что Мальборо даже угодил в 1691 г. в Тауэр по

оказавшимся в данном случае ложным обвинениям в сотрудничестве с агентами

Якова II. Есть прямое указание, что Вильгельм был возмущен флиртом Мальборо

с якобитами.

К этим доводам Д. Дэвиса, которые сознательно игнорировал У. Черчилль,

можно добавить и другие. Утверждение У. Черчилля, что слова Якова II о

выдаче Мальборо планов экспедиции не были написаны свергнутым королем, может

быть опровергнуто. Скептически относящийся к "неудобным" якобитским

источникам, У. Черчилль безоговорочно принимает на веру свидетельство

ректора Шотландского иезуитского колледжа,

что мемуары Якова II были доведены до событий 1660 г. Бросается в

глаза, что ректор заявлял это только о тексте мемуаров, который находился в

колледже и вовсе не обязательно был полным текстом. В 1695 г. Яков II

сообщил кардиналу Бульонскому, который готовил тогда биографию маршала

Тюренна, что он, Яков, год за годом описывает свою жизнь. Об этом

свидетельствует А. М. Рамсей в "Истории Тюренна", напечатанной в 1735 г. в

Париже (книга Рамсея осталась неизвестной У. Черчиллю). Наконец, нужно

учесть мнение такого крупного историка, как К. Фейлинг, считавшего, что

биография Якова II, написанная Диконсоном, основана если не на мемуарах

низложенного короля, то на каких-то его записях и бумагах. Так что

отвергнуть свидетельство Якова II возможно, если и его считать обманутым

Мелфортом и Нэрном.

Сто имен автора Робинзона Крузо

...В 1702 г. в Лондоне появилась анонимная брошюра "Кратчайший способ

расправы с диссидентами". На первый взгляд это было произведение лютого

реакционера-тори, ярого сторонника государственной англиканской церкви,

призывавшего искоренять приверженцев различных протестантских сект каторгой

и виселицами. Но вскоре стало очевидным, что этот уже почти неправдоподобно

"свирепый" памфлет был явной пародией на торийских церковников. И обнаружен

его автор - виг, лондонский купец, несколько раз наживавший состояние и

терявший приобретенное в новых спекуляциях, еще недавно доверенное лицо

короля Вильгельма. Именно этому человеку, сменившему за свою жизнь добрую

сотню псевдонимов и написавшему много различных произведений, было суждено

обрести бессмертие благодаря одной книге, название которой - "Жизнь и

удивительные приключения Робинзона Крузо".

Но это случилось позже, а пока Даниель Дефо был брошен за дерзкую

сатиру в лондонскую тюрьму Ньюгейт без указания срока заключения, смягчить

наказание могла королева по своему "благоусмотрению". Рукопись памфлета была

сожжена рукой палача; самому Дефо пришлось вдобавок не только уплатить

большой денежный штраф, но и трижды выстоять у позорного столба. Дефо не

унывал. Он даже написал "Гимн позорному столбу" (1703 г.), в котором

выступал с защитой свободы мысли и свободы печати. Но Дефо не был

принципиальным и стойким борцом. Тем более что столкновение тори и вигов, в

чем он со временем убедился, выродилось в борьбу продажных клик. Несколько

месяцев спустя Дефо пошел на примирение с правительством и был выпущен из

тюрьмы.

А в 1704 г. достопочтенный Роберт Харли, спикер палаты общин и позднее

министр, получил со специальным курьером увесистый пакет. В нем находились