Вира. Кровомщение. Соприсяжничество. Суд божий

У Тацита мы находим и о судебных делах известия, по которьм видим существенную одинаковость позднейших юридических обычаев с первобытными. Он говорит, что изменников и дезертиров германцы вешади на деревьях, а трусов, бежавших из похода, и людей, осквернивших свое тело противоестественными пороками, топили в болотах и покрывали эти места плетнем, чтобы закрыть стыд. За все другие преступления против общественного спокойствия свободные люди, по жалобе пострадавших, подвергались народным собранием имущественному штрафу, вире; это вознаграждение за нарушение тишины (fredus) состояло обыкновенно в определенном количестве рогатого скота или овец; часть его отдавалась обиженным, часть обществу или царю, как верховному судье. Убийца первоначально предоставлялся на кровомщение родственникам убитого; если они хотели, то могли прекратить вражду против убийцы, за вознаграждение от него. Но, чтобы преследование убийц частными людьми не нарушало спокойствия, германцы с течением времени приняли обычай, что и за убийство человек наказывается имущественным штрафом в пользу семейства или рода убитого им, так что если свободный человек имел средства заплатить виру, то он ни в каком случае не подвергался ни смертной казни, ни телесному наказанию в мирное время. Только во время похода могла быть назначаема преступнику казнь сопровождающим войско жрецом, произносившим приговор от имени богов. Если свободный человек не имел средств уплатить виру, ее обязаны были взносить его родные или его община; за раба платил виру господин. Величина виры была различна, смотря по сословию пострадавшего. Достоверность обвинения подверждалась или опровергалась не свидетелями, а присягой обвинителя или обвиняемого и его „соприсяжников". Соприсяжниками были родственники; обычай требовал от них этой помощи их родственнику. Едва ли распространялась обязанность соприсяжничества и на других членов общины, кроме родственников. Приговор постановлялся собранием всех свободных людей округа или целого племени. Апелляции от него не было. За сопротивление иснолнителям его осужденный был провозглашаем врагом всего народа; такой человек лишался всех прав и был предоставлявлен на мщение каждому члену племени. Когда собрание, судившее про-цесс, не умело само решить, прав или не прав обвиняемый, решение предоставлялось суду Божию. Между свободными людыми суд Божий состоял в поединке; не свободный человек подвергался испытанию невинности, посредством погружения руки в кипящую воду. — Совещания народного собрания часто длились по нескольку дней; собравшиеся проводили вечера и ночи в играх и, разумеется, шумно толковали на них о делах, решить которые предстояло им на следующий день. Вероятно, к этому относятся слова Тацита: „обыкновенно на пирах идут у них рассуждения о примирении врагов, о заключении брачных союзов, о выборе старшин, о войне и мире; это как-будто потому, что на пирах душа бывает особенно восприимчива к справедливым и расположена к великим мыслям. Тацит прибавляет: „Этот бесхитростный народ еще открывает глубину сердца при непринужденном весельи. А после того, как всякий высказал, без скрытности, свое мнение, совещание о деле возобновляется на сдедующий день, и каждому времени отдается справедливая доля: они совещаются, когда у них нет притворства, а решают, когда рассудок не омрачен".